Hetalia: Russian world

      В восьмом часу утра в комнате громко прогремел надоедливый будильник. Резкий звук резал слух, и нужно было иметь большую силу волю, чтобы сдержаться и не выкинуть надоедливую «звенелку» куда-нибудь в окно.       Англия с грохотом ударил по будильнику рукой, и «звенелка» сразу же умолкла, перестав действовать на нервы. Вставать, да и вообще двигаться никакого желания не возникало. Затем англичанин окинул взглядом рядом лежащего русского, и потёр свои глаза, сонно зевая. Этой ночью, Артур постоянно ворочался в постели, ибо лечь удобно не выходило.       С мыслью «Обожекакяненавижусвоюжизнь», Англия нехотя поднимается с кровати, при этом уронив бедный будильник на пол, нечаянно его задев рукой. Потом Кёркленд минуту просто стоял, ибо тело его всё ещё жутко ныло и болело, и «летящей походкой» убрёл куда-то в ванную, перед этим взглянув в окно, за которым сияло утреннее солнце. Одевшись и умывшись всё ещё сонный британец отправился на кухню и поставил на зажжённую конфорку чайник.       Заметив, как Англия ушёл со спальни, Россия тоже не отставал, и решил долго не залеживаться. Сну помешал громкий грохот будильника о пол. Переодевшись в свою одежду, русский аккуратенько сложил ночную рубашку на рядом стоящее кресло, и застелил постель ровно, чтобы не дай бог где появилась какая-нибудь жмурочка. Минуту погодя, решается зайти в ванную. Недолго там пробыв, решил зайти в кухню, где ожидал увидеть Англию. А сам боялся смотреть ему в глаза, вспоминая тот самый вечер, от которого и до сих пор становилось не хорошо.       Ведь вчера двое толком и не виделись, а сейчас предстоит заговорить с Артуром… Если, конечно, он ещё не успел сбежать… — Утро. Доброе. — Артур будто почувствовал присутствие Ивана рядом. Англичанин повёрнут к русскому спиной, разливая по чашкам кипяток. Английский, хмурый комочек что-то ещё пробубнел себе под нос после приветствия. — Доброе… Наверное. — Брагинский присел за стол, и нервно начал теребить пальцами воротничок на своей рубашке, задевая длинный шарф.       Англия молча ставит перед Россией чашку с чаем, и сел напротив только что проснувшегося русского. Казалось, в этой повисшей тишине было не уютно сразу двоим.       Россия также молча берёт чашку и делает не долгий глоток, а сам просверливает взглядом напротив сидящего Англию.       Отпив примерно половину тёплого чая, Иван даже не стремится узнать, что снилось Артуру, хотя обычно спрашивал, а тут вдруг долгое молчание, будто эти двое и не знаются с друг другом вообще. — Ты туда идёшь? — глаза Артур опустил вниз, будто разглядывал стол, и решился заговорить первым. — Иду к Сирии. Я там больше сейчас нужен. — Отставил свою чашку в сторону. Брагинский и не особо-то хотел сейчас чаёвничать. — Гм… понятно. — Как-то грустно вздохнув, Кёркленд встаёт с места, ладошкой опираясь о столешницу и тихо фыркает: — Ауч… — Он чувствует явственную боль, которая мучает его с недавнего времени.       Не обратив на Англию особого внимания, и на его фырканья, Россия поднимается с места, окинув англичанина взглядом будто в последний раз, без слов уходит из дома, не громко хлопнув входной дверью.       Англичанин про себя подумал, что за эту выходку пырнёт русского ночью ногой. Артур перекинул небольшую сумку себе через плечо и также вышел из дому. Через пару часов он оказался у здания, где скоро должен начаться саммит. С минуты на минуту начнётся собрание, а Англия шагает не спеша, будто на прогулке. Он и ходить нормально не мог. Его походка сейчас напоминает ковбойскую.       У дверей здания стоял задумчивый Канада, но его как всегда никто не замечал. Вообще странно было то, что все уже сейчас начнут совещание, а Канада остался один.       Заметив Артура, который с хмурым видом поднимался по ступеням здания, Мэттью приветливо, почти по-детски заулыбался и поприветствовал англичанина. — Здравствуйте! Кёркленду совершенно побоку на Уильямса, в ответ он лишь кивнул, и всё же пробубнел: — Угу. И тебе не хворать.       