Hetalia: Russian world

Ближе к обеду после вчерашней «посиделки».       Еле как открывая глаза, Россия чувствовал, что его голова будто раскалывалась. И в самом деле, от чего? Он ведь вчера практически «не пил», всего-то пригубил какую-то бутылку заокеанского виски… Нащупав сквозь одеяло, что-то лежащее рядом с собой на подушке, русский просто был вынужден спросить сонным голосом: — Америка, ты где? Я желаю видеть твою морду. — What?.. Шо тебе надо?.. — сонно спрашивает Альфред, находясь где-то под пушистым одеялом. — …Я тут, бро! — Где? Я тебя не вижу, тут на подушке со мной только твои ноги и… — открыв одело, сразу его закрыл обратно. — Ох, ёбушки-воробушки! Блин, Америка! Что за дела?! Где твоё нижнее бельё?! — А оно у меня на голове…       В словах Джонса не было ни капли сарказма. — Хм… Ну если твоё у тебя на голове, то где тогда моё?.. — заглянув под одеяло, Иван чуток пришёл в шок. — О, Господи… — Бонжорно, синьор Россия! — поприветствовал Ивана вечно счастливый Венециано, лежа на краю разложенного дивана, на боку, подперев ладошку о подбородок, и с улыбкой до ушей наблюдал за реакцией только что проснувшегося Брагинского.       Одетый в деловой костюм, Италия не спускал глаз с рядом лежащего Ивана. — О, Господи!.. Италия, ты что тут делаешь? — нервно спросил хозяин дома, прикрывшись одеялом до плеч, дабы не смущать гостя своим оголённым торсом. — Я пришёл сюда, чтобы наверстать упущенное время, и как следует отпраздновать Ваше день рождения! В конце концов, я обещал ещё вернуться, и вот он я! Ура! — О, Италия! — вдруг раздалось из-под одеяла. — А я уже вчера отпраздновал! — Синьор Россия вчера хорошо провёл время вместе с синьором Америкой! Похвально. — Одобрительно сказал итальянец, смотря на русского своими большими глазками. — Италия, это не то, о чём ты сейчас подумал. Мы просто… — Мы героически проводили время! — вновь послышалось из-под одеяла. Только теперь, в честь подтверждения сказанного, Альфред резко вытянул руку вверх, показывая лишь один указательный палец. — Мы плакали и ели пирог! Мы играли и смотрели на звёздное небо! Мы — веселились! Мы — делали селфи!       Неловко улыбнувшись, Иван перевёл взгляд с руки Альфреда на Венециано. — А вы умеете веселиться! — заметил Варгас, откусывая последний кусочек вчерашнего пирога. Он также заметил не большой бардак в зале: горы перьев на полу, разлитые по полу кухни взбитые сливки, которые высохли за ночь, прочитанные и разбросанные по всюду комиксы, крошки от пирога на столе и конечно, раскиданные по всюду вещи только что проснувшихся. — Здорово, я бы тоже хотел так научиться весело проводить время. — Эм… Италия… — Иван перебил Венециано, робко собираясь спросить, — Тут такой вопрос… В общем, ты не видал тут моих… Эм-м, как бы это сказать… В общем, я тут потерял некий атрибут своей не мало значимой одежды, и я бы хотел узнать, не видел ли ты тут мои… Трусы? — О, Вы про эти семейники цвета флага РФ? — Италия без стеснения показал на висящие на хрустальной люстре трусы. — Да. Как они там оказались?       На вопрос, итальянец лишь пожал плечами, зато Америка не стал молчать. — Это моих рук дело! Мы вчера с тобой соревновались, кто закинет свои трусы на люстру в подвыпившем состоянии… Угадай, кто выиграл? — спросил Альфред, лениво поднимаясь к диванчика. — Америка, ты и в самом деле надел трусы на голову! — воскликнул Россия, оглянувшись в сторону американца. — Да, это часть вчерашнего моего имиджа, а что тебя собственно смущает, собсна?! — Ладно… — буркнул под нос Иван, смотря на своё нижнее бельё, которое болталось на люстре.       Венециано тоже посмотрел на это безобразие и только потом предложил: — Достать?.. — Да, будь так добр.       Отдав вещь в руки России, Италия специально отвернулся, но потом, дожевав кусок пирога, заявил повернувшись: — Надо как следует прибраться здесь, ведь сегодня ожидается великий день, синьор Россия!       Наконец одевшись, Иван споткнувшись о вещи Альфреда, кинул грубое словцо, но подойдя к Италии расспросил по подробнее: Какой ещё великий день? — Сегодня Ваш день рождения, и его будет праздновать весь мир! — раскинув руки в стороны, итальянец приобнял русского. — Серьёзно? Но ведь он был позавчера… — Не меняет сути! Сейчас — Вы главный! И этот день полностью будет принадлежать Вам!       Пока двое разговаривали, Америка по-тихому старался одеться и чуток прибраться. — Осталось только приготовить праздничные блюда и готово! — звонко воскликнул Италия. — Ты думаешь, один справишься? — переспрашивает Брагинский, явно волнуясь. — А как же? А Вы сидите и принимайте гостей вместе с Америкой. — С улыбкой предложил Италия и ушёл на кухню. Он напевал под нос себе какую-то весёлую песенку и принялся шуметь посудой у кухонной плиты. — Стоп, какие гос…       Не успев договорить, Россия услышал резкие и частые стуки в дверь. Опять таки, кто бы мог заявиться днём сюда? — Я, кажется, гостей не ждал, но раз Италия сказал… — открыв дверь, Иван увидел перед собой Феликса. Как и обещался, он явился. Со своей фирменной улыбкой, поляк прикрыл глаза и изучающе уставился на именинника.       Россия был несколько шокирован внешним видом Феликса. Национальная, длинная вышиванка с растянутыми рукавами, и короткая нежно-розовая юбка, которая едва прикрывает зад. Ну прям вылитая курва. Радует, что Польша был не на каблуках, а в обычных кедах… — Witaj, пан Россия. — Поздоровался Лукашевич, держа в руках деревянный ящик с яблоками. — Ну, с днём рождения тебя, именинничек! — и вручил ящик прямо России в руки. — Спасибо… Какой довольно необычный подарок…       Пройдя в дом, Польша поставил руки в боки. и начал осматриваться по сторонам. — Да, а хоромы-то у тебя царские… Чё, долго делал ремонт? — спрашивает, надувая жвачку в розовый шарик, затем тот же шарик резко лопается. — Да нет, что ты, Польша? — Иван поставил ящик с яблоками у входа рядом с вешалкой. — Вот, решил чуток обновить обои в зале, а то уже не смотрелись. — Ну, ты типа, молодец, чё тут скажешь. — Видно, Польша оценил. — Знаешь, это так диковато. Ты обращаешься-ка мне на «пан». — Улыбнулся именинник шагнув к гостю. — Неужели ты меня зауважал? — Нет. Просто ты типа сегодня главный и всё такое, — признался поляк, ничуть не скрывая правды. — Но ты не думай, завтра ты все равно останешься для меня типа просто Россией. — Да-да, конечно. — Ну и тотальный же срач тут у тя дома… — пальцем он поддевает край одеяла на диване. — Эм… Польша, тут такое… В общем-то, ты не помог бы тут немного мне прибраться? — …Ч-ё?.. — Лукашевич повернулся к Брагинскому, с довольно неодобрительным взглядом. — Ну раз не хочешь, то… — Ладно-ладно. Так и быть. Где тут у тебя тряпка? — Во-о-он там, — Россия показал чуть дальше. — Это же Америка. — Феликс удивлённо посмотрел на именинника. — Не, не эта тряпка. Вон, в ведре такая… — Так бы сразу и сказал, — Польша потёр ладони. — Ну хорошо, так и быть, сделаю тебе одолжение в твой день, только ты не сильно на меня полагайся, а то твоей столицей станет Варшава.       