Hetalia: Russian world

      С момента новости которую узнал Англия, прошло где-то больше недели. Вся эта неделя была наполнена ужасом и ненавистью к самому себе. Артур каждый день засыпал в одной кровати с Иваном, чувствуя всё больший прилив желудочного сока, что подкатывается к горлу. Каждый вечер тошнота всё учащалась, и со временем легче увы не становилось. Лишь только под утро становилось лучше, в обед же всё повторялось, и с часа до двух, Артур проводил время в обнимку с унитазом.       Живот снова повело, но это от страха, а не от утренней тошноты, вызванной беременностью. В животе словно переливаются какие-то пузырьки.       Англия хватал воздух ртом, стараясь как можно быстрее восстановить дыхание, едва ли не зашатываясь, собираясь упасть по пути в туалет.       Кёркленд облокотился о стену, и наполовину прикрыл глаза, будто от усталости. Он опёрся спиной о дверь позади себя, на которой была прибита табличка с надписью «Армения».       Дурея от жары, Англия немедленно умылся холодной водой, и по традиции начал разглядывать себя в зеркале.       И вроде бы ничего особенного. Ничего не изменилось с прошлой недели. Подумаешь, проступило пару слабо заметных веснушек на носу. Да и кто такую мелочь заметит? Ладно веснушки, но блеск в изумрудных глазах стал более ярче. Обычно у Англии такое бывало редко, а с недавних пор… — Если я так буду тянуть, то Россия узнает о своём отцовстве уже после родов. Хорошо, что пока что только я один знаю о своём положении. — Он прекратил разглядывать себя в зеркале и тяжело вздохнул. Потом перевёл взгляд на потолок и складывалось ощущение, что Артур кому-то молится, но на самом же деле, просто о чём-то задумался.       Артур скривил губы, нахмурился, крепко сжав кулаки. И что-то фыркнув себе под нос, явно какую-то бодрительную фразу, англичанин вышел с ванной комнаты, не позабыв перецепиться через порог.       И, словно набравшись новых сил, Артур стрелой, широкими шагами понесся на кухню к Ивану. Он хотел сказать то, о чём молчит вот уже неделю.       Конечно, он и сам не знал, как подступиться к русскому, и как деликатнее ему сказать о том, что будет ожидаться в дальнейшие девять месяцев, но сейчас именно тот момент, когда мало кого можно застать дома в такую жару. Но Россия здесь, и сейчас самое время действовать. — Момент истинны настал! — Слегка рычаще проговорил Артур, вот уже собираясь ступить на порог кухни, но сделать этого не смог, так как услышал разговор. Разговор который проходил между самим Россией и Новороссией.       Не сказать, что предстоящая беседа двоих сильно заинтересовал Кёркленда, но у него просто резко обострилось внимание ко всему. Британская разведка же, как-никак.       Находясь у арки, англичанин стоял как вкопанный, периодически сжимая и разжимая кулаки. — Знаешь, Новороссия, на самом деле у меня давно была такая идея, — Иван отошёл от кухонной плиты и не спеша подошёл к столу. — Но не знал, как её преподнести тебе.       Сидя за столом, Брагинский-младший думал, что его сейчас будут за что-то отчитывать.       Бедный парень. У него от такого пронзительного взгляда России, аж пот на лбу выступил, а карие глаза просто уставились на лицо русского, ожидая ругань, которую от Ивана Володя никогда не слышал в свою сторону. Новорос почувствовал холодок по спине, и одновременно жар, который окатил тело будто волна с ног до головы.       Кашлянув, и поправив шарф на своей шее, Новороссия с хрипотцой в голосе сказал: — Я готов слушать. — Да уж… — Россия улыбнулся и присел напротив Новороссии. Казалось, Иван и сам не знал, как начать столь важный разговор для него самого. Волнующе и одновременно тревожно на душе, хотя всё вроде бы хорошо. Он упёрся локтями о край стола, и костяшками руки, коснувшись подбородка, вновь посмотрел на паренька, который в свою очередь просто невинно хлопал ресницами. — Не знаю как начать. — Всё хорошо? — тихо спросил Володя. — Да. Знаешь, идея такова, что я уже собрал все документы, и есть даже подписи, и не хватает лишь твоей.       В секунду же, в карих глазах паренька промелькали весёлые искры. — Ты хочешь присоединить меня к себе? — в надежде спрашивает Володя.       