I wanna big house, big cars and big rings

Шуга с Хоупом все еще находятся в Тайланде. Попытки отыскать следы Чимина пока не увенчались успехом, но если бы Мин Юнги сдавался за день, он бы точно давно не существовал. Где-то там, в номере дешевого отеля, деля одну кровать на двоих (как в былые времена, дома), Юнги замечает, что Хоуп совершенно не пытается влезть к нему в душу, выяснить, как у него там сейчас, выпытать, насколько все плохо. И радует ли это Юнги? Вопрос спорный. Но сам он вообще разговаривает только по делу, да и то коротко, сухо, что-то вроде "поищем в аэропорту", "закажем пиццу", "пойду посплю". Хоуп и правда не лезет. Отчасти, потому что побаивается вылететь за пределы комнаты, получив дверью по носу, отчасти, потому что прекрасно понимает, что после такого предательства мало кому захочется устраивать праздники и "жить как ни в чем не бывало". И дело было совсем не в деньгах. Он уже привык к Шуге, который хоть иногда улыбается. Привык к нему, лениво перебирающему то волосы Чимина, то шерстку Пальгана, привык видеть его совершенно умиротворенным, очень простым, и был доволен видеть его именно таким, хотя сколько знал, не представлял, что такое бывает. Привык даже к тому, что там, в доме на шестерых, они совсем мало общались, привык, что все внимание Шуги доставалось этому рыжему засранцу... Привык думать о Чимине, как о "парне Шуги", а о Шуге как о "парне, который влюблен в своего парня". А теперь все рухнуло. И он может только помогать ему, помогать искать Чимина. И привыкать к новому Шуге заново. Отследить их легче, чем отыскать рыжего воришку. Сокджин с Намджуном тоже погружены в поиски и пока без результатов. Чимина словно и не было никогда, ни под каким именем, ни под какими документами. - Эй, Намджуни, не спи! - Джин легко толкает плечом прикорнувшего любовника, когда замечает, что тот просто тупо держит планшет в руках и ничего с ним не делает. - А? Мон вздрагивает, смотрит красными от постоянного недосыпа глазами. Он мало спит. Боится упустить что-нибудь важное. То Шугу и Хоупа, то информацию от друзей по сети о Чимине, то что-то в данных из аэропорта. Его одного точно на все не хватает, но он упрямо не мирится со своей беспомощностью. - Я опять уснул? Давай закажем еще кофе. – просит он, широко зевает и потягивается, поднимая планшет вместе с руками. Джин оценивает его взглядом и качает головой. Только сейчас он замечает, как Намджун устал. - Столько кофе вредно. Отдай. Он отбирает планшет, требовательно потянув к себе, относит его на стол, возвращается обратно. - Может массаж? - Какой еще массаж! Мне всего два дня проверить осталось, всего несколько десятков рейсов и несколько тысяч пассажиров! - Бодрящий, какой же еще. Джин садится на край постели и ведет ладонями поперек тела Намджуна. Парень вздыхает от этой нежности. - Тайский? – с легкой ухмылкой спрашивает он. - Конечно, мы же в Тайланде, – кивает Джин и стягивает с себя майку. *** Вообще Чимин не прячется. Зачем? Кто в этом многомиллионном городе его найдет? Даже если ищут – не найдут. У него нет очень важных поводов для трат, вроде тяжелобольной бабушки, он не задолжал мафии, он просто проснулся однажды утром и понял, что вовсе не так хотел бы жить. Его совесть почти не мучает. Она рыжая и пушистая и лишь смотрит укоризненно, да скулит по утрам, топает по пустой половине кровати, нюхает подушку, которая совсем никем не пахнет. Сначала Чимин собирается остаться в буддистском храме, но его не пускают туда с собакой, поэтому дзен ему не светит. Впрочем, он не расстраивается, а затем решает, что в таком случае надо лететь в Америку. Вот там его точно ждут приключения. Довольно просто достать для себя новые документы, гораздо сложнее – для Пальгана. И все это не очень быстро, но в результате Чимин сидит в аэропорту, включает свой новый мобильный и отправляет смс на номер, который почему-то помнит наизусть. «Кажется, я не попрощался, Юнги? До встречи…» Шуга получает это сообщение и почти гавкает: - Хоуп, звони Мону! Он мог и сам