Взявшись за дело, Феликс приступил к выполнению задания, до блеска драя полы от кухни, до залы.             Следующие, кто прибыл к дверям дома были прибалты. Как известно, они всегда ходят втроём. Им просто скучно. Резко открыв двери, Россия с порога попросил гостей проследовать в залу и не толпиться. — Здравствуйте, гости дорогие! — О, Господи! — завопили твое, прижавшись друг другу. — Не боимся, не толпимся! — Иван был как никогда гостеприимен. — Вход свободный, пока я добрый! Латвия, не отставай! — Д-да-д-да… — заикаясь проговорил Райвис, проходя в дом вслед за Торисом и Эдуардом.       Пройдя внутрь дома, трое сняли пиджаки и повесили на вешалку у зеркала. — Как же я давно здесь не был! — сказал Литва, раскинув руки в стороны и вдохнул полной грудью воздух в помещении, но потом, почувствовал резкий запах хлорки, что своим резким запахом била в нос. — О, нет, хлорка. — Я очень тебе благодарен, Россия. Впервые за столько времени, мы все вместе оказались в этом доме! — Эстония пожал руку России. — Напомни, когда я последний раз тут был? — Ещё в 1991-м году… — чуть грустно ответил Иван. — М-мы и вправду рады снова вернуться в дом, б-бывшего Советского союза. — Добавил боязно Латвия, чуть пригнувшись, что бы не дай бог, Россия его снова не начал трогать по голове. Сказав это, паренёк вручил имениннику коробочку с подарком внутри. — О, это так мило… А что там? — Иван слегка потряс яркую коробку с красным бантом. — Это подарок от нас троих…

На самом деле, там были шпроты.

— Это так чудесно! Латвия, ты такой милый, дай я тебя поглажу. — Только не по голове! Только не по голове! — протараторил латыш, от страха крепко закрыв глаза. — Ну ладно… Я вообще-то хотел тебя похлопать по плечу… — Россия в лёгком недоумении убрал руку. — Что-то ты какой-то нервный сегодня… — только договорив это, русский услышал очередной звонок в двери. Проводив Эстонию и Латвию в залу, Иван снова открыл входные двери. Он увидел перед собой разодетого во всё красное испанца с гитарой в руках. Каждая фраза Испании сопровождал звук струн гитары. — Hola, el señor de Rusia! — Сверкнув глазами поприветствовал Антонио. — Ой, Испания, привет! Проходи, не стой на пороге!       Пройдя за порог, Испания сразу вручил небольшую коробчонку имениннику в руки. — Прошу принять этот дар от самой страстной страны Европы! — И вновь звук гитары. — Благодарю. Однако, мой день рождения был позавчера. — Хлопая ресницами, отвечает Брагинский. — Не важно что было вчера или позавчера! Живи сегодняшним днём! — с улыбкой сказал парень. — Как это мудро. — Как видишь, я только что прибыл прямиком с корриды! Сегодня жаркий денёк выдался, и, позволь, я устрою у тебя тут сиесту? — только договорив это, испанец сразу начал располагаться на полу. — Да, пожалуйста… — Россия был немного не мало удивлён такому заявлению, но гость всё же, что поделать…       Впервые Россия был так рад, что все, кого он впрочем и не сильно думал называть друзьями собрались в его доме, однако большая часть гостей ещё не прибыла. И следующий кто стоял у дверей, был Израиль.       Не долго ожидая, пока кто-нибудь откроет, еврей притопывал ногой у входа. Наконец ему открыл сам Россия. — Шалом, россиянин! — неожиданно и звонко поздоровался гость, сверкнув глазами, словно какими-то драгоценными камнями. — Здравствуй, Израиль! Добро пожаловать ко мне на вот уже второй день рождения! — Таки кашерно у тебя тут… — повесив чёрную шляпу на крючок у зеркала, хитрый еврей оценивающе пощупывал шинель на имениннике, а затем, поймав взгляд русского, всучил Ивану конверт. — Ух-ты, конверт? А что там? — спросил Россия открывая подаренное. — Но… Он пустой. — А что, по твоему, конверт уже ничего не стоит? — … — Ладно-ладно, — засмеялся Израиль, похлопывая Россию по плечу. — Шучу. Держи. — Положил в его ладонь тёмно-синюю коробочку. — Что это? — как-то по-детски спросил Брагинский, открывая подарочную коробочку. — Запонки? — Ага. Настоящие, из серебра. — Подмигнул гость и прошёл в залу важной походкой.       В это время, Литва почувствовал, как что-то вкусно пахнет на кухне. Это ведь готовил Италия, а значит, вкусно будет точно. И Литва таки зашёл на кухню, и это была его ошибкой. — Ах, какой аромат… — протягивает Торис проходя только на порог кухни, где уже готовит Венециано.       Будь проклят тот момент, когда Торис увидел Феликса, который трёт полы, да ещё и светя своими трусами перед литовцем. Теперь аппетит отбит.       Смотря в список приглашённых гостей, Россия никак не ожидал, что что-то врежется в его дом. Толчок был заметно сильный, что даже пол под ногами задрожал, а на шкафчике флакончик с одеколоном звонко упал у ножек серванта. — Что бы это могло быть? — спросил сам у себя именинник, только собираясь подойти к окну. — О, привет! — в открытое на распашку окно перелезал Финляндия, который тащил за своей спиной огромный мешок с подарками, а сам гость был переодет в Санта-клауса. — Я не опоздал? Оу, я чувствую запах праздника… Или я всё же опоздал? — Да нет… Ээ-э… Финляндия?       