Иван лихорадочно сглотнул, прежде чем ответить на такой вопрос. — Нет, хотя нечто похожее хочу тебе предложить. Если ты не против… Знаю, это покажется странным, но я тебя пойму, если ты откажешься. — Русский чувствует, что его актёрская игра теряет убедительность, поэтому решает побыстрей начинать. — Для начала, я всё-таки возьму документы…       Встав с места, Россия дотянулся до поверхности шкафчика, где обычно лежала помытая посуда, и достал несколько скрепленных между собой бумаг с какими-то договорами.       Новороссия проводил взглядом эти жесты старшего брата, и только потом опустил глаза, когда Иван снова сел на своё место. — Это именно то, зачем я позвал тебя сюда, — Россия ткнул указательным пальцем в документы. — И тебе нужно их подписать. Нужна только твоя подпись, которая гласит о том, что ты согласен. — Он положил бумаги перед парнем, и подал ему шариковую ручку.       Новороссия боялся уже каких-либо соглашений или договоров, он ведь помнит, что было в прошлый раз. Проводя взглядом по написанному тексту, Володя долго не мог вникнуть, что вообще от него требуется, но потом до него дошло.       Кёркленд, который стоял за стеной, удивился такой долгой паузе. Он уже начал нервничать, и на его лбу выступила испарина.       И, переведя взгляд со страниц на напротив сидящего Ивана, Володя даже не моргал. Он просто держал бумаги в руках, всё ещё не в состоянии осознать, всерьёз ли это? Всерьёз ли русский принял такое решение.       Новороссия молчал и Россия сам заговорил. Англия притаился же так, чтобы даже не было слышно как он дышит. — Новороссия, — Иван понизил голос, словно для того, чтобы сделать официальное заявление, — хочешь ли ты стать моим… сыном? — Вот это поворот… — проговорил шёпотом Англия, стоя за пределами кухни.       Володя улыбнулся, и Иван улыбнулся в ответ, надеясь, что брюнет согласится на данное предложение.       В ответ — тишина, лишь масло шипит на сковородке. На этот раз Володя нарушил молчание. — Ну, я как бы и не против. — Новороссия перебирает пальцы в растерянности, и слегка поёрзывает на стуле. — Ничего плохого не подумай, просто я давно к этому шёл. — Признался Иван. — Я согласен, только вот вопрос. — Да? — А зачем тебе это? — Просто мне кажется, что произошло некое недоразумение, когда мы стали братьями. Мне сразу нужно было сделать тебя своим приёмным сыном. Как ты на это смотришь? — Вполне положительно, — кивнул Володя, а потом, взяв в руку ручку, поставил свою размашистую подпись на документе. — Странно, но положительно. — Новороссия отодвинул бумаги в сторону России, и только потом спросил: — Всё, конечно, хорошо, а как же ЛНР? — Про неё не беспокойся. У меня с ней тоже будет подобный разговор. Думаю, свою подпись она тоже оставит. — Ох, правда? — спросил он со счастливой улыбкой на лице, и поднялся с места. — Это отлично. — И перед тем, как уйти с помещения, снова спросил: — А как же мне тебя теперь называть? — Ты вправе сам это решать. — Эм… — тут же замялся, а потом сказал: — Мне будет трудно привыкнуть называть тебя отцом, но я попробую. — Володя бросил на Ивана доверчивый взгляд, а потом двинулся к выходу из кухни. — Стой, куда ты? — настороженно поинтересовался Россия. — За углём. Но я скоро вернусь. — Новороссия кивнул, и выйдя за двери кухни, даже не заметил Англию.       Только Володя ушёл с дома хлопнув дверью, Артур тут же набрался смелости, и вдохнув воздуха во всю грудь, постарался быть таким же смелым и перед Иваном, который в свою очередь только что выключил кухонную плиту, и отставил сковороду на свободную конфорку.       Но нерешительность Англии явно давала знать, что разговор будет несколько подпорчен.       Артур тихо, подобно какому-то привидению, заходит в комнату и останавливается позади Ивана. Он закусывает губу и от осознания собственного положения, жутко смущается, пусть ещё и рано. Наконец, англичанин решается сказать что-то, и единственное, что у него выходит, это тихое и неразборчивое: — Э-эм… В-вань…       Услышав рядом с собой знакомый голос, Россия повернувшись, замечает Англию. Сначала он подумал, что что-то случилось. Подумал, что Англия что-то натворил. — Англия? А ты что, не уходил из дома? — Я? Ну… нет… — Артур мнётся на месте, переминаясь с ноги на ногу, и смотрит куда-то в пол, но никак иначе. — Ты занят? — Да не особо. Я сам не давно вернулся, и решил поговорить с Новороссией. Так что нет, в ближайшие пятнадцать минут я свободен. — Брагинский посмотрел на тихо тикающие наручные часы. — Слушай… Эм… — милое личико Англии покраснело настолько, насколько это было возможно. В Англии говорили сейчас два голоса: «Артур, у тебя, чёрт побери, пятнадцать минут. Скажи ему, ну же!»       