Я не герой, Дерек.

- Лидия, это ты ему рассказала!? - Стайлз был взбешен. Нет, взбешен - это даже не то слово, которое можно было подобрать в данной ситуации. Он был невъебенно разозлен и хотел свернуть кому-нибудь шею. А лучше всего Дереку Хейлу, который и стал причиной подобного эмоционального взрыва. - Что? В смысле? И почему ты кричишь на меня, Стайлз? - немного озадаченно задала вопрос Мартин, слушая тяжелое дыхание друга прямо в телефон. - Что ты молчишь, Стайлз? Скажи что-нибудь! - Дереку, мать его, Хейлу! Откуда он знает о том, что произошло у нас с отцом? Я рассказал об этом только тебе и никому больше. Даже Скотт об этом не знает. Или, быть может, у Дерека такой супер-слух, что он слышит, что происходит на другом конце города, даже если это говорится шепотом!? Типа он мега-альфа или что!? В таком случае, я съезжаю отсюда нахрен! - громко произносит Стилински и бросает телефон прямо в стену, не обращая внимания на то, что тот буквально распадается на части. Сегодня у Стайлза был сплошной день невезения. Отец вернулся утром раньше, чем обычно, поэтому они встретились прямо на лестнице. Парень сухо поздоровался и постарался поскорее ретироваться из дома, но не тут-то было. Джон прямо задал вопрос, что происходит. Стилински ляпнул что-то о том, что он слишком загружен в школе и у него не хватает ни времени, ни сил на общение с людьми. Теперь он был убежден, что шериф вообще не помнит ничего, что было в тот вечер. От этого стало вдвойне обидно, поэтому Стайлз хлопнул дверью джипа так, что она заклинила, когда он получасом позже возле школы попытался открыть ее. Пришлось выбираться через пассажирскую. После школы Стилински решил заехать в лес и прогуляться. Это успокаивало его, как ни странно. Но, вместо спокойствия, он наткнулся на Хейла, который вжал его в дерево, выбив весь воздух из легких, и прямо сказал, что подростку нужно поговорить с отцом, и как можно скорее, словно от этого зависит чья-то жизнь. Его, например. Стайлз возмутился и потребовал, чтобы его немедленно отпустили, но Дерека это ни капли не взволновало, и он еще сильнее вжал не очень-то и мужественного подростка в твердую кору. - Эм, я, конечно, понимаю, что ты обладаешь нечеловеческой силой, но кажется, что скоро мой позвоночник сломается и ты будешь оплачивать мне лечение до конца моей жалкой жизни. Так что, Дерек, лучше немного сбавь хватку. Хотя будет вообще замечательно, если ты отпустишь меня и дашь пройти, - Стайлз понимал, что хочет слишком много, потому что Хейл лишь стал прижимать того не так сильно, но отпускать явно не собирался. - Окей, волчара, давай поговорим. Чего ты хочешь от меня? Это мои семейные проблемы и я предпочитаю разбираться с ними в одиночку. Понимаешь? И у тебя очень странные методы общения с... эм, людьми. - От тебя за несколько километров несет отчаянием, - Дерек нахмурил брови, как он делает это обычно. - Ты даже еще из дома не успеваешь выйти, а я уже чувствую этот запах. Такое ощущение, что у тебя умер твой воображаемый хомячок. - Должен признаться, Хейл, ты сегодня в ударе. Твоя шутка про хомячка мне даже пришлась по душе. Хотя до моего уровня подколок и сарказма тебе еще очень, ну просто очень далеко. Но, если бы я мог завести воображаемого животного, то я бы завел большого и черного волка. Кого-то вроде тебя, - Стайлз и сам не понял, что ляпнул только что, а Хейл лишь еще сильнее нахмурился, сведя брови почти в одну дугу. - То есть... ты сегодня так многословен, что я подумал, что было бы классно, если бы волк мог... лаять! "Стайлз, какого черта ты несешь? Волки не лают!"- Стилински мысленно дал себе пощечину и понял, что он, кажется, краснеет под пристальным взглядом альфы. Раньше он явно не замечал за собой подобной реакции, обычно он просто восхищался красотой Дерека. Хотя, быть может, все дело в том, что он еще никогда не был с ним так близко. Опасно и даже как-то обжигающе. - Ладно, - Хейл резко убрал свои руки от Стайлза и тот от неожиданности чуть не упал, но в последний момент Дерек проявил джентльменские наклонности и подхватил подростка, так стремительно приближавшегося к земле прямо своим аккуратным носом. - Спасибо. - Но пообещай, что поговоришь с отцом, - насупившись, произнес оборотень, резко разворачиваясь и уходя вглубь леса, скрываясь где-то за деревьями. - Дерек, а... а черт с тобой! - Стайлз махнул в его сторону рукой, а потом еле слышно добавил, что такого волка он бы точно себе не хотел.