Иван был ни то в замешательстве, ни то в лёгком шоке. — Да-да? — Один вопрос: ты не пробовал заходить ко мне в дом через двери? — Пробовал, но мои олени застряли у тебя на крыше, я спустился вниз и вот он я! Тутачки! — Что они там делают, олени твои? — Да я просто неудачно приземлился… — Тино неловко потёр затылок. — Кстати, подарочки! — Финляндия прошёл в залу и принялся копошиться в мешке. По очереди доставая большие и маленькие праздничные коробки. — Ты не обращай внимание на то, что я так разодет, просто немного попутал праздники. — Оно заметно… Зачем ты всё вытащил из мешка? — Я просто искал подарочек. Ведь сегодня у тебя днюшка! Йааху-у!.. А, вот он! — Наконец найдя нужный подарочек, фин торжественно отдал его в руки русскому. — Держи, дружок-пирожок! — Ой, спасибо! Мне очень приятно. — Иван осматривает коробочку цвета зелени, и потом продолжает. — Но впредь, если решишь ко мне заглянуть, то заходи через двери. — Учту! Кстати о дверях. Открой их, сейчас должен зайти Шве. — …Ш-ве? — в непонимании спросил Россия, всё ещё держа коробочку в руках. Но услышав очередной звонок в дверь, положил подаренную вещицу на полку серванта у зеркала, Иван без замедлений отворил двери.       Перед Россией стоял Швеция, который без единой эмоции на лице пронзал именинника взглядом, затем поздравил: — С днём рождения, Россия. — Спасибо, проходи. — Иван никогда прежде не видел этого шведа у себя в гостях, и какими усилиями его заставили сюда придти — загадка. — Ты не знаешь, где моя жена? — спросил Бервальд с порога. — …Жена? — Иван чуть с удивлением посмотрел на прошедшего в дом гостя. — Ах, вот она где… — холодно сказал Швеция, встав около Финляндии. — Я нашёл её. Я счастлив. Кстати, Россия, отдай Кемска Волость. — Нет. — С улыбкой на лице и прикрыв глаза сказал Россия. — Гости, проходите в залу, там есть и остальные, скоро другие подойдут.       К Брагинскому в это время подбежал Джонс. Схватив именинника за руку, Альфред попросил пройти его в кухню. — Эй, Russia! — Америка? — взволнованно выпаливает русский, чувствуя, как американец порывисто взял за запястье. — В чём дело? — Тебя Италия зовёт. — Что-то случилось? — Да, взрыв на макаронной фабрике… — Что? Как это? — Зайдёшь на кухню, сам поймёшь.       В непонимании что произошло, Россия без сопровождения зашёл на кухню, перецепившись через Польшу, но к своему удивлению, не увидел того самого «макаронного взрыва», обещанный американцем. Увидел лишь только стоящего к нему спиной итальянца с поваренной книгой в руках. — Италия, — обратился Иван к Венециано, подойдя ближе, — тут Америка попросил пройти на кухню. Что-то случилось? — Да. Ничего, если весь праздничный стол будет состоять только из одних блюд, например, таких как паста? — Думаю, не все гости этого поймут…       Как раз к дверям дома подходили Англия и Франция. Ну и парочка. — Чёрт меня дёрнул придти одновременно с тобой, винная морда! — огрызаясь бурчит себе под нос Артур. — Встречи не случайны, ты же знаешь… Это либо испытание, либо наказание… Либо подарок судьбы. — Говорит Франциск, томно бросая взгляд на Англию. — Заткнись, слышишь? Заткнись! Или я тебе сломаю переносицу! — Успокойся, mon cher… Кстати, вот мы и дошли. — Заметил Франция, нажимая на кнопку круглого звонка у двери.       Англия же ждал пока откроют, но довольно с мрачным выражением лица, нервно притопывая ногой. Не выдержав, чуть ли не зарычал на рядом стоящего француза: — …Не смей дышать в мою сторону! — Да ладно тебе…       Подождав ещё немного, двоим наконец открыл Америка, резко поздоровавшись: — Hi! Как добрались? — Да-да, здравствуй, я с этим лягушатником больше и шагу не сделаю… — яростно заявил англичанин, переступая порог дома, оттолкнув американца с прохода. — С меня хватит! — Конечно не сделаешь, — добавил Франциск следуя за Артуром, — я буду на руках тебя носить, яхонтовый ты мой! — Господи, прошу, заткни пасть этого алкаша! Ладно, где там наш именинничек? — спрашивает Артур смотря по сторонам, прекратив молиться, смотря куда-то вверх. — Ты про Россию? — интересуется Америка. — Он как раз на кухне. — Отлично…       Заглянув на кухню, Артур увидел разговорившихся Ивана и Венециано. — Эй, чего за шум, а драки нет? И на счёт чего идёт спор? — спрашивает Англия двоих только перешагнув порог. — Они тут готовку устроили! — вмешался Альфред, вбежав след за ним. — Сейчас я не тебя спрашиваю, так что заткнись… Так, что вы тут устроили? — Но мы и вправду устроили готовку… — ответил Россия, поглядывая на рядом стоящего Италию. — Ну, точнее только Италия. Но к сожалению, он один не справляется. — Не справляется?.. — спокойно произнёс Англия, доставая колпак повара. — Ну что же, я не горд, могу тоже что-нибудь приготовить… — Не-ет! — вместе проголосили Италия, Россия, Америка и все те гости что уже пришли и были в зале. Америка уже было хотел вызвать личный вертолёт и свалить от сюда. А Франция чуть ли не начал забастовку на счёт этого. Но он бы её и так начал. — Какие-то вы нервные все… — совершенно спокойно сказал Кёркленд, пожав плечами. — Кто-то сказал «устроить готовку»? Я могу помочь! — воскликнул Испания, как будто взявшийся из ниоткуда. Как говорилось ранее, каждая его фраза сопровождалась звуком струн гитары. — Для меня это не составит труда! Достаточно лишь добавить щепотку страсти! — Вот и славно, — согласился Иван и уже собирался уходить с кухни не замеченным. — Ну вы тут решайте, да, а я пошёл… — не успел именинник выйти, как на него со всего разгона набросился с объятиями Сербия. От столь необычного приветствия, Россия еле устоял на ногах, что бы не грохнуться вместе с сербом на только что вымытый пол. — Бра-а-ат! — завопил Сербия повиснув на шее России. — Ой, здравствуй. Что-то ты сегодня как никогда резвый… Косово вернулся, что ли? — Брат, братан, братишка, братю-ю-юня-я-я! — Вук начал дёргать именинника за пухлые щёчки, затем попросил присесть его на мягкий диванчик, что стоит посередине залы. — У тебя ведь день рождения! — Это да… — говорит, присаживаясь на мягкое сидение. — Только надо учесть, что моё день рождение было позавчера, но об этом все благополучно забыли в тот день. — Ничего подобного! Я хотел придти, честно! А ну-ка, давай-ка в честь твоего дня рождения я подёргаю тебя за уши. Ну-ка, привстань… — Знаешь, я очень тебе признателен, — улыбнувшись проронил Иван, уворачиваясь от навязчивых движений гостя, — но если ты будешь дёргать мои уши столько раз, сколько мне исполняется, то они останутся у тебя в руках. — Да брось! Кстати, что-то я не вижу праздничного стола и блюд на нём. — Ну я его ещё даже не ставил… — Не порядок! Говори где стол и я его притащу, разложу, поставлю! — решительно заявил Сербия снова встав с места. — Стол на чердаке. — Иван показал на второй этаж. — Есть! — отдав честь, Вук ринулся на второй этаж.       