G + G

Поддерживать легенду о том, что они с Генриеттой специфическая пара было сложней, чем Гермиона полагала. Это требовало недюжих умственных способностей, чтобы всё, что они делали, казалось правдоподобным. Приходилось напрягать голову, но это Гермионе только нравилось, будто она решает какую-то нескончаемую сложную задачу — один неверный шаг и всё рассыпется прахом. Это тогда, когда вся эта каша в Большом Зале только заварилась, все были в шоке, чтобы заподозрить в произошедшем подлог, но сейчас, пусть и не свыкнувшись с мыслью, но привыкнув к тому факту, что Гермиона Грейнджер и Генриетта Поттер близки не просто как подруги, а как пара влюблённых друг в друга девушек, будоражило сознание многих мальчишек. Все их взгляды, прикосновения: случайные и не очень, мимолётные поцелуи — вся их игра для поддержания соревновательного духа их челленджа — всё это меркло на фоне идеи, которую им как-то подкинули близнецы. Близилось 14 февраля. День всех влюблённых. По Хогвартсу гуляли романтические флюиды вместе с парочками. — Поттер! — Грейнджер! Близнецы перехватили их, когда они шли из кабинета чар на обед. — О! Привет Дреду и Форджу! — поприветствовала их Генриетта. Они все вчетвером отошли в сторону, чтобы не мешать студентам, спешащим на обед в Большой Зал. Своим намётанным взглядом старосты Гермиона видела, что эти двое что-то задумали. Слишком заговорщицки блестели их глаза. — Мы тут подумали, — в своей обычной манере начали они. Первым вступил вроде как Фред. — Вам бы стоило устроить настоящее свидание. — Романтик, — Фред игриво подвигал бровями. — На этой неделе как раз намечается поход в Хогсмид. — Зайдёте в кафе мадам Паддифут. — Немного повеселите. — Взбодрите! — Нет, взбудоражите засевшие там парочки. Пока близнецы говорили всё это, Гермиона наблюдала за тем, как Генриетта поворачивает свою голову то к одному, то к другому в зависимости от того, кто в этот момент говорил. Сама же она с каждой произнесённой близнецами фразой всё в большей и большей мере осознавала чего те о них хотят. — Ну что, как вам идея? — уставились они на девчонок, а Генриетта, стоявшая до этого к Гермиона спиной, наконец развернулась к ней лицом. Гермиона протяжно вздохнула. Судя по выражению лица Генриетты идея её здорово зацепила — её глаза горели огнём неподдельного энтузиазма. — Это отличная идея! — та на радостях подскочила к близнецам и повисла у обоих на шее. И пока они не приступили к обсуждению настоящего шоу, чтобы этот день Святого Валентина не просто запомнился всем, но и вошёл в историю Хогвартса, как день истинной, чистой и непорочной любви между двумя девушками, Гермиона решила напомнить этой, в очередной раз спевшейся, троице о своём существовании. — Челлендж, — сказала она. Генриетта отвлеклась от близнецов, развернувшись к Гермионе. — Что? — переспросила она. — Я говорю про наш с тобой челлендж. Они, — она указала на близнецов, — сделали нас с тобой. То что делали мы — это как возня в песочнице, то что предлагают они — игра по-крупному. * * * — Зачем я на это согласилась? — в очередной раз обречённо сказала Гермиона. Излишне жизнерадостная Генриетта крутилась рядом, дожидаясь вместе со всеми своей очереди покинуть замок и отправиться в Хогсмид. — Брось! Тебе же понравилась эта идея! — воскликнула Генриетта, подскочив к излишне угрюмой Гермионе. Та многозначительно на неё посмотрела, но ничего не сказала. И как на зло, народ покидал замок чересчур медленно. Ну или это Филч опять вредничал, ворчливо выпуская студентов на прогулку. В этот раз заразительный энтузиазм Генриетты никак не мог пробиться через скептичность и угрюмость Гермионы. — Какие люди! — обе девушки развернулись на знакомый голос. Вместе с ними территорию замка собирался покинуть и Малфой, как обычно в