Предсказание

      Сотрясаясь всем телом, Кагоме подцепила края своей школьной блузки и, почти болезненно простонав, кое-как стянула через голову насквозь вымокшую ткань. Справившись таким образом с верхней частью одежды, она принялась за пуговицу на юбке, которая явила собой неожиданную проблему, ибо совершенно не желала поддаваться озябшим пальцам, с какой бы стороны те не пытались к ней подступиться. Но вскоре настойчивость Кагоме была вознаграждена — злокозненная застёжка наконец-то расстегнулась, и она сняла-таки с себя последнюю деталь своей формы.       — В-в-всё, — громко клацая зубами, поставила Хигураши в известность терпеливо ожидавшего окончания всей этой процедуры Инуяшу, оставшись перед ним в одном нижнем белье.       — Иди сюда, — отозвался тот, обернувшись, но всё так же не открывая глаз.       Шлёпая босыми ногами по голым камням и внутренне сгорая от стыда, Кагоме сделала пару шагов в ту сторону, откуда звучал зовущий её голос, стараясь на ощупь найти свою ушастую грелку. Долго искать не пришлось, буквально через секунду протянутые вперёд пальцы коснулись шерстяной ткани распахнутой настежь рубахи, на удивление сухой и тёплой, вызывающей лёгкий приступ зависти.       Перехватив вцепившуюся в него руку, Инуяша быстро, чтобы не успеть смутиться, притянул к себе промёрзшую до костей девушку и, прижав её к голой груди, так же стремительно запахнул полы обеих рубах, будто сунул эту живую ледышку себе за пазуху. Укутав таким образом верхнюю часть, полудемон уселся на землю, заставив Кагоме согнуть колени и, пристроившись бочком на его бёдрах, спрятать голые ступни в складках широкой штанины.       Некоторое время прошло в абсолютной тишине. Отчаянно стараясь согреться, Кагоме совершенно не думала о том, в каком виде и как плотно она прижалась к парню, ведь единственное что действительно её сейчас интересовало, так это всё никак не успокаивающаяся дрожь, продолжающая колотить её, даже после того, как она оказалась в тепле. Но постепенно сильный озноб сменялся лёгкой расслабленностью, и мысли медленно стали переключаться с терзающего тело холода на гладкую кожу инуяшиной спины, за которую держались её наконец-то вернувшие чувствительность пальцы, когда Кагоме, сама того не замечая, обхватила полудемона поперёк торса.       Теперь Хигураши совершенно чётко осознавала, в каком в высшей степени смущающем положении сейчас находилась. Ведь будучи почти совершенно раздетой, она сидела на коленях у такого же не совсем закутанного в шмотки парня, и единственное, что разделяло их голые тела, так это тонкая ткань её кружевного лифчика.       Окончательно осознав этот факт, Кагоме жалобно всхлипнула. Встать и уйти в другой край пещеры она вряд ли решится, ведь стоит так поступить и переохлаждения явно не миновать, что может привести к большим проблемам со здоровьем. Но и продолжать вот так же по-свойски рассиживаться на полудемоне она тоже не могла, тем более, что, судя по не совсем довольному сопению, ему самому находиться в подобном положении было не очень-то и приятно.       От этих мыслей стало как-то уж совсем неудобно, и Кагоме непроизвольно ёрзнула, моментально почувствовав, как резко напряглись инуяшины мышцы, а его и без того не очень ровное дыхание окончательно сбилось, став более тяжёлым и прерывистым.       — Инуяша... — поняв свою ошибку, пискнула Хигураши, радуясь, что тот не может видеть её переливающееся всеми цветами радуги лицо. — Инуяша, может, я встану? Мне уже тепло — честно! — Не дожидаясь ответа, Кагоме попыталась выпрямиться, аккуратно передвинув свои ладони со спины парня ему на грудь, но окончательно отстраниться у неё так и не вышло, ибо полудемон, словно превратившись в камень, так и не разжал удерживающих её рук.       — Куда намылилась? — прорычал он, пытаясь вернуть её на место. — Нефиг мне по ушам ездить. Ты же холодная, как лягушка!       — Я не лягушка! — тут же возмутилась Кагоме. — Пусти! Я правда согрелась! — Демонстрируя серьёзность своих слов, Хигураши резко дёрнулась в сторону, активно стараясь выпутаться из стальных объятий удерживающих её когтистых рук.       Инуяша глухо зарычал. Он и так чувствовал себя «не в своей тарелке», даже тогда, когда Кагоме просто сидела спокойно, ну а сейчас, когда эта дурёха устроила возню на его коленях, то и вовсе стал казаться самому себе каким-то маньяком.       