позвонить, но сейчас он сидит, замерев, перечитывает и уже ненавидит каждое слово. Он будет ненавидеть их до конца своих дней с этого момента. - Мону? – переспрашивает Хосок, но звонит, слушает гудки и уточняет: - Зачем? - Телефон пробить. Лучше него никто не пробьет. Срочно. Юнги диктует этот самый номер и закрывает глаза. Сообщение отпечатывается на внутренней стороне век. Пока они разговаривают, уточняют, пробивают, Юнги не мелочится. «Я тебя убью. До встречи.» - пишет он в ответ. В самолете Чимин отключает связь, но Намджуну хватило времени, он его засек и вычислил. И теперь с сомнением смотрит на Сокджина, спрашивая взглядом, стоит ли говорить ребятам правду. Парень пожимает плечами. Намджун все-таки говорит Хосоку, что засек Чимина в аэропорту. Но больше у него нет никакой информации, и это правда. Пока что нет. Каждый день из аэропорта вылетают десятки рейсов по разным направлениям. Кто знает, куда Чимин решил отправиться? Но у Намджуна есть предположения. Он просит Джина все-таки заказать ему еще кофе. И проверяет рейсы, которые вылетают прямо сейчас. - Пока он не включит телефон, мы его больше не засечем. Но, смотри… Джин садится рядом с Моном, заглядывает за плечо в экран. Парень показывает ему список последних рейсов, а так же вспоминает, что у Чимина есть собака. Это может им помочь, если поехать в аэропорт и все-таки попробовать хакнуть тайскую систему безопасности. В аэропорту, значит. Улететь надумал. Куда? Насколько? Как собрался вести с собой такую гору бабла? Неужели все поместилось на карты без лишних вопросов? Шуга отчетливо осознает, что надо ловить Чимина сейчас, потом может быть поздно. Каждый день, хоть с исчезновения Чимина прошло их очень мало, каждое утро дается Юнги тяжелее предыдущих. Он очень плохо спит, просыпается через каждые полчаса, резко вскакивает, будто задыхается, хватает воздух ртом, потом падает обратно на постель и тогда особенно сильно ненавидит маленькую сучку с блядскими повадками, ненавидит всем собой, какое уж там спать. Поэтому, появившись на пороге номера, в котором остановились Намджун и Сокджин Шуга сразу решает обозначить свою позицию. - Куда он улетел, Мон? Кажется, этот вопрос он задавал несколько раз по телефону, до этого, вчера, но вразумительного ответа не получил и теперь задает его снова, без приветствия, просочившись в номер, как к себе домой. Он оглядывает фрукты, конфеты, презервативы, расправленную в два часа дня кровать… И морщится от сладкого запаха "медового месяца". Он выглядел таким же идиотом, когда держал Чимина за коленку, каким сейчас выглядит Джин, подошедший к Мону сзади и приобнявший его за талию? - Куда он улетел? Мне нужно знать. И я не уйду, пока не узнаю. - Ммм... Привет, Юнги. Джин старается выглядеть приветливым. - Заходи. Сделать тебе кофе? Может быть ты голоден? - и все ответы на вопросы Юнги он оставляет Намджуну, многозначительно прижавшись к нему плечом. - Может и правда лучше кофе? Или что покрепче? Отвечать Мону не очень хочется. Но он видит Юнги, оглядывает его общую помятость и не находит пока иного выхода, хотя пытается надеяться на чужую благоразумность. - Да мне похуй, что пить, я вкуса почти не чувствую, - раздраженно фыркнув, Юнги подходит к окну, делает вид, что очень заинтересован панорамой, а на деле просто не хочет показывать лицо, когда продолжает: - Ребят, мне надо его найти. Похуй на деньги. Похуй на то, что ничего не перекроить и не начать заново. Я просто хочу спросить у него, за каким хуем он так сделал. Хочу увидеть его. Сокджин, отошедший к мини-кухне, включив чайник, резко оборачивается Мону. Тот говорит вкрадчиво: -Юнги, ты же убьешь его при встрече. Может… оставить все, как есть? Парень опускает голову, подбородком прижимается к груди. - Я не могу оставить. Пиздец, как это глупо звучит. Но я не могу, Мон. Намджун вздыхает: - Давайте кофе попьем? А Джин, поддавшись внутреннему порыву, подходит к Шуге, осторожно гладит сутулую спину и снова смотрит на своего парня. Они ведь уже знают про Лос-Анджелес, им уже