Врёшь, тебе нравится

Секс — лучший поцелуй. Саша Крамар.

— Леон, мать твою, куда ты дел полотенца? Когда я заходил в ванну, они были! Ты слышишь меня, ты, чертов идиот? — Грей, мысленно матеря всё, на чём свет стоит, в пятый раз посмотрел на совершенно пустой ящик для полотенец. — М, ты что-то говоришь, ма… — Я говорю, что у меня самый тупой альфа на свете! — он даже топнул одной ногой, сдерживаясь от желания что-нибудь разбить кулаком. — Зато я твой. Грей закатил глаза, устало выдохнул и посмотрел на занавеску в ванне, думая, сорвать её и прогуляться до спальни в ней. Всяко лучше, чем перед Леоном голым. Он вздрогнул, когда ручка в ванне дёрнулась. — Малыш, ты серьёзно? Ты закрыл дверь? Боже, я твой альфа или маньяк какой-то? — Ты альфа, мой преподаватель, старше меня на чёртовых шесть лет! Я имею право стесняться какого-то здоровенного мужика, в конце-то концов! — Какого-то?! Грей, мы встречаемся пять месяцев — это раз. И мы вообще-то с тобой спим, и не один раз — это два. Я же уже всё видел, что ты стесняешься? — Леон вновь попытался открыть дверь, но та совершенно не хотелa поддаваться. — Меня скоро твоё смущение доканает! Ты ведь даже в сексе много чего не делаешь, потому что боишься, что я могу увидеть что-то такое, чего, типа, у других омег нет. — Нашёл время говорить о том, скольких омег ты видел до меня! — Боже, это тут при чём? — Мне тоже интересно! Полотенца-то верни. — Нет. — Что? — Нет, я тебе говорю. Чего непонятного? Просто выходи так, хоть полюбуюсь на тебя в дневном свете, а не при бледном освещении какой-то побитой жизнью лампы, — альфа улыбнулся, хоть и сам не понял, зачем: Грей всё равно не видит. — Да, конечно, окей, как только найду, чем можно любоваться — выйду, а пока пройдусь в занавеске, — омега хмыкнул и потянулся руками к голубой занавеске. — Не смей! Сам криминалистику сдавать будешь! Нет, не так. Сдавать и пересдавать два раза! — Мистер Бастия, а вы там не в край охерели, случаем? А то я чую запах зажравшегося альфы. — Зажравшегося? В каком месте я зажрался? В том, что хочу нормально разглядеть своего омегу? — мужчина со злости ударил кулаком по белой двери, из-за чего парень за ней даже подскочил: выломает ещё. — А я не хочу! Потерпи уж, как привы… — Ты мне это говорил три месяца назад! Ты не можешь привыкнуть, что у тебя есть альфа, который всё, правда, по отдельности, видел? Да выходи ты, у тебя же классное тело, ничего лишнего нет, всё хоро… — Тебе надо, ты и ходи голым! — Грей со злости резко сдёрнул занавеску, едва не порвав. Сначала повисла тишина, а после «Окей, как пожелаешь», звук расстегивающейся ширинки. Омега вздернулся и невольно покраснел. — Т-ты что там, раздеваешься? — Нет, Грей, что ты, я уже разделся. Ты ведь не откажешь своему альфе в сексе? Или ты настолько ханжа, что днём не занимаешься таким? — Я не ханжа! — То, что ты не можешь спокойно пройтись передо мной без одежды, уже говорит о твоей зажатости. Надо исправлять твои комплексы, ну же, иди ко мне, — последнее предложение Леон буквально промурлыкал. Грей невольно помялся, сжимая в руках гладкую ткань занавески. — А… а ты обещай не смеяться, если что-то такое увиди,… — Грей резко замолчал, когда услышал глухой стук от удара — то ли от головы и ладони, то ли от головы и двери. — Бооооже, Грей, что я могу у тебя там увидеть? Что? Хвост? Третью ногу? Глаз на заднице? — почти на одном дыхании сказал Леон, примерно думая над тем, сколько силы ему понадобится, чтобы выбить дверь. Пару секунд было тихо, потом послышался тяжёлый вздох и тихий голос: — Хорошо. Грей откинул занавеску