У Англии всё болело: зад, ноги, спина, да даже воздух вокруг неправильный! Всё не так, всё не эдак, и настрой у него был самый что ни на есть «весёлый.» Пройдя вперёд по коридору, Артур открывает нужную дверь, проходит внутрь просторного помещения. Тихо присаживается на своё привычное место и облегчённо выдыхает, зная, что худшее уже позади…       Но как бы не так.       Тема сегодняшнего саммита уже поднята, и её по традиции начал озвучивать Германия, который только что всех поприветствовал.       С Англией сидел рядом Франция, и от всех однотипных разговоров Германии, французу становилось лишь скучней. Он ёрзал на стуле, лепил жвачки под столом, гадал на розе «Любит-не любит». Развлекался как мог, проще сказать. Бонфуа то тяжело вздыхал, то водил взглядом по помещению, но его внимание сразу переключилось на Англию. — О, Артур, здравствуй. А я тебя сразу не заметил. — Конечно же Бонфуа всё замечал. — Ты такой маленький, что сразу тебя и не разглядишь.-Лукаво улыбаясь продолжает Франция. — Франциск, если ты не замолкнешь, я вздёрну тебя на балке при устье Твида. — Угрюмо откликнулся Кёркленд. — Только тебя мне тут не хватало. — Он снова фыркнул и немного отодвинулся. — Такой смешной, когда злишься. — Хихикнул Франция. — И щёчки смешно надуваешь. А когда ты ходишь, они у тебя ещё и трясутся. — Убью к чертям! — Неожиданно громко заявил англичанин, огрызаясь. — Ладно-ладно. — Не убирая улыбки с лица, Франция прекратил издеваться над Англией, но это пока что. Некоторые минуты проходят в тишине между двумя, а Германия всё объясняет, точно напоминая учителя. — И всё-таки, Англия, — снова заговорил Франциск, обращаясь к Артуру, -как государственный «муж» поживает? -Он явно намекал на Россию. — Ох, Господи, за что мне всё это?.. — цокнув языком, Англия слегка краснеет.-Нормально. — Уткнулся в какую-то записную книжку, которую принёс с собой. Он делал вид, что полностью погружён в какую-то работу, но нахального французишку не обмануть. — Вижу, что всё отлично. Думаю, вы не ссоритесь… Хотя кто вас знает? О, я тут заметил интересную вещь. — Бонфуа с замыслом улыбнулся. — У тебя подозрительная походка! — А у тебя бородёнка подозрительная и волосы из ушей! — Огрызаясь вновь, Кёркленд скрестил руки на груди, давая понять этим жестом, что не намерен вести с Францией разговор.       Франциск слышал раньше такое довольно часто и поэтому счёл это даже как за комплимент, но заметив, как Англия скрестил руки на груди, просто не мог не заметить, как изумрудик на кольце сверкнул в свете ламп в помещении. — О, ля-ля! — Франция торжественно протянул гласные и его глазки заблестели при виде знакомого кольца. — Это то, о чём я думаю? Россия всё-таки тебе подарил это прелестное колечко? — Франциск не сдержался, чтобы не притянуть руку Англии к себе по ближе и уже точно удостовериться в том, что видит перед собой то самое кольцо с драгоценным камешком. Надо признать, Франциск тоже падок на драгоценности. — Чёрт бы тебя побрал! — Англия отдёргивает руку и отворачивается. — Идиот! — Сам Артур жутко покраснел, зная, что Франциск обо всём догадывается. — Очень милое колечко, да и камешек на нём, знаешь ли, не какой-нибудь с улицы, а драгоценный. О-ой… — и тут Францию вдруг осенило. — Слушай, это что, значит, что Иван сделал тебе предложение?       Англии тут же захотелось вмазать этому неотесанному французскому извращенцу по физиономии, но он титаническими усилиями сдержался. Резко вдохнув и стиснув зубы, англичанин процедил: — Да. — О-ля-ля! — И тут Франции будто крышу снесло, от чего начал уже от радости трепать руку Англии. — Это так здорово! Чур я свидетель со стороны жениха!       Ну конечно же Бонфуа принял ответ со стороны Кёркленда не всерьёз. Не первый же день его знает. — Отвали, полудурок! — Артур не выдерживает и отвешивает французу подзатыльник. — Суициднись. — Да ладно, ладно! — Франция как и всегда не сильно обижается на Англию, и просто в шутку толкает англичанина локтем о руку.       