Hetalia: Russian world

      Утро. Приблизительно десять часов утра.       В дом начинает неистово тарабанить один надоедливый американец, параллельно поедая бургер. Англия спит, обняв во сне руку России. — Russia! Открывай! — Раздаётся с улицы раз двадцать подряд.       Мимо дома России случайно проходят прохожие, и смотря на не умного Америку, затем крутят пальцем у виска.       Сквозь сон Иван слышит, что вот-вот его входная дверь в дом окажется на полу, и осторожно убрав свою руку от объятий Артура, постарался не заметно слинять со спальни.       Накинув на себя халат, Россия прошёл ко входной двери и с едва слышимым скрипом открыл её.       Русского почти не смутило появление у двери не званного гостя. Хотя даже таким гостям Иван порой радуется. — Ал? — зевая потирает глаза Иван. — Чё пришёл? Зубы поди вставил? — Герой пришёл на праздник! Меня уже два дня подряд зовут! — Кажется, Джонс напрочь забыл свой прошлый визит в этот дом. — Проходи, — Хозяин дома отошёл в сторону, чтобы пропустить гостя в дом. — Что-то ты подозрительно нормальный сегодня. Что случилось? — Пожрать есть чё? А где все? — проходит в дом не разувшись, и наглым образом заваливается на диван в зале, попивая колу, пропустив слова русского мимо ушей. — Пожрать, как ты выразился, будет чуть позже. Как видишь, гостей нет, а значит и пока не будет еды… — Иван неодобрительно зыркает на Альфреда, и закрывает двери. — Я могу предложить тебе пока что только чай. — Ты не обнаглел, Альфред? — Англия, зевая проходит в зал, надев на себя халат. Потом подходит сзади и заряжает Америке щелбан. — Я не ненавижу ча… — пьёт колу, но тут же схватывает щелбан и тут же подавился своим напитком. — Хэй! Больно же. — Я старался. — Злорадно улыбается Кёркленд, а потом подходит ближе к русскому. — Доброе утро. Что это тут делает? — затем указывает пальцем на американца. — Я тебе не «это»! — Выдаёт Джонс. — Заявился к нам в дом, представляешь? Говорит, что пришёл в гости. — Объясняет Иван, спрятав руки в карманы своего халата.       Со своей комнаты выходит Новороссия. (Да, он самый) Одевшись в свою форму, он желает России и Англии доброе утро, и даже не замечая Америку, выходит за двери дома. — Во наглое существо! — В сердцах воскликнул Америка вслед новоросу, а потом продолжил хлебать своё пойло и говорить на «американском», постоянно хлюпая колой. - Ну, а кафоть в хости прифол, потамуфто меня Итавия фвал. — Переведи, пожалуйста, — Англия доверчиво заглядывает в глаза России. — А давай его выгоним? Метлой, например. — Этот «дорогой» гость сказал: «Америка сосёт». Короче, — и обращается к Америке весьма серьёзно, — если ещё раз обзовёшь моего сына подобными словами, то мало тебе не покажется. — Он тифе не фын! И я не фофу! — Привстав с места, тараторит Америка, жуя бургер. Потом происходит что-то вообще странное: Англия вырывает у него колу из рук и выливает ему на голову. А лёд спадает за шиворот. — Ты чё творишь?! — В полнейшем недоумении вопит ошалевший Альфред. — Прости. — Ехидно улыбается англичанин. — Ты меня бесишь просто. Пойду-ка чаю поставлю. — И отошёл недалеко в сторону кухни, включив печку. — Да, такая вот у меня «жена». — Издевательски говорит Россия, мило улыбаясь. — Ладно, пойду и я на кухню, чаёк попью. Дорогая! — Кричит в след Англии. — Налей мне тоже чайку! Моего любимого, чёрного. — Я не дорогая… я дорогой. Ну ладно! А можно я нашему гостю яда налью? Тебе лимончик положить? — раздаётся вопрос из кухни. — Совсем охамела твоя жена. И вообще… стоп… ЖЕНА? — Дошло! УРА! Америка подошёл ближе к России, и начал внимательно всматриваться в его лицо, будто видит Ивана впервые. — Не на метр ближе, испачкаешь! — Снова раздаётся из кухни голос Кёркленда. — Всевидящее око, чёрт тебя возьми… — прорычал сквозь зубы Джонс. — Лимона две дольки клади в чай! — Иван снова кричит в сторону кухни, а потом роняет взгляд на Америку как бы случайно. — А что ты так смотришь на меня, дружок? На мне узоров нет, и цветы не растут. А что касается Англии, да, в какой-то степени он мой жена. — Ну ахренеть теперь! — Америка машет руками, брызгая в Россию колой из рукавов. — Вообще! И дайте мне рубашку сухую… — Я вернулся с чаем, дорогой, — Англия выходит из кухни с серебряным подносом, на сверкающей поверхности расположены две чашки и вазочка с печеньем и конфетами. — Вот ты так специально говоришь, чтобы меня позлить?! — Американец смотрит на британца и начинает переходить на визг. — Я могу тебя так тоже называть, ласково как-нибудь. — А давай! — Тебе налить ядику, мой маленький дегенератик? — хитро ухмыльнулся англичанин.       Россия только легко посмеивается, затем отдаёт Америке какую-то рубашку, что висела на вешалке у зеркала: — Возьми.       Потом Иван подходит к Артуру, легонько целует его в щёчку, берёт свою чашку, и делает из неё маленький глоток, дабы не обжечь губы. — А при гостях можно себя вести нормально! — Америка скидывает мокрую рубашку и швыряет её на пол, а потом надевает новую, вновь фыркнув что-то себе под нос. — А ты Ивану за рубашку даже спасибо не сказал. — Кёркленд ставит поднос на стол и берёт свою чашку в руки, грея ладони. — Спасибо! — Огрызается Америка, но видит конфетку и тянется к ней, после чего Англия бьёт его по рукам. — Не тебе поставлено. — А я ещё и подарок принёс… — Альфред надулся и убрал руки. — Подарок? Бомбу? — интересуется Англия, сев в кресло и попивая чай. — Ну давай, валяй. Надеюсь, это действительно не бомба. — С подозрением прищурился Россия. — Да печенье это, а не бомба… — с обидой в голосе промямлил Джонс, всё же поняв, что здесь, в этом доме он лишний. — Он принёс это печенье, потому что ему не понравилось, а сбагрить кому-нибудь надо. Это я тебе как эксперт по выращиванию диких Америк говорю. — Фыркнул Артур в сторону Ивана. — Вовсе нет! — Американец покраснел. Его замысел раскрыли. — На тебе боже, что мне негоже… — проговорил Россия и уселся на диван. — Всё с тобой ясно. — Затем начал было добавлять в чай сахар, но тут же понял, что вазочки с сахарным песком не оказалось на столе. — Я не понял, чё? — Америка достал коробку с печеньем. — Конечно ты не понял. Ты многого понять не можешь. — Потом Англия обратился к России, умилённо улыбаясь: — Извини, я сахар положить забыл. Купить надо бы, а то заканчивается… — Да? А ну ладно. Без него обойдусь. — Простодушно отрезал русский, смотря на пар, что валит из чашки. — Сейчас принесу… — Англия встаёт со своего места, слегка потянувшись. — Чё ты с этим Рашей носишься? — Америка снова повышает тон в голосе, обращаясь к уходящему на кухню британцу. — Он что, для тебя теперь бог?! — Хочется мне так. Но если тебе станет легче, то да, для меня он Бог. — А чё тебе ещё хочется? — Огреть тебя метлой. — …А любит меня до не изнеможения! — Мечтательно продолжил Россия, прикрыв глаза. — Обожаю, когда он уходит по-английски, не сказав и слова, порой это так привлекательно… — в свой тон добавил немного дерзости. И конечно же, это говорил он не всерьёз, лишь хотел американца позлить. — Чё ты несёшь? — Альфред порывисто встаёт со своего места, нахмурился и скрестил руки на груди. Он был на грани того, чтобы наорать на хозяина дома, а лучше сейчас было бы устроить скандал.       