***
* Сегодня вторник, поэтому можно приходить в свободной форме. И уроков сегодня, к счастью, всего шесть. Пожалуй, самой тяжелой для моего понимания была физика. Я могла объяснить, почему работает то и сё, но не могла запомнить все формулы. Химия еще ладно… там полная зубрежка. А тут… эх… Вот по физике я была твердой хорошисткой. По всем остальным предметам оценки более-менее приличные, а вот физика… К несчастью, физика у нас сегодня смежная с 10 «А» классом, поэтому на уроке был Влад. Он, обаятельно улыбаясь женской половине класса, плюхнулся рядом с моим местом. — Жертва пьяной акушерки. — Расфуфыренная дурочка, я тоже рад тебя видеть, — парень достал из своей сумки два учебника и листочек. — Вот! — листочек неряшливо оказался на моей тетради. — Мистер Гавард просил передать, партнер, — последнее слово было сказано с издевкой. На плечо Влада легла твердая, но маленькая ладонь. — Вла-а-адик, — нарочито сладким голосом потянула Полина, — это мое место, — она сложила губы уточкой и хлопала глазами. Вот примерно такой — безмозглой блондинкой — она и была несколько лет назад. Внешность у Поли красивая, скулы и черты лица ровно очерчены, но вот мозгами она в классе седьмом не отличалась явно. И Влад это прекрасно помнил, поэтому он, скривившись, встал с деревянного стула и ушел к своей «братии». — Когда-нибудь ему на баскетболе отобьют мозги, — выразила мои мысли Полина. — Не обращай внимания на этого придурка, — тут взгляд подруги остановился на документе. — Что-то связанное с клубом? Пожав плечами, я принялась рассматривать бумажку. А, ясно — задание по химии по общим опытам. Прекрасно просто. А этот Влад со своими дружками, которых тут полкласса, громко смеялись, причем, кажется, надо мной и Полиной.***
Сегодня снова физкультура. И снова на этом уроке у нас баскетбол. Я могла бы, конечно, отпроситься, но это лишь снова даст еще больший повод для насмешек со стороны долбанных баскетболистов. Правда, перед игрой надо размяться — пробежать кроссом девять кругов. Лично я называю это девятью кругами Ада, потому что Влад не упускает возможность подставить мне где-нибудь подножку или просто толкнуть. Вот и сейчас, пока я небыстро плетусь за Полиной, Влад, якобы случайно пробегая слишком близко ко мне, легко толкнул меня в плечо. То ли я продряхла и не подумала о неожиданном выпаде, то ли растерялась, но я упала, смачно проехавшись коленями и ладонями по деревянному полу. Надо ли говорить, что некоторые участки кожи я разодрала до крови? А еще я, кажется, вывихнула левую руку, потому что болит она нещадно. Зашипев от резкой боли, я попыталась стереть кровь с ладоней. Вот же… скотина! Свисток учителя. — Саш, — Соня приземлилась рядом со мной, — что случилось?.. Светлана Геннадьевна, я Сашу в медпункт отведу! — прокричала она. Теперь все сорок учеников смотрели именно на то, как я распласталась на полу. Благо, люди из моего клуба подошли, поинтересовались, помогли встать. — Подруга, — Соня аккуратно прикоснулась к моей руке, отчего я зашипела. Полина, закусив губу, неодобрительно покачала головой, — ты, кажется, запястье сломала. — Вывихнула, — осипшим голосом пробормотала я. — Именно сломала.***
На руку наложили повязку и строго-настрого запретили тревожить ее. А еще обратиться к травматологу. Все-таки это оказалось простым вывихом. — Тебя Влад толкнул? — спросила Соня, когда я вышла от врача. В коридоре было людно и душно. Люди сновали туда-сюда, раздражая. Бегают, как муравьи, куда-то спешат. Наверное, я иногда из-за «власти» становлюсь такой стервозной. Вот даже ученые выяснили, что когда человек имеет даже чуточку власти, меняется ход его мыслей — мышление, проще говоря. Иногда я становилась откровенной стервой. И это меня пугало. Если посудить, то человек сам по себе уникальный. Нигде нельзя встретить полную копию того или иного экземпляра — такого не бывает. Каждый человек имеет собственную структуру мышления, собственные идеи, собственные предпочтения. Каждый человек уникален. Но он становится уникальным только после того, как станет личностью. Да-да, люди рождаются личностями… но они не могут быть ими в полной мере, пока сами не станут ответственными и не смогут нести бремя за свои поступки. И вот получается, что каждая личность — уникальна.***
