***
Уже в здании, улыбка Англии мгновенно поблекла. Он волновался. Ему было дурно от одной мысли о том, что в тюрьме с Иваном могло произойти всё что угодно, ведь здесь драки и постоянные ссоры далеко не редкое явление. Он чувствует ком в горле, и в растерянности смотрит впереди себя. Его шаги отдавались негромким эхом, пока он шёл по длинному коридору. Единственным освещением здесь служили бледные белые лампы, и от такого света становилось ещё больше не по себе. Смотря впереди себя на большой зал, поделённый на двое стеклянной преградой вроде стены, Англия стоял в растерянности. Он заметил, что было несколько людей, которые тоже пришли повидаться со своими родными и так же поговорить, как Артур собирается поговорить с Иваном. Счастье Англии, что ему во время на глаза попался сотрудник этого здания. Сказав имя и фамилию, Артур словно от холода вздрогнул, а мужчина в форме лишь кивнул. Кажется, долгожданное свидание не за горами, думалось англичанину, и его взгляд падает на пустое место, которое к его удивлению было свободно. Артур медленно подошёл к месту, на которое положено было сесть. Он поймал себя на том, что дрожит, но не мог понять: то-ли здесь действительно холодно, то-ли ему становится дурно. Хотя, куда уже хуже? Дрожащими пальцами поправив воротник своего плаща, он уставился на стекло. Оставалось ждать. Поправив лацканы своего тёмно-коричневого плаща, Артур иногда поглядывал на людей, что разговаривали поблизости. Кажется, на их лицах были улыбки, но чему улыбаться, когда тот, с кем ты разговариваешь даже не слышит твой голос… Точнее, слышит, но через телефонную трубку. Вздыхая, Англия возвращает взгляд на телефонный аппарат. Чёрный телефон, казалось, словно прямо сейчас зазвонит, и быстро, не раздумывая, Кёркленд бы схватил трубку и нескончаемо слушал родной голос на том конце провода. Задумавшись, англичанин и не замечает, как напротив него на стул садится Россия. Через стеклянную стену не было даже слышно его шагов. Подняв взгляд, Кёркленд мгновенно вздрагивает. Сердцебиение ускоряется, заставляя Англию покрыться холодным потом. Русский в тот момент опустил глаза, и тень легла на его лицо, не давая всмотреться в любимые черты. От этого Артуру легче не стало. Из ниоткуда взявшись, паника и страх неизведанности его охватили. Он в любую секунду готов схватить трубку. В тени не видно ни глаз ни носа, но зато видны губы. Они почти не двигались. Он ли это? Иван ли это сидел напротив? Неужели это тот самый, который когда-то перед сном прижимал Артура к себе покрепче, чтобы согреть? Сомнений не было. Это он. Потянувшись к телефонной трубке, тень пропадает с лица и фиолетовые глаза смотрят на Англию. Прижав трубку к уху, Иван прокуренным голосом произносит: — Алло?.. Артур молниеносно прижал трубку к уху, и постарался всмотреться в глаза собеседника. Ему показалось, что лицо Ивана стало более мужественным, непроницаемым… чужим? Непередаваемая тоска читалась в его глазах, и от этого сердце Англии обливалось кровью. Больше всего он боялся, что не сможет произнести ни слова, и просто разразится рыданиями. Зная собственное состояние, он понимал, что это вполне может произойти. — Алло, Иван?.. — дрожащим голосом произнёс он в трубку, и ладонь его коснулась стекла. — Как ты? Ладошка на стекле, взгляд зелёных и любимых глаз. Кажется, Россия впервые улыбнулся, находясь вне воли. Он прижал свою ладонь к стеклу, и его рука значительно превосходила размер ладошки Англии. Раньше этому никто не придавал сильного значения. — Как я? — Иван потёр подбородок, обросший трёхдневной щетиной. — Прекрасно. Почти. — Он