Россия и моргнуть не успел, как и след простыл Сербии, зато почувствовал пятерню пальцев, которая резко взъерошивала его серые как дым волосы, затем послышался довольно громовой голос, что раздался над ухом. Иван чуть ли не вскочил от неожиданности. И это был голос Пруссии. — Здаров, Россия, с днюхой тебя! — поздравил Пруссия именинника. — Оу, спасибо большое… — ошарашенный Брагинский без движения сидел на диване. — Прошу прощения, — попросил прощения миловидный Австрия, убирая руки несносного альбиноса с головы Ивана, — мне очень за него стыдно, и примите мои поздравления. — Благодарю. — Желая лично увидеть своего гостя, Россия встал с края дивана и пожал руку Родериху. — У тебя была открытая дверь, вот мы и зашли без стука. — Признался австриец после крепкого рукопожатия. — Ничего, что я к тебе на «ты»? — О, нет-нет, что ты? Для меня так будет даже проще. — Превосходно. А я вижу, тут все при деле? Польша вон полы моет, толпа на кухне что-то готовит, Израиль опять с кем-то торгуется, Финляндия украшает ёлку… Я даже со столь дальнего расстояния слышу запах будущего ужина этого вечера, что готовится на кухне. — Ну да, никто не останется без дела. — Только прошу, не подпускай к кухонной плите Англию. — С улыбкой попросил Австрия именинника. — Это дело опасное. — Мне кажется, об этом позаботились другие… Австрия, а что здесь делают страусы? — Ах, это ты о них? — осмотрелся около себя Родерих. — Они со мной. Не обращай внимания. К слову сказать, я же не с пустыми руками к тебе пришёл. Вот держи. — Гость протянул Ивану лично в руки грампластинку в бумажной упаковке. — Я знаю, ты любишь вещи в стиле былого Советского союза, вот и решил записать это произведение на грампластинку специально для тебя. Ведь у тебя имеется граммофон, не так ли? — О да, конечно есть… А что записано на этой пластинке? — спросил Россия, разглядывая подарок. — Вчера весь вечер записывал эту мелодию. Она посвящена тебе, послушаешь как-нибудь на досуге? — подмигнул Австрия хозяину дома. — Как только, так сразу! — Чудесно… — заметив через плечо России Пруссию, который неизменно хулиганил, только собираясь чертить слово фломастером на стене, а это вероятно было слово плохое, Родерих как ужаленный бросился унимать неугомонного альбиноса от идей нанести урон дому Ивана. — Гилберт, ради всех святых, не трож ты эту стену, она не для тебя строилась!       Услышав очередной звонок в дверь, Иван радостно подбежал ко входу и открыл двери. — Добро пожаловать ко мне домой! — ликующе произнёс Россия и вытянул руку в сторону залы.       Гостем, перед которым распахнулась дверь оказался Швейцария. По его довольно равнодушному виду не сразу было ясно, рад ли он вообще был появиться на этом празднике или нет, так как это его обычное состояние. Состояние безразличия ко всему. Будь-то праздник, или же конец света.       Баш как всегда был не возмутим. Совершенно без единой эмоции на лице, что могла значить хотя бы из далека похожую улыбку, гость поблагодарил именинника и прошёл в дом, позвав за собой сестру. — Да, спасибо, Россия… Лихтенштейн, будь добра, не отставай. — Чувствуйте себя как дома! — Иван очень радушно встретил двоих, помогая снимать с Лихтенштейн лёгкое пальтишко. — Россия, ты что, снова ввёл закон на разрешение крепостного права? — спросил Швейцария осмотревшись вокруг. — С чего ты взял? — Да вот… Польша полы моет у тебя. — На это он сам согласился. — Передай ему, если это он конечно, что если сейчас же не наденет штаны, то я пристрелю его из ружья к чёртовой матери! Со мной шутки плохи. — Ну это же Польша. — Русский пожал плечами. — Чёртовы европейцы… Ладно, Лихтенштейн, — обратился он к рядом стоящей сестре, — ступай в залу, а я сейчас подойду. — Хорошо, братик. — Умилённо сказала девчушка кивнув головой и тихо, не спеша направилась в сторону зала. Подождав, пока Лихтенштейн уйдёт, Швейцария сразу же вручит подарок лично в руки имениннику. — Кстати, Россия, это тебе. — Гость подарил Ивану довольно необычный на первый взгляд подарок. — Шоколадка? Треугольная? — Россия перевёл взгляд с подарка на гостя. — Ага, настоящая, моего производства. — Довольно необычно, но спасибо. — Ну, на самом деле, это просто гостинец. Вот настоящий подарок. — Швейцария пошарил по карманам своих галифе, и вынул от туда вполне приличный презент. Бархатную коробочку. — Держи.       Взяв коробочку с рук Швейцарии, Россия приоткрыл её и пришёл в изумление. На белоснежной подушечке красовались самые что ни на есть, швейцарские, дорогие часы. — Это… Это очень дорогой подарок, Швейцария. Я не могу его принять. — Россия переводит взгляд то с подарка на гостя, то наоборот. — Бери-бери. Я обычно не скуп, если что-то касается дня рождения. Так что носи с удовольствием, платиновые часы на дороге - не валяются. — Сказав это, гость посмотрел в сторону залы. — Ладно, если ты разрешишь, я пройду ко всем остальным? — Да, конечно. И я наверное тоже… — не успел это договорить, как вновь услышал тройной стук в двери. Распахнув тяжёлые, дубовые двери на улицу, Брагинский никого не увидел. — Что за шутки? — осмотревшись по сторонам, и уже хотел вновь закрыться, как почувствовал, будто кто-то стоит у него за спиной и прерывисто, еле дышит. Затем почуял два маленьких резца, которые как казалось вот-вот вопьются в шею имениннику.       Ощутив тяжёлое дыхание, Россия резко повернулся и увидел перед собой парня. — Румыния? Как ты тут оказался? И вообще, что это сейчас было? — немного ошарашенно спрашивает Иван у гостя. — Оу, извиняюсь. — Говорит неловко, поправляя шляпку-котелок, которая еле держалась на боку головы. — Мой визит был неожиданным для тебя, я так понимаю? — Весьма. — Прошу прощения. — Но… Ты меня хотел укусить. — Привычка. Но обещаю, что больше подобного не повторится. — С улыбкой пообещал румын. — Кстати… А что за дивная дама у твоего порога? — Какая дама? — повернувшись к двери, Россия чуть не получил сердечный приступ. — О, господи, Беларусь? Зачем ты меня так пугаешь?       