Очередные половина часа прошли в душном зале, за столом которого многие страны просто мечтали по скорее уйти. Англия, уже долго просиживая на одном месте, просто начинает несдержанно, но тихо поскуливать, так как его зад едва ли не горит, а Франция слушая скучные речи Германии, безинтересованно просто глядит в сторону немца, после чего, снова переключается на Англию. Его голову посетила «гениальнейшая» идея о которой он просто не мог умолчать. — Слушай, Артур, а спорим, ты не сможешь произнести своё самое страшное и сложное заклинание. — Франция это сказал так, будто хотел запугать. — Пф! Разумеется смогу, мне это как раз плюнуть, ха! — Гордость Англии задеть — из окна улететь. Впрочем, Англия полагал, что Франция предложит пари, но не такое же. — Мне кажется, что не сможешь. — Франция говорит это уже дразня Англию, и не скрывая этого. — Ведь ты прекрасно помнишь, чем закончились твои прошлые попытки прочесть заклинания? И ничего из этого хорошего не вышло. — Ой, а ты-то у нас Хогвартс окончил, на мага выучился, корочки получил и экспертом задался! — Злобно сверля Бонфуа взглядом, Кёркленд продолжает: — Ну? И какое заклинание я должен прочесть? — Он устало закатил глаза. — Если вам так не терпится поговорить, то можете выйти отсюда! — Германия заметил разговор двоих и предложил им это, в надежде на то, что Бонфуа и Кёркленд наконец заткнутся. — О, прости, прости. — Франция виновато прячет глаза, чтобы не показывать их Германии. Но потом, когда Людвиг продолжил лекцию, Франциск снова взялся за старое, прильнув к Англии. — Какое? Откуда мне знать, какое? Это ведь ты у нас вечно с магическими книжками бегаешь. Так давай же, прочти какое-нибудь своё самое страшное заклинание, или боишься получить звание «трусишка»? — с вызовом звучит голос Франциска, а в голубых глазах засияли огоньки. — Ах так, да? Ну держись, чтоб тебя… — Англия принялся что-то нашёптывать, а когда закончил, в комнате резко погас свет. Раздался женский голос. — Ой… — и это был голос Лихтенштейн.       Где-то слышно, как кто-то перезарядил ружьё. — Проводка перегорела? Хм… — раздаётся задумчивый голос из зала, после послышалось шуршание бумаг и каких-то договоров. — Если кто-то играется со светом, то он об этом сильно может пожалеть… — теперь это был голос Венгрии.       Ещё секунда. Англия свободно выдыхает и свет снова включается. Да, прям как по волшебству. А сам Артур мысленно приказал: «Продолжайте тему собрания, господа.»       Людвиг, как ни в чём не бывало подумал, что просто где-то неполадки со светом, поэтому просто кашлянув в кулак, продолжил собрание.       Франция прикрыл глаза и мечтательно уставился на Англию. Француз едва ли не прожигал взглядом рядом сидящего англичанина, и это показалось очень подозрительным. Настолько подозрительным, что Артур не выдержал, слегка сжал кулаки и сквозь зубы спросил, скосив взгляд на Франциска: — Что опять? Нет, я не стану превращаться в ангела, и поди-ка ты к чёрту. — Да нет, я не об этом. — Продолжил совершенно невозмутимо Франциск. — Я скорее поверю в то, что единороги существуют, чем ты действительно согласишься на пари. Я же тебя знаю. — Убрал локти со стола. — Сначала соглашаешься, а потом говоришь, что ничего такого не было. — Я всегда держу своё слово, если что! — Проворчал Кёркленд так, что его услышали даже те, кто сидел на другом конце стола. — Кхем… В конце-концов, джентльмены не могут бросать слова на ветер. — Да-да, конечно. — Француз хитро, будто с замыслом улыбнулся, и ему совершенно было фиолетово, что там говорит Германия, после продолжил: — Зная тебя, ты быстро отлыниваешь, ну как и всегда… — Хорошо, я принимаю вызов! — Англия уже хотел бы ударить кулаком по столу, но решил воздержаться. — И я сделаю это! Я прочту чёртовое заклинание, но для начала, нашлю на тебя порчу! — А спорим, что ты не сможешь поразить меня своей магией? — Бонфуа нарочито приподнимает уголки рта, и мягко смотрит в глаза англичанину. — А спорим, что я не сдержусь, чтобы не выколоть тебе глаза до конца этого саммита? — Хорошо, хорошо… — Франциск на секунды успокаивается, затем приблизился снова к Артуру и шёпотом спросил: — А выколешь чем? Своей волшебной палочкой, ангелок?       И сегодня Артура снова вывели из себя.

