We're broken people

«Я не вернусь домой, мам», — гласило в записке Джоша. «Мама, я ждал твоего возвращения», — гласило в записке Тайлера. Записка Джоша висела на входной двери, чтобы его мать, уходя на работу, заметила её и знала, что он ушёл добровольно. Записка Тайлера висела на входной двери, чтобы когда его мать вернулась домой, то она знала, что он её всегда ждал. Джош устал от этой жизни, и он хочет сбежать от своего привычного ритма. Он устал жить по правилам матери, устал всем подчиняться, устал существовать в этом мире с прогнившей системой. В мире, где собственное мнение презираемо, где инициатива наказуема. В мире, где тебя гнобят, если ты не подчиняешься стадному инстинкту. Ведь намного проще уйти навсегда, выжить самому со своими правилами и принципами, где можно высказывать своё мнение, и родители не смогут затыкать рот, лишь потому, что ты ещё не познал жизнь, чтобы говорить подобное. Уйти, не зная дороги, наконец рассмотреть возможности и расширить свой кругозор, и в конце пути чётко осознавать, какие это дало результаты и как ты смотришь на мир сейчас. По-новому ли? Со всем можно смириться, и человек приспосабливается, но не Джош. Джошу нельзя диктовать условия. Его не заставишь делать то, чего он не хочет. Он будет идти напролом, он будет возмущаться, протестовать в своём маленьком мире, состоящем из пары друзей и семьи, он начнёт революцию, он докажет своё мнение и признает поражение, если оно ошибочное, а он не сразу это понял. Сейчас его переполняет злость, переполняет ненависть, потому что справедливости нет. Эти «родные» стены дома, эти «искренние» разговоры с мамой и папой, эти «по-настоящему ценящие тебя» друзья, эта «настоящая» жизнь больше ему не нужна. Проще уйти, это проще, даже если этим он всё усложнит. Джош настолько разочаровался в людях, что принял решение существовать в одиночку, ни от кого не зависеть. Все предадут тебя рано или поздно. Сейчас Джош спускается в метро по подземному переходу, где веет сыростью и странный запах наполняет лёгкие и заставляет тебя почувствовать себя лучше. Эта станция вроде бы не заброшена, но здесь редко встретишь людей, редко увидишь фонари подъезжающего состава. Слабое освещение и слишком яркое в некоторых местах, исписанные поверхности, без сознания лежащий алкаш. Здесь Джош начнёт свою новую жизнь.

***

Тайлер не знает, устраивает его этот порядок вещей или нет. Он находится в одном состоянии так долго, что его сознание заржавело и не хочет принимать другую форму мышления. «Все к лучшему.» «Просто так надо.» «Это должно было случится на дальнейшее благо.» Он знает только это и отказывается знать что-либо ещё. Тайлер не знает о понятии «друзья», «семья», «наслаждение». Перемены потрясли его настолько, что он живёт в шоке. Или даже не живёт. Он перемещающаяся во времени биомасса. «Но это же только к лучшему!» Его мама будила утром, целуя в лоб, и на стол ставила поднос с завтраком. Для счастья Тайлеру большего и не надо было. Однообразие, когда ты знаешь, что произойдёт, но все равно предвкушаешь это, называется счастьем. Он был счастливым, потому что знал, что такое любящая мама. Отца не было, да и зачем нужен отец, когда есть такой прекрасный родитель? Все хорошее кончается. «Но это ведь к лучшему, да? Это к лучшему!» Его мама в один вечер ушла, попрощавшись с ним, сказала, что срочно нужно приехать к своей старой знакомой. Она ушла и не вернулась. Прошло больше сотни дней и её до сих пор нет. Тайлер звонил ко всем её знакомым, в первое время её искали, усердно искали, но весь пыл утих после двух с половиной месяцев, и о ней отзывались как о «пропавшей без вести». Каждый вечер любящий сын приходил на станцию, с которой, по идее, она выехала, и ждал, когда она приедет обратно. Каждый вечер. Пусть была гроза, снег, гуляющий по окрестностям маньяк, высокая температура — никакое обстоятельство не заставило бы его не прийти на платформу и не ждать целый час маму. Сейчас он снова пришёл туда, веря, надеясь, что в этот раз она обязательно вернётся, обнимет его, и они вместе придут домой, и она приготовит вкуснейший ужин. Он сидел на маленькой скамейке, стоял у края платформы, вглядываясь в темноту, не боясь упасть. Тайлер ходил кругами, молчал, неслышно плакал, он скучал по ней. Очень скучал по маме.

***

Джош прислонился к пыльной стене и наблюдал за потерянным парнем. Он нервно стучал пальцами по колену и поглядывал на Джоша. Неужели тот напугал его? Хотя вполне спокойно назвать этого паренька пугливым Джош бы мог. На нем была идеально выглаженная рубашка и брюки, тень закрывала его обувь, но там наверняка не будет нормальной обуви. Он — типичный лох. Он так похож на изгоя… Джош усмехнулся и размашистой походкой подошел к парню, всматриваясь в его детские глаза. Они смотрели друг на друга долго. Они будто бы играли в игру «кто первый отвернется или сделает лишнее движение, того столкнут под приближающийся поезд». «Почему бы с ним не познакомиться? Новая жизнь должна иметь в своем ассортименте знакомства с чудиками», — подумал Джош. — Привет. Куда едешь? Парень посмотрел на часы и тяжело прерывисто выдохнул. — Она и сегодня не вернулась, — после этих слов Тайлер медленным шагом пошёл в противоположную от Джоша сторону.