удалось выяснить. Но Джин молчит. - Он ведь мне написал. Написал «До встречи.» Охуел, да? – Шуга дергается от чужого прикосновения, напрягается весь. - Охуел. – соглашается Намджун и наконец-то решается: - Ладно. Я скажу, куда он полетел. Но мы полетим с тобой. Внутри Мина Юнги что-то взрывается. - Окей. Полетели вместе. Зря я вообще сразу отказался от вашей помощи. Мон, ты и черта нужного в вертепе найдешь, так что… Где он? - В Америке. Намджун подходит ближе и просит: - Но ты должен пообещать, что не натворишь ничего, о чем потом можно будет пожалеть. Юнги кривится от его слов, будто разом съел десяток-другой свежих лимонов. Он не обещает. - Мон... Я уже натворил. Я связался с ним, доверился ему и сохну теперь так, что, блядь, жалеть себя некогда. А стоило бы, наверное. Намджун хлопает Юнги по плечу. Джин перехватывает его руку, сжимает пальцы и предлагает к кофе подогреть круассаны, они еще свежие, хоть и остыли уже. *** - Я лет десять в Америке не был! Интересно, что там поменялось? В огромных солнечных очках, розовой футболке и джинсовых шортах, радостный Сокджин выглядит, как турист. Как турист-молодожен, когда ластится к Намджуну. - Как насчет того, чтобы посмотреть аллею славы? - Ооо! Это там, где звездочки и отпечатки ладоней? Я бы очень хотел! - Ага. Мне тоже всегда хотелось в Голливуде побывать. Они летят в бизнес-классе. Стюардесса разносит по салону миниатюрные пирожные. Джин хватает несколько штук сразу, протягивает одну Намджуну и оставшиеся две запускает в рот, жует с довольным видом и говорит потом: - Я бы хотел там поработать когда-нибудь. У некоторых звезд такая ужасная пластика! Фррр, аж плакать хочется. - Западная пластическая хирургия гораздо грубее нашей. – соглашается Намджун. Тут его планшет оповещает об очередном обновлении в чужой соцсети. И глядя на фото в инстаграмме, Намджун замечает: - Мда. Надо этого Юнги не показывать. Чимин на фотографии выглядит очень довольным. Обычным таким Чимином, улыбчивым и довольным, в обнимку с Пальганом на фоне знаменитой надписи HOLLYWOOD. - Ой, дурочка какая! – улыбается Джин, оценив фотографию, но резко принимает серьезный вид. – Намджун! Мы же справимся, да? Нельзя же Шуге с ним наедине встречаться! Мон кивает. Он бы и сам эту улыбчивую идиотину прибил, но жалко Пальгана, останется ведь без любимого хозяина. - Слушай, опасно от тебя сбегать, найдешь же везде! – хихикает Джин, при взлете положив голову на плечо Намджуна. - А ты собрался уже? – отключив планшет, парень проверяет на них ремни безопасности и только потом расслабляется в кресле. - И не мечтай! Я приклеился к тебе, как жвачка! – смеется Джин. – Не отдерешь! *** На свою беду той ночью, после прилета, Юнги вспоминает, как пишется ник Чимина в инстаграмме. Лучше бы он этого не делал. Он вообще жалеет, что у него есть память, когда видит эту довольную лоснящуюся морду, лыбящийся рот, узкие счастливые глазки, лапки, сжимающие Пальгана... И легче ли ему от мысли, что он может скоро найти его здесь, в этом душном Лос-Анджелесе? Нифига не легче. А от мыслей о том, как это сделать и что будет потом, голова начинает реально скрипеть. Юнги поворачивает голову от экрана смартфона к окну, вглядывается в темноту и слышит скрип своих напряженных мозгов. Или это зубы? - Хоуп, что там есть в баре, глянь? Хосок тоже не спит. - Водка, виски… Все в миниатюре. Принести? - Сколько нужно выпить, чтобы потерять память? – Юнги хмыкает в сторону. – Тащи водку. Виски – это напиток для ебли. Хосок понимает, что для того, чтобы потерять память в их баре ужасно мало алкоголя. И заказывает в номер еще бутылку, недолго думая, просит поздний ужин. Юнги дожидается его, вертит телефон в руке. Водка кажется ему ужасно противной. Но он делает три глотка, до дна опустошает маленькую бутылочку и занюхивает своей же рукой. - Шугарь, ты бы так не налегал. Это все-таки водка. – просит Хосок, откупорив свою бутылочку. Нюхает, кривится, глотает. - Гадость какая. Юнги вдыхает слишком резко, кашляет, хрипло так, будто полжизни провел