Hetalia: Russian world

      Ночь. Бледный свет луны пробивается в окно сквозь бежево-кремовые шторы в спальню Ивана. Луна лениво и медленно вышла из-за порватых как вата, словно пыльных облаков, разливая своё призрачное сияние по постели великой страны. Вскоре, сияние не полного месяца зальёт всю комнату неземным светом.       Беспокойно ворочаясь в своей кровати, Россия во сне не мог найти себе покоя. Растворяясь в своём сноведении, И ван почувствовал приятный холодок, который прошёлся по всему его телу, будто обжигая каждую клеточку организма, а затем мгновенно перешёл в легкий жар.       С этим чувством, Россия чему-то сквозь сон улыбнулся.       Провалившись в свой сон, Иван заметил, как очутился на каком-то безлюдном, пустынном пляже. Пески как шелка, солнце казалось ласковым. А самое главное, морской шум прибоя. Тихий и спокойный.       Только заметив иссиня-голубые мелкие волны этого моря, Россия был необъяснимо рад своему видению, будто увидел что-то родное с детства. Шагая вдоль по берегу, он чувствовал как волны, которые касаются его ног, то прибывали то отступали, смывая бесследно оставленные следы на тёплом песке, нагретом солнцем. Не спеша прогуливаясь, Иван был рад остаться в своём сне навсегда. Будто от счастья светившийся, Россия решил коснуться рукой поверхности прибывающей мелкой волны на берег. Иван рывком опустился на корточки и только опустив кисть руки в прохладную воду и почувствовав на пальцах обвивающий зефирный, лёгкий бриз, который задел запястье руки, Иван тут же ощутил, как морские волны тут же пропали, мелкие камешки под ногами растаяли. И вместо райского местечка, очутился у себя дома, на кровати.       В непонимании, почему чудесное явление тут же пропало, Россия потёр глаза и оглянулся по сторонам.       С досадой вздохнув, он понял, что находится в своей просторной, большой спальне, где-то и дело находятся антиквариатные вещи, аккуратно расставленные по полкам стеклянного серванта, да и там, где придётся… Будь то на полу, или же на полках, где и места не было пылинке.       Не хотя поднимаясь со своей постели, отрывая голову от мягкой подушки, Россия сонно посмотрел в окно, на стекло которого падали золотистые лучи утреннего солнца. Проникая сквозь окно, широкие и тёплые лучи озарили всю комнату великой страны. И вместе с этим прекрасным, утренним приветствием светила, за окном слышались трели певчих птиц. — Вот оно, — будто прокуренным голосом проговорил Иван, затем улыбнулся, когда тёплые лучи постепенно упали на его лицо и сероватые волосы, — утро. Ну здравствуй. Порадуй же меня сегодня, солнце. — Потянувшись, Россия без замедлений отправился на кухню, что бы позавтракать.       Однако, шагая по длинному коридору, он задумчиво брёл вперёд, разбирая сегодняшнее сновидение по фрагментам картинки. — Морской прибой… — проговорил Россия себе под нос. — Море… Оно мне снилось. Как необычно… — проговорив это, заметил, как прошёл весь коридор, где располагались все двенадцать дверей. И взгляд в сию же секунду приковал к чёрному телефону, который лежал на не большом стеклянном столике в прихожей у выхода из дома.       