Благие намерения

Я сидела в гостиной, забравшись с ногами в уютное кресло, и рассеянно смотрела на экран телевизора, где Бонни и Клайд медленно, но верно шли к своему трагично-эпическому концу. Большая часть фильма прошла мимо моего сознания, и неудивительно: я то и дело смотрела на часы и прислушивалась, в надежде уловить шум приближающегося автомобиля. Братья Гекко уехали незадолго до полуночи, мельком обронив «до скорого» и «иди спать, принцесса». Легко сказать! Я знала, что они отправились на какое-то дело — количество оружия, которое они прихватили с собой, однозначно было не для прогулки по парку. Мне было не по себе от того, что я не знала точно, что заставляет меня нервничать и переживать сильнее: то, что Сет и Ричи делают что-то противозаконное или то, что они могут пострадать. Я прикусила губу и снова нервно посмотрела на часы. Почти три часа ночи. Очевидно, я все-таки задремала, потому что в следующий раз, когда я открыла глаза, стрелки на часах уже приблизились к шести, и за окном брезжил рассвет. Я дернулась и чуть не свалилась на пол, когда хлопнула входная дверь. Видимо, звук подъехавшей машины меня и разбудил. Послышался топот, затем грохот, будто кто-то уронил железную вешалку в прихожей на пол, голос Сета, бормотавший ругательства, и тихий смех Ричи. Я вышла в коридор и столкнулась с братьями, поддерживающими друг друга. От них шел стойкий запах алкоголя, и я почувствовала мгновенную вспышку злости: я, значит, здесь сижу полночи, переживаю, а они шлялись по барам? — Ричи, мать твою, не за эту руку! Сет шарахнулся от брата и привалился к стене, и только тогда заметил стоящую неподалеку меня. — Принцесса? Какого черта ты не спишь? Голос мужчины был на удивление трезвым. — Вас ждала. Думала, что-то случилось. — Можно и так сказать. Операция пошла немного… не по плану, — Ричи поморщился и попытался снова взвалить на себя отмахивающегося Сета. — Кейт, иди спать, — Сет, держась за стену, пошел в гостиную, и когда он приблизился ко мне, я увидела на лице мужчины порезы и кровоподтеки. — Ты ранен! — Да все нормально, просто пара царапин. Он дошел до кресла, в котором недавно спала я, и с тихим стоном растянулся в нем. При свете стала видна и рана на плече, сверкающая свежей кровью сквозь неровный порез на рукаве пиджака; пыль, грязь и кровь, казалось, покрыли мужчину с головы до ног. Ричи тоже выглядел потрепанным, но в гораздо меньшей степени, по крайней мере, крови на нем практически не было. — Сиди здесь. Я выпалила это своим самым лучшим командирским тоном, отработанным на Скотте, и умчалась в кухню. В одном из шкафчиков я видела аптечку. Надеюсь, что в большую коробку с красным крестом хозяева дома додумались положить именно лекарства. Когда я вернулась в гостиную, Ричи там уже не было, а Сет сидел все в той же позе в кресле, с любопытством наблюдая за мной своими темными глазами. В голове мелькнула мысль о том, как «чудесно» я, должно быть, сейчас выгляжу: с растрепанными и сбившимися на одну сторону волосами, синяками под глазами и помятым от сна на спинке кресла лицом. Неуместная мысль. — Раздевайся. Я поставила аптечку на столик, и подняла глаза на Сета, который смотрел на меня, приподняв брови. В ореховых глазах плясали бесенята, и до меня только сейчас дошло, что я сказала. — Вот так сразу, принцесса? А как же ужин, кино, хотя бы чашечка кофе? Я закатила глаза, пытаясь не замечать свои как обычно вспыхнувшие щеки. — Очень смешно. Снимай пиджак и рубашку. — Да, знаешь, я думаю, сам не справлюсь. Придется тебе мне подсобить. Сет даже не пытался притвориться серьезным, на лице сверкала широкая улыбка, может, лишь самую малость напряженная — ему и правда было больно. Он был уверен, что я снова покраснею и начну мямлить что-нибудь невразумительное. Чего он точно не ожидал, так это что я приму этот негласный вызов. Я прищурила глаза, подошла к мужчине вплотную и, аккуратно скользнув ладонями за полы пиджака, стала его стягивать вниз по мощным рукам. Улыбка моментально исчезла с лица Сета, а в глазах появилось что-то такое, от чего у меня мурашки по телу пустились в пляс. Он со свистом втянул в себя воздух и выдохнул неожиданно низко и хрипло: — Кейт. — Ну, надо же, ты помнишь, как меня зовут! Я отвела взгляд и постаралась вложить в свои слова весь имеющийся у меня запас саркастичности. Сет больше ничего не сказал, только помог стянуть рукава пиджака со своих запястий. Я бросила его на пол рядом с креслом и все также в молчании, не глядя Сету в глаза, стала расстегивать пуговицы на рубашке. То, что я приняла за порез на плече, оказалось скорее рваной раной, что-то вроде очень глубокой ссадины. На ребрах мужчины уже начали наливаться лиловым цветом огромные синяки. — Ты уверен, что тебе не надо к врачу? Синяки ужасные, вдруг, у