Hetalia: Russian world

— Какой всё же странный этот мистер Джонс, — вслух рассуждал Новороссия, обходя владения России, а то есть на данный момент находясь в библиотеке среди множества стеллажей с книгами. Дрова в камине недавно стлели, в помещении постепенно вновь холодает. Ходя взад-вперёд, словно вспоминая название книги, юноша всё прокручивал в голове недавние события второй половины этого года. Больше всего ему запомнился чемпионат мира по футболу. Вскружённый победой своей сборной, Франция, к примеру, ещё долго всех угощал вином за своё счёт, а сам тоже был не прочь побаловаться алкоголем, за что прослыл частым пациентом в одной из парижских больниц. Много хорошего и вместе с тем неприятного посетило и без того много думающую голову брюнета, некоторые моменты и того мешают полноценно жить, ещё и Ольга всё больше ужесточает правила, будто бы топча не самую высокую самооценку Володи. Всё это можно пережить, но уже не первый месяц Новороссия задаётся вопросом: почему Америка вдруг ни с того ни с сего так часто и резко меняет планы, которые, казалось, расписал на долгое время вперёд. Всё-таки, сосредоточенное и пристальное внимание со стороны Альфреда очень настораживало Володю. Ещё чего доброго Джонс в один прекрасный день завалится в дом России и будет здесь устраивать свои порядки. Но такого не случится, конечно же. — Назначает встречи, а потом отменяет… — Новороссия пожал плечами, в какой раз вспоминая слишком уж возбуждённое поведение Америки, и тут его взял интерес, мол, неужели он вёл себя так и при России?.. Весь дёрганный, иногда заикается, Альфред срывается на своих иностранных коллег.       Выглядывая из широкого окна библиотеки, предварительно отодвинув в сторону узорчатую штору, юноша выискивал взглядом кого-то или что-то. Бытует мнение, будто бы у дома России часто околачиваются иностранные службы, следя за каждым движением Ивана, подслушивая его разговоры, пытаясь этим что-то выведать, но никого у дома Володя не заметил; нет никаких странных людей что могли бы вызвать подозрения… И всё же одного званного гостя брюнет хотел видеть у порога дома, но и того нет. Вздохнув, Новороссия отвернулся от окна и спросил в пустоту: — Ну и где тебя носит, Запорожье?       Да, это тот самый званный гость. Двое договорились встретиться в этом доме, а не в штаб-квартире, в которой уже довольно давно не было эдаких мини-собраний. Почему же предстоящий разговор не может состояться в штаб-квартире? Потому что Харьков придёт без приглашения и как всегда всё испортит. Каждую пятницу одно и тоже. Вспоминая вечно мешающего и бесящего за последнее время Харькова, Новороссия пытался как-то успокоиться, а антистрессом служил фонарик-брелок, который парень без конца включал и выключал, клацая на одну и ту же кнопку.       Пока что дом пустовал, снова тишина резала слух, но это ненадолго. Усидеть в одной библиотеке было невыносимо, дом большой, тут хоть конём разъезжай, потому Володя направился прямиком в свою комнату, ранее которая принадлежала Ивану. В этом помещении чувствовалась особая энергетика, которой не ощущается ни в одной другой комнате особняка. Здесь, в этой спальне даже стены источали морозный аромат и лёгкий, почти незаметный табачный запах. Если посмотреть по левую сторону, то половину стены занимает огромное полотнище в три горизонтальные полосы, что в совокупности означали флаг, который особенно дорог сердцу Новороссии, и парень не стремился снимать эту ткань со стены, объяснение тому есть. Он просто хотел сохранить память, да и тем более Россия обещал, что ещё вернётся, стало быть, только он имеет право капитально хазяйничать у себя дома. Володя же считал себя временным жителем в этом особняке, оттого мог позволить себе малозначительное изменение здесь: купить себе кружку, проводить уборку, но главное не пускать на порог других стран, к которым имеется антипатия. Антипатию, как таковую, Володя ни к кому не испытывал, просто старался избегать ненужных контактов и конфликтов, и подчастую попадал под горячую руку не европейских стран, так доставалось от Ольги.       