сопровождении двух своих друзей-громил. — Вот же принесла нелёгкая, — недовольно буркнула Генриетта, настроение которой мгновенно испортилось. — Куда-то собралась? — Малфой выбрал свою излюбленную тактику игнорирования Гермионы. Впрочем, ей было не привыкать. — Да вот, в Хогсмид собираемся. Нужно развеяться, — максимально нейтрально ответила Генриетта, своей репликой подчёркивая, что она здесь не одна. — Так почему бы тебе не составить мне компанию? — этот вопрос прозвучал настолько манерно, что Гермиона не выдержала и закатила глаза: ну конечно, величайший слизеринец всея Хогвартса решил удостоить своего внимания какую-то гриффиндорку. Генриетта заметила реакцию подруги и украдкой ей улыбнулась. — Боюсь, Малфой, у нас с тобой ничего не получится. К тому же, ты несвободен, твои кавалеры окажутся в затруднительном положении, если лишатся твоего шефства, — максимально галантно и учтиво ответила Генриетта — насколько позволяла её «внутренняя» аристократка. Бледное лицо Малфоя пошло красными пятнами. Всё это грозило перерасти в очередную словесную перепалку, поэтому Гермиона решила вмешаться. Встав точно перед Генриеттой, чтобы Малфою было не отвертеться от того, что он её не заметил, она сказала: — Малфой, тебя так сильно избаловали в детстве, что ты не знаешь слова «нет»? — устало спросила она. — Отвали от моей девушки! — сказала как отрезала Гермиона, тоном, который не допускал возражений, но они имели дело с Малфоем, поэтому… — Иначе что? — издевательски спросил он. — Что ты мне сделаешь, гр… — он видимо хотел сказать другое слово, но увидел как сощурилась Генриетта и из-под мантии показался кончик волшебной палочки, — Грейнджер, — закончил он совсем без спеси. — Что в таком случае нужно сделать по магическому этикету? — спросила она у Генриетты. — Дай-ка подумать, — она сделала вид, что задумалась. — Если другой волшебник излишне нахален по отношению к вам и вашему окружению и никакие дипломатические замечания на него не действуют, то стоит обратиться к дуэльному кодексу, дабы припугнуть и, если не помогает, то сбить спесь с помощью магической дуэли. Это не формальное объяснение, но, как там точно вся эта муть записана, я не помню. Миона погоди, ты что, драться на дуэли с ним собралась? — притворно ужаснулась Генриетта.  — Почему бы и нет? — пожала плечами Гермиона, — если это отвадит притязания Малфоя к тебе, то я только за, пусть мы и нарушим целую кучу школьных правил, но, я думаю, можно это как-то будет провернуть официально. Например, попросить помощи у профессора Флитвика. — Деловито начала рассуждать Гермиона. Малфой прыснул. — Дуэль? Серьёзно? И что же может сделать на дуэли какая-то грязнокровка? — Казалось, что ухмылка Малфоя растянулась от уха до уха. Даже его дружки за спиной изобразили нечто похожее на смешки. Гермиона не обиделась, за столько лет она научилась пропускать такое мимо ушей, а наоборот едва улыбнулась и украдкой подмигнула Генриетте. Малфой никогда не отличался ни терпеливостью, ни сдержанностью, ни уж тем более чувством такта. Им так легко было манипулировать. Генриетта раскусила план Гермионы, когда та упомянула магический этикет. Сама она редко его придерживалась, потому что, по её мнению, там предлагалось соблюдать чушь несусветную, но пара толковых мыслей там была — это раз. А два… Дядя Сириус тоже его терпеть не мог, но он сказал однажды, что это отличное оружие против всяких чистокровных снобов, которые якобы должны придерживаться определённых поведенческих норм, но для юных волшебников закон никогда не был писан. Генриетта уже в открытую достала палочку, кончик которой был точно нацелен Малфою на грудь. Тот напрягся, но свою доставать не спешил, считая, что они вряд ли станут предпринимать что-то в трёх шагах от Филча, да ещё и при