тебя переломаны ребра? — Я уже ломал ребра, поверь, это просто синяки. — А с плечом что? — Скажем так: мне повезло, что тот ебучий латинос хреново стреляет. Я испуганно вскинула глаза, встретившись с изучающим взглядом. — Так почему ты нас ждала? Неужели волновалась? — Вы же не сказали, во сколько вернетесь, — я передернула плечами, и стянула, наконец, с Сета и рубашку. — Ты не спрашивала. — А я могу? Спрашивать? — Конечно. — И ты ответишь? — Возможно. Сет снова широко улыбнулся, но тут же зашипел, когда я приложила к ране на плече смоченный перекисью водорода бинт. — Не будь неженкой. Он фыркнул и стиснул зубы, когда я принялась очищать рану. — Так, где вы были? — Перехватили партию товара, который Карлос отправил в Мексику. — Товара? Сет отвел взгляд, и я тут же вспомнила слова Скотта о ветвях бизнеса кулебрас. — Грузовик с подростками, в основном девушками. В сопровождающей машине был наш человек, так что все должно было пройти гладко и быстро. Только вот в последний момент решил поехать один из лордов, проконтролировать поставку, а с ним три охранника. И сообщить нам об этом парень никак не мог. Пришлось пострелять чуть больше, чем мы планировали. Я сглотнула комок в горле и стала забинтовывать плечо Сета. Грузовик с подростками. Перед глазами встали все эти объявления о пропавших людях на столбах по городу, на досках в университете. Сколько ребят с этих листовок уже никогда не вернутся домой? Сколько из них были похищены людьми Карлоса и проданы в Мексику? Рабство двадцать первого века. — Кейт. Сет осторожно приподнял мой подбородок пальцем, вынуждая взглянуть ему в глаза. — Кто-то погиб? — я упрямо смотрела мимо, куда-то поверх его левого уха. — С нашей стороны — никто, хотя того парнишку и пару ребят из похищенных ранили. Люди Карлоса мертвы. Я кивнула, одновременно отстраняясь от теплого прикосновения Сета. Закончив бинтовать, я залепила края пластырем и смочила чистый тампон в перекиси, намереваясь обработать остальные царапины. Сет осмотрел свое плечо и одобрительно поджал губы. — А у тебя ловко получается. — У меня же младший брат. В девять он увлекся скейтбордом, так что практики лечения всевозможных ссадин и синяков у меня хоть отбавляй. Я провела марлей по длинной царапине, пересекающей левую щеку мужчины. — Тогда я думала, что самое страшное, что может случиться с моим братом — он свернет себе шею на рампе. Я усмехнулась, возможно, малость горько. — А ты? — Что я? — Чем ты занималась, когда тебе было девять? Моя рука замерла в воздухе, я удивленно посмотрела на Сета, на лице которого было написано искреннее любопытство. — Пытаешься отвлечь меня от перекиси? — Мне, правда, интересно. — Ты будешь смеяться. — Не буду, слово скаута. — Ты был скаутом? Мои брови взлетели. — Нет, но я всегда хотел быть! — Врешь, — я рассмеялась и перешла к царапине на лбу. — Может быть, немного преувеличиваю. Не увиливай, принцесса, чем же таким ты занималась? — Пела в церковном хоре, конечно, чем же еще могла заниматься дочь пастора. Играла в куклы с подружками. Гоняла на велосипеде по двору наперегонки со Скоттом. — Отличное детство. Взгляд Сета стал отстраненным, и я подумала, не вспоминал ли он в этот момент свое детство. Судя по тому, о чем обмолвился Ричи, оно вряд ли было хоть отдаленно похожим на нормальное. — Да, отличное. Я закончила обрабатывать порезы и отвернулась, снова зарывшись в аптечку. С восторженным восклицанием я выудила из коробки знакомый тюбик — мазь от ушибов. — Со Скотта эта мазь сводила синяки за пару дней, хотя не то чтобы это сильно помогало, учитывая, что новые он ставил практически каждый день. Держи. Я вложила тюбик в руку Сета, который хитро улыбнулся и постарался сделать жалостливые глаза. — Как, ты мне не поможешь? — Сам справишься. Мои руки. На коже Сета. Скользят по мощной груди, рельефному прессу, повторяют линии татуировки. Я мысленно залепила себе пощечину. Ради Бога, Кейт, ты совсем сдурела?! — Пойдешь в душ — повязку не намочи, иначе придется перевязывать. И выпей тайленол, поможет от боли, — я достала из аптечки пузырек и поставила на столик. Потом быстро собрала использованные бинты и собралась уходить, когда Сет встал и мягко развернул меня к себе лицом. — Спасибо, Кейт. Он наклонился, и я задержала дыхание, а сердце заколотилось как бешеное. Сет заправил прядь волос мне за ухо и почти невесомо прикоснулся губами к щеке. — Иди спать. Потом он взял тайленол и пошел на кухню. Я постояла на месте, раздумывая, пойти за ним под предлогом того, что мне нужно вернуть аптечку на место, или отправиться, наконец, спать. «Иди спать, Кейт». Я быстро и тихо пробралась по коридору до лестницы, и скрылась в своей спальне. Упала на кровать, положила подушку себе на лицо и от души покричала в нее. Трусиха. Какая же я трусиха.