Прекрасно понимая, что его терпения хватит далеко ненадолго, полудемон глубоко вздохнул и вдруг неожиданно, даже для самого себя, довольно громко рявкнул:       — Сидеть!       Кагоме моментально затихла, с выражением величайшего удивления на лице, и, воспользовавшись этим ступором, Инуяша поспешно вернул её в исходную позицию, на этот раз зафиксировав более надёжно.       — Ты гля, реально волшебное слово, — не удержался он от комментария, почувствовав, что его замёрзшая пленница, слабо дёрнувшись напоследок, наконец-то угомонилась.       — Это моё слово, — обиженно пробубнила зажатая, словно в тисках, Хигураши, осознав, что теперь покинуть объятия Инуяши сможет только тогда, когда он сам ей это разрешит.       — А чё, прикольно, — видя её покорность, хмыкнул весьма довольный собой полудемон, радуясь тому, что, хоть и всего один раз, но всё же сам стал хозяином команды, действующей обычно только на него.       — Главное, не привыкай, — желая немного подпортить ему веселье, проворчала Кагоме. — В следующий раз у тебя этот фокус не выйдет.       — Кхе, уже вышел, — фыркнул Инуяша и немного ослабил хватку, позволяя Кагоме вернуть контроль над своими руками. Правда почти сразу же крупно об этом пожалел, ибо, пытаясь размять сомлевшие конечности, та непроизвольно сжала пальцы, легонько царапнув ногтями по его животу чуть выше пояса.       Не обратив внимания на приглушённый всхрюк, раздавшийся где-то у её макушки, Хигураши тихонько зевнула и, желая устроится поудобней, прислонила голову к крепкому плечу полудемона, ведущего напряжённую борьбу с одолевающим его трепетом, не имеющим никакого отношения к холоду.       Не решаясь снова открыто обнять Инуяшу, Кагоме, словно случайно, положила ладонь на его бок, невольно наслаждаясь тем, как напряглись в том месте мышцы, а полудемоническое сердце, бухающее практически у самого её уха, значительно ускорило свой темп. Правда длилось это не так уж и долго — поймав себя на подобных мыслях, она тут же отдёрнула руку, понимая, что теперь сама может служить неплохой грелкой, ибо щёки полыхали так, будто по венам потекла не кровь, а раскалённая лава.       — Эй, Инуяша, — тихонько позвала Кагоме, стараясь переключить внимание на что-нибудь другое. — Как ты думаешь, Шиппо-чян успел убежать?       — А? — удивился полудемон неожиданному вопросу, резко ставя торчком собачьи уши, которые всё это время были смущённо прижаты к голове. — А... ага... Ясен пень! Этот крысёныш даром что мелкий, зато улепётывать настоящий мастер, — скороговоркой выпалил он и снова загнал свои белые треугольнички в густую шевелюру.       — Да, наверное, — выдохнула Кагоме куда-то в область инуяшиных ключиц, чем заставила того вспотеть ещё сильнее. — А Санго-чян с Мироку-сама?       — Чё? — нервно дёрнул полудемон свободным плечом, не совсем понимая, чего именно от него хотят.       — Думаешь, Мироку-сама и Санго-чян спаслись? — уточнила Кагоме, слегка приподняв голову, чтобы попытаться взглянуть ему в глаза, которые даже в кромешной темноте поблескивали, словно золотая жила в чёрной породе.       — Спаслись, — отрезал тот, практически не разжимая челюсти.       — Да?       — Да!       — И тот?..       — И тот задохлик Мичи тоже спасся! И жили они все долго и счастливо! Слышь, отстань ты от меня, а! — то ли прорычал, то ли заскулил Инуяша и, резко отвернувшись, с особым вниманием уставился на каменную стену, будто в неё был встроен телевизор.       — Ну и ладно, — надула губы Кагоме, не понимая причины этого внезапного приступа плохого настроения. — Если тебе так не хочется со мной разговаривать, то больше навязываться не буду! — Сказав это, она снова дёрнулась, при этом, словно нечаянно, пихнув его в бок.       Инуяша готов был завыть. Неужели эта дурёха и правда не понимает, каково ему сейчас?! Неужели так тяжело просто спокойно посидеть, не доставая его всякой ерундой?! Лучше бы молча радовалась, что вместо него здесь не оказался Мироку!..       — Ну и чего ты опять взъелась? — почти простонал он, возведя мученический взор к потолку. — Чего тебе так потрепаться приспичило?       — Не приспичило, — зарывшись носом в алую ткань, пробубнила Кагоме, старательно демонстрируя свою обиду. — Просто я немного боюсь.       — Чего ты боишься? — удивлённо моргнул Инуяша, машинально покосившись на свои руки, которые, не позволяя себе абсолютно никаких вольностей, вполне невинно обнимали её плечи, да ещё и через двойную ткань рубах. — Не трону я тебя, обещаю!       — Дурак, — еле слышно пискнула Кагоме, залившись густой краской по самую макушку. — Я вовсе не об этом... Я... Я не... Я не тебя боюсь!       Инуяша тоже вспыхнул, стыдясь того, что подобная мысль вообще пришла в его ушастую голову.       — С...сама дура! — крякнул он. — Чего тут бояться?! Демона я прибил, а других тут нету — зуб даю! Так что угомонись и не трепли мне зазря нервы!       — Даже и не собиралась, — фыркнула Хигураши, почти полностью пряча лицо в недрах шерстяной ткани, после чего, тихонько вздохнув, еле слышно добавила: — Просто почти всё, что предсказала мне знахарка уже сбылось — я горела, тонула, а значит, осталось что-то третье, о чём она не захотела говорить. И каждый раз, когда я об этом думаю, мне становится как-то не по себе.       Кагоме замолчала. Мысли о неведомой опасности, которая, возможно, подстерегала её где-то совсем рядом, уже давно не давали ей покоя. И как бы она не убеждала себя, а упрямые факты настойчиво говорили о том, что слова гадалки — далеко не выдумка.       — Нашла о чём заморачиваться! — прорычал Инуяша, чуть крепче, но в тоже время ещё нежнее прижимая её к себе. — Что бы та грымза не наговорила, я не позволю сбыться ни одной из её бредней, можешь даже не сомневаться!       Услышав это утверждение, Кагоме моментально вынырнула из складок алой рубахи и, задрав голову вверх, снова попыталась взглянуть Инуяше в глаза, но не успела она сфокусировать взгляд, как вдруг неожиданно была поймана когтистой рукой за подбородок.       — Инуяша... — удивлённо пискнула Хигураши, за секунду до того, как горячие губы полудемона накрыли её чуть приоткрытый рот.       Больше не в силах сдерживаться, Инуяша подхватил второй рукой её затылок и, не дав Кагоме опомниться, поспешно протолкнул свой язык ей в рот, активно исследуя там каждый миллиметр. Даже не собираясь сбавлять обороты, Инуяша неистово терзал её чуть припухшие губы, то поочерёдно прихватывая их ртом, то, словно вызывая на бой, углублялся во влажное, податливое пространство, подталкивая чужой язык своим.       Удостоверившись, что Кагоме не собирается сопротивляться, он отпустил её затылок и, пройдясь обеими руками по оголившейся спине, подхватил прильнувшие к нему бочком бёдра и с силой прижал их к себе, заставив Хигураши приглушённо ахнуть.       Сердце Кагоме билось уже, казалось, у самого горла. Попавшись в капкан полудемонических рук, она от растерянности не знала, как ей нужно себя вести. С одной стороны происходящее в какой-то степени ей даже нравилось, ведь Инуяша слишком редко демонстрировал такой напористый интерес к её персоне, но с другой — столь активные действия от всегда более чем сдержанного в проявлении своих чувств парня её откровенно пугали, и чем смелее тот становился, тем более тревожней она себя ощущала.       — Инуяфа... — выгадав момент, когда Инуяша немного поумерил свой пыл, прошепелявила Кагоме в недра настойчивого инуяшиного рта. — Инуяфа, фпина!.. Фпине ховодно! — выдала она первое, что пришло в голову, стараясь любым способом привести распалившегося полудемона в чувство.       Понимая, что пока Инуяша не оставит в покое её губы, разговаривать с ним явно не получится, Хигураши упёрлась ладонями в его грудь и, мотнув головой, почти закричала:       — Инуяша, ты мне спину раскрыл! Верни рубашку на место, а то я сейчас окоченею! — Услышав эту отчаянную просьбу, полудемон мгновенно замер с широко раскрытыми глазами, словно только сейчас осознав, что он творит.       Резко выпрямившись и при этом сгорая от стыда, он поспешно запахнул обе рубахи на замерзающей спине Кагоме, после чего моментально вернул свои расшалившиеся руки обратно ей на плечи. Искренне не понимая, что это такое на него нашло, Инуяша почти до крови прикусил нижнюю губу, всеми силами стараясь не обращать внимание на бешеное биение чужого сердечка, трепет которого почему-то чувствовал гораздо четче, чем своё собственное.       — Д...давай, наверное, вы...выбираться... от...отсюда, — через некоторое время всё же нашёл в себе силы выговорить Инуяша, вперив невидящий взор в уже знакомую стену, при этом, постоянно шевеля ушами, которые, казалось, теперь жили какой-то своей отдельной жизнью.