вглядывается в черты лица Кёркленда и замечает некоторые изменения. — Ты значительно побледнел. Но тебе так идут эти веснушки. — Уголки рта русского поползли вверх, но на другом конце провода слышит лишь неловкое молчание и дыхание Артура. Достаточно было услышать пару слов, чтобы на бледном лице заиграл лёгкий румянец. На глазах Англии резко выступили слёзы, и он, жалобно хмыкнув, слабо улыбнулся в ответ. — Спасибо, — Англия снова всхлипывает, и первая слезинка скатывается с его щеки. — Боже мой, милый… Что они с тобой сделали? — Казалось, он пожирает русского одним взглядом. Снова и снова глядя на Брагинского, Кёркленд чуть было не задыхается от переизбытка чувств. — За меня не переживай. Я не пропаду. — России бы хотелось утереть слёзы с лица Англии, но чёртово стекло разъединяющее двоих, увы не давало шанса прикоснуться к Артуру. — Скажи лучше как ты. Как дети? — Все заняты, и мы практически не видимся… — Артур горько вздохнул. Ему очень нужно было взять Ивана за руку, чтобы наконец успокоиться. Но он знал, что ещё долго не удастся почувствовать знакомое и до того желанное тепло. — Я… Я так скучаю… — Голос Англии дрожал, напоминая по своему звучанию не настроенную скрипку. — Я не могу сосредоточиться на политике и из дома не выхожу. — Слёзы продолжали скатываться вниз, очерчивая видневшиеся скулы. — Мне без тебя всё чуждо. — Однажды мы снова будем вместе. Обещаю. — Иван пытался сдержать улыбку, но видя заплаканное лицо Артура, улыбка тут же исчезает. — Не хочу тебя видеть в таком убитом состоянии, ты же знаешь, я… — внезапно, связь прерывается, и вместо голоса, Англия лишь видит как в немом разговоре шевелятся губы к которым хочется прикоснуться. Но увы, голоса не слышит. Голос русского через несколько секунд сменился на однотипный и раздражающий гудок. Артур замер в непонимании, и когда осознал, что время его вышло, отбросил трубку в сторону, а поток слёз помешал ему различать что-либо вокруг. Чувства смешивались и застревали в горле, заставляя Англию неразборчиво сипеть. Воздуха ему катастрофически не хватало. Люди вокруг постепенно начали расходиться, и комната опустела. Неожиданно у Англии в голове что-то щёлкнуло: ему хотелось разнести всё, что было в зоне досягаемости. И желание это было сильнее, чем когда-либо прежде. Он уже не мог разобраться в своих эмоциях, не слыша голоса России. Со всей силы, осталось которой не так много, он ударил кулаком по стеклу, и облокотился на него руками, глядя куда-то в пол. Костяшки рук и ладони невообразимо горели и чесались от нервов, но он даже не заметил этого, ибо боль нарастала скорей где-то в висках, пульсируя, убивая изнутри. — Молодой человек, эй!.. — на оглушительный стук в комнату зашёл охранник, глядя на англичанина весьма презрительно. Ни Россия ни Англия не обращали внимания на человека, который вошёл в зал свиданий. По прозрачной поверхности расходилась небольшая трещина. Зелёные глаза злобно метали молнии, а самому Англии хотелось рвать и метать, и ещё этот охранник явился… — Не нужно устраивать тут спектакль. — Продолжал мужчина в форме. — Это всё, конечно, трогательно, и тому подобное, вот только от указанного графика отходить запрещено. Покиньте помещение. — Нет. — Сиплым голосом проговорил Кёркленд, чувствуя боль в животе. — Нет? Виски Англии пульсировали, а руки тряслись. Он может, и ушёл бы, но не мог — шум в ушах делал каждый звук невыносимым, а особенно всех людей в форме, ведь они и были виновниками в таком состоянии Англии. Мужчина напротив усмехнулся, и потянул Артура к выходу за руку. — Такие буйные