Ни минуты больше, Иван осмелился подойти к телефону и набрать нужный номер. Дожидаясь, пока на другом конце провода поднимут трубку, Россия пока что наматывал чёрный провод телефона на палец, распускал и вновь наматывал. Это продолжалось до тех пор, пока гудок в телефоне не сменится на голос. Наконец, к телефону подошли. Секунда, другая…       Трубку телефона приподняла рука с невообразимо-сверкающими перстнями драгоценных камней на пальцах. Преподнеся трубку к уху, голос торжественно спросил: — Алло? — Румыния? Я тебя наверное разбудил? — спросил Иван виновато расспрашивая собеседника по телефону. — Оу, ну что ты? — начал оправдываться Штефан, располагаясь на своём кресле. Положив ногу на ногу, румын потянулся к чашечке кофе, что стояла на краю стола. — Ты совершенно меня не потревожил. Ведь скоро будет полдень. — Это да… Эм, Румыния? — робко проговаривает Россия, от неловкости снова накручивая проводок от телефона на палец. — Да-да, дорогой мой, говори. Я весь во внимании. — Говорит Штефан, делая глоток только что приготовленного кофе. — Знаешь, наверное, это покажется странным, но… — засуетился Иван, но уже через секунду взял себя в руки, и лучезарно улыбнувшись, сказал в трубку. — Ах… Знаешь, сегодня ночью мне приснился берег. То самое море, которое ты мне пророчил! — Ух-ты! — Послышался на удивление радостный возглас на другом конце телефонного аппарата. Румыния даже на минуту перестал пить утренний напиток. — Поздравляю, Россия! — Выпалил он, словно речь шла о величайшей радости. — Спасибо конечно, но с чем ты меня поздравляешь? — Сон вещий! Наконец-то мои пророчества сбываются! Это же надо… Это надо отпраздновать! — В смысле? Погоди… Вещий? И что мне теперь ожидать? — Ммм… — протянул румын поправляя шляпку-котелок на голове. — Честно сказать, не знаю. Но ты жди, а лучше выйди на улицу. — А что мне даст то, что я выйду на улицу? — после паузы выдавил из себя Россия. — Ну откуда же мне знать?.. Кстати, а ты знал, что некоторые сны снятся не просто так? Некоторые, — взял в руки книгу снов, — даже предсказывают будущее или даже смерть! Да-да! Ты обалдеешь, но это так! — Надеюсь, море приснилось мне не к тому, что я утоплюсь? — Необязательно. Возможно, море и берег это какое-то начинание! — говорит Штефан по телефону перелистывая страницы книги. — Ты представляешь, идёшь такой, идёшь, и тут хоба! — Что, «хоба!»? — И перед тобой то, что ты искал всю жизнь! — Всю жизнь?.. Ты серьёзно? — Не, ну, а чо? — Ну действительно… — Ты мои слова-то не игнорируй. — Несерьёзно потребовал румын по телефону. — Сходи, развейся. — Ну если ты настаиваешь… — Брагинский немного был в смятении. — Я не настаиваю. Я рекомендую! К слову, свежий воздух полезен для здоровья. Вот ты, когда в последний раз выходил на улицу, чтобы полюбоваться природой? — Я не помню. Это было давно. — Растерянно отвечает русский. — Ну, а я о чём? Ну да ладно, ты там решай, что будешь делать, так как у меня тоже дел по горло. — Хорошо. Тогда я тебе не стану надоедать. До встречи… — попрощавшись, Россия спокойно положил трубку на место. Однако же, какое-такое «начинание» может с ним приключится в обычную прогулку? Чудеса.       Чуть позже, когда стрелки настенных часов давно перевалили за полдень, Иван решил последовать совету Штефана и отправился из дому, спешно обувшись. Поспешив накинуть на себя шинель, даже не застёгиваясь, Россия без лишних замедлений забыл про всё прочее. Решил сегодняшнюю суету оставить на потом. Он отправился, совершенно не понимая — что будет дальше, чем все это закончится? Кого ему предстоит увидеть? Что эта встреча значит для всей его жизни?       Безлюдно. Редкими ледяными крупинками срывался снег. Ветер то стихал, то вдруг, словно сорвавшись с цепи, ударял Ивана в лицо, проникал под полы его тёплой шинели. Неприятно, зябко и… Не ясно.       Новостройки, гаражи. Тусклый свет фонарей. Прохладно. И естественный вопрос прозвучавший в голове Брагинского, даже не один, — что я тут делаю? Что будет происходить дальше? Может быть, это какая-то ошибка, и вновь вернуться домой?       