Англия уже принёс сахар и положил ложку в чай русского, размешивая. — И заботливый, — добавил Иван. — Ты посмотри, даже ложку сахара мне в чай положил. Ну разве не прелесть? Кстати, Ал, чего ты так подпрыгнул? Нервишки шалят? — Тебе валерьяночки принести, маленький дегенератик Америка, или сразу вырубить метлой, для успокоения? — Артур повернулся к американцу, презрительно фыркнул, а потом снова уселся в кресло. — Да что ты так к этой метле несчастной привязался?! — Америка снова переходит на визг, но англичанин молча пьёт чай почти не реагируя. — Ал, будь паинькой, попей с нами чаю, может, добрее станешь.-советует Брагинский, потягивая чай. — Ненавижу я ваш чай! — О, понеслась… — вздыхает Англия. — Не начинай, а, только проснулись ведь…       Россия никак не реагирует на Америку, а только великодушно предложил: — Может быть тебе кофе налить? Он и у нас есть. — Кофе давайте. — Альфред важно уселся, закинув ногу на ногу. — Артур, неси мне кофе! — Ещё чего скажешь? Я тебе горничная? Сам иди делай. — Гаркнул Англия в сторону Америки, не сдерживая своего пыла. — Артур, душа моя, позволь я сам приготовлю кофе для нашего гостя? Если ты не возражаешь, то я уже ушёл. — Выйдя из залы, Россия сразу принялся за приготовление кофе, пройдя на кухню. — Ага, спасибо… — согласился Англия кивнув, а у самого румянец на щеках заиграл. — Вот мы и остались наедине! — Спокойно замечает Альфред, а потом как вскрикнет: — Объяснись! — Ну что ты опять не понял?..       Минуту погодя, Россия возвращается снова в залу с маленькой белой чашечкой в руке, и отдаёт горячий напиток Америке. — Прошу. — Спасибо тебе, добрый человек! — Жутко громко говорит Америка и берёт чашку, сверкая молниями с глаз. — Ещё и орёт. Совсем наглый. — Подмечает Иван. — Ну хотя бы поблагодарил… — коротко сказал Артур, взяв печеньку с вазочки. — Ты прав, это прогресс. — Подтвердил Россия, продолжая попивать чай. — А где гости-то ваши? — надо же, вспомнил Америка, оглянувшись. — Даже не знаю. Может, время только десять утра, а все придут вечером? Ты не подумал? — Англичанин огрызнулся, дёрнув уголком рта. — Ой… — Действительно, пока рано для гостей, — Иван посмотрел на наручные часы, будто вспомнил, что опаздывает на какую-то встречу. — А может, ты свалишь, Америка? — с неподдельной надеждой в голосе протянул Артур, допив чай и поставив чашку на стол. — Ну я же не зря пришёл! — Зря.       Россия не против того, что Америка находился в его доме, но всё же маленькие чёрные тучки сгущались над этим особняком, того гляди, нагрянет гроза с ливнем… — Ты можешь не уходить, но ты должен сделать пару одолжений. Первое — это вести себя сдержанно, а не так как всегда. Ну, а второе — это ни в коем случае не прикасаться к моим детям. — Потом Россия посмотрел на гостя с лёгким прищуром, и продолжил: — … и до Англии тоже.       Америка не был бы Америкой, если б не принял фразу «не прикасайся» как вызов. Он демонстративно отряхнувшись, встал и подошёл к британцу, медленно так, словно к злой собаке, тянет к нему руку и смотрит не на Англию, а на русского, ухмыляясь. Видимо, хочет узреть реакцию хозяина дома, которая может быть самой не предсказуемой. — Так. Не трогай меня! Не смей! Кш, кш! — Артур закрыл лицо ладонями. — И вообще, от тебя противно пахнет! Отошёл! Бегом!       Россия только иронично хмыкнул, добавив: — Какой же ты всё-таки наивный, Америка, всё воспринимаешь буквально. Наверное, сложно быть такой страной… — Это ты наивный, а я — мозг! — И снова машет руками, не став трогать Англию. — Я бы сказал, кто ты, но в моём доме таких слов я произносить не разрешаю никому. Даже самому себе не позволяю. — Грозно оборвал Иван Альфреда, скрестив руки на груди. — Да чё ты мелешь? — Американец подошёл к русскому ближе, огрызаясь. — Ну, понеслась… — Англия в какой раз фыркнул. — Я-то мелю? Ты конечно прости, но кое-кто, а именно ты, вылетит сейчас за дверь. Так что не смей тут на меня голос повышать. — Говорит невозмутимо хозяин дома.       Америка хмыкнул и замахнулся на русского рукой, но тут сзади него раздался голос Артура: — Свали-ка в туман, Ал. В самом деле, ты даже выспаться нам не дал.       Альфред поворачивается и схватывает чайником по голове, а потом недоумённо глазеет на совершенно серьёзного англичанина, держась за голову. — Ты чё. Сразу… ауч… — больно, видать. — Что ты сказал? — Свали. В туман. Повторяю для особо одарённых. — Мне кажется наш гость стал хаметь, ах, нет, он просто хочет домой. — Потом Иван обратился к самому Альфреду: — Америка, не желаете ли свалить-с? — Конечно он желает. — Англия подталкивает всё ещё пребывающего в состоянии шока американца к выходу с серьёзным выражением лица, поставив чайник на стол. — Но я…       И волшебной силой британского пинка, Джонс оказывается на улице, недоумевая до сих пор, ибо доходит до него долго. — Фу-ух… — Англия прислонившись к двери, облегчённо вздохнул. — Как оно мне надоело… За все эти годы он ничему не научился. — А мне-то как надоело. Такой мелкий, а такой наглый. И в кого он такой?.. — Спрашивает Россия, явно не понимая, чего Америка так рано решил придти, когда «празднование» назначалось на более позднее время.       Англия устало вздыхает, продолжает: — Я его и этикету учил, и даже не ругался при нём никогда… такой хороший мальчик. Был… где и в чём было моё упущение? — Артур смотрел себе под ноги, потом его взгляд перенёсся на ковёр у дивана. — Когда-нибудь всему приходит конец… ну что ж. — Иван отряхивается, и ближе подходит к Англии. — М? — Британец поднимает глаза на русского. — Гостей рано ещё ждать, наверное… — Ну кто его знает? — заглядывает в глаза Англии. — Тишина, покой. Люблю когда тихо. — Он уж слишком загадочно подчеркнул последнюю фразу. — Ага. — Слегка улыбнулся, глядя на Брагинского, а сердце уже готовилось к капитуляции перед Иваном. — Я так и не понял, для чего он пришёл, хотя, его тут особо никто не ждал. — Кёркленд немного растерянно спиной вжимается в дверь, слегка нервно хихикнув. — В гости, видите ли пришёл. Таких гостей не люблю. Лучше пусть у меня ежедневно тусуется Пруссия, чем этот… — Россия почти не оставляет расстояния между собой и своим сожителем, потом гладит ладонью по холодной щеке Англии, словно пытается этим жестом как-то согреть.       