***

— Не верит он… Хах! — Фыркнул Англия, шагая домой после завершения саммита. — Он у меня поверит ещё, лох печальный! Ох, он у меня поверит… Неверный! — Вопит британец по пути к дому. — Забродивший чай! Заварка!       Весь его путь был сопровождён злобным бубнением, и неровной походкой, которая могла озадачить любого мимо прохожего. — Не верит, что я могу прочесть то заклинание… Ну ладно-ладно… Он ещё обо мне заговорит… — бубнит себе под нос Артур, дёргая ручку входной двери дома. Пройдя в дом, и оглядевшись, Англия замечает, что повсюду тихо и никого нет, но раздражённо что-то бухтеть себе под нос не перестал. Он сжал кулаки и быстрым шагом направился к себе в комнату, раскидав обувь в прихожей. — Да я ему лучше прочитаю заклинание по жёсткому запору, и пусть он там мучается до конца своих веков сидя в толчке! — Кёркленд проходит по длинному коридору и зайдя на порог своей спальни, громко захлопывает двери. — Морда круассанская! — Добавляет англичанин и мгновенно начинает остывать. Он разжимает кулаки и вдыхает побольше воздуха в грудь.       Казалось, его злоба была настолько явственна, что её хоть руками трогай, но быстро утихомирился, когда подняв глаза, заметил книжные полки перед собой.       Не теряя ни секунды, Артур подбегает к книжным полкам, и перешаривает каждую книгу. Он не успокоится, если не найдёт того, что задумал. — Отлично, — пробубнел снова Англия, вставая на цыпочки, ища подходящую книгу, — и ведь гад не сказал, какое заклинание я должен прочесть. Самое страшное ему подавай! — Он на секунду перестал искать нужное и просто плюхнулся на кровать.-А вот и не стану ничего искать. Слишком много чести для этого любителя лягушек! -Артур уселся на край кровати и скрестил руки, нахмурив брови, показывая этим полный протест, а потом начал прокручивать у себя в голове мысли: — А что если Франция и в самом деле расскажет всем, что я такой трус? Он ведь может. Да и Россия за меня не заступится, ему и без меня дел хватает… Эх, думаю, если прочесть временное заклинание, то хуже от этого не станет…  — Англия смиренно вздыхает и не спеша встаёт с места, опираясь о край кровати руками.       Он ещё минуту колебался над тем, стоит ли ему играть с магией, или же просто получить все народное звание, которым торжественно наградит его Франция.       Увы, но Англия принял вызов, и брать свои слова обратно уже было поздно. Он неторопливо снова подходит к книжным полкам, и берёт толстую книгу в чёрной обложке. Долго искать её не пришлось, ведь она была на видном месте, да и пыли на ней было с палец.       Взяв нужную книгу в руки, Англия расчихался, только почувствовав пыль на обложке.       Вытерев покрасневший нос от чихания, англичанин перелистывал страницы, приняв важный вид. — Оʼкей, гугл, ну и какое у меня там самое мощное и страшное заклинание? Так… — на пожелтевших страницах виден неразборчивый почерк и не чёткие, бурого цвета отпечатки пальцев на краях листов. — Надеюсь, сам себя я в жабу не превращу, хотя это было бы забавно.       Отыскав среди разных заговоров одно единственное подходящее, Артур принялся чертить очередную пентаграмму на полу в центре комнаты. Расчерчивая символы, он в какой раз мысленно проклинал Францию. — Как я ненавижу свою жизнь… — закончив расчерчивание, и распрямившись, похрустев суставами, Англия устало поглядел на центр спальни, озвучив свои мысли: — Думаю, если я прочитаю какую-нибудь «абру-кадабру», хуже не станет… — А потом он внезапно почувствовал прилив сил, и заулыбался. Наверное представил, как отомстит Франциску за это пари. Но об этом он подумает чуть позже. Задёрнув окна плотными шторами, чтобы яркий свет с улицы не падал в комнату, Кёркленд поёжился, точно от холода, всё ещё цеплялся за остатки своей злости.       