Наконец, шагая, уже не разбирая направления своего пути, полностью погружённый в свои мысли, Иван не сразу заметил, что идёт уже не по асфальту и даже не по зыбкой грязи, а почувствовал, как шагает по золотистому песку. В догадках ахнув, Россия оглянулся вокруг себя.Тот самый песок, то самое море, не большие, гладкие камешки под ногами. Мелкие волны, будто из того сна, то прибывали, то отступали, омывая оставленные следы. И вот, солнце уже начало было медленно опускаться за горизонт.       Небо стало прозрачным-прозрачным, словно на замерзшее стекло упал золотистый луч света. Над морем заходящее солнце, окрасившее небо в розовый перламутр…       Россия с замираньем сердца наблюдал всю ту красоту, что видит перед собой. Эти иссиня-голубые мелкие волны, казалось бы, они были обездвижены.       Только лишь отблески зимне-весеннего солнца падали на поверхность волн, ослепляя собой ближний берег.       На берегу так же можно было заметить крупные крупинки золота, приносящиеся волнами. Но разве это сейчас было важно? Нет, конечно. По настоящему было сейчас важно это прогуляться вдоль по берегу и наконец понять, что предвещал сон приснившийся сегодня под утро.       В раздумьях, Россия шел по песку у морского прибоя, оставляя за собой следы, которые смывали приходящие, сине-прозрачные волны.       Иван и сейчас вот уже через столь долгое время, не смог отойти от того, что произошло в конце прошлого года. Никак не мог привыкнуть к тому, что теперь ничего не будет как раньше.       Начало этого года Россия встретил без старшей сестры, что очень огорчало его с каждым днём. Зато, ему в новом году хоть как-то повезло, так как Сербия и Беларусь всегда были рядом, и готовы были поддержать Россию.       Иван вздрогнул и автоматически замедлил шаг, а ещё через пару шагов и вовсе остановился. Присмотревшись по внимательней, он заметил вдали маленькую фигуру. Словно детскую.       Спешно идя на хрупкий контур вдали по мягкому песку, Россия прибавлял скорость в ходьбе.       Наконец, сумев разглядеть этот силуэт, русский увидел опечаленного мальчишку на вид лет восьми, который сидел у берега, обхватив руками голые колени. Не замечая никого, маленький незнакомец в матроске и забавных чёрных шортах, что-то чертил на мокром от волн песке палочкой, сорванной с ветки.

***

— Эй, Крым, чего грустишь? — спросил Россия присаживаясь рядом с морячком. — Украина… Она постепенно меня достаёт. Я уже не знаю, что мне делать. — Признался мальчишка в отчаяньи спрятав лицо в колени, и что-то чертил палочкой по песку. — Ну может, всё уладится. — Предположил Иван, дотронувшись рукой к плечу мальчика. — Да нет, не уладится. — Крым посмотрел на Россию чуть ли не заплаканными глазами. — Ты что, плачешь? Не унывай. — Я не могу не унывать. Ты бы видел её… Украина изменилась и не в лучшую сторону… Эти красные, озлобленные глаза, нарисованный украинский флаг на щеке, оскаленная улыбка, трезубец в руках, и этот чёртов венок из цветов на голове. Будь он проклят… Будто сам дьявол в неё вселился. Мне страшно жить с таким чудовищем, Россия. — Признался он подняв свои глаза на Брагинского. — Не расстраивайся, всё будет хорошо… — чуть промолчав, Иван всё-таки решился это сказать. Встав с места, он официально заявил: — Крым, ты автономная республика и раз, ты хочешь мира, я хотел бы тебе кое-что предложить. — А? — мальчик с ожиданием во взгляде смотрел на него. — Согласен ли ты стать моей частью? — спросил подавая ему руку.       