Артур не находил себе места. Ему то вдруг становилось ужасно жарко, душно до дурноты, то, наоборот, бросало в холод. Ещё бы, когда к нему прикасался сам Россия, явно только этими прикосновениями говоря о большем. — Ладно, забудем о нём. — Артур прерывает эту безмолвную дуэль взглядами, потом произносит кротко: — Не думаю, что после сегодняшнего он явится один. — Ласково улыбается, немного смутившись и покраснев, решает обнять русского. — До вечера и отдохнуть можно… мы даже позавтракать не успели. — Мой завтрак это ты. — После этих слов ни секунды медля, Иван обвив талию Англии руками, принялся целовать шею Артура, покрывая кожу англичанина лёгкими поцелуями, ощущая этот запах, который едва ли не сносит крышу, заставляя другие мысли улетучиться, отставив лишь витающие в этом помещение феромоны жажды этого послушно замершего тела у двери. — Т-ты чего?.. — Англия краснеет до корней волос, но не отстраняется от России, положив одну руку русскому на плечо. Каждое касание, кажется, стало горячим.       Медленно одна рука спускается чуть ниже поясницы Англии, и Россия уже чуть было не теряет контроль над собой, втянув воздух сквозь зажатые зубы. — Ничего особенного. — Голос понизился до шёпота, а губы неустанно щекотали шею Кёркленда, с каждым разом оставляя всё больше поцелуев.       У Артура слегка тряслись руки, пальцы не слушались. Тогда Россия схватил его за пояс халата, и сам привалил англичанина вплотную к закрытой двери, не дав шанса на побег. — Ш-шторы… занавесить… — густо краснеет Англия и говорит очень тихо, смотря на русского, явно ничего такого ранее с его стороны не ожидая. — Точно. — Отрывается от поцелуев, подбегает к окну и аккуратно закрывает шторы. Пусть шторы были и тёмные, но так как на улице было утро, а солнце светило во всей своей красе, то в зале, аки и в прихожей, было довольно светло.       Где-то за окном обиделся Америка и Япония выключил камеру.       Англия молча и краснея садится на диванчик в зале, и не знает, что делать дальше, смутившись ожидает русского. Потом развязывает бант на халате, робко проговорив, пряча глаза: — Россия… — Да-да? Что-то мне хочешь сказать? — улыбка всё так же играет на губах русского. — Иди сюда… п-пожалуйста. — Англия прикусывает нижнюю губу, и хлопает ладошкой по пустому месту рядом с собой.       В ответ Россия плюхается на диванчик рядом с Англией, спросив, будто дразнит: — А чего застеснялся? — потом опустив одну руку ниже, пальцами прошествовал по колену британца, стараясь по ходу действий приблизиться ближе к ляжке, а потом к бедру. — Как будто не понятно… — стараясь не смотреть русскому прямо в глаза, англичанин обнимает его за шею, но слишком не уверенно, и будто боязливо. — Я всё давно понял. Просто люблю тянуть время. — Его глаза затуманены страстью, но в них все равно есть какой-то загадочный проблеск. Притянув к себе вплотную Англию, начал спускаться рукой по его колену, потом ладонь внезапно ловко юркнула под халат.       Кёркленд охнул от неожиданности, всё сильнее краснея и после слегка задрожал, ноготками пальцев впившись в спину Брагинского, не в силах ответить что-нибудь, пусть в голове кружило множество грешных мыслей, недостойные быть сказанными вслух.       Промурчав что-то под нос себе, Россия стянул с себя халат, потом принялся срывать шмотьё с Англии.       Кровь бурлила в венах, и он был не в силах себя остановить. Загадочно улыбнувшись, Россия усадил Англию к себе на колени. — То медлить любишь, то вон быстрый какой… — Артур красный как рак, фыркнул и прижался к Ивану, ёрзая на нём и водя по его спине тёплыми ладонями, поддаваясь вперёд за поцелуем. — Угу, ещё так никого не доводил как тебя. — Иван скользит взглядом по лицу Артура, потом шёпотом на ухо протягивает: — Снимай бельишко, жёнушка, невмоготу уже… — Вот обязательно тебе таким тоном говорить? Смущаешь же, а мне и так не ловко… — Англия краснеет и тупит взгляд о ключицу русского. Потом не слезая с Брагинского скидывает остатки одежды и чувственно целует его в губы. Он прикрывает отяжелевшие веки, словно испытывает облегчение, хотя по сути было до дрожи в сердце от чего-то тревожно.       На Брагинском не осталось ничего, кроме ночной рубашки, тогда он блеснув мелкими искрами в глазах спросил: — Ну что, — Иван оторвался от знакомых губ, смакуя послевкусие порывистого поцелуя, — мне тебе помочь? — удерживая одной рукой зад Англии, Россия жадно дыша ждал, когда его «любимый» усядется «по удобнее». — Страшно ведь самому… — Англичанин смотрит вниз, краснеет, понимая, что сначала будет больно. Слишком больно. — Не переусердствуй, — Русский сначала доверчиво смотрел на Англию, потом подмигнул. — Тогда поцелуй… — прошептал он, пристыженный, и виновато пожал плечами. Тянется к губам русского, устраиваясь поудобнее и раздвинув ножки, видимо, готовясь. — Всё что угодно, — Иван снова поддался пылкому поцелую, от которого резонансом жар проходит по всему телу.       Артур опускается вниз, но не совсем до конца, и резко с его губ срывается громкий, болезненный стон. Он начинает дрожать, выгнув спину как кошка, с силой прижавшись к русскому горячим телом, ногтями пальцев впивается в могучую спину, оставляя на ней красные полосы.       В ответ, Россия лишь издаёт сдавленный стон. — Англия… — Он буквально выдавливает из себя эти слова, им очень мешает комок в горле. По всей видимости, Иван что-то хотел сказать, но что-то сдерживало. Возможно это просто открытый стыд.       Англия прижимается к русскому и дрожит, не в силах двигаться. — Б… б-больно… — почти жалобно шепнул Артур, всхлипнув. — Если больше не хочешь, можем прекратить. — Голос Ивана прозвучал необыкновенно ласково и в одно время до дрожи в сердце соблазняющим. — Только скажи. — Н-нет… Я в-в порядке… — голос Англии колеблется, и британец до упора опускается вниз, громко простонав и оставляя новые царапины на спине Ивана, с силой в него вцепившись, словно за спасательную соломинку. — Умница. — Простонал Россия еле слышно, и кажется, щадить Англию не собирался. Но те полосы, которые остались после ноготков Англии на спине, даже усилили страсть.       