Ждать и надеяться — отличный способ сойти с ума.
***
Совсем скоро после прогулок с Россией, Франция решился наведаться к Америке в Вашингтон. И не просто погостить, а решил поговорить с ним серьёзно. — Альфред, — Франциск обращаясь к Джонсу, тихо присел на кресло, — у меня к тебе очень серьёзный разговор. Только постарайся отнестись к нему со всей серьёзностью. Идёт? — Постараюсь. А что тебе вдруг понадобилось у меня дома? — Он спрашивает весьма удивлённо, так как никого к себе не приглашал, да и вообще захотел устроить себе выходной. — Ты ведь помнишь, недавние события в Париже, так ли? — Угу. — Ну так вот… В общем, я бы хотел, чтобы ты я и Россия вместе боролись с «Исламским государством». Как ты на то смотришь, м? — …Что? — услышав это, Альфред перестал есть картофельный пирог. Его такой вопрос застал вопрос. — Ты прекрасно слышал мою просьбу, — Бонфуа говорит это как можно спокойно, при этом поглаживает по голове своего нового питомца, которого ему подарил Россия. — Франция, ты что, перепил своего вина? — Нет, скажи, просто дай мне ответ на поставленный мною вопрос. — Ты что шутишь что ли? С Россией? Да никогда!.. — порывисто бросил Альфред и снова взялся за поедание пирога, делая вид, что его больше ничего не волнует. Но так казалось только внешне. — Может хватит? — спокойно спросил Франциск не сводя взгляда с Америки. — Не-а. Не хватит. Издевательский тон мог бы привести в ярость француза, если бы не внутренний голос, который твердил одно единственное «спокойно». — Я говорю вполне серьёзно. Мне нужна помощь. Неужели ты не можешь её мне дать? Для тебя это сущие пустяки, — казалось, Франция одним только взглядом просверливает своего собеседника насквозь. — Могу, но только без России. Идёт? — и тянет руку к Бонфуа в честь согласия, но тот отмахивается и продолжает говорить слегка холодным тоном. — Нет. Не идёт. Америка, может пора перестать играться в эти санкции, а? Взрослая страна, а ведёшь себя как годовалая республика. — Хэй, да не будь ты такой занудой! — Шутливо протянул Альфред. — Вот, на лучше испробуй картофельного пирога, по нём мой народ сходит с ума. — Ладно, если ты не хочешь мне помочь, тогда мне ничего не остаётся как попросить помощи у Ивана. Потому что он единственный, кто поймёт меня и войдёт в моё положение, — Франциск встал с места и уже собирался уходить с помещения, как Америка вдруг спохватился, и сделал это вовремя. — Эй, Франция! — Джонс вытянул руку в сторону уходящего гостя. — Стой!.. Ладно, если так, то я согласен. — И нечто в груди всё же кольнуло. — Я знал, что ты согласишься. — Приподняв уголки рта, француз почти невесомо кивнул. Чуть позже, когда состоялось собрание следующего дня: — …Даже не верится, что после того что между нами было, мы идём рядом по одному коридору, без пререканий приняв действительность. — Вдруг произнёс Америка совсем тихо, словно озвучивает вслух свои планы. — Да уж, действительно, невероятно… — Брагинский идёт с Джонсом на одном уровне, но даже не смотрит на него. — Ну да… Ещё меньше минуты, двое шли не обмолвившись словом. Но ведь тишина не вечна. — И что нам мешает? Ведь мы могли и сейчас дружить. Что с нами случилось? Будто между нами появилась стеклянная, глухая стена, через которую мы видим друг друга, но сказать ничего не можем. Что с нами? — Россия переглянулся с Америкой.-И теперь мой единственный друг — это Китай… Ну и Франция, конечно же. Но в них почему-то пусто и чего-то не хватает, но знать бы чего. — Как это иронично… — на лице Альфреда появилась ухмылка, которая задела Ивана, и напрашивалась на вопрос. — Как это понять «иронично»? — Знаешь, как бы это было ни странно, но я до сих пор вспоминаю тот день, когда мы вместе смотрели на ночное звёздное небо на чердаке твоего дома, вспоминаю, как я тогда нацепил тебе на нос мои очки, помню тот самый миг, ту искру, которая нас внезапно сдружила… Мне этого действительно не хватает. И, да, прости меня за мою сентиментальность. Я обычно такого не говорю никому, я слишком горд для всего этого. Ну, ты меня понял. — Затем прячет стыдливый взгляд. — Так значит, мы можем