От столь неожиданного предложения, сердце Крыма застучало ещё сильнее, и казалось будто оно сейчас вот-вот выпрыгнет из груди и осядет на том бережку, возле которого сидит он сам. — Ну же, решайся. Именно здесь, именно сейчас.       Это поистине был очень красивый момент. Россия чуть ли не гипнотизируя зазывает автономную республику Крым стать единым целым вытянув перед собой руку с раскрытой ладонью.       Не долго промолчав, Крым всё же согласился. — Я согласен, Россия! — Резко встав с песка, и запрыгая от счастья на месте, морячок что есть силы обнял Ивана. — Я так счастлив! — А я-то как счастлив… — в ответ обнял полу-остров. — Теперь я не умру от скуки один дома. — Я буду жить с тобой в одном доме? — Ну, а как же? Конечно! Ты сможешь выбрать себе любую из комнат. Какая тебе больше по душе. А сейчас, собирай вещи, ты переезжаешь! — Ура, ура, ура! — вновь запрыгал от счастья на мокром от волн песке, но радость его сменилась, когда вспомнил об одном «но». -…Но что я скажу Украине? — А о ней не беспокойся. Кстати, надо как-то отметить твоё присоединение ко мне. — Предложил Иван. — Я бы не отказался от сладкой ваты. — Конечно, а затем подпишем все нужные документы. — С улыбкой пообещал Россия уводя с собой автономную республику Крым.

***

      Тем временем, узнав о решении Крыма о присоединение к России, Украина пришла в бешенство. Ольга рвала и метала. Её бесило даже одно слово «Россия», это многое может объяснять.       Широкими шагами, Украина вышагивала по кафельному полу Верховной рады. Будто тигр в клетке, она ходила со стороны в сторону, вновь вынашивала очередной план, как бы по сильней задеть Ивана. Но какие бы проклятия и угрозы она не посылала в сторону Москвы, ничего уже поделать было нельзя. Слишком поздно для каких-либо принятий решений с украинской стороны. — Что он вообще себе возомнил?! Этот мальчишка? — чуть ли не рыча спрашивает сама себя Ольга, не находя себе места в помещении, и рвя бумаги на маленькие кусочки, затем разбрасывая их по полу. — Это ты про отсоединение Крыма от себя так истеришь? — самодовольно спрашивает чиби-Правый сектор сидя в кресле, положив ногу на ногу и наблюдая за хождением Украины с одной стороны в другую. — Я про Россию! Как он посмел вообще что-то решать без моего ведома?! Он что ли хозяин этих земель?! — Безусловно нет. Но разве ты ему можешь что-то возразить? Ведь Крым, это автономная республика, да и раньше он принадлежал России…       Услышав это, Ольга круто повернулась в сторону чиби Правого-сектора, и в её глазах метнул огонь, затем потребовала повторить сказанное: — А ну, повтори… — Ладно-ладно, молчу. — Развёл ручонками альбинос. — Но тем не менее, что намереваешься делать с этой бедой? — Ну погоди… — ворчит Украина себе под нос. — Встречу я тебя… — Эй, Украина, мне кажется, ты не услышала мой вопрос. — Это же надо?! Крым у меня отобрать! — Снова начала причитать Украина. — А дальше что? Карпаты возьмёт? Ну уж нет… — Карпаты — вряд ли. Кстати, помнится, ты когда-то рассказывала, как ты раньше пшеков семьями вырезала. Эх, славное времечко было… Эй, Украина, а пошли поляков сжигать, как евреев в печи. Весело будет. — Нет. Польша наш друг и союзник. — Ничего себе ты быстро меняешь стрелки… Ладно, так что ты теперь делать-то будешь? Крым — увели. И каковы твои дальнейшие замыслы? — улыбнулся Правый сектор оскалившись. — У меня на первом плане стать европейской страной, а уж потом, притяну Крым за уши обратно. — Ну, удачи. — Пожелал альбинос, утомлённо закатывая глаза. — А я пошёл памятники сносить. — Сказав это, он спрыгнул с кресла и поправил края своего белоснежного макинтоша.