Иван даже мог прочувствовать, как бледно алые полосы постепенно переходили в багровый оттенок, и маленькие капельки крови проступали через ткань ночной рубашки, оставляя затем бурые пятнышки. — Не могу… двигаться… сам… — Англия тяжело дышит, всё также дрожа и прижимаясь к России горячим телом, опустив голову вниз и спрятав глаза. Его щёки пылают, пропадает голос. — Что случилось? — снова звучит ласковый и льстящий голос у самых ушей англичанина. — Хочешь, я тебя немного подтолкну? — и делает резкий и болезненный рывок вперёд. — Ах! — Артур снова выгибается в спине, громко простонав, и оставляя снова царапины на спине партнёра, сжимает в себе плоть русского. Потом немного подождав, начинает двигать бёдрами, стараясь подниматься выше. — Please… please… Kiss me. — Артур поднимает голову, глаза словно затуманены, и на них выступили слезинки.       Россия вновь чувствует жгучие следы от новых царапин, и отвечает на это другим ответом, а то есть, набирает темп и понемногу начинает ускоряться, совершенно не думая об ощущениях Артура.       Англия громко стонет, обнимая русского за шею и каждый раз немного подпрыгивает от его движений. — Прошу… не торопись… — шепчет Артур, и в уголках его глаз снова скапливается влага, будто вот-вот расплачется. — Я буду медленнее, — Иван тут же остывает и двигается очень медленно, так чтобы Англия наконец-то смог привыкнуть. Но придерживая хилое тело двумя руками, снова пропустил удар сердца и сделал резкий рывок. — Ах! — Боль постепенно исчезает и перемешивается с удовольствием. Он привыкает. Кёркленд старается заглушить свои стоны, и целует Брагинского в губы, немного ослабив хватку, уже не так сильно царапая кожу русского, хотя, то что он сейчас чувствовал, самому Ивану не передать словами.       Поддавшись на поцелуй, Иван начал зарываться руками в жёсткие волосы Артура. Англия хаотично водит руками по спине Брагинского и стонет сквозь поцелуй, сам слегка ускоряя темп и двигая бёдрами то вверх то вниз. — Ммм, — Иван приостановив поцелуй, говорит чуть ли не убаюкивающе, -значит всё же ты и не был против этого, как только заселился ко мне в дом, так? — Да, так… А-ах! — Артур буквально едва ли скачет на русском, держась за него руками.       Такие звуки слышно, наверное, даже на чердаке. А на чердаке проживает Крым. И не дай бог он нагрянет в залу… и конец «веселью».       Двое наслаждались друг другом как могли. Скорее всего, тот ветхий диванчик под ними не выдержит и сломается. Но даже это, вероятно, не остановит увлёкшихся. — Please! — Стоны Англии всё громче и громче, и он выкрикивает что-то на родном языке. — Ivan, please… Ah! Oh my God!.. — Только скажи, — вторит Россия, — и мы можем прекратить. — А сам оборота не сбавляет, делает дело на совесть, и почти не издаёт звуков. Потом проговаривает: -В тебе так узко… — Не вздумай останавливаться, слышишь? — выкрикивает Англия, хватаясь за русского и выгибаясь после очередного рывка. — Ah!.. Aah!..       Выкрик подействовал на русского моментально, как звоночек о каком-то серьёзном решении, которое вот-вот что-то может решить. Нахмурив брови и улыбнувшись с замыслом, оставляет несколько засосов на тонкой шее англичанина. И чтобы придать немного остроты, в процессе что-то начал нашёптывать: — Ты лучше всех тех, кого я имел до тебя. — Широкую улыбку невозможно было спрятать. Руки сами тянулись к белым булкам Англии, а глаза не переставали следить за мимикой выражения лица Кёркленда.       Краснея, Артур вновь начинает быстро двигать бёдрами, с силой насаживаясь на плоть русского, и не переставая громко и несдержанно стонать, выкрикивает: — Russia… Ah! Ah!       После громких вскриков, Россия продолжает любоваться своим «любимым», и уже через пару секунд задумывает поменять позу. Он снова скидывает Англию с себя. Кёркленд плюхается спиной о сиденье, и стыдливо смотря на Брагинского, разводит колени в стороны побуждая того действовать, не смотря ни на что. Россия нависает над Англией и «чаепитие» продолжается. С новым оборотом. — Ты когда-нибудь думал, что нам может быть так хорошо вместе? — спрашивая, Иван вскинул ноги Англии себе на плечи. — Думал. Take me… — Кёркленд нетерпеливо притягивает Брагинского ближе к себе, жутко краснея. — Ты никогда не узнаешь, что я фантазировал ночью о тебе, после очередных наших собраний. — В этот раз, русский не стал долго церемониться, как делает это обычно, и без лишних медленных движений, вновь вонзается в тёплое местечко. — Ах! -Англия выгибает спину и снова стонет громко и несдержанно, прижимая Россию к себе. — Тс-с-с… — подставляет указательный палец к губам Артура. — Не забывай, что я живу в этом доме не один.       Тонкие пальцы Англии впились в углы лежащей подушки так, словно вот-вот разорвут её на две части.       Россия же не отставая двигался в такт дыханию. В глазах мелькали весёлые искорки, и, когда он наконец-то снова прикоснулся губами к щеке Англии, задумал немного разнообразить сей акт, и начал легонько покусывать англичанина за мочку уха, тяжело дыша.       Англичанин громко стонет и извивается от каждого движения России, взволнованно сжимая подушку под головой пальчиками. Он прикрыл глаза от наслаждения и тяжело дышит, полностью отдаваясь Брагинскому «на растерзание».       России понадобилось только доли секунды, чтобы понять, что уже во всю изливается где-то внутри Англии, но и на этом он не остановился. — Как ты, хомячок? — его жаркое дыхание коснулось шеи Англии.       Англия не сдерживается, чувствуя жар внутри своего тела, выгибается, и возбуждение, скопившееся в нём, выплёскивается, оставляя на ткани белый след. Артур выговаривает, отдышавшись: — Лучше некуда, дорогой. — Влажными руками прижимает Россию к себе, ласково гладя того по голове.       Иван чуть не подскочил на месте от моря мурашек, промчавших вдруг по спине. Он бесшумно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. — Мы можем продолжать и дальше, если желаешь. — Интересно, а я потом встать вообще смогу?.. — Англия перебирает пальцами волосы России, ласково, немного пошло улыбаясь и всё ещё тяжело дыша. — Делай со мной всё, что захочешь. В таком случае я только за… И никогда не был против.       Кажется, шок постепенно начал отпускать Кёркленда. Он осторожно посмотрел в глаза России, будто спрашивая разрешения продолжить. Хватило одного маленького кивка. — Если надо, я тебе помогу встать… — с новой силой уже хотел вонзиться в Англию, если бы не звонок в двери. Чёртов звонок, который вновь всё разрушил! — Ч-ч-чёрт… что, уже гости пришли? Кошмар какой! — Англия краснеет и закрывает лицо руками.       Россия тут же вскакивает с места. Схватил брюки, которые лежали стопочкой на кресле, и спешно оделся. На Англию же кинул взгляд, чтобы тот тоже пошевеливался, и пытался хоть как-то привести себя в порядок.       