Нeating up

      Слуги уже давно привыкли, что их молодой господин возвращается домой угрюмым, хладнокровным и безэмоциональным, но однажды он пришёл весь побитый. Пара сине-фиолетовых синяков на лице, запылившаяся в дорожной грязи одежда, еле сгибающиеся сбитые пальцы — таким вернулся он в этот раз. Но настроение у Сейджуро было каким-то приподнятым, словно всё это время он занимался чем-то приятным, весёлым. Лицо у него было такое, словно он целый день провёл на конюшне. Пока семейный врач обрабатывал ссадины, Сейджуро совсем не свойственно ему, по-детски улыбался. Что именно случилось, мужчина так и не выяснил. Настроение мальчику не испортил даже суровый выговор отца. К ужину к ним в дом заявился один из партнеров отца, волочивший за собой сопротивляющегося и шипящего себе под нос ругательства черноволосого мальчишку-ровесника Сейджуро. На его лице также красовались ссадины и неслабый синяк на скуле. Мужчина заставил жестом склонить в почтении голову и с плохо скрываемым опасение пробормотал, стараясь не смотреть в глаза Акаши-старшему:       — Мой сын, Макото, просит его простить за несдержанность. Он порой заигрывается, забывая с кем играет.       Сейджуро с детским восторгом смотрел на посетителя и, спустившись с лестницы, заверил гостя, что все на самом деле в порядке. Когда взрослые ушли, а мальчишки остались в холле одни, брюнет вскинул голову, оглядывая плоды своих стараний. Макото явно хотел быть где угодно, но только не в этом доме. Злился он вполне обосновано, размышлял Акаши. Ему бы тоже не понравилось извиняться, когда виноватым он себя не чувствует. То, что случилось на баскетбольной площадке, за школой, не было ни случайностью, ни порывом. Макото определенно знал, что делает. Он себя не одергивал только для того, чтобы угодить всем вокруг и оправдать ожидания, он делал то, что хотел.       Обычная просьба поиграть вылилась в настоящую схватку, такую, которая разогнала мурашки по коже и отдавалась покалыванием под ложечкой. Раньше Сейджуро играл в баскетбол один и никогда не чувствовал, как может кипеть от этого кровь. Пусть Макото и играл нечестно, Сейджуро понравилось то чувство соперничества, ведь обычно для него ни в чем нет равных.       — Сыграем как-нибудь еще? — спрашивает наконец Сейджуро, когда они едва не просверлили друг в друге дыры.       — Что, понравилось получать по лицу? — ехидно спрашивает вынужденный собеседник.       — Этого больше не повторится, — с непоколебимой уверенностью заверят его Акаши. — Я тебя просчитал.       Он видит, как Макото скрипит зубами, сражаясь с самим собой, чтобы не наброситься на наследника в его же собственном доме, а Сейджуро ловит себя на мысли, что бесить людей довольно весело.