***

      Чуть позже, Россия привёл в дом морячка.       Распахнув перед ним двери, Иван торжественно заявил: — Вот мы и прибыли! — Поставив чемодан в доме около двери, Россия снял и повесил свою шинель на крючок вешалки у зеркала. — Ух ты… — огляделся Крым, держа в руке большую сладкую вату на палочке. — Теперь я здесь буду жить? — Конечно. Ты можешь пройтись по дому и осмотреться. — Круто-о… — протянул мальчик, пройдя в залу. — Теперь я буду жить с самой сильной страной. Только, я хотел бы спросить… — Да, конечно, спрашивай. — А где я буду спать? — Его взгляд больших янтарных глаз устремился на самого хозяина дома. — Ты можешь пройтись по всему этажу и выбрать комнату, которая будет тебе по душе. — Вот это да. — Завернув за угол, Крым увидел двенадцать дверей располагающихся по длинному коридору. И на каждой из них было по табличке. Идя по длинному коридору, морячок вставал на носочки, чтобы прочитать, что написано на табличках каждой двери: — Беларусь, Казахстан, Эстония, Литва, Латвия, Грузия, Молдавия… Украина… Не, комнату Украины не очень хочется… — наконец, открывая по очереди все двери, он наткнулся на комнату России. Приоткрыв большую, тяжёлую дверь, Крым пришёл в удивление. Таких больших, просторных спален он ещё не видел. Всё разложено по полочкам, даже придраться не к чему. Всё было идеально, начиная от ручки двери, до подоконника окна. Казалось, что было вылизано абсолютно всё, до единой пылинки, как будто здесь убираются каждые два часа.       Пол идеально чистый, каждая книга на полке расставлена по алфавиту.       Войдя в комнату и осмотревшись как следует, Крым заметил старый граммофон в котором пылилась пластинка с военными песнями сороковых годов, но не придав этой вещи большого значения, мальчик как заворожённый подошёл к подоконнику и смотрел через окно на красную площадь. Приоткрыв бежевые шторы, он с восхищением смотрел на открывающийся вид из окна.       Со вздохом он любовался красотой из окна, пока не почувствовал пятерню массивной руки на своём плече, а затем и неожиданный вопрос: — Впечатляет, не так ли? — спросил Иван стоя позади Крыма. — А? Да, вид прекрасный. — Так ты выбрал себе комнату? — Пока что нет… Я пока что не определился. — Не торопись. У тебя ещё много времени. — Улыбнулся Россия.

***

      Прогулявшись по дому, обследовав кухню и залу, Крым заметил ступеньки на второй этаж. Ранее, он их не замечал, но когда только ступил на самую первую ступеньку лестницы, которая ведёт вверх, ноги будто сами собой шли на чердак.       Зайдя на второй этаж, перед этим открыв дубовые двери, мальчик только переступил порог и был точно уверен, это — его комната.       Больше его поразил потолок, который впрочем и не был им, сплошное открытое небо над головой, это именно то, что так не хватало в обычных комнатах. Встав в центр комнаты, морячок полюбил здесь буквально всё. Пусть и не было совсем чисто, но это помещение почему-то казалось ближе к душе. Старые газеты и журналы 70-80-х годов, старые виниловые грампластинки, много запылившихся книг и раритетных картин…       Одна из картин была прикрыта тонкой, длинной тканью, но как не гляди, насколько тонкой она не казалась, разглядеть через неё что там было изображено — не получалось, и тогда, Крым решился снять эту ткань и ахнул.       Это была большая картина, с рост мальчугана.       На холсте, маслом был написан сам Россия. Важный, наверное ещё при временах Петра Первого, был нанесён на полотно. Картина была настолько идеальной, словно каждый мазок кисти был выведен под линеечку, как просчитанный до основания. Такие цвета. Такая игра теней и линий…       И благодаря, почти не заплесневелой ткани, картина не получила каких-либо повреждений, и ни пылинки.       