Вторым голосом был некий девчачий визг. — Да-да? — Россия попытался мило улыбнуться. — Опять что-то натворил? — спросил немного с сардоническим тоном. «В этот раз не я. В этот раз ты натворил…» — твердит внутренний голос Кёркленда. — Ээ… не совсем так… — Англия, всё так же глядя в пол, легонько взял русского за руку, и сильно нервничая, стал руками перебирать его пальцы. Артуру показалось, что он не сможет сказать ни слова больше. — Тебе плохо? — Россия почувствовал, как собственная ладонь теплеет от прикосновений Англии. Иван начал заинтересованно спрашивать: — Может присядем? — Да… наверное. — Кёркленд не мог даже сдвинуться с места, будто бы ноги стали ватными. «Лучше пускай сядет. А то упадёт в обморок…» — снова послышался внутренний голос. — Ну как хочешь… — Россия убрал свою руку от рук Артура, с пониманием посмотрев на него, чуть попятился назад и упёрся руками о стол, что стоял позади. — Если у тебя проблемы с некоторыми странами, то я могу всё уладить. — Да нет… — Англия закусывает до боли нижнюю губу, и не может поднять взгляд на русского. Затем медленно садится за стол рядом, подрагивая. — Присаживайся.       Без слов, Иван усаживается напротив Артура. После поглядывает на часы. — Англия, ты побледнел. Может, к врачу обратимся? — предложил Россия, не повышая тона на британца.       Артур минуту если не больше, сидит неподвижно и смотрит в одну точку, а точнее на цветастую скатерть стола. Затем резко вдыхает и выдыхает, почему-то жмурясь. Он расписывал на бумаге и заучивал фразы для этого разговора, но мысли в его голове перемешались совершенно. — Не надо врача… — голос предательски задрожал. — А что тогда? — Россия с подозрением прищурился. — Франция звонил не так давно, говорил, что тебя сильно рвёт. Он сказал, что ты наверняка что-то не то съел. Кстати, Франциск сказал, что не один он это заметил. Германия тоже был свидетелем того, что тебе было плохо на саммите неделю назад. Ты случайно сам себе ничего не готовил? — голос звучал чересчур заботливо, и это немного раздражало Кёркленда.       Англии словно срывает крышу. После этих слов, у него будто что-то шёлкнуло в голове, и сорвалось. Англичанин быстро стал тараторить, активно при этом жестикулируя: — Ты когда-нибудь хотел ребёнка? Маленького такого ребенка, который растёт в течении девяти месяцев внутри, а потом появляется и становится твоим ребёнком, который живой, то есть настоящий?! — Ч-то? — Россия оторопел. — Ну вот да или нет?! — Артур, судя по своему бегающему взгляду, хотел узнать ответ немедленно. — Вообще, если честно, у меня уже есть трое… — Иван неровно улыбнулся. — Я имею ввиду, у которого конкретно твои ДНК и который появился посредством… Ну ты понял. Хотел бы? — лицо Англии снова бледнеет, а пальцы отбивают чечётку по столу. Сейчас что-то будет. — Даже не знаю. Мне кажется, я пока не готов, да и женщины у меня нет… — Не готов… мм… — Он снова краснеет, устремляет взгляд куда-то себе под ноги и шмыгает носом, теряясь. — Ты… ты только не пугайся, ладно? — ёрзая на месте, Англия чувствует, что сейчас Ивана хватит инфаркт. — Да я уже боюсь представить, что на тебя опять найдёт, — Иван понимает, что Артура лучше не злить, поэтому лишний раз даже не двигается. Он смотрит на Англию, и понимает, что тут дело будет по серьёзнее, чем конфликты с другими странами. — В общем тогда… недели три назад… мы… и потом я… — голос мгновенно пропадает и звучит исключительно в мыслях. И снова промолчав какое-то время, Англия загораживает лицо руками. — Я не могу… — Тогда, может, я пойду? У меня каждая минута на счету. Ты ведь можешь сказать мне это вечером, да? — Россия встал с места и накинув на плечи пиджак, направился в сторону входной двери. Обувшись в прихожей, Иван легко улыбнулся Артуру, и дёрнул ручку двери, которая ведёт на улицу. — НЕ СМЕЙ УХОДИТЬ, НЕТ, НЕТ! — Англия снова стал махать руками, будто его собираются резать. Потом выражение лица его резко сменилось на какое-то непонятное смущение, щёки снова порозовели. Сам же Англия не соображал ничего в тот момент. — Да, конечно… иди…       Иван только пожал плечами. Он просто привык к причудам Артура, поэтому, просто тихо вышел из дому.       Англия же просто сидел за столом в дичайшей истерике, да такой, что на глаза навернулись слёзы. А самым жутким было то, что чаю не хотелось, и всего, чего хотелось — вернуться на недели три назад во времени.