на рудниках. - Кх… Кх! Эта сука… фоткается со счастливой лыбой! А я хочу поглядеть на его рожу, испачканную в крови! Так что лучше уж водка! И много! А то я готов пойти прямо сейчас и хуярить до полусмерти каждого рыжего парня в этом блядском мегаполисе! Хосок вздыхает. - Юнги... Походу тебе даже деньги вернуть не так важно. - из бутылки он пьет микроскопическими глотками, почти не пьет, больше язык смачивает. – Может… Тут он понимает, что готовится сказать фигню, но все-таки говорит: - Может тебе найти какого-нибудь другого рыжего парня и забыть об этом маленьком засранце? - Да у меня в жизни больше на рыжих не встанет! Юнги кидает телефон на стол экраном вниз, не боясь разбить. - Плохая была идея взять его с нами… В дверь стучатся – Хосок идет открывать. - Давай выпьем и поедим? Вдвоем, как раньше? Только раньше у нас такого шикарного жилья не было… Они остановились в хорошем отеле. В конце концов, у них все еще есть деньги, а Сокджин говорит, что не собирается останавливаться в плохом и им не позволит. Они живут на одном этаже, в разных номерах. - Да иди ты в жопу со своей едой… - бормочет Юнги, опустошив под шумок и бутылку Хосока, пока тот ходил к дверям. - Не посылай меня, мы на одной стороне. – спокойно говорит тот. И не отказывается от ужина, пока его друг капризничает. В самолете их покормили, но это уже давно было. А голодным он не заснет. - Юнги, давай, поедим? Потом можно поехать в клуб, если хочешь? Найдем тебе девочку или мальчика. Я могу остаться в другом номере, снимешь напряжение… - И с девочками туда же иди! И с мальчиками… Юнги машет на него рукой, потом прикладывает ладонь ко лбу. Водка на тощий организм действует быстро. Повело. Хосок с аппетитом жует свой бургер, хрустит картошкой, запивает колой. В хорошем отеле много другой еды, но они же в Америке, в конце концов. - Слушай… - пьяным тоном звучит Юнги. – А почему мы с тобой никогда не трахались? Хосок тоже кашляет, подавившись. Стучит себя ладонью по груди. - Мы же друзья! Мы не интересуем друг друга в этом плане… - А хуле? У Юнги очень пьяная ухмылка. - Ты клевый… высокий такой… улыбаешься заразительно… Задница у тебя ничего… Или дело в том, какой я? И тон у него очень тяжелый, доебательский. - Закусывать надо, Юнги! – хмурится Хосок. - Не переводи тему, – зло говорит тот. – Я тебя не завожу, да? - Не заводишь! – Хоуп раздражен. – И что? - А может я и не начинал? Хосоку очень не хочется причинять другу вред. Но у него сейчас совсем не хорошо горят глаза. И если что – Хоуп даже готов ему врезать. - И не начинай, – это очень угрожающе звучит. – Не советую. Юнги резко вздыхает и меняется в лице. - Эй, чего ты так дергаешься? Можно подумать, я тебя насиловать собрался… - Ты бы видел свою рожу! – возмущенно тараторит Хосок. – Именно так и я подумал! Я ведь и врезать могу! Не пугай меня больше! Давай лучше поедим? Или еще выпьем? Ты как? Шуга безмолвно допивает до дна вторую бутылочку и отворачивается. - Блин. Ты обиделся что ли? Хосок подходит к нему, оставляя еду, старается заглянуть в лицо. - Эй, Шуга? Тот очень долго сидит, молчит и не шевелится, Хосок стоит рядом и не знает, что еще сказать. Не предлагать же ему снова найти себе кого-нибудь рыжего. Да и в душу к нему лезть просто бесполезно. - Эй, Шуга. Ты его найдешь, слышишь? Я помогу, – наконец очень тепло говорит Хоуп. Старается, как можно теплее. - Правда? Юнги поднимает к нему холодные глаза. Холодные, но мокрые, до краев. Хоуп кивает. - Сто процентов. Шуга глухо рычит и тычется ему в живот лбом, крепко схватив за бедро. *** Меж тем найти Чимина теперь очень просто. Нужно всего лишь ему позвонить. Сокджину приходит в голову эта светлая мысль, пока он моется в душе. А потом Намджун совершенно не против этой мысли - он протягивает хирургу телефон и наблюдает, как тот, вытираясь полотенцем, поясняет в трубку, что вовсе не желает Чимину зла, но им очень важно встретиться и поговорить. Чимин очень удивлен звонку, но он сразу говорит, что деньги он не вернет. - Да мне не нужны деньги. Нам