Посмотрев пристально в глаза Ивану, Наташа произнесла хриплым голосом: — Брати-и-ик… — Беларусь, пожалуйста, только не сейчас. Не срывай мне праздник, умоляю! — Беларусь, что ты стоишь? — спрашивает Украина протискиваясь в дверном проёме боком, так как ей загородила проход Наташа, а бюст Ольги был достаточно пышный, чтобы можно было пройти в дом нормально. — Ну так похудей сначала… — съязвила Арловская. — Девочки, не ссорьтесь, — Иван перебил шумных сестёр. — Сегодня не должно быть пререканий и раздора. Поэтому милости прошу пройти вас в залу.       Беларусь без всяких споров прошла на порог помещения, взглянув на Россию, а Украина пока что оставалась стоять рядом с именинником. — Вот я и пришла. — Тихо сказала Ольга, скромно опустив глаза вниз. — Прости, братик, но я… Я ничего не смогу тебе подарить. Прости… — Глупышка. — Иван окутал сестру крепкими объятиями. — Для меня главный подарок, когда ты рядом, в моём доме. А остальное не так уж и важно. — Мне и правда очень стыдно. Пришла на день рождения брата, да ещё и с пустыми руками. Но когда я заработаю немного денег, я обязательно что-нибудь тебе подарю. — Пообещала Украина смотря на брата большими, серо-голубыми глазами. — Главное, что я хотел от тебя сейчас, это вдохнуть запах твоих волос. И это, пожалуй, лучшее, чего я желал за весь день.       Услышав эти слова, Ольга через силу прижалась к Ивану, не смотря на то, что ей строго на строго запретили этого делать. Но она и в самом деле устала от упрёков со стороны своей власти. — Впрочем, — вдруг снова заговорил Россия, отпустив Украину, — у нас будет ещё достаточно времени для общения. Но так как стол не накрыт, а гости голодны, нужно что-то делать. Может, Сербия уже притащил стол? — Не знаю, пойдём посмотрим.       Взяв Украину за руку, Россия зашёл в главную комнату. В это время, Сербия еле как притащил разложенный стол в центр залы. — Фух… — выдохнул Вук, стирая со лба пот. — Это же какие столы начали тяжёлые делать, просто ужас… Россия! — заметил Ивана. — Брат! Я сделал! Я принёс!       Оставив Украину, Россия подошёл к гостю. — Давай-ка я тебе помогу с этим столом? — предложил Иван. — Нет-нет-нет! Ты сегодня именинник, так что успокойся, сядь и общайся со всеми остальными. — Улыбнулся Сербия. — Но… — Так! — поставил руки в боки, и грозно нахмурил брови. — Ладно-ладно, если настаиваешь, то… — Вот и замечательно.       Увидев свободного от всех дел Россию, Франция осмелился подойти к виновнику торжества. — Оу, Россия, ты, я вижу, свободен от разговоров, можно тебя на минутку? — Да… Эм, Франция, а как обстоят дела на кухне? — Почти всё готово, мon cher… — смотрит на Ивана, не спуская взгляда. — Ага, готово у них!.. — вмешалась Бельгия, проходя мимо. — Ничего без меня сделать не могут! Пойду помогу этим безруким, а то кухню испепелят! — Кстати, хотел спросить… — Франциск, сделав вид, будто не заметил мимо проходящую девушку, отвёл Ивана за руку в сторону, предварительно перецепившись через Польшу. — Такой прекрасный вечер намечается, и у меня возник вопрос: а кто же будут официанты на этом сейшене? — Ну, это же не кафе… — Ванюш, — Франциск прошёлся шаловливыми пальцами от пуговиц шинели России до шарфа, затем проскользил взглядом по его сероватым волосам, — это ведь тоже значимый пункт в вечеринке. Ведь официант на вечеринке это же своего рода изюминка, так же, как вишенка на торте, как в чае ложка, как луна на небе!.. Как муха в супе!.. — Хорошо-хорошо, — Россия перебил француза, отходя от него подальше, — если хочешь, можешь быть официантом, я буду даже не против… Хэ-хэ… О, боги…       Пятясь назад, Иван наткнулся на позади стоящего гостя. Оно и понятно, двери-то открыты, заходи кто хочешь… — Россия-сан?..       Резко повернувшись, именинник увидел перед собой Японию в дорогом, строгом костюме, белоснежного цвета, казалось бы даже с жемчужным оттенком. — Оу, Япония? Как ты неожиданно подходишь. — Вздрогнул Россия. — Извините, Россия-сан, но я так всегда хожу, да и к тому же, дверь была открыта на распашку. — У меня сегодня день открытых дверей! — выкрутился из ситуации, однако. — Я заметил… — А что это у тебя в руках? — поинтересовался Россия, увидев в руках японца маленькое деревце, которое было посажено в квадратный горшочек. — О, это? Это мой подарок Вам. — И вручил милый презент в руки имениннику. — Это деревце-Бонсай. Присматривайте за ним как следует, и оно никогда не будет болеть и будет радовать глаз. — На лице Японии появилась доброжелательная улыбка, когда поймал взгляд России. Но переведя глаза на центр комнаты, заметил уже поставленный стол, а на нём белоснежная, только что постеленная скатерть. — Россия-сан, белоснежная скатерть-это так прекрасно. Мой любимый цвет…       В это время, Польша уже вымыл полы и поднялся с колен, кинув тряпку в ведро с мутной водой. Разогнувшись, он наконец мог нормально провести этот вечер. — Ну наконец-то… — с довольным выражением лица говорит Феликс. — Теперь тут тотальная чистота и никакого срача!       Но радость его оказалась не долгой, только собираясь отойти, заметил, как по только вымытому полу пробежался Америка. — Да Kurwa! Ходят тут, топчат! Опять всё перемывать!       Взяв тряпку с ведра и как следует выкрутив её, Польша вновь начал драить полы. А сам Америка пробежался по другой причине.       Увидев скромно стоящую Украину у стены, Альфред сделал вид, будто совершенно случайно тут повстречал Ольгу, и сменил бег на лёгкую походку, только едва поймав взгляд девушки. Как бы невзначай, поправив очки на переносице, он тоже прислонился к стене, рядом со стоящей Украиной. — Ммм… Приветик. Что делаешь? — спросил Америка. Голос его дрожал, глаза заблестели при виде старшей сестры России. — Ой… Здравствуй, Америка. А я пришла к брату на день рождения. — Улыбнувшись, Ольга заметила, как американец от не знания, куда себя деть, переминался с ноги на ногу. — А я думал, ты не придёшь на праздник. — Ну что ты? С моей стороны, было бы не совсем красиво не явиться. — Она скромно хихикнула. — Ясненько… — от неловкости, Америка сделал долгую паузу, и кашлянул в кулак, затем, услышал как кто-то из гостей включил не громкую музыку в зале. Заметив ящик с яблоками, что принёс Польша, Альфред осмелился взять два фрукта. Одно красное, другое зелёное.       Потерев оба плода о куртку, и уже собираясь попробовать одно яблочко, как заметил голодный и пронзительный взгляд Ольги.       