свидетелях, среди которых, к тому же, были и слизеринцы. Гермиона же сделала вид, будто не обратила внимание на то, как Генриетта приняла чуть ли не боевую стойку, и продолжила как ни в чём не бывало. — Энри, не напомнишь, что говорит этикет по поводу оскорблений девушки, если пара официально объявила о своих отношениях? — Что это грубое нарушение магического этикета и оскорблённая сторона вправе сама решить, что делать с нерадивым обидчиком. Что думаешь делать? — Как любит часто упоминать мистер Малфой, я первая волшебница в семье и у нас нет чёткого протокола как быть в такой ситуации. Но коль оскорблёнными считаются оба в паре, то я смею обратиться к тебе, как представительнице довольно древнего волшебного рода. — Спокойно ответила Гермиона. — Знаешь, — Генриетта задумалась. — Поттеры в этом плане были слишком гуманными, я бы даже сказала добросердечными. — Она хищно посмотрела на Малфоя, которому тут же стало не по себе. — Я, конечно, не должна этого афишировать, но раз ситуация настолько серьёзная, что затронула честь и достоинство меня и моей девушки, то скажу. К тому же, Драко, — Малфой аж вздрогнул, потому что обращение от Генриетты по имени да ещё и таким ледяным тоном не сулило ему ничего хорошего, — твоя матушка — урождённая Блэк и ты на половину Блэк тоже, хоть и везде кичишься только своим отцом — официально, до появления у Сириуса Ориона Блэка, нынешнего номинального главы рода Блэк, кровных наследников, я, Генриетта Лили Поттер, числюсь прямой наследницей семейства Блэк. — Гермиона удивлённо уставилась на Генриетту, но так, как на зло, не смотрела в её сторону, а продолжала держать Малфоя на прицеле. Она ей не говорила об этом никогда. После этих слов Малфоя было не узнать. Генриетта же, заметив, что подошла их очередь, отметила себя и Гермиону у Филча и потянула не менее ошарашенную чем Малфой подругу на выход. — Я обязательно напишу крёстному о твоём неподобающем поведении в адрес моей девушки. Пусть он решает как с тобой быть. Кикимер обрадуется, а то камеры в подземелье уж очень давно пустуют. — Мой отец узнает об этом! — запустил побледневший Малфой свою извечную шарманку. Такого поворота событий он явно не ожидал. Одно дело лезть на рожон к чуть ли не пацифистам Поттерам, другое дело становиться врагом Блэков. И всем будет всё равно, что он наполовину Блэк. — Да, конечно. Сириус обязательно с ним свяжется, ведь Блэки платят свои долги, — подмигнула она ему, вновь оставив последнее слово за собой, потому что Малфою было просто нечего сказать в ответ. И на этой оптимистичной ноте они с Гермионой покинули территорию замка. Настроение Генриетты опять улучшилось, но они шли в тишине, потому что Гермиона пыталась осмыслить её слова. Уже на подходе к Хогсмиду, переварив услышанное, она сказала: — Ты не говорила, что мистер Блэк сделал тебя своей наследницей. — А я ей и не стала, — ответила Генриетта. — Я это придумала в тот момент, когда ты с Малфоем за магический этикет разговаривала. Жаль я не придумала этого раньше. — Разочаровано сказала она. — Кстати, когда доберёмся до Хогсмида, нужно будет в совятню заглянуть. Сириусу написать. Надеюсь, Букля на меня не сильно за это обидится. Генриетта рассмеялась. Гермиона улыбнулась. Получилось и вправду удачно. Совятней они-таки воспользовались, вот только Букля видимо каким-то своим шестым совиным чувством поняла, что нужна хозяйке, и поджидала их у входа. С помощью Гермионы она написала Сириусу довольно обстоятельное письмо. Генриетта надеялась, что он не сильно на неё разозлится за то, что она приврала и воспользовалась его фамилией. Она надеялась, что Сириус от души посмеётся над этой ситуацией и сможет включиться в игру. Отправив письмо вместе с Буклей, они с чистой совестью отправились гулять по Хогсмиду.