***

Шесть часов вечера.       Россия приходит домой не с пустыми руками. В каждой руке по два пакета с купленными продуктами.       Проходя на порог дома, Иван что-то напевая, разувается, и, не снимая пиджака, проходит в залу, ожидая увидеть кого-то из своих родных дома.       На диване, свернувшись клубочком, лежит Артур. Глаза выплаканы, и пустой взгляд устремлён в телевизор, где крутили вечерние новости. Не смотря на жару, Англия замотался в одеяло. На маленьком столике возле дивана была целая гора кружек из-под чая.       Казалось, Кёркленд Ивана просто не заметил. Весь день он просидел перед экраном, пытаясь решить, как ему быть с этим всем дальше, и конечно, ни к какому выводу эти размышления его не привели.       Заметив английский милый комочек на диване укутанный одеялом, что периодически шмыгая носом смотрел очередную мыльную оперу после новостей по старенькому телевизору, Брагинский бы поступил просто не вежливо, если бы не спросил в чём дело.       Русский отложил пакеты в сторону, и присел рядом. Присел на край, так как многое место занимал тот самый комочек. — Артур, что стряслось? Выше нос! Я только что пришёл с магазина и купил много чего вкусненького. — Довольно-таки весело объявил Иван.       Англия в ответ растерянно посмотрел в сторону русского. В очередной раз шмыгая покрасневшим носиком, он просто подполз к России и того обнял. Затем с таким же непонятным и немного потешным выражением лица, будто только проснулся, он отпустил Ивана и, потерев глаза руками, сел на коленях с ним рядом. — Ты что-то рано… — говорит британец тихо, не ответив на заданный вопрос. — Что-нибудь произошло? — Сегодня саммит с успехом провалился благодаря Италии. Он такое порой может творить, — Россия рассказывает это в приподнятом настроении, видимо от души насмеявшись от выходок Венециано, — что порой удивляешься терпению Германии. И так, как нервы Германии всё же сдали, то собрание быстро завершилось. Мы все разошлись, а по пути домой, я зашёл в магазин и раскошелился. — Показал на пакеты, что были оставлены у того самого столика у дивана. — Я купил чай по закупочной цене! — Оох… вот как? Славно. — Артур попытался хотя бы немного улыбнуться, и это выглядело чертовски мило, затем его резко что-то смутило. — Я… хотел поговорить с тобой, помнишь? — Ах, да, тот самый разговор. — Вдруг вспомнил Россия, тепло улыбнувшись, и от неловкости почесал затылок. — Да, помню. Мы так и не поговорили. — Эм… — видно было, что разговор этот дастся Артуру не легко. — Ты… ты знал… ох. — Он снова виновато опустил глаза вниз, как делал с самого начала, и стал теребить пальцами свои ногти. — Ты знал, что кролики быстро размножаются?.. — Кролики? Ну да, знал. А что за намёк? — Россия хитро улыбнулся. — Намекаешь, чтобы я тебе кролика подарил? Тогда сам будешь за ним ухаживать, идёт? — Ээ-э… Намёк, что мы с тобой кролики. — Артур глупо улыбнулся, однако через секунду лицо его стало белым, словно от лица отлила краска. И Кёркленд тут же закрыл глаза руками, промямлив: — Господи, какой я идиот… no, no… why?..       Вот так новость для России. Да она просто порвала Землю насквозь и достигла второго слоя планеты Земля!       Иван же, словно пропустил эти слова мимо ушей. Он просто распечатывал шоколадку купленную сегодня в магазине, и только собираясь откусить дольку, внезапно округлил глаза и опомнился. - …Стоп, что? — Брагинский обалдело посмотрел на Артура.       