Немного потупив взгляд, Америка заторможено спросил: — …Будешь? — Не откажусь. — Взяв спелое, красное яблоко с рук американца, украинка сначала вглядывалась в этот блестящий, будто обработанный воском фрукт, а потом, не долго думая, с хрустом откусила кусочек. Прожевав, она почувствовала колкую боль. Схватившись за живот, Ольга издала сдавленный звук, от необыкновенно сильной боли внутри. — Эй, — обратился Америка к Украине, — у тебя всё в норме? Что-то ты аж в лице побледнела, за живот схватилась. Впрочем оно и понятно, яблоки у Польши — дрянь… — Ах… Не беспокойся за меня. Просто низ живота пошаливает… Ещё со вчерашнего дня.       К слову сказать, боль была непродолжительная и уже через минуту, Украина снова могла свободно общаться, не опасаясь новой, резкой боли.       Чуть позже, когда дом был заполнен другими, пришедшими гостями, к дому России подъезжал Романо, на не исправном велосипеде, грозно бухтя себе что-то под нос. — Будь проклят тот день, когда я купил эту рухлядь на блошином рынке! Говорил же себе: «не покупай, не покупай, купи лучше макарон к пасте!» Ненавижу…       Заметив, что уже проехал мимо дома России, Романо вернулся назад.       Оставив своего «железного коня» у ступенек, Ловино с лёгкой, но заметной важностью поднимался по ступеням дома. И несколько раз выбив ритм по дубовой двери, ему без малейших ожиданий открыли дверь.       Романо ничуть не удивился тому, что ему открыл двери сам виновник торжества. И гость, по правде говоря, как бы это странно не звучало, был рад увидеть Россию. — Здравствуй, дорогой гость! — торжественно произносит Иван, вытягивая руку в сторону залы, как бы зазывая в комнату, где уже полным ходом разворачивался весь сок торжества. — Благодарю-благодарю… Россия, — обратился парень к Ивану, перешагивая порог, — а я думал, у тебя будет избушка на курьих ножках, или что-то вроде этого. — Это всего лишь стереотипы. В действительности, мой дом так же современен, как и другие европейские… — Ну что же… Будь бы это не твой дом, я бы подумал, что я нахожусь где-то у Германии. Шикарно, должен признать. — Осматривает гобелен в коридоре.       Не смотря на то, что у Романо был скверный характер, сегодня он был максимально почтителен. Да и одежда соответствовала. На нём был смокинг, а через руку переброшено пальто.       Ни одной дурацкой шуточки в сторону именинника, ни одной подколки. В общем, был достойным сегодня для большинства собравшихся гостей. — Эй, Россия, — Ловино вновь обратился к Ивану, — какой чудный гобелен у тебя на стене висит, вышитый гладью. Неужели твоих рук дело? — Нет, конечно. Это сделала моя любимая младшая сестрёнка — Беларусь. Она у меня не только красавица, но и мастерица. — Хм… Действительно достойная работа. Ну что же… — гость словно из ниоткуда достал коробку. — О, это мне? — Россия сразу же принял подарок, не дожидаясь повторного приглашения. — Ну, а кому же ещё? Думаю тебе пойдут, только ты не обижайся, если вдруг размер окажется маловат. — С улыбкой предположил Романо.       Иван приоткрыл коробку и увидел чёрные лакированные туфли. — Какое совпадение! — Россия одновременно и был рад подарку и немного замялся. — Ведь Италия мне подарил точно такие же, только цвета кофе! — Ну, — Романо развёл руками, — в конце-концов, мы — братья, многое совпадает. так же, как и вкусы. Тут уж ничего не поделаешь. Кстати о нём. А где мой непутёвый братец? Надеюсь, он не с Германией сюда припёрся? — Италия на кухне, и, да, Германия пока что не явился. — Чудесно. — Заглянув в залу, Романо спросил: — Очень оперативненько, Россия. И стол уже накрыт и Франция, я так понимаю, сервировкой стола занимался, так ведь? — Это была его инициатива. — Признался Брагинский. — И уже все блюда на столе, милости прошу к столу. — Благодарю.       Только сказав это, в дверь сразу же затрезвонили. — О, это наверное Германия. — Предположил Россия, взявшись за ручку входной двери, и вновь обратился к гостю. — Романо, проходи, а я сейчас тоже прибуду.       Ни сказав ни слова больше, итальянец едва заметно кивнул головой в знак согласия, и уже прошёл в комнату, где вот-вот должно начинаться застолье.       Не спеша открыв двери, именинник увидел Германию, с приличным бочонком баварского пива под рукой.       Как всегда, без изменно, Германия был одет строго. Без излишеств и вычурных дополнений к одежде. — Добрый день, Россия. — Поздоровался он, поправляя чёрный галстук на ослепительно белой рубашке. — Здравствуй. Проходи, чувствуй себя как дома!       Молча пройдя в дом, Людвиг снова заговорил: — Я бы хотел извиниться за то, что устроил тебе почти 70 лет назад, мне и по сей день стыдно за моё поведение. — Да ладно, я почти забыл.       На самом деле, Россия ничего не забывает. Он всё помнит. — И в качестве извинения, я хотел бы тебе подарить лучшее пиво, которое только производят на моих территориях. — Сказав это, гость поставил бочонок около серванта, где висело зеркало. — Спасибо за такой подарок, но я редко когда пью пиво… Лучше б ты ящик водки принёс. Несмотря на то, что Иван это сказал вполне серьёзно, Людвиг принял эту фразу за шуточную, и поэтому улыбнулся. — Проходи в залу, дорогой гость. — Пригласил Россия.       Только шагнув на порог комнаты, Германия на редкость был приятно удивлён. Столько гостей было в одном доме… — Ну ничего себе… — протянул Людвиг, осмотревшись вокруг. — Россия, напомни мне, сколько стран сегодня собралось в этом доме? — Все 195. — Прекрасно. Обожаю пунктуальность и точность во всём… Еврей… — внимание немца привлёк Израиль, который так любезно общался с Египтом. — Что, прости? — переспросил Иван, дотронувшись до плеча Людвига. — Еврей… Что он тут делает? — процедил через зубы немец. — О, ну он тоже как вроде гость на этом вечере. Но если он тебя раздражает, то постарайся не обращать на него внимание. Ты можешь пока занимать место за столом. Все блюда поданы, милости прошу занимать свои места. — Вежливо предложил виновник торжества. — И если ты не возражаешь, то я загляну на кухню и посмотрю, как там обстоят дела с последним десертом у Италии. Ведь ты же не против, если я тебя не надолго покину? Германия? Германия?!       