Полина хотела собственноручно оторвать кое-какую деталь у Влада. Какую — не скажу, потому что стыдно такое говорить вслух. — Зато ты на неделю свободна, — пытался подбодрить меня Артем. Я улыбнулась — мои друзья такие сплоченные и дружные, когда кто-то катит на нас бочку. Кажется, именно из-за того, что нас кидали на крайности, мы и сдружились — впятером легче идти против врагов, чем поодиночке. Когда-то давно Соня и Тимур были своеобразными изгоями в своих классах, а Артем и Полина просто были незаметными. А я… а я была выскочкой. Ну знаете таких сволочных девушек в американских фильмах про школы? Они являются звездами в своей среде, катаются на дорогих тачках и не ставят ни во что чужое мнение. Я была на такой сорт людей очень похожа. Не было у меня, правда, классных автомобилей и всеобщей неправильной славы, но всё остальное под меня как раз подходило. И лучше быть изгоем, чем такой, какой раньше была я. Заработать себе хороший образ послушного школьника получается сложнее после того, как учителя знают прежнюю тебя. А я старалась. И стараюсь до сих пор. Соня и Тимур стали душой компании, потому что у них доброе сердце и спокойный нрав. Редко с кем-то конфликтовали, прилежно выполняли все домашние задания… — Подумаешь — рука! — в действительности то, что я свободна от физических занятий на неделю, меня радовало — меньше дел как-никак.***
Придя домой, первое, что я заметила — это то, что громкая музыка не включена. Значит, у Ангелины что-то случилось, или ее просто нет дома. Второй вариант отпал сразу же — свет везде включен, ботинки и куртка сестры на месте. Я специально громко захлопнула дверь и прокашлялась. Больную руку спрятала в карман, не хотелось бы, чтобы Ангелина рассказала об этом моей маме — нагоняй будет серьезным. Хотя родителю уже, скорее всего, всё сообщили врачи из медпункта. — Саш, — темная макушка высунулась из-за двери, ведущей в кухню, — у меня гости. Удивленно приподняла брови — обычно она не приводит своих подруг в дом. — По баскетболу команда, — объясняется она. — И мой тренер. У меня нервно дергается глаз — день сегодня ужасный. — У тебя глаз дернулся, — заметила сестра, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь. — Кстати, твое печенье всем понравилось — даже Владу. Ты не против, что я его им скормила. Ой, у тебя щека дернулась. Я застонала сквозь сжатые зубы. — А раньше предупреждать нельзя?! — достаточно громко прошептала я, чтобы Ангелина услышала. — Хорошо… Твой тренер знает, что я твоя сестра? — Нет, — сказала Ангелина, как само собой разумеющееся. Я кивнула — придушу «сестренку» потом. Скалкой придушу. И баскетбольный мяч в глотку засуну. — Прибить бы тебя, — тихо пробормотала я. Ангелина, нервно проведя рукой по взлохмаченным волосам, топталась на одном месте. — Иди уже. Я вздохнула — охренительно просто. Может, зайти на кухню и тепло со всеми поздороваться? Нет, не буду портить отношения с сестрой и другими ребятами со школы окончательно. Поэтому я молча поплелась наверх, забыв, что ко мне должна прийти Соня. И что у нее есть дурацкая привычка заходить в мой дом через окно.***
Ангелина юркнула обратно на кухню. Пять парней и четыре девушки расселись по удобным диванчикам и креслам. Они пили чай в больших желтых кружках и о чем-то весело щебетали. — Сестра пришла, — якобы оправдалась Ангелина. В комнате было светло за счет лампочек, но окна были зашторены. Даже несмотря на то, что солнечный свет на кухню не проникает, полутьмы не было. Легкий стук в окно, заставивший всех десятерых вздрогнуть и чуть-чуть забояться. Оконную раму сдвинули вовнутрь комнаты, задирая при этом плотную ткань. Дальше через шторы хорошо очерчивались чьи-то ножки