вновь начать дружбу заново, с чистого листа? — у Ивана появилась надежда на возобновление дружеских отношений с Америкой, если бы не… — Нет. — Резко отрезал Джонс. — Почему нет? — Этому не бывать, но… — сказал американец отведя взгляд в сторону, но вновь встретившись со взглядом Ивана добавил с чуть еле приподнятыми уголками рта, напоминающую улыбку. — Но если судьба нас снова сведёт в твоём доме вместе, то я буду очень благодарен господу за тот счастливый миг, что проведу с тобой на одном, большом уютном диване за чашкой чая. И знаешь, я безумно хочу посмотреть с тобой когда-нибудь фильмы ужасов…«Звонок», например… — …Вот и настал момент, когда фильмы ужасов уже не страшны. Куда страшнее стало то, что происходит в реальном мире. В нас самих. Я ненавижу то, во что мы превратились. — Признался Брагинский, шмыгнув носом. — Угу… Но я хотел бы вернуть всё назад. Я правда этого хочу этого. Только сказав это, двое и не заметили, как вышли из здания на улицу, спускаясь по ступеням вниз. Слишком увлеклись мыслями о прошлом. — Правда? — наивно спросил Россия. — Да… К сожалению. — Но почему к сожалению? Альфред одёргивает манжеты куртки, не решаясь никак сказать то, что думает. Хотя сказать нашлось много чего, и не всё что он задумал, можно говорить вслух. — Пока мной правит чёрный человек, ты будешь моим врагом, и этого не изменить. Но когда-нибудь это закончится. Может быть. Слишком многообещающе прозвучало это «Может быть» — Это получается, что Китай и Франция так и останутся моими единственными друзьями… Навсегда? Услышав это, Альфред остановился, и потом высказал: — Кстати, на счёт Китая… — Аюшки? — Я бы тебе советовал присмотреться к нему по внимательней. Порой, китайцы бывают очень хитры, порой даже хуже жидов. — Вот так предъява. — Возможно, когда-нибудь Китай станет опасен, и не он будет тебя бояться, а ты его. И может быть, когда-нибудь, мы воссоединимся против него.-Но потом заметно улыбнулся. — Но это только догадки. Россия сделал вид, что пропустил мимо ушей подозрения американца, и хотел добавить что-то своё, пристально смотря ему в глаза, но его тут же перебили. — А помнишь, — Альфред снова заговорил, склонив голову себе на левое плечо и прикрыл глаза, — те две бомбы, что я сбросил на японские города? Уверен, ты не забыл этого. — Да, конечно помню. — Так вот, они должны быть выброшены на твоих территориях. Какая неожиданность. — Я знаю. — Опустил взгляд. — Я всё знаю. Только вот зачем ты сбросил их именно на территории Японии? Чем он тебе не угодил? — Хах… — Джонс блеснул своей неотразимой улыбкой. — Потому что я не хотел терять такого врага как ты. Мне было бы скучно… Впрочем, тебе все равно от этого хуже бы не стало. — Конечно бы не стало, я б тебе бы тогда голову оторвал. — И тут же шутливо толкнул Джонса локтём в бок, а затем продолжил: — А знаешь, я никогда не забуду, как мы готовили наш совместный пирог. Шарлотку. Символ нашей дружбы. Выслушав, Америка лишь прикусил нижнюю губу, когда услышал признание России. Чуть потупив взгляд о землю, внезапно начал что-то искать кармане брюк. Немного погодя, Америка достаёт из кармана маленький флажок «США», который в тот вечер был воткнут в пирог. После демонстрирования найденного, американец почти шёпотом произнёс: — …Помню. Я не смогу забыть тот вкус шарлотки, которую пробовал тогда. Иван был растроган этими словами, однако, сердце его оттаять полностью так и не смогло. После тех козней, что строил ему Америка, любая другая страна уже бы начала драку, но только не Россия. Он так же в ответ пошарил в карманах шинели и нашёл там маленький флажок «триколор». — Иногда я думаю, что лучше бы тебя и вовсе не было, и тут же понимаю, что лучше тебя никого нет. — Признался Иван смотря на Альфреда, держа в руке маленький флажок. — Такого врага попробуй поищи. Признание России заставило Америку улыбнуться ещё шире. — Скажи, Иван, почему ты снова хочешь со мной дружить? Знаю, это жутко абсурдно звучит от меня, но всё же, почему? Фиолетово-серые глаза неустанно были устремлены куда-то в пол, а голос едва ли срывался на слегка хриплый. — Потому