Неприязненно огляделся, и шагнул в центр начерченной пентаграммы, не убирая книгу из рук. — Пф, — фыркнул англичанин, взглянув на заклинание, — собственно, что со мной может произойти? И если так случится, что я превращу себя в жабу, то Франции так легко не дамся! Не дождётся! Бородавками покроется! — С этими словами, Артур переворачивает следующую страницу, и вытянув руку вверх, начинает произносить слова на древнем языке, прикрыв глаза.       Закрыв глаза, оторвав взгляд от пожелтевших строк, Англия пытается успокоиться, установить контакт с подсознанием, и вникнуть в прочтённое заклинание которое знает чуть ли не наизусть.       И ему чертовски повезло, что дома в это время никого не оказалось, а то провалилось бы задуманное дело.       В секунду, стены спальни засыпало яркими бликами медового цвета. Внезапный и резкий столб света бил прямиком с центра пентаграммы, затем расширился до пределов расчерченной мелом границей.       Проговорив басом несколько повторяющихся строк из чёрной книги, Англия чувствует внутреннюю лёгкость.       Внутри словно что-то тает подобно воску и подобное чувство растворяется, оставляя лёгкие, слегка приятные ощущения, точно будто внутри что-то засело, осталось осадком где-то в районе живота, оставляя колющую и тёплую россыпь, что резонансом отзывается во всём теле.       Все волоски на его теле становятся дыбом, земля уходит из-под ног, сохраняя зияющую пустоту, его ноги отрываются от паркета всего на пару сантиметров, и даже кончики пальцев не касаются поверхности пола. — Да будет так. — Шепчет он в сбитый воздух вокруг себя, когда к нему возвращается дыхание.       С каждым сказанным словом, комната насыщалась светом, который, казалось, шёл ото всюду, и одновременно из ниоткуда. С каждым произнесённым словом, острые черты лица Англии становились мягче, и всё больше приобретали очертания милого личика.       Жар пронёсся от макушки головы, до кончиков пальцев ног, затем тепло вновь вернулось и как мантия накрыла собой сияющее в ярком свете тело англичанина. Плечи, руки, частично ноги, всё это было во власти поблёскивающих бликов.       Свет обрисовывал контуры его тела, и по телу уже не однократной волной проносится прикосновение чего-то незримого.       Глаза Англии всё также остаются закрытыми, а рука постепенно опускается вниз, локоть которой касается длинных волос.       Тонкие пальцы, красивые, со слегка выпирающими костяшками и узелками вен у запястий, стали более изящными.       Артур почувствовал, что тает. Тает от переизбытка теплоты от столь грозно сказанного заклинания. Резко и ровно выдохнув, Англия не спеша касается ногами о пол, и яркий свет, что держался в комнате больше пяти минут, стал рассеиваться будто туман, исчезая, словно его тут никогда и не было.       Ноги уже самостоятельно упирались об пол, не чувствуя под собой пустоты и невесомости. Глаза Англии всё ещё закрытые, и слегка пошатывающее тельце уже грозится рухнуть на пол, как книга проклинаний соскальзывает с руки, и с грохотом падает на пол, поднимая облачко пыли.       И с этим самых громким звуком, Англия резко открывает глаза, и понимает, что что-то изменилось.       Интерьер комнаты тот же: зановешанное плотными шторами окно, блёклые обои. Пентаграмма под ногами у рухнувшая книга.       Поторопившись поднять книгу с пола, Кёркленд решается подойти к окну и убрать тёмную ткань долой, положив её куда-то на тумбочку у кровати.       Прищурившись от яркого солнечного света, Англия недолго смотрит в окно и только там замечает в отражении различимую разницу до и после произнесённого заклинания.       Ахнув, и рванув с места, останавливается у выхода из спальни, замечая своё отражение, приходит в шок ещё больше, потеряв дар речи.