у нас редкое явление… Англичанин отдёрнул свою руку и снова ударил по стеклу. Трещина увеличилась в размерах. — Хэй, парень, завязывай с этим. Или ты хочешь присоединиться к своему дружку и составить ему компанию в камере? Выметайся. — Мужчина уже повысил тон в голосе. Артур тихо всхлипнул, громкий голос вновь раздался где-то совсем рядом, едва ли не у самых ушей. — Вон! Ему ничего не оставалось, как удалиться. В полу-темноте помещения он уже не понимал, видит ли его Россия, и есть ли какой-то толк от дальнейших действий. Ярость, заметная на лице служителя, заставляла ускорится, но истерика держала Англию в путах у собственной слабости. Болезненно красные глаза всматривались в трещину: несколько мелких осколков прежде чем упасть на пол, отскочили от полки, где лежал телефонный аппарат, и со звяканьем упали на пол у ножек стула. — Я тебя вытащу отсюда, Иван! — Осипший голос эхом прокатился по помещению. — Вытащу, во что бы то ни стало! Пожалуйста, потерпи ещё немного, пожалуйста! — Водя рукой по стеклу и захлёбываясь в слезах, Англия понял, что голос его теперь окончательно сорван. — Вот ведь, устроят тут концерт… — Охранник закатил глаза. Шанс того, что через маленькое отверстие в стекле, России было что-то слышно, разумеется слишком мал. Но британец об этом совершенно не задумывался. Потеряв терпение, мужчина в форме с силой повёл Артура к выходу, и последний раз окинув взглядом, одним движением захлопнул дверь прямо перед его носом. Желание разорвать всё и стереть с лица земли Англию покинуло. Осталось чувство пустоты — незримое и холодное. Люди, находившиеся в холле, с удивлением уставились на бледного и худого, как скелет, англичанина. Слишком оглушительные крики раздавались за той роковой дверью. Пересилив себя, Англия быстрым шагом идёт по коридору. Дёрнув дверную ручку, он выходит на свежий воздух, и жмурится, когда ему в лицо ударил яркий солнечный свет. В той комнате было так невыносимо темно… Не замечая ничего, и даже Феликса, который стоял совсем близко, прислонившись спиной о стену, Артур побрёл прямо. Просто прямо, не думая ни о чём, кроме печальных фиолетово-лиловых глаз. Нагнав Англию, Польша расспрашивал англичанина о разном, о том, что с Россией и как он. На эти вопросы, Кёркленд весь заплаканный, едва ли не давясь собственными слезами, резко повернулся к поляку и едва ли не послал его. Но не сумев ничего толком разъяснить сквозь слёзы, Артур припал к Феликсу и уткнувшись в его шарф, и среди улицы начал рыдать ещё больше. Польше было неловко до такой степени, что успокаивать Англию, дело казалось безуспешным. Он уже изучил этого британца вдоль и поперёк, но тихо вздохнув, Лукашевич произнёс лишь одну фразу, поглаживая жёсткие волосы Кёркленда: — Вот тебе и тюремное рандеву…Тюремное свидание
11 ноября 2016 г. в 13:07
Стоило Польше исчезнуть за порогом дома, как Артур смог облегчённо вздохнуть и наконец собраться.
Судорожно он взял с тумбы расчёску, сел перед зеркалом, и дрожащей рукой провёл по волосам. Собственная бледность его уже как месяц не удивляла.
На самом деле он думал о том, что нужно было уйти одному, до того, как Феликс проснулся.
Больше всего на свете он мечтал остаться с Иваном один на один. Наконец отложил расчёску в сторону, он провёл пальцами по своим губам. Вспоминать поцелуи русского было больно.
Выбрав подходящую одежду и покрутившись перед ранее упомянутым зеркалом, Артур удивился тому, как сильно видны рёбра через полу-прозрачную рубашку. Всё таки, расстояние между любящими людьми может погубить, а может и вовсе изничтожить. И Англия это понимал.