что я — не ты. Я всегда буду рад пойти на контакт, как бы ты не гадил мне в душу. В этом весь я. — Иван улыбнулся и умолк. Двое одновременно опустили взгляды вниз. — Ладно. — Вдруг сказал американец в тишине. — Некогда мне тут разговаривать. Я пошёл… — Да, мне наверное тоже стоило пойти по своим делам… Постой! — прокричал Россия ему вслед. — Да? — и тот на несколько секунд приостановился, оглянувшись в сторону русского. — Скажи, а ты действительно меня считаешь своим врагом? — Я не знаю, Russia. Я не знаю… По крайней мере, мы все живём под одним небом. — Сказав это, Альфред ушёл вдаль, больше не сказав ни слова. Проводя Америку взглядом, Россия ушёл в свою сторону. Вернувшись домой, он устало бросил шинель на крючок… Кстати, после, шинель небрежно упала на пол и провалялась там долгое время. — Вот я и дома… — сказал Иван вдохнув воздуха во всю грудь. Но только шагнув вперёд его сразу встретили Новороссия и ЛНР. Они крепко обняли Россию и убежали из дому. Посмотрев им вслед, Россия великодушно вздохнул, чуть заметно улыбнулся и тихо произнёс: — Мои малыши… Усевшись на просторный диван, русский начал читать сегодняшнюю газету. Читая сегодняшние новости, он уснул. Он бы и спал дальше, если бы не хлопнула входная дверь. В гости зашёл Китай, который был весьма в приподнятом настроении. Это считай, впервые за всё время, когда Китай добровольно явился дом России. Обычно, Яо можно было лишь силком затащить в этот дом, но в этот день, видимо, планеты поменяли место орбит, и должно было произойти что-то феноменально важное, чтобы Китай заявился сюда. — Китай? — Россия повернул голову в сторону только что захлопнувшейся двери. — Неужели ты сам пришёл ко мне? — Да. Вот решил зайти к тебе, ару. Яо показался на редкость спокойным, что уже удивляло. — Ой, точно! — Спохватился Иван резко встав с места, и быстрым шагом направился к гостю. — Что же это я? Ты ведь мой гость. Проходи, не стой в прихожей. — Спасибо. — Тот только согласно кивнул и поплёлся на кухню следом за хозяином дома. — Всё так же, как и два года назад… — подумал Китай только переступая порог светлой комнаты. — Эх, Китай, только ты у меня единственный настоящий друг. — Россия присел за стол. — Ну да… — Яо тихо присел на против русского. — Это всё-таки так здорово, что мы можем поддерживать дружбу, не смотря ни на что. — Угу… Знаешь, я не против дружбы с тобой, но есть одно «но»… Пауза между двумя казалась вечной и довольно-таки тяжёлой в полной тишине, когда в доме не слышно ни шелеста, ни каких-либо других звуков. Даже тик часов в зале смолк. — Да, конечно, ты можешь просить у меня всё что угодно. — Знаешь, — снова продолжил он, подняв глаза на соседа, — если ты хочешь и дальше поддерживать со мной хорошие отношения в мировой сфере и вообще, то я бы хотел у тебя приватизировать часть твоей территории себе, ару. — Потом ехидно улыбнулся. — Знаю, ты ведь не против. — Да, конечно… — расслабившись проговорил Иван, но тут же понял суть сказанных слов, что прозвучали напротив. Это потрясло его больше всего. Услышав это, Россия судорожно сглотнул и только потом хрипло спросил: — Что, прости? — Мне нужно совсем немного, ару. — Говорит Китай с такой невозмутимостью, будто речь идёт о взятой в долг щепотки соли. — Всего-то Хабаровский край, Еврейскую АО, и Амурскую область… Иван потерял дар речи. Но в сию же секунду взял себя в руки, и постарался ответить ему не так грубо, но получилось иначе… — А больше ты ничего не хочешь? — Ну ещё было бы не плохо взять Якутию, ару… Да, точно, Якутию. — Китай, я конечно всё могу понять, но это уже выходит за рамки. От этого могут пострадать Камчатка, Магаданская область, Чукотка… — Так тебе же присоединился Крым, да и Новороссия уже на пути к освобождению, ару. Думаю, они ни чуть не хуже тех территорий, что я у тебя присмотрел… — Этого не может быть… — Брагинский уже был готов хвататься за голову. — Но у тебя есть два варианта, ару. — Яо бесцеремонно поднялся со стула, и кинул пронзительный взгляд на соседа, который прибывал в шоке. — Отдать мне эти области и жить рядом со мной в мире и согласии, или