Англия в ответ, кажется, сорвался на плач, и повиснув у Ивана на шее, начал рыдать навзрыд. — Ну не плачь так, — Иван приобнял Артура, отложив шоколад в сторону, начал как бы утешительно гладить того по голове. — Не всё так плохо. — Ты хоть понял, о чём речь?! Понял?! — спрашивает Англия сквозь слёзы, не успокаиваясь и дрожа. — Да, кажется, — Россия отвечает неуверенно, хотя сам не глуп, и понял, что выходки, которые Англия будет строить ему, продлятся ещё долгие месяца. — Конечно я понял. — Прижал англичанина к себе.       Кёркленд стал тише, и постоянно шмыгая носом, уткнулся лицом в шарф Брагинского. Так он сидел неподвижно, пока не перестал лить слёзы, а затем заговорил: — Ну… — снова шмыгает. — И что с этим делать теперь?.. — Дурилка ты моя картонная, это же счастье. Тут нужно плакать не от безысходности. — Россия легко взъерошил светлые волосы Англии, и только потом посмотрел в заплаканные, покрасневшие от слёз изумрудные глаза, заботливо добавив: — Ну хоть кто-то сделал меня счастливым.       Англия в непонимании хлопает ресницами, а потом Артур слегка улыбнулся, вытирая мокрые глазки рукавом своей рубашки, и покраснел от смущения. — Я думал, что тебя это напугает… — Отвечает тихо, не унимаясь от плача. — С чего бы мне пугаться? Я с сегодняшнего для стал счастливее. Твоя заслуга, — Иван не отпускал Артура из рук, и вдыхал запах его волос, одновременно думая, как Англия будет выглядеть через месяцев шесть, семь. А ведь Ивану придётся сглаживать острые углы характера Артура. — Я… Я даже не знаю, что мне на это сказать. — Милая улыбка заиграла на его лице, и он прижался к русскому. — Это, конечно, нечто странное, но вместе справимся, да? Я так счастлив! — Когда Англия был чем-то доволен, глаза у него блестели. — Только вот я не знаю, как быть с работой… — Конечно справимся, — Иван приставил подбородок к макушке Артура, и тяжело вздохнув снова добавил: — Работа не волк, и в лес не убежит. Думаю, я найду что сказать остальным в оправдание на твоё отсутствие на собраниях. — Я тебя обожаю! — Довольно сказал Артур, буквально мурлыкая. — А ещё я понятия не имею, как мне объяснить этот феномен потом остальным, но пока это не так важно. — А ведь действительно объясняться придётся. — Проговорил Россия, смотря в одну точку, и тут же, говоря следующую фразу, опускал взгляд. — Но пусть только попробуют что-нибудь сказать против, и тогда даже пожалеют те, кто не виноват. — Иван минуту молчит, а потом неожиданно спрашивает: — Получается, к тебе теперь нужно обращаться очень трепетно? — Ну, наверное… — Англия от того краснеет, и говорит чуть тише, но улыбка не спадает с лица. — Обижаться будешь часто на меня. — Кажется, Россия сейчас просто может не расчитать силы, и ненароком сломает что-нибудь Англии от крепких объятий, а этого никак нельзя допустить. Иван слегка ослабил силу объятий, и снова заговорил: — Кричать на меня будешь… — Ну… Я не знаю. Может обойдётся. Но если что, постарайся не обижаться на мои выходки. — Артур глупо улыбнулся, жутко смущённый этим разговором. — Обижаться на тебя? — Россия глянул на Англию. — Ни в коем случае. — Он обратил внимание на выступившие веснушки на остром носике британца. — Вот и славненько, — Англия улыбается искренне и очень мило. — Люблю тебя.       Россия же, от чего-то довольный, так и просидел на диванчике в обнимку с Англией. Двое смотрели телевизор, и так как пульт куда-то затерялся, то Ивану приходилось вставать с места и нажимать кнопочки на старом ящике, что слегка барахлил.       Смотря очередные шоу по телевизору, Россия кормил Англию вкусняшками, которые купил сегодня в круглосуточном магазине.       Их ожидали впереди девять месяцев приключений, а сейчас, двоим просто хотелось радовать друг друга, и побыть немного счастливыми. И где-то поздним вечером, уже почти ночью, Россия и Англия так и уснули в обнимку под убаюкивающий голос в телевизоре.       С этого дня, их жизни теперь обрели очертания.