не нужны. Я хочу тебе помочь. - Помочь? Хён, мне кажется, я не нуждаюсь в помощи… - А мне так не кажется, – упрямо говорит Джин, вытирает мокрые волосы, смотрит на Намджуна. – Чимин, пожалуйста… Спустя полчаса они выдвигаются в сторону отеля, находящегося от них через два квартала. Намджун не хочет отпускать Сокджина одного, хотя парень настаивает, что в номер Чимина пойдет один – так они договорились. Намджун, если что, будет ждать неподалеку - в баре отеля, на первом этаже. И, если что, всегда на связи. Джин оставляет его там с поцелуем на губах, в сто крат замещавшим все возможные «люблю». Потом он поднимается, стучится в дверь, слышит лай Пальгана, голос Чимина и взволнованно дышит, сжимая руки в кулаки, будто сам пришел, чтобы его убить. - Хён! Чимин впускает его в номер, отворив. - Ты не поверишь, но я рад тебя видеть! - И я тебя тоже рад видеть. – Джин улыбается ему. Берет Пальгана на руки. – Привет, маленький! Ух, вы загорели что ли? – и смеется, тиская пса. - Да, калифорнийское солнце… Кожа Чимина приобрела золотой оттенок, ему это очень идет. - Шампанского? Пока он ждал Сокджина, сам уже вторую бутылку начал. Нервничал все-таки. - Мм… Нет, спасибо. Давно уже алкоголь не пью, очень вредно для кожи, – отказывается Джин и переходит к делу, поставив Пальгана на пол. – Слушай. Тебя Шуга ищет. И настрой у него… конкретный. Я даже испугался, поэтому я здесь. Я не собираюсь спрашивать, зачем ты так сделал, зачем тебе деньги, что ты собираешься делать… Но я просто хочу тебя предупредить: Юнги не в себе. И я не хочу, чтобы случилось что-то, что нельзя будет исправить. - Он хочет убить меня,– Чимин криво ухмыляется. Приподнимает бокал на высокой тонкой ножке, залпом выпивает до дна, смотрит на гостя и улыбается ему. Лицо становится почти детским. - Я знаю. Я бы тоже… обиделся. - У меня были случаи, когда люди умирали во время операции, Чимин. Не стоит относиться к смерти так легкомысленно. Это очень страшно. - Чему быть, того не миновать, хён, – рыжий пожимает плечами. – Может быть, я хочу, чтобы он меня нашел и… Не закончив мысль, он заедает ее ягодой клубники, коих на тарелке целая горка. - Можно попросить тебя кое о чем? - Конечно. - Возьми Пальгана к себе на несколько дней? Завтра я напишу Юнги, где я. Я не хочу, чтобы Пальган видел, как мы… ругаемся. - Чимин! От изумления Джин почти вскрикивает. - Ты… Он… Вам вообще нельзя видеться! Ты с ума сошел? Чимин, ты о чем думаешь вообще? - Я знаю, что я делаю. Я все обдумал. И уже купил билет до Бразилии… Но после твоего звонка… Я вдруг решил, что нам нужно увидеться. - Чимин, ты с ним не справишься. Пожалуйста, давайте встретимся все вместе? - Хён, это только наше дело. Все, что есть между нами – это только наше. Не тебе судить, справлюсь я или нет. Ты возьмешь Пальгана? Джин тяжело вздыхает. Он никто этому парню, если хорошо подумать. Он может лишь быть рядом, потому что все-таки волнуется за него. И может выполнить его просьбу. - Я возьму. Но я живу в отеле недалеко отсюда. И номер запиши. Точнее это номер Мона. И мой. Он протягивает парню визитку и снова берет Пальгана на руки. - Знаешь, Чимин… Наверное, я никогда не смогу тебя понять. Но я всегда готов помочь, обращайся. Чимин просит передать Намджуну привет и закрывает за ним дверь. А потом не дожидается какого-то далекого «завтра». *** - Думаю, Намджун его уже нашел. – замечает Хоуп, отчего Шуга внимательно на него смотрит, взглядом спрашивая «Как?». - Он же гений. – парень пожимает плечами. - Ну и что? Нашел он его? И спрячет? Или подскажет, куда от меня бежать? Или поможет убить меня? – Юнги пьяно смеется, мотая головой. – Я его сам найду. Мне насрать. - Ты готов его найти? - Что значит – готов? - Ты сам не свой с момента, как он сбежал. Только пьешь, ворчишь и говоришь, как убьешь его. Может ты пока не готов с ним встретиться, может тебе нужно время, чтобы остыть? - Я не горел, чтобы остывать, – с ядовитой усмешкой замечает Юнги. Его телефон двигается по столу от вибрации и оповещает о новом сообщении.