Заведя в задумчивости руки за спину, Володя не отводя взгляда от развешенного флага, прошёл мимо него, и всё раздумывал, что бы было, будь место Российской империи не занял Советский союз, то есть исчезнув, так толком и не начавшись. Наверное, и история бы пошла в другое русло, и с Англией бы хорошие отношения сохранились… Вспомнив Англию, Новороссия невольно так же вспомнил и всегда следующую девочку за ним. Имя её знает, но не знает, кто она, страна ли? Просто находясь рядом с ней, Володя забывает обо всём, и это странно. — Господи, чем я голову забиваю? — брюнет готов был отвесить себе звонкую оплеуху, напомнив себе, что девчонке на вид лет шесть. Благо, что он отходчив, и вовремя развеял мысли о ненужном, пытаясь занять себя чем-то другим.       Смотря на огромный флаг перед собой, Новороссия недолго вглядывался в него, просто не представляя, сколько всего за жизнь пришлось натерпеться хозяину того самого флага. Не покидало чувство, словно за этой тканью кроется ещё одна, будто что-то ещё замаскированно, а присмотревшись в левый уголок флага, юноша заметил неразборчивый узор. Стоило Володе потерять голову от любопытства, коснуться подушечками пальцев к флагу, ступить на неприятно скрипящую половицу старого от времени пола, как под ногами образовались небольшие трещины. В пору бы было отойти от этого места, так недолго и провалиться, но вовремя не среагировав на всё больше разростающие трещины на полу, Володя чувствует себя в западне — верно проваливается куда-то вниз. С треском и грохотом брюнет провалился, по всей видимости, в некий коридор под домом. Странно, ведь катакомб под своим домом Иван не строил, а тут прямо убежище на случай войны. — Ого, — Новороссия, частично увязший в паутине и щепках от развалившегося пола, посмотрел на верх, увидев над собой дыру, — и как я теперь вылезу отсюда? Ну, ладно, посмотрим, что здесь есть.       Словами не передать, как жутко приходится, когда ты хочешь выйти из сложившейся ситуации, выкарабкаться из засады, но пути нет, и вряд ли кто поможет, но отчаиваться на данный момент Володя не собирался. Для него попасть в тайные коридоры дома России вообще сойдёт за эдакое приключение, правда, за приключение это придётся заплатить, и речь идёт вовсе не о деньгах.       Тяжело вздохнув, Новороссия понял, что коридор, по которому собирается идти, весьма продолговатый, это он понял, наконец включив фонарик-брелок, посветив вдаль. Действительно, обвешанные толстым слоем паутины уюта не добавляли, все равно придётся всё обследовать. Володя сам себе удивлялся, в мыслях спрашивая, откуда (или от кого) у него такая прыть к неизвестному. Углубляясь всё дальше, отодвигая занавесы паутин на своём пути, брюнет беглым взглядом разглядывал стены. В коридоре, как оказалось, была лишь одна комната, если идти прямо, и завернуть направо, можно попасть в довольно просторное помещение. Здесь нет ни света, ни какого-либо другого источника, что мог бы освещать данное углубление.       Володя присвистнул, понимая, что нашёл небольшой склеп. Да, а Иван оказывается, не так прост, как может казаться на первый взгляд. За добродушной улыбкой кроются с десяток загадок и каких-то без пяти минут воплощённых махинаций. А вот что это за склеп — Новороссия в толк взять не мог. С одной стороны, его влекло детское любопытство посмотреть всё это поближе, с другой стороны, боялся и шага ступить вперёд. Но чем чёрт не шутит, этот дом нужно обследовать.       Твёрдым шагом юноша прошествовал вперёд, прямо к чёрному, одинокому надгробию. Он несмелым движением руки стирает пыль с тёмной крышки усыпальницы, и чётко увидел надпись на поверхности, которая имела всего лишь дату «1917 год». — Ну Россия, ты играл с огнём, я вижу, — Новороссия, сглотнув от накатившей жути тугой комок в горле, оттопырев шарф от ворота своего военного кителя, попытался испытать свои нервы на прочность. Чтобы открыть крышку гробницы, понадобится сила двух рук, однако ещё нужно удерживать фонарик, чтобы всё видеть. Решив не выключать единственный источник света, Володя зубами придерживал фонарик-брелок за «хвостик». Понадобились усилия, чтобы хотя бы на сантиметр отодвинуть тяжеленную крышку. Ещё совсем чуть-чуть, и парень чувствует мелкую испарину на своём лбу. Когда крышка полностью открылась, Новороссия выдохнул, утёр пот со лба, и наконец взяв фонарик в руки, навёл свет на содержимое усыпальницы. Увидев засохшую мумию, парень отшарахнулся, он в прямом смысле испытал на себе ощущение, когда от увиденной жути мелкие волоски на руках встают дыбом.       