Кёркленда охватил озноб, по коже побежали мурашки. Цокнув языком, он накинул рубашку, натянул слегка мокрое нижнее бельё, и не долго прыгал по полу, стараясь попасть ногой в штанину.       И прокашлявшись в кулак, Россия подбежал к двери и со скрипом открыл её. Как и ожидалось, на пороге стоял счастливый итальянец, и опять же не с пустыми руками. — Бонжорно, синьор Россия! Я опять пришёл! — Привет. Рад тебя видеть. Проходи. — С улыбкой проговорил русский, стараясь не показывать своей смущённости. Когда Италия прошёл в дом, он всё также не отпускал пакеты с продуктами из рук. Россия слегка прикусил нижнюю губу, а потом спросил: — А почему так рано пришёл? — О, всё просто! Просто я решил придти сюда по раньше и заранее приготовить все блюда! Здорово, правда? — Да… Действительно… — Иван незадачливо почесал затылок.       Англия спешно оделся, и теперь кутается в плед, хватает со стола газету, мол, так всё и было задумано. Встать нормально у него не вышло. И это проблема. Он старается делать вид, что всё нормально, но красное лицо и взъерошенные волосы говорят о другом. При виде итальянца говорит довольно серьёзным тоном: — Рад тебя видеть… — О! И синьор Англия тоже тут! Вот что значит единая семья! — Счастливо и звонко говорит Венециано и проходит на кухню. — Да-да-да… Италия, ты пожалуй, иди на кухню, да, а я чуть позже подойду, а лучше тебе вообще мешать не буду. — Россия чувствует как сам краснеет, поэтому говорит не уверенно. — Ну если Вы настаиваете, то я не против, и если что, то Вы мне не будете мешать! -Воскликнув это, Венециано начал раскладывать продукты на кухонном столе. — Вот и замечательно. — Коротко проговорил Россия и скромно присел рядом с Англией. Не решаясь с ним заговорить, стыдливо прячет глаза. — За стол хотя бы сесть сможешь? — Не-а. Жуть. Если тут будет Франция или братья, мне конец… — Артур снова закрывает лицо руками, краснея как помидор. — Почему-то мне кажется, что братья твои всё же будут… И Франция тоже, — Иван с пониманием посмотрел на Англию. — Странно, что после твоих выкриков, в залу никто не явился. Хотя мог… — краснеет не меньше Англии. — Я не специально! — Артур отводит взгляд в сторону.-Надеюсь, психика Крыма цела будет… — Он смотрит телевизор чуть ли не на всей громкости, так что если даже настанет конец света, то он и этого не услышит. — Иван порывисто встаёт с места. — Надо бы стол поставить, а то это за меня сделает Сербия. Отойдя в сторону, Брагинский думает: «Что я натворил?..» — А что мне делать теперь?.. — спрашивает Англия, не вставая с дивана.       Тем временем к двери подходят уже подвыпившие Пруссия, Франция и Испания. Они несколько раз стучат в дверь. Тоже пораньше явились. Супер!       Стол поставлен по середине залы, Италия что-то хлопочет на кухне, напевая песню «Felicita», Россия подбежал к двери и резко открыл её. — Что-то вы рановато, гости дорогие! Ну проходите, коль явились. — Иван пропускает пьяную троицу в дом. — Mo-o-o-on che-e-er! — Протягивает Франция, суя русскому в руки бутыль дорогого вина из парижских погребов. — А вы не ждали, но мы припёрлись! — Посмеивается Пруссия, не стесняясь своего пьяного акцента. Вообще, Байльшмидт ничего не стеснялся в таком состоянии. Затем к разговору с Иваном подключается Антонио: — Здравствуй, государственный муж! Как жизнь? — Испания выпил пока меньше всех, но мы то знаем, что это пока что… Англию тем временем одолевает ужас, стоит только услышать знакомые голоса. — Да как жизнь, да нормально жизнь, вроде… — не уверенно говорит Россия, слегка смущаясь. — Бухнём? — предлагает Пруссия проходя в залу. — Почему бы и нет? — Франция улыбается и тащится за ним, еле передвигая ногами. — А я? — Испания сваливает за ними. — Люди, не бросайте меня! Я тоже хочу опохмелиться! С кухни шёл шлейф запаха ароматной пиццы. — Ну что же… — Россия поспешил за гостями. — Стол поставлен, осталось только подождать других гостей. — Затем ставит бутылку с вином где-то у серванта, чтобы потом он ней не забыть. — Синьор Россия! Пицца почти готова! — Раздалось с кухни.       Русский посматривает в сторону кухни и заливается румянцем, догадываясь, о чём могут подумать гости. — Хэй, ведьма! — Гилберт брякнулся на диван рядом с Артуром, от чего последний вздрогнул. — Чё сидим, кого ждём?       Франция подошёл зачем-то к Англии позади. — Эм… Добрый день, Гилберт… — Кёркленд улыбнулся, чтоб казаться весёлым. — Ребята, Англия занят своими мыслями, прошу вас его не отвлекать. — Продолжил Иван, обращаясь к гостям.       Где-то на кухне, Италия достаёт из духовки пиццу. — Нифига себе, Будда бровастый! — Смеётся Гилберт. — Тогда пойдёмте отвлекать Рашу! — Прусс поднимается с места и подходит к русскому. — Роше, как твои дела? — а Франция решил, что Англию можно достать по позже, и с улыбкой проследовал за Пруссией.       Россия же насторожился, и отдёрнулся, когда заметил счастливые и пьяные морды гостей. Чего нельзя сказать о Испании. Антонио чуть не брякнулся со стула на пол, еле удерживаясь на месте. — Ладно, — Иван пятится назад, нащупывая рукой дверь, — наверное другие гости пришли, да…       Открывает двери и видит Германию, а рядом с ним далеко не весёлого Романо. — Ёб твою мать, Германия, я тебе сотый раз объясняю, что я не Венециано, хулио ты такой тупой-то а?! — раздражённо объясняет Ловино, чуть ли не метая молнии с глаз.       Россия смотрел на словесные разборки двоих, а потом гости умолкли и переместили взгляд на хозяина дома. — …Ничего себе ты загнул в три этажа, Романо. — Поразился Пруссия и кувыркнулся пьяный на пол, запутываясь в своих ногах. — Гости! — Радостно воскликнул Россия. — Проходите, не стойте!       Германия прошёл в прихожую на удивление тихо не сказав и слова, зато Романо метал искры из глаз, и даже что-то угрожающе бухтел себе под нос. — Рашан! Мы подарим тебе топор! — В дверях появляются скандинавы, опять-таки во главе с Данией, который протягивает русскому огромную секиру. — И текилу. — Безэмоционально произносит Норвегия. — И текилу! — Воскликнул Дания. — Братья, за мной! — Хенрик зазывает пришедших с ним за собой, и не большая толпа движется в стороны залы.       Со стороны улицы вдруг раздаётся шум, напоминающий тихую игру на волынке, от которой Англия задёргался, высматривая пути к отступлению. Да прибудет эпик.       