На скоро собравшись и обувшись, Артур с грустью оглядел прихожую дома, и выходит на улицу. В этом доме стало слишком холодно.
Польша замечает далеко нерадостный вид Англии, когда Артур вышел из дома. Лукашевич сразу закрыл дверь вместо Кёркленда, и взяв англичанина за руку, встревоженно спрашивает:
— Скажи, ты уверен, что готов? Ты тотально бледен, и едва ли не шатаешься. Иногда мне кажется, что если я тебя не стану держать за руку, то ты просто рухнешь! О, кстати, тут лужа. — Предупредил поляк и Артур сразу обошёл лужу от недавнего дождя.
— Да… Да, разумеется… — отвечает Кёркленд спокойным и немного рассеянным голосом. Минуту молчания прервал его тяжёлый вздох, и потом, выдавив слабую еле заметную улыбку, он добавил:
— Спасибо, ты так волнуешься за меня…
— Да тут сложно будет не заботиться и не волноваться. — Он покачал головой, и чувствует, как британец едва ли не падает. — Это всё упадок сил! Я говорил тебе, что надо больше питаться здоровой пищей! Ты меня никогда не слушаешься! — Можно подумать, что Польша сейчас был серьёзно рассержен на Англию, но на самом деле, желал для него только лучшего.
— Всё нормально. — Артур свободной рукой взялся за голову, и постарался выпрямиться. — Всё будет в порядке… А-пчхи! — Нос Англии мгновенно покраснел, стоило ему чихнуть.
— Нет, ну ты только погляди! — Феликс непрерывно отчитывал Артура, доставая с кармана платок и вручая англичанину. — Решил понадеяться на самодеятельность,да? Шарф не надел тёплый, в кроссовках вышел, а плащ!.. — поляк едва ли не пришёл в ярость, когда нащупал тонкую ткань плаща. — Ты тотально не серьёзен!.. Всё, я с тобой не разговариваю! Всё! Табу!.. — секунды две, и Феликс снова обращается к Артуру. — Но ты мог хотя бы подштанники надеть, не май месяц, ну…
Вместо вразумительного ответа, Англия ещё раз чихнул в платок, и потерев красный нос, произнёс крайне холодным тоном:
— Я в этой жизни повидал проблемы пострашнее, чем слабый иммунитет. Апчхи! — Его буквально начало трясти. — Спасибо тебе конечно, но… Ох, ладно, молчу. Прости.
— И не спорь со мной, ты ещё жизни не нюхал, а уже мне возражаешь… — Польша призадумался и понял, что сморозил невразумительное, но потом исправился, указывая рукой. — Кстати, вон то здание — случайно не то место, куда ты собирался?
— Всего-то несколько столетий, и правда… — Англия кашлянул в кулак. При виде здания глаза его лихорадочно заблестели, и он непроизвольно ускорился. — Именно оно.
— Эй, постой! — Лукашевич еле успевал за внезапно оживлённым англичанином. Но нагнав, опирается ладонями о колени и отдышивается. — Ты посмотри, какой шустрый, а… — Он поднимает взгляд на сияющего радостью Артура, и выпрямившись, спрашивает, застегнув пуговицу на плаще Кёркленда, что выглядело несколько мило со стороны. — Тебя проводить? Если что, не молчи. Я, между прочим, за тебя в ответе!
Англия улыбнулся и легонько похлопал Феликса по плечу:
— Нет, думаю, это будет лишним. Большое спасибо за всё, что ты для меня делаешь. — Неизвестно, с чего вдруг Англии захотелось это сказать. Он подмигнул Польше, и быстро юркнул за дверь, словно его и вовсе здесь не было.
— Ну хорошо, тогда подожду тебя здесь. — Польша прислонился спиной о стену, и достав пару жвачек, кинул их в рот, затем надул небольшой розоватый пузырь.