Обтянутая ссохшейся тонкой, прозрачной кожей, мумия при жизни, что скорее всего, являлась женщиной, и кажется, погибла она мгновенной смертью. Её ноги были переломаны в области колен, и вообще, нижняя часть мумии была едва ли не раздроблена. Складывается ощущение, словно смерть её настигла при падении чего-то тяжёлого, это могли быть обломки какого-то построения. А судя по богатому по тем временам платью, эта женщина приходилась из высшего общества. И кстати, не смотря на вековое хранение здесь, цвет волос женщины отлично сохранился. Распущенные, ниже плеч чёрные волосы, что удивительно, по сей день блестят, будто их не коснулось минувшее столетие.       Душа брюнета ушла в пятки, сердце подскочило к горлу, а в голову не готового к такому повороту юноше прокралась мысль, что Иван всё же имеет тайны, и, что вероятно, не такие уж и безобидные. Зачем Россия схоронил здесь эту девушку, зачем соорудил для неё этот саркофаг, кем она ему приходилась? А может, Иван сам не знал, что у него под домом… Ну нет, он же хозяин дома, это дело его рук.       Что делать первым делом — Новороссия не знал, ему не просто пришлось видеть эти бездонные глазницы, тонкую, почти белую кожу, да и в целом, картина перед его глазами напоминала кадр из какого-то фильма ужасов. Но вглядевшись в когда-то бледную кожу давно мёртвой женщины, парень увидел сравнения с собой, ведь он тоже от природы бледен, с тёмными волосами. Кто знает, что за чертовщина происходила в этом особняке столетие назад. — Думаю, сегодня я не усну… — Новороссия бы хотел отвести взгляд, да только заметил на безымянном пальце правой руки умершей перстенёк с дорогим камнем. А камень был изумрудом. Но почему-то Володя не принял это с такой серьёзностью. Ну кольцо и кольцо. Однако стоило юноше коснуться пальцами к запястью мумии, как сверху, в доме, слышится чей-то настойчивый грубый голос. Вздрогнув, Новороссия понял, что это явился Запорожье, и не помня себя, брюнет помчался вдоль по коридору, и ориентируясь по свету, вышел к дыре в полу. Тут же он нашёл в себе силы наконец-таки вскарабкаться на верх без каких-либо лестниц. Просто Запорожье не должен видеть эту дыру в полу, ни к чему гостям знать о тайнах этого дома. А спрятав провал в полу широким красным ковром, Новороссия прошёл в залу, и с радушными объятиями встретил Запорожье, что терпеливо ожидал нынешнего хозяина дома в зале, сидя на диване. — А вот и я! Заждался меня, наверное? — А? — Сергей оглянулся назад, встал с места, и не отвечая на объятия идущего на него парня, удивлённо приподнял брови, сказав в замешательстве: — Володь, ты весь седой. Или так и должно быть?       Новороссия сначала хотел посмеяться над всегда строгим старшим братом, даже приподнял краешки рта, а потом улыбка с его лица исчезла. Вместо объятий, брюнет ринулся в прихожую к зеркалу, и к своему ужасу заметил, что теперь-то он не брюнет. Чёрные, словно уголь волосы приобрели цвет пепла, лишь только волнистые кончики были слегка темноваты. — У тебя такой взгляд, будто перед нашей встречей ты увидел нечто ужасное, — наконец-то нарушил тишину Запорожье. — Можно сказать и так… — Новороссия подумал, зрение сыграло с ним в злую шутку, но это далеко не так, глаза его не обманывают.       Хороший настрой парня как рукой сняло, таким он вернулся из прихожей, уже не желая обнимать гостя. На вопросы Запорожья о том, что могло такого произойти, Новороссия упрямо не отвечал, или отвечал, но неясными короткими, незаконченными фразами, общего которого не соберёшь из сказанного. Постепенно разговор между братьями был налажен, правда об увиденном Володя не рассказал, он сам бы хотел узнать секрет этого дома.