В ответ, Германия всё так же, как вкопанный смотрел на стоящего неподалёку Израиля. — Ну что ж… — вновь заговорил Россия. — Молчание — знак согласия. — И направился в сторону кухни.       В этот момент, Швейцария рассматривал книги, которые пылились на полке. Большой стеклянный шкаф хранил множество книг. И все они были разные, со своей историей. Каждая книга была по своему интересна, будь то о технике или даже о домоводстве…       Швейцария вытянул с пылящихся полок одну из привлёкших его взгляду книг. Открыв наугад страницу, внизу, в углу виднелись потёртые со временем и от старости цифры «30».       Та книга, что держал в руках швейцариец, оказался сборник народных примет и суеверий. И пусть, многое, что было напечатано на этих пожелтевших страницах, он знал и сам, но этот странный, по его мнению русский язык завораживал своим звучанием и написанием.       Начав водить взглядом по протёртом временем текстом, Швейцария и не заметил, как к нему тихо подошла его же сестра. — Что ты там так с интересом читаешь, братик? — спросила девчушка, умилённо улыбаясь.       От неожиданного вопроса, Швейцария застыл на месте. — Да вот, нашёл сборник по разным приметам. Довольно занимательные эти вещи — знаки. — Да, может быть. — Подтвердила Лихтенштейн. — Кстати, — девушке тоже стало интересно содержимое этой книги, — смотри-ка, ткнула она пальцев в одну из напечатанных на листах бумаги текстов, еле заметно обведённой простым карандашом фразу. — Тут написано, что нельзя дарить часы. Братик, — Лихтенштейн снова обратилась к Швейцарии, заглядывая тому в глаза, — мы ведь подарили России наручные часы. — Знаешь, — взволнованным и чуть ломаным голосом сказал Баш, — мне кажется, что не всем подряд приметам следует доверять. — Ну как хочешь. — Сказала она и прошла к столу.       Вновь взглянув на то предложение, что было выделено карандашом, как раз то, на что показала Лихтенштейн, Швейцария рискнул прочитать эту фразу до конца. «Подаренные часы-дарить не рекомендуется. К разлуке.»       Именно это и прочитал Швейцария.       Со стыдливым румянцем и неловким движением, он захлопнул книгу со словами: Так вот оно что…       Пройдя на кухню, Иван увидел Венециано, который уже доделывал последний десерт — тирамису. — Ну что, Италия, — вмешался Россия, — может, мне всё же стоит тебе помочь? — О, нет, что Вы, синьор Россия? Я сам. Всё почти готово! — убеждает его Венециано, попутно заглядывая в духовку, где выпекается последний корж для торта. — Осталась всего малость! Сейчас я доделываю последний десерт тирамису, и Франция подаст угощение на стол! Закончу этот десерт и тоже сяду за праздничный стол! — Прекрасно!.. Италия? — Россия вновь вмешался. — Да-да? — Тут такое дело… — Вы снова потеряли своё нижнее бельё? — спросил итальянец оторвавшись от своих дел. — Нет-нет, что ты? У меня тут назрел вопрос… А ты случайно не знаешь, как так получилось что все пришли именно сегодня?       Услышав это, Италия загадочно умолчал, вспоминая вчерашние и сегодняшние моменты, когда силком выпихивал некоторых стран из своих домов, что бы те пошли на день рождения. Прокручивая эти фрагменты у себя в голове, Венециано замер на месте с ложкой в руке, затем, когда Иван только коснулся его плеча, итальянец нервно вздрогнул, и только потом ответил. — Италия? — спросил Россия. — А? Нет, не знаю. Наверное, совпадение какое-то. — С мягкой улыбкой на лице сказал Венециано, держа в руке уже готовый десерт.       В кухню в спешном темпе вбежал Испания. Он так же как и Франция был одет в строгую форму официанта, перебросив через руку белое полотенчико.       Осторожно взяв десерт с рук Италии, Испания так же живо выбежал из помещения. — Испания? — удивлёно спросил сам у себя именинник. — И он тоже заделался официантом на этом вечере? — Si! — подтвердил рядом стоящий итальянец. — А скоро будут поданы и напитки! Вы как главный на этом празднике, уже должны быть за столом! — Спасибо, но я пока посижу тут, на кухне, с твоего позволения. Я скоро прибуду. — Как скажете! — улыбчиво сказал паренёк, и вышел с кухни, дабы не мешать имениннику остаться наедине со своими мыслями.       Неспеша проходя по кафельному полу светлой кухни, Россия присел на стул, что стоял у стены. Он довольно долго так сидел не подвижно, периодически вздыхая. Сегодня собрались в доме все. Даже те, кого Иван и вовсе и не ожидал встретить в своём доме. И это можно было назвать действительно чудом, так как 195 стран ещё никогда не посещали его дом одновременно.       Да ещё и такой гул шёл со стороны залы, где уже все дожидались виновника торжества.       Все казались такими вежливыми друг с другом. Общались между собой, делились какими-то впечатлениями, говорили о своём. В крайнем случае, было заметно, что каждый, кто заявился на порог этого дома, пришёл с благими намереньями. Так Россия и до сих пор просиживал на стуле у стены, задумываясь о сегодняшнем. Ведь сегодня пришли его сёстры, это важнее всего.       Тяжело вздохнув, Иван почувствовал, как холодный ветерок коснулся его кожи. Сначала, он подумал, что кто-то снова забыл закрыть дверь, или окно на кухне осталось не прикрытое.       Убедившись в том, что окно закрыто, Иван бы и дальше сидел, если бы только не этот неожиданный вопрос, от которого у виновника торжества пробежались мурашки по коже. — Эй, именинничек, — обратился Румыния, прислонившись к той стене, у которой сидел Россия на стуле. — Нет желания своё будущее узнать? — спрашивает, начиная перемешивать карты в руках. — Р-Румыния? — резко повернулся в сторону гостя, с испугом голосе спрашивая, даже немного запинаясь словах. — Почему вы меня сегодня все пытаетесь все напугать? Ну что ж… — окинул стоящего парня взглядом. — Вообще мне всегда было интересно, что ждёт меня в прекрасном далёке. — Ещё раз прошу прощения. И, да, не волнуйся так, мне и в самом деле не приходили мысли о том, чтобы тебя напугать, клянусь. Хочешь, погадаю тебе? И это прекрасное далёко вполне может тебе поднять настроение. Я всю правду расскажу. Потом вспоминать меня будешь.-Заверил его румын, перемешивая колоду карт в руках.       Россия сразу заметил, что почти все пальцы гостя украшены массивными перстнями. И каждый такой перстень был с драгоценным камнем.       Недолго думая, Иван согласился на такое предложение. — Я буду признателен, услышать что-нибудь о себе. — Замечательно.       Подвинув тумбочку к России, Румыния присел на против него и раскинув карты, гость так же кинул пронзительный взгляд на Ивана, затем резко произнёс: — Да ты я вижу, весь мир на себе тянешь… — Прости? — Каждая страна нуждается в тебе по своему. Нет такого государства, которое было бы к тебе равнодушно. Каждому гостю, что сейчас в твоём доме, нужна дружба, кому-то обыкновенная выгода, а кому-то и война с тобой. Всё намного проще, чем кажется. — Штефан хитро улыбнулся. — Но ведь теперь со мной все дружат. — Удивился Иван. — Ох, не зарекайся, Россия. Бывает так, что друг отвернётся, а враг — поможет. — И это ты всё в картах увидел? — Ну, а как же? Они врать не могут. Всю правду скажут. — Сложив карты в одну колоду, Штефан начал перемешивать их в ускоренном темпе. — …И это всё, что сулит мне будущее? — спросил Россия, в ожидании ещё чего-нибудь. — Если хочешь, могу ещё раз раскинуть? — Мне будет любопытно ещё что-нибудь узнать. — Ну хорошо, не стану тебя пытать, и расскажу о чём молчат карты. — Вновь раскинув карты на шероховатую поверхность тумбочки, румын в удивлении посмотрел на напротив сидящего Ивана. — О, Россия, тебя ждут большие перемены вскоре. С этими переменами, ты получишь два подарка судьбы. — Что ещё за «два подарка судьбы»? — Это будет прекрасно, — шёпотом протянул Румыния, постепенно меняя цвет глаз словно хамелеон, переходя с одного цвета на другой, — эти дары будут прекраснее всего, что ты сейчас имеешь. Их будет обсуждать весь мир. Подарки эти, дарованные самой судьбой… Ты будешь дорожить ими как собственными детьми. Один дар будет прекраснее другого. Первый будет как морская гладь. Гладок и тих. В очах его, ты найдёшь то, что потеряешь. Как я говорил, один подарок будет краше другого, так второй будет как весенняя, цветущая яблоня. Так же прекрасен и скромен, как цветки красного яблока. Только будь осторожен, Россия, не вздумывай обрывать ветви той маленькой яблони, так как её корни — ты сам. Ты сам посеешь эту яблоню и будешь гордиться ею как собственным чадом. Душа этого чуда — это дух былого Советского союза, великой Российской империи, дух Руси. Ты будешь любить его, учить его. В нём ты вспомнишь себя. Именно в нём ты найдёшь надежду, которая будет утолять твою печаль. Он станет частичкой твоей. Не отрекайся от таких подарков. Держи их и не отпускай.       Выслушав пророчества гостя, Россия с замиранием в сердце решился спросить: — И что же это за подарки? — Об этом карты предпочитают умолчать. Но, впрочем, — говорит румын собирая карты с тумбочки и поправляя шляпку на боку, — ты узнаешь сам обо всём. — А как скоро? — Тихая морская гладь и цветущая, весенняя яблоня… Скоро, Россия. — Штефан утвердительно кивнул головой. — Скоро. — А можно узнать кое-что?.. — Ты сегодня главный на этом празднике, конечно. — Я понимаю, что узнать что-то про эти подарки мне вряд ли удастся сегодня, и поэтому хотел узнать, неужели в будущем я так и останусь один, не найдя себе настоящих друзей? — Нет. — Уверенно сказал загадочный гость вставая с пола. — В этом доме ровно столько же твоих врагов, сколько и друзей. Многие из них носят маски, и будет очень страшно, если из-под одной из таких масок, не окажется лица. А ведь такие личности тут присутствуют, приглядись по лучше, Россия.       Слова, что прозвучали с уст Штефана, вводили в шок Ивана. В своё повторное день рождения, он узнал чуть больше, чем хотелось. Но лучше было, если бы это всё оставалось тайной. Так же сидя в ступоре, Иван понял, что только что сказанные пророчества прозвучали как приговор. — Эй, именинничек, отомри! — говорил Румыния щёлкая пальцами перед лицом Ивана.       Наконец придя в себя, Россия почувствовал, как холодок прошёлся по его спине. — А? Румыния, спасибо тебе большое за такие предсказания, но мне кажется, ты преувеличиваешь. Сегодня со мной все вежливы как никогда. Даже Польша ко мне обратился на «Пан». — Дело твоё, Россия. Только знай, — говорит он собираясь выходить с кухни, — карты не врут, и они редко когда ошибаются! Кстати, карты показали мне, что однажды в твоей жизни появятся такие глаза, которые будут смотреть на тебя с восхищением. В глазах этих будет свет, которых ты ещё никогда раньше не видел. Они будут смотреть на тебя, как будто ты всё, что искали всю жизнь. Просто жди. — Сказал румын и ушёл прочь, больше ни слова не сказав.       И после этих фраз, Россия окончательно осознал, что теперь ничего не будет как прежде. Казалось, будто прошлое осталось позади. Со стороны залы тянулись приятные смешанные запахи ароматных блюд, что готовили Италия и Ко.       Иван вспомнил, что сегодня ещё даже не завтракал, и поднялся с намереньем исправить это упущенное, но перед этим решился не торопясь подойти к закрытому окну. Еле наблюдаемая улыбка появилась на лице именинника. Улыбка эта-многообещающая, не похожая на те, что были до.       В это же время, Канада, который впервые оказался в доме у России, ходил по дому и осматривал каждый угол.       Держа в руках белого мишку, Мэттью не спеша осматривался вокруг. Не спеша шагая, он забрёл в длинный коридор, который тянулся всё прямо и прямо. Заметив множество дверей, паренёк задался вопросом: — Как странно… Ведь раньше в этом доме проживали все пятнадцать стран, насколько я знаю, а дверей почему-то двенадцать. Наверное, это как-то символично.       Проходя мимо читая таблички на дверях, Мэттью заметил, как приоткрылась одна дверь со скрипом. — Эй, Америка! — раздалось из-за той приоткрытой двери. Пойдя на голос, канадец поспешил поправить того, кто его позвал: — Простите, но я не Америка, я Канада… Оу, Беларусь? А почему ты не на празднике? — Сейчас это не важно! — прохрипела Наташа. — Позови Россию! — Но зачем? — непонимающе спросил Канада, приподняв брови. — Надо. — Аргумент весомый. — Но… — Позови, или я тебе отсеку то, что у тебя ниже пояса! — Весомей аргумента, увы, нет.       Нервно сглотнув, Мэттью почувствовал, как капли пота появились на его лбу. Сделав не долгую паузу, он всё же согласился, дабы не злить Беларусь. Наблюдая за тем как канадец уходит, Наташа ещё долго всматривалась вслед уходящему гостю, а за тем и сама скрылась за тяжёлой дверью.