же тебе не получить дружбы с великой Поднебесной. В этот миг, холодок прошёлся по спине Ивана. Яркая вспышка ударила в глаза. Слава богу, что это был всего лишь сон, а то бы русский раньше времени потерял рассудок. Россия проснулся в холодном поту, и настороженно осмотрелся по сторонам. На кухне за столом сидел лишь один Крым, который то и дело пил горячий чай. Посмотрев на мальчишку в матроске, Иван свободно отдышался, но в мгновение почувствовал, как его рубашка прилипала к спине. — Это был всего лишь сон… Дурацкий сон… — проговорил он как бы успокаивая самого себя, но получалось откровенно паршиво. России не стоило так радоваться, ведь его сны сбываются, и это, пожалуй, самое ужасное. Только расслабившись, русский припечатался спиной о спинку дивана, но тут же вздрогнул от простого телефонного звонка. — Только бы это был не Китай. — Проговорил шёпотом Иван, но потом, не спеша встав с места подошёл к телефонному аппарату. Он ужасно боялся взять в руки телефонную трубку и заговорить с тем, кто сейчас ему названивал. Но дрожащей рукой всё-таки осмелился притронуться к телефону. — Алло? — вопрос прозвучал будто в тишине, голос дрожал, а по спине то и дело бегали мурашки. — Неllo, Russia! Весёлый и знакомый голос прозвучал в трубке слишком громко, не трудно было догадаться, кто был на другом конце провода. — Америка? По какому делу мне звонишь? — …На самом деле я просто ошибся. Хотел позвонить Канаде, а позвонил тебе. Такое бывает. Sorry. — Да нет. Перепутать мой номер телефона с номером телефона Канады довольно сложно. Ты же мне не просто так звонил, я угадал? — Иван по привычке начал наматывать на палец чёрный провод телефонного аппарата. Несколько секунд продлилось молчание в ответ, а далее последовал уже не такой радостный голос, а скорее даже обиженный. Джонс испытал странное чувство, когда всё-таки русский раскусил его замысел. — Нет, Россия. Не угадал. Я ошибся номером. И, да, я по тебе не скучаю… Ой. — Ага, не скучаешь ты, рассказывай эти байки тому, кто верит. — Немного издевательским тоном проговорил Иван, опустив взгляд в пол. Тут же американец не сдержался и прошипел в трубку: — Ты не знаешь о чём говоришь, русский! Я слишком горд, чтобы звонить вот такому, как ты! Надеюсь, это ясно?! — Да ясно, ясно. Не горячись… Ладно, раз уж ты мне позвонил, то позволь я тебе выскажусь. — Я санкции отменять не буду. — Я не об этом, если что. — Ээ-э, да? А что тогда? — Понимаешь, мне только что снилось, как Китай пришёл ко мне домой и потребовал у меня мои же области. Он хотел их себе присвоить. Это же надо такому случиться, а… — Это ещё один повод для разборок! — тут же голос на другом конце провода оживился, и перешёл в более торжественный тон. — Russia! Мы должны надрать зад этому китайцу! Бери свой «Тополь-М» или что там у тебя, сейчас будем херачить!.. Герой готов к действиям! О, да, хороший сюжет для фильма! — Да нет же, я не собираюсь никого, как ты выразился «херачить». — Он хмурится, подыскивая слово. — Не в моих это правилах нападать первым. — …Ну так, а чего ты тогда хотел? — голос Джонса снова стал напряжённый. — Я просто тебе рассказал, про мой сон. А сны обычно у меня вещие. Знаешь ли, я не могу оставить это так. А вдруг, Китай действительно захочет у меня отобрать часть моей территории. Америку сразу передёрнуло от слов России, хотя старался не подавать вида, что он взволнован. — Ну и что?.. Слушай, Россия, что это ты задумываешь мне звонить не вовремя?! Заняться нечем? — Ну, вообще-то это ты мне позвонил первым. Я бы лучше поговорил с Германией, чем с тобой, он хотя бы адекватный, не то что ты, наркоман фастфудный. — Россия снова поднимает глаза, на губах играет улыбка. — Ну и пожалуйста! Короткие гудки. Что и требовалось ожидать. Джонс бросил трубку, даже не попрощавшись. Плюнув на это дело, Иван посмотрел на наручные часы, и вспомнил, что у него запланирована встреча на сегодня. На эту встречу не принято опаздывать. — Пора. — Раздумчиво пробормотал русский, и даже не присев на дорожку, как полагалось, резко распахнул дверь и ушёл из дому, прихватив с собой шинель.