на пол, повернул ключ и, судорожно выдохнув, открыл дверь. Он громко выдыхает, когда Леон сразу же притягивает его к себе. Омега чуть помялся, ощущая животом вставший член Бастии. — Видишь, тут нет ничего страшного, — мужчина улыбнулся, поглаживая широкой ладонью худую спину. — Тут немного холодно, — поёжившись, сказал парень, прижавшись к альфе сильнее, теранувшись животом о твёрдый член, заставив альфу выдохнуть в макушку. — Ближайшие пятнадцать минут тебе будет очень горячо, — шепнул на ухо альфа, прикусив мочку. — Я сделаю с тобой это на кухне перед зеркалом, в самой откровенной позе, и я собираюсь рассмотреть тебя до мельчайших деталей, я побуду географом твоего тела. Я узнаю тебя до каждой мелочи — узнаю, где тебя касаться, чтобы ты задрожал, где ты будешь стонать, выдыхать, кричать, просить, умолять. Грей вздрогнул и уткнулся лицом в плечо альфы, пряча красные щёки. Он закусил губу и едва напрягся в сильных руках. Леон поцеловал за ухом, сильнее прижал к себе, гладя и сжимая. Немного шершавые, от вечного железа штанг, руки коснулись боков, чуть вниз, очерчивая, а после нагло сжали ягодицы, заставив в очередной раз будто беспомощно вздрогнуть. Омега судорожно выдохнул, когда широкая ладонь шлёпнула по ягодицам. Судорожный выдох сменился тихим стоном, когда тёплые пальцы коснулись сжатого входа, ласково массируя, будто подготавливая к скорым развлечениям. — Ты уже влажный, — решил озвучить свои наблюдения альфа, когда проскользнул одним пальцем внутрь вздрагивающего парня, оглаживая гладкие стенки. Леон свободной рукой гладил спину, руки, шею — особенно ему нравилось останавливаться на волосах, пропуская сквозь пальцы. Перебирая, зарываясь, заставляя Грея чуть ли не мурлыкать. Леон сам выдыхает, когда Грей трется носом об его шею, а после целует, обнимая руками за плечи. Его пальцы проходят по линии позвоночника, затылка, к коротким волосам, зарываясь в них, едва поглаживая. Леон прикрыл глаза и поцеловал в висок. — Поцелуй меня, — шепчет Грей, оттираясь животом об твёрдый член, провоцируя тяжёлые выдохи в шею и едва ощутимую дрожь в руках. — Как прикажешь, — он усмехается. Леон целует долго, глубоко и как-то по-особенному. Грея никто так не целовал, как Леон: так нежно, чувственно, долго. Омега чувствует дрожь от каждого нового поцелуя. Альфа гладит по волосам и целует, едва кусая губы. У Грея кружится голова, дрожат ноги и… и «как же хорошо». Ощущение его тёплых тонких губ на своих — нечто волшебное, такое мягкое, невероятно нужное. Грей готов вздрагивать от каждого его движения, мысленно сходить с ума и умирать — лишь бы не останавливался, лишь бы целовал. — Я люблю тебя, — шепчет альфа, сквозь поцелуй. — Даже больше, чем просто люблю. — Как можешь только ты, — на выдохе говорит Грей, отвечая на набирающий требовательность поцелуй. Парень не сопротивляется, когда Леон подхватывает его под бёдра, усаживая на себя. Грей поёрзал, обхватил альфу ногами и опустился рукой к крепкому члену, пытаясь на ощупь протолкнуть его в себя. — Нетерпеливый ты мой, и стоило так стесняться, — Леон поцеловал бледную шею, прикусывая тёплую кожу. — Стоило, ты вон как распалился, — Грей откинул голову назад и тихо застонал, когда крупная головка проскользнула в него. — На экзамене тоже буду тебя валить, чтобы ты распалился, — усмехнувшись, сказал Леон, чуть опустив омегу вниз, насаживая на себя. — Не сравнивай, — полустоном ответил парень и тут же добавил: — лучше трахай, — прохрипел омега, когда альфа тут же вошёл на всю длину крепкого члена. Впрочем, до кухни они дошли только через десять минут.