***

Всю последующую неделю Стилински был полностью погружен в свои мысли, он словно варился в месиве из какого-то бреда, который происходил в его голове. Во вторник все вроде бы было гладко, исключая тот факт, что Скотт начал допытываться, что же происходит с его другом. В школе он буквально не давал ему проходу, то и дело стараясь затащить его то в туалет, то в какой-нибудь пустой класс, то еще хуже в подсобку, чтобы откровенно поговорить. К концу уроков Стайлзу хотелось сбежать, лишь бы его бро не мозолил ему глаза. К слову, даже Кира начала поглядывать в сторону Стилински так, словно он был ее потенциальным конкурентом, собиравшемся завоевать сердце Макколла. Самого Скотта ситуация ни капли не смущала и не напрягала. В среду Стайлзу конкретно так не повезло, потому что он умудрился заработать наказание у мистера Харриса. Химик всегда недолюбливал Стилински, как казалось ему самому, и поэтому всячески старался задеть. Причина наказания была до ужаса банальной. Якобы Стайлз слишком часто поглядывал на часы, висящие над доской, а не к себе в тетрадь, как положено. В любом случае, подросток не спешил расстраиваться, потому что хотя бы так ему удалось побыть некоторое время в тишине, собраться с мыслями и избежать навязчивой компании Скотта, которая в последнее время стала слишком невозможна. Четверг предстоял быть сложным, потому что Стайлз намеревался поговорить со своим отцом. Он уже и сам понимал, что молчание слишком затянулось, тем более, для них. Почти не разговаривать уже вторую неделю, сбрасывая все на усталость, было, как минимум, неразумно. Дошло до того, что Джон странно косился в сторону сына и даже предложил ему записаться к психологу, пусть даже школьному. Подросток недовольно закатил глаза на это предложение и ответил, что это полные глупости. Он поменял свое мнение на следующий же день, в пятницу, когда отправился в кабинет мисс Моррелл после очередного урока математики. Стайлз так и не решился поговорить с шерифом о том, что его беспокоит, поэтому сейчас сидел перед Марин, которой он мог доверять, исходя из того, как она уже помогала ему раньше. - Меня ненавидит родной отец. - С чего ты это взял, Стайлз? - темнокожая отрывается от своих бумаг и внимательно смотрит в сторону Стилински. Она бегло пробегается по нему взглядом и замечает, что руки Стайлза скрещены на груди, что означает защитную позу, словно он хочет от чего-то спрятаться, избежать. - И не стой. Присаживайся. Парень беспрекословно принимает ее предложение и с размахом усаживается на стул, стоящий напротив ее стола. Он немного мнется, вновь рассматривает свои конверсы. Стилински делает так всегда, когда взвешивает все за и против, смущается или думает, что сказать дальше. - Так что произошло, Стайлз? - фраза звучит очень мягко и заставляет подростка поднять голову и посмотреть на Моррелл. Стилински подмечает, что их школьная психолог очень красива и, наверное, она продала душу дьяволу за такую ангельскую внешность. Он быстро отгоняет от себя эти мысли, когда видит ее вопросительный взгляд на себе. Стайлз и раньше уже мило беседовал с ней, и в тот раз она действительно оказалась права. - Ну, в общем-то... папа напился. Я пришел домой после школы, все было как всегда. Но знаете, мисс Моррелл, еще идя домой, я, словно шестым чувством, чувствовал, что не стоит этого делать. - Что дальше, Стайлз? - ее голос звучит нежно, словно обволакивая со всех сторон и укрывая от неприятностей. На этот раз он замечает, что чем-то Марин напоминает ему собственную мать, которой иногда так не хватает. Пусть она еще и слишком молода для этой роли, но задатки уже имеются. - Я зашел и увидел бутылку из-под виски, которая валялась у нас в коридоре. Думал, что все нормально, папа просто немного выпил, но нет. Я слышал, как он... я зашел в гостиную, он лежал... сидел на диване и говорил, что... - голос предательски подскочил вверх на несколько октав при произнесении последней фразы. Стайлзу не хотелось продолжать. Он просто хотел уйти и уже тысячу раз пожалел, что оказался в этом кабинете. Подросток понимал, что не хочет раскрывать душу перед посторонним человеком, но осознавал, что обратного пути уже нет. - И он сказал, что ненавидит меня. Что я сломал его жизнь и, что я... - про мать Стилински решил не говорить, потому что посчитал это лишним. К тому же, он прекрасно понимал, что если скажет, то будет корить себе еще сильнее, словно теперь все будут знать. - Стайлз, твой отец был просто пьян. Вряд ли он контролировал себя в тот момент. Не стоит верить тому, что пьяные всегда говорят то, что у них на уме. Чтобы он не говорил, Стайлз, в нем всегда будет жить любовь к тебе. Ты говорил с ним после этого случая? - это же надо уметь так говорить - одновременно, словно понимая всю трагичность ситуации, но и с каким-то нажимом в голосе, принуждая к чему-то. - Да, но... не об этом. Да и он не помнит, - Стилински махает рукой и начинает подниматься со своего места. - Поговори с ним. Мягко напомни и дай понять, что тебе было неприятно. Но не загоняй его в угол так, что до конца жизни он будет чувствовать себя виноватым перед тобой. Забудь всего лишь на секунду, что он должен быть сильнее тебя, - парень горько усмехается и понимает, что это именно он был всегда сильнее Джона, особенно после смерти матери. В их семье все пошло не так после этого момента, они полностью поменялись ролями и именно Стайлз всегда спасал своего отца, не давая утонуть ему в алкогольной жидкости, чей градус превышает отметку в тридцать восемь. - Спасибо, мисс Моррелл. Я учту. И поговорю с ним в ближайшие дни, - Стайлз улыбается, в этой полуулыбке проскальзывает печаль и холод, который можно прочувствовать кожей. Он закрывает за собой дверь. Марин не помогла и Стилински понимает, что на школьных психологов положиться нельзя, какими бы потрясными они не казались со стороны.