К Артуру тихо подходит Венециано, который нацепил на себя милый фартучек для готовки. — Синьор Англия, кажется, это Ваши братья прибывают. — Шлите их взашей! — Кёркленд прячется в одеяле. — Нет меня! Нет! — Здравствуй, Россия! — Шотландия в своём клетчатом килте и с волынкой в руках, первый проходит в прихожую, здороваясь с хозяином дома. — Ну чё, готовы забухать? — Почему бухать-то сразу? Может, ты хотел сказать, что нужно культурно провести этот вечер? — спокойно говорит Уэльс, а за ним тащится сам Ирландия. — Выпьем Раша, где же кружка! — Пруссия откуда-то достал пивной стакан, который был наполнен пивом. Под весь этот шум братья Англии поспешили пройти в залу. Ирландия уже не мог идти. Он полз. — Спасибо, конечно, но… — Иван бы уже хотел что-то ответить, как в двери снова кто-то позвонил.       Распахнув двери, увидел поляка, который ехидно лыбился, и держал под руку Литву. Литва явно не хотел никуда идти, но пришлось. — Типа привет, Россия. — Голос Польши как всегда звучал издевательски. Торис же просто поздоровался с Иваном и опустил глаза вниз, словно чего-то стыдился. — Феликс? Что-то на тебя это не похоже. — С нелепой улыбкой говорит Брагинский, пропуская двоих на порог своего дома. — На этот раз, ты без яблок явился. — А ты на улицу посмотри, ага.       Когда Польша и Литва прошли в залу ко всем остальным, Россия сразу выглянул за двери дома и увидел целый длинномер, в котором до отказа были нагружены ящики с яблоками разных сортов. — Нет, всё же похоже… — выдохнул русский, посмотрев на нагруженную до отказа машину. — Где наша непутёвая ведьма? — Шотландия заходит в зал, братья за ним.       Пока двери были открыты, в дом зашли Швейцария и Лихтенштейн. — Добрый день, Россия, — Баш поздоровался, но не стремится пожать руку Ивану. — Здравствуйте, проходите. Скоро будет накрыта поляна. Прошу! — Доброжелательно предложил Иван, улыбаясь своим гостям. — Да, спасибо. — Швейцария затягивает за собой сестру в зал, и они садятся за стол, и Баш переспрашивает сестру, украдкой: — Патроны взяла? Револьвер? — Да, братик… — кивнула Лихтенштейн.       Вдруг раздаётся громкий голос шотландца: — Франция, ты утверждаешь, что мой непутёвый братец залез в это одеяло? Отлично! — резко поднимает плед, вешая себе на плечо.       По комнате проходит дикий визг Англии, от чего некоторые гости в ужасе шугаются: — Эй, отдай! Сейчас же! — Та не кипишуй… — СВОЛОЧЬ!       От дикого вопля, Россия забегает в залу и видит покрасневшего Англию, у которого отобрали одеяло.       Тут же у русского сработал инстинкт заботливого мужа. Он подхватил Кёркленда на руки и дрожащим голосом обратился к гостям, словно пытаясь этим разрядить обстановку: — Извините, друзья, нам с Англией нужно отойти на пару слов.       В эту секунду, в дом проходит Израиль и застаёт Англию на руках России, и почти невозмутимым тоном говорит, вешая свою чёрную шляпу на крючок у зеркала: — Таки однополые браки на территории РФ всё же законные? Это я удачно пришёл посмотреть на этих гоев.       Иван смущаясь, удаляется из залы с Артуром на руках. Брагинский краснеет гуще Кёркленда. — А чё случилось-то? — Скотт в непонимании хлопает глазами, стоя где-то посреди комнаты у стола. — Я его самолично пришибу, когда смогу ходить самостоятельно! — Англия тут же обнимает любимого русского за шею. На оголённой шее Артура виднеются засосы, которые под одеждой скрыть не удалось. Вот причина визга. — Чё-ёрт… — Англия снова краснеет. — А если он заметил?.. — Думаю, не заметил. — Затем занёс Англию в комнату прибалтов и аккуратно положил «жёнушку» на кровать. — Тебе стоит немного отлежаться, но если всё же сможешь встать самостоятельно, то можешь приходить к нам…       Из залы раздаётся радостный голос Франции. Сегодня Франциск весел как никогда: — Месье и месьихи! Сэры и сэрихи! Сейчас, я вам спою в караоке! Песня называется «Пьер Нарцисс — О, любовь, любовь!» В исполнении меня! Франции! — О, нет… — Россия тяжело вздохнул, понимая, что кто-то из гостей нашёл музыкальный центр, от того музыка будет греметь на весь особняк. — Опять Франция горланить начнёт. Ну, хотя бы не так скучно будет. — Жги, Франция! — Раздался не менее задорный голос Пруссии. — Я лучше тут полежу… — Британец стыдливо отводит взгляд. — Спасибо. — Кажется, только сейчас у него стал пристыженный вид.

***

— Слушай, — обращается Скотт к Патрику, — я не знаю, показалось мне или нет… — Тебе не показалось. Хотя, — отвечает Ирландия с заплетающимся языком, — это мог быть мираж. Во всяком случае я верю в нашего тупенького братца. Выпьем же! — Давай, братишь! — Испания уже успел нажраться в два раза больше своих двоих друзей-собутыльников и теперь смотрит на поющего Францию с неподдельным интересом.       Россия счастливо улыбается, и оставляет Англию в спальне. Поправив шарф на шее, русский выходит в залу. Так же заметил, что за то время, пока отлучался, в дом пришло не малое количество гостей. Но не было единственного гостя — Китая. От Яо не было ни весточки, ни звонка, тогда Иван незаметно прошёл мимо гостей к телефонному аппарату, что находился в прихожей.       Набрав нужный телефон, Россия прижал трубку к уху и вместо гудков ожидал услышать голос Китая. Иван так надеялся, что Яо всё же поднимет трубку, и был необыкновенно счастлив, что гудки резко перешли в тишину. Это значило, что кто-то всё-таки есть на том конце провода. — Россия, ару? Зачем мне звонишь? — знакомый голос прозвучал немного обиженно. — Здравствуй, Китай… приходи ко мне. У нас весело. — Что? Погоди, в каком смысле «весело»? — Все страны уже у меня дома. До полной коллекции не хватает тебя. — Я тебе коллекционная фигурка, знаешь ли! — Фыркнул китаец. — Ты по делу звонил или как? — Я просто хотел пригласить тебя… — Брагинский говорит это максимально доброжелательно, и почти холодно. — Приходи ко мне. У нас тут намечается шнапсо-винно-тикило-ромо-виски-джино-чайно-кагорно-абсенто-кумысо-сакэ-водковая вечеринка.       Китай потёр один висок пальцами, и выдавил, будто пытаясь понять смысл слов русского: — Меня осенила догадка: ты пьяный? — Ты же знаешь, я не пью больше. Ну так что? Придёшь? Не дуйся, прошу. — Серьёзно? И это после того, как ты заключил «союз» с Англией? Ну знаешь ли!.. — и бросил трубку.       После, Иван услышал короткие гудки.       Англия остаётся в комнате и решает почитать какую-то книжку, лежащую на тумбочке у кровати.       Всем гостям весело и радостно. Особенно Испании, который солдатиком снова грохается в некий салат. — Рашка-а! Ты куда моего братца утащил? В норку? — во весь голос спрашивает Шотландия, после выпивает текилу из горла бутылки. Текилу, кстати, Скотт вовремя отнял у Хенрика. — А давайте ещё в бутылочку сыграем, как в прошлый раз? — внезапно предлагает Франциск, слегка косея от алкоголя. — Отличная идея, коллега! — Кричит Ирландия в ответ. — Я б сыграл.       