Ах, сколько всего было на том чердаке.       Маленький Крым также нашёл пионерские значки и наткнулся на газетные вырезки «Комсомольской правды» и «Известий».       Стояло множество коробок со всякими безделушками.       В одной из таких коробок, Крымом было найдено множество старых, потёртых временем новогодних игрушек, бумажные снежинки, самодельные, картонные флажки, серпантин, мишура и красные бусы… Вероятно, они украшали ёлку как украшение.       На той коробке был карандашом нацарапан год «1987». — Как это было давно… — задумчиво произнёс Крым положив всё обратно на место.       Эти старые вещи навели на мальчишку некоторую печаль, пусть это и осталось далеко в прошлом, но такое чувство, будто всё произошло вчера в один злополучный вечер.       Обвал… Крушение… Каждый сам за себя.       Но улыбка вновь появилась на лице полу-острова, когда бросив взгляд, увидел на полке статуэтку олимпийского мишки, который в лапе держал пылающий факел.       Так же, что-то виднелось на краю большого шкафа. Подпрыгнув, Крым с первого раза смог ухватиться за край красной ткани.       Красная ткань сама по себе раскрылась и легко, почти невесомо упала на мальчика, покрыв его практически всего собой.       Стянув с себя это, Крым разложил мягкий материал, и понял, что это не простой кусок тряпки. Это был сложенный трубочкой, флаг бывшего Советского союза. Серп и молот с золотой звёздочкой вверху. Как тут не узнать?       Скорее всего, этот чердак для того и был предназначен, чтобы складировать в него то, что когда-то ушло без возвратно, что никогда не вернуть. Другими словами, на второй этаж складировали то, что оставляло лишь воспоминания, как плохие, так и хорошие.       Наконец определившись с выбором, легкой поступью, Крым спускался со скрипучих от старости ступенек. — Крым, где ты пропадал? — спросил Россия, выходя из кухни, держа в руке чашку с крепким чаем. — Я был на верху! — Показал жестом на ступеньки. — Там же чердак. Что же ты там делал? — Я определился! Теперь там будет моя комната. Мне там понравилось. — Понимаю. Сам иногда там пропадаю. Ну что же… — говорит, делая глоток из чашки. — Мне ничего не остаётся, как донести твой чемодан на второй этаж. — Нет, что ты? Я сам. — Схватив тяжеленный чемодан за ручки, который стоял у входных дверей, морячок самостоятельно пытался дотащить свой багаж до своей новой комнаты.       Провожая взглядом мальчишку в матроске, Иван мечтательно вздохнул и произнёс:       Так вот ты какой, морской штиль…       Россия присел в кресло и уже бы начал читать свежий номер «Известий», как ему кто-то начал названивать по телефону. — Да? Россия у аппарата. — Взяв трубку, Иван с улыбкой надеялся, что это звонит Украина, с намерением помириться, но оказалось чуть иначе. — Эй, Russia! — Америка? Что это ты уладился мне звонить под вечер? — Хотел спросить, ты не забыл, что скоро у нас намечается сходка «Большой восьмёрки»? — Да нет. Я, как правило, о таких вещах не забываю. — Вот и чудно, — Джонс фыркнул в трубку. — Просто решил тебе напомнить, а то вдруг у тебя склероз, а ты забыл. — Америка, сейчас ты поступаешь не лучшим образом… — Мне пофиг. Ладно, пока, у меня ещё много дел! — секунду, и послышались гудки. — До встречи… — Россия в непонимании, что сейчас было, положил трубку телефона и продолжил чтение газеты.       А впрочем, России было все равно, что о нём думал Америка. Ведь Ивану теперь было ради кого и чего переживать.