Не прошло и минуты, как в дверь снова позвонили. Россия не спеша открыл двери и заметил Китая, который не проявлял радости, собираясь шагнуть на порог этого дома. — Нихао, Россия… — безрадостно поздоровался Яо, сверля Ивана достаточно злобным взглядом, будто бы хотел сказать какую-то колкость прямо с порога. — Китай, ты всё-таки пришёл! Ты бы только знал, как я сейчас счастлив! — русский всей силой обнял Китая. — Прошу, не прикасайся ко мне. — О! Китай! — Снова сунулся Скотт, выглянув из залы в прихожую. — Россия, ты его сломаешь, по-моему. — Он опёрся локтём о деревянную лудку дверного проёма, добавив следом: — Правильно наш братец говорил, что Яо на бабу похож… — И ничего я непохож, ару! — Возмущённо взвизгнул Китай, пытаясь вырваться из объятий России. — Иван, отпусти меня, ару! — Как хочешь, — Иван послушно опускает руки, давая свободу китайцу. — Я лучше за стол пройду, тут вроде как праздник… — Гость раздражённо посмотрел на хозяина дома, затем прошёл за стол. Усевшись, продолжил грустить. — Ну, во всяком случае, все пришли. — Заулыбался Брагинский. — Теперь-то уж можно в бутылочку сыграть! — Заговорил Франциск. — У меня столько идей… жаль только, что Артур куда-то свалил. — Кстати, Франсе… — Скотт с серьёзным видом шепнул что-то на ухо Бонфуа. — О-la-la. — Хихикнул Бонфуа, прикрывая пальцами губы.       Россия бы уже хотел пройти за стол, как снова раздался звонок со стороны входных дверей.       Опоздавшие, как ни странно, были, да.       Отворив дверь, Россия видит, кого бы вы думали? Сербию. Радостного паренька, который явился с не пустыми руками. И ему было что принести в этот дом. — Сербия, что-то на тебя это не похоже. — Немного оторопело проговаривает Иван, глядя на опоздавшего. — Ты опоздал, но обычно бывает, приходишь раньше. — Прости, просто пришлось задержаться, — Вук проходит в дом, потом спешно начал разуваться. — Брат, братан, братишка, я пришёл ловить букетик! — Серб выпрямился и поглядел на названного брата. — Ловить… букетик? — Россия постарался понять смысл слов Вука, но получалась какая-то бессмыслица. — Да-да. — И откуда-то достаёт небольшой букетик из милых маленьких розочек и других цветов. — Аа-а… ты и букет с собой притащил? Оперативно. — Я должен его словить! Кстати, где наша невеста? — Сербия прошёл в залу и огляделся, но Англии не увидел среди многочисленных гостей. — Странно. — Потом почесал затылок пребывая в непонимании. — Если ты про Англию, то он в своей комнате, и его лучше не тревожить. — Эх, жаль, а я уже настроился ловить букет. Опять я в пролёте. — Вук опустил руки, думая, что всё потеряно. Тут же из-за стола раздаётся угрожающий голос Польши: — Слышь! Я тоже типа собирался букеты ловить, так что вали-гуляй отседа! — Лукашевич подошёл к этой теме весьма серьёзно. Поляк так махал руками, что попал литовцу локтём в нос. — А давайте я невесту обратно принесу! — Воодушевлённо говорит Шотландия и исчезает в коридоре двенадцати дверей.       Через несколько секунд из комнаты раздаётся громкий английский мат, и шотландец возвращается. Англия висит у него на плече и пытается вырваться, выкрикивая какие-то проклятья. — А вот и невеста подоспела! — Проговорил Сербия на распев.       Россия присаживается на своё место и закрывает ладонью лицо, размышляя, о том, что из его дома снова делают место для посиделок подозрительных личностей. — ОТПУСТИ, ДЕГЕНЕРАТ! Я ТЕБЕ НЕ ПРЕДМЕТ МЕБЕЛИ! — вопит Англия и кулаками бьёт старшего брата по спине. — Ну не брыкайся, братишка. — Шотландия подходит к России, и великодушно отдаёт Артура русскому. — Забирай своё добро. — Англия, а что у тебя на шее? — внезапно спрашивает Франция. Британец перестаёт мысленно ругаться и не знает, как выкрутиться, снова краснея. И тут Иван всё взял под свой контроль, начиная пояснять: — Ты не представляешь, Франция, — Россия говорит чересчур уверенно, — Англия пытался сам себе поставить банки, но не знал, куда их ставить, собственно, поставил на шею. Эх, не знал же раньше про банки, да… надо было меня сначала спросить, а потом уже ставить. — Вот это верно… — протягивает француз, видимо не поверив. — Артур опять напился что-ли? Это же надо так. — Да вот, ром на глаза попался… — Артур попытался улыбнуться и обратился к Скотту: — Братик, будь так добр, не трогай меня, я сегодня не много не в настроении твои издёвки терпеть. — Как ты меня назвал? — удивился Скотт, часто заморгав. — Тебя точно не подменили?       А Китай на это смотрит, кладя себе на тарелку салат, приготовленный Италией.       Россия поправляет шарф на шее, отвечая уже менее увереннее: — Англии придётся ещё многое узнать, проживая у меня дома. — Затем Иван подмигнул самому Артуру.       Китай не обращает внимания на русского, и продолжает жевать то, что приготовил Венециано, сам же Италия выносит в зал какое-то очередное блюдо, и ставит его на стол.       Англия понимающе посмотрел на Россию и кивнул. — Ну ладно… — Шотландия не ловко кашлянул в кулак, наконец усаживаясь на своё место. — Благодарю. — Артур фыркнул, любовно затем поглядев на Ивана, словно русский и являлся любовью всей его жизни. — А теперь играть давайте! — Снова восклицает Франциск. — Я так воодушевлён! — Отлично! Сегодня ведущим буду я! — Ирландия вскакивает и кладёт пустую бутылку на стол. — И никаких изменений в правилах, Россия. — И снова раздаёт карточки. У русского магическим образом вновь выпал номер девять. — Опять девять? Ну ладно… — смирился с этим Иван, и взял в руки картонный жетон с номером.       Ирландия крутит бутыль, и он указывает на Испанию. — Я чё? Я не знаю, что придумать… — Антонио колыхается со стороны в сторону, едва ли не падая на Родериха. — Ну… пускай номера три и девять рубашки снимут и с голым торсом ходят, как в Мадриде жарким летом. Так сексуальнее будет… Наверн. Ребят, меня выворачивает. Вызывайте мне больничку.       Как жаль, что рядом сидел Родерих.       Номером три оказывается сам Шотландия и скидывает с себя рубашку, спрашивая: — А кто девятый-то?       Россия приподнял руку вверх, и робко проговаривает, едва краснея: — Это я…       Конечно он не собирался снимать рубашку, но пришлось. Тяжело выдохнув, русский расстёгивает пуговицу за пуговицей. Затем, аккуратно перекинул верхнюю одежду через спинку стула на котором сидит.       Тут же Пруссия воодушевляется и всплеснул руками: — Фига ты мэн. — Это что такое?! — Бонфуа уставился на спину русского. — Роше, кто тебя так?! Спина вдребезги, как британский флаг! (Вот именно, что британский…)       И от визга Франции, все, соответственно, посмотрели на Брагинского, так как именно он в эти секунды являлся предметом любопытства гостей. — У меня нет слов… — с удивлением говорит Романо.       Англия уставился в пол, покраснев. Он-то знает, кто так расцарапал спину России… — Вы просто представить себе не можете, — Россия такой спокойный, будто бы уже немного подвыпил. — На днях встретил симпатичную девчонку… ну и вы сами понимаете.       Умеет же выпутываться. — Вот это да… — говорит Ирландия, поправляя листочек клевера на голове. — Ну да ладно, давайте дальше играть! — И снова крутит бутыль. — УРА-А-А! — Теперь уже от радости визжит Франция. — Хочу, чтобы… так… пускай номера… четыре и семь целуются рот в рот! — Убью! — Швейцария номер четыре. — Братик… — а номер семь Лихтенштейн.       Англия зачем-то ушёл на кухню, видимо, не желая слушать эти вопли за столом.       Заметив, как Артур ушёл прочь, Иван тихо привстал со своего места. — Мне нужно отойти на минуту, прошу прощения… — потом забегает вслед за британцем на кухню.       Китай заметив этот уход, нахмурился и снова возвратил взгляд в свою тарелку.       Кёркленд стоит на кухне и залпом выпивает стакан так третий воды, и одной рукой опёрся о столешницу.       Тем временем, Швейцария перезаряжает ружьё, проклиная Францию. — Артур? Ты наверное обиделся, что я заговорил про выдуманную девушку, да?.. — виновато проговаривает Иван, не зная куда деть руки от такого сильного волнения. — Да нет… — отрывается от стакана с водой. — Всё в порядке. Просто голова болит, и вообще в висках гудит. — Артур почему-то покраснел. — А давно Китай пришёл? — Совсем недавно… думаю, он позабыл про свои обиды. — Улыбнулся и начал что-то шарить в тумбочке. Потом взял какую-то коробочку и положил её себе в карман брюк. — Ну и вздумалось им давать такой запрос на снимание рубашки… — Он на меня так посмотрел, будто объявил войну. — Англия фыркнул, но коробочку видимо не заметил. Ну, почти не заметил.       Тем временем, по просьбе одного из гостей, по правилам игры в бутылочку, Гилберт залез под стол и начал там кукарекать в течении нескольких минут. Кукарекал в прямом смысле слова. — Ладно… пойдём обратно в зал, oʼkay? — Англия выдыхает и возвращается в залу, перешагивая порог. Потом решает сесть на своё место, садиться за стол и дёргается, но виду не подаёт. — Кукареку! — Выкрикивает Пруссия, на четвереньках сидя под столом. — Кука… О! -И тут же замечает идущего Россию в залу. — Оп, Россия, пришёл! — И тут же прус случайно бьётся головой о стол. — Ёбаный ты ишак! — Громко завозникал Романо в адрес Байльшмидта. — Ты можешь там под столом просто сидеть и кукарекать! Хорош своей башкой столы проламывать! Ты знаешь, сколько сейчас стоит мебель, а?! — Я могу пригнать качественную мебель. Надо? — предлагает Бервальд, подойдя к Ловино.       Россия молча присаживается за своё место, после ничего не говоря. — О-ля-ля, явился не запылился? — Франция подошёл к Кёркленду сзади и стал трепать его за щёчки, улыбаясь. — Франциск, свали в туман, прошу. — Со спокойной интонацией отвечает Артур. Вертеться-то ему нельзя, так как тело ужасно сводило одной острой судорогой. — Да ладно тебе, ты такой милый, когда злишься. Как же тут на нервы не потрепать?       Романо ударяет Пруссию по голове ногой. — Успокойся, солнышко моё… — хлопочет Испания над хмурым итальянцем, пытаясь погладить. — Рот захлопни, хорошо? — Ловино грозно смотрит на Антонио, а потом думает ещё раз ударить Пруссию, но только уже в бочину.       Китай всё также косится на Англию, будто бы прожигая взглядом. — Что он так смотрит на меня? — Англия вопросительно посмотрел на Россию, будто прося у Брагинского помощи. — Это такая китайская разновидность насылания порчи, так? — Ох уж эта любовь… так жестока! — Испания падает на пол и начинает рыдать, понимая, что Романо никогда не ответит ему взаимностью. — Вставай, шашлык! — Романо смотрит на испанца, который рыдает на полу.       Россия скользит взглядом по Англии, а потом говорит достаточно тихо: — Не обращай на Китая внимания. Он вечно строит такие гримасы. Из кухни в залу приходит Италия и ставит на стол десерты. — Я не шашлык… — Антонио вскакивает и обнимает Ловино, плача ему в рубашку. — Давай будем вместе, Романо! Я ведь так горяч! — Присядьте, капитан Испания, иначе любовь твоя тебя закопает сейчас. — Англия обратился к испанцу, а потом снова посмотрел на Россию. — Что-то мне это не нравится… ну да ладно. — Кукареку! — Раздаётся из-под стола под шум гостей.       Романо вдыхает по больше воздуха в грудь, а потом, медленно бросает взгляд на Испанию, и на удивление говорит спокойно: — Всё, успокойся.       Россия тоже кладёт какой-то салат себе на тарелку. — Будь спокоен и сдержан, тогда он на тебя перестанет смотреть. — Советует Иван, даже не смотря на Артура.       К России не заметно подходит Сербия и шепчет чуть ли не на ухо: — Брат, когда букетик будем кидать, а? — Давай сюда свой букетик, неугомонный ты наш! — Вздыхает Кёркленд, и срывает с рук Вука тот самый букет с розочками. — А ты заткнись, ни-то ногами забью! — И посмотрел под стол, где находился Гилберт. — Романо, Романо-о-о-о!.. — чуть тише ревёт Испания. — У нас тут такая Санта-Барбара, ах! — Лопочет Франция, улыбаясь попивая винишко из изысканного бокала. — Н-да-а… — на удивление спокойно протягивает Скотт. — А я думал опять что-нибудь смешное произойдёт, а тут Испания ревёт. Не дело! Давайте его текилой напоим! — Текила! — Орёт откуда-то Дания, обнимая Норвегию за плечи.       Сербия весь трясётся от ожидания, когда букетик наконец-то взлетит в воздух. Заметив букет в руках Англии, Польша решительно встал со своего места, вытер губы рукавом и встал в стойку ловителя букетов.       Англичанин вздыхает и нехотя проходит дальше и под нос себе фыркает: — Вот ведь люди, а… куда бросать-то?       Поняв, что Сербия не отстанет, англичанин принуждённо вздохнул снова, и направился с букетом в сторону дверного проёма кухни. Встав спиной к гостям, Кёркленд ещё долго собирался с мыслями, и нервно перебирал пальцами, думая о том, как сильно стыдится этого всего. — Ну, будь что будет… — выдохнул Англия и легко кинул букетик назад. Сербия и Польша сейчас напоминали собак, которые были готовы схватить на лету фриз-би даже зубами. Однако, эти двое так и не словили заветную вещицу. Букет пролетел через всю залу. Внезапно открывается входная дверь в дом, и букет сам падает в руки только что прошедшего на порог.       Тёмные глаза обалдело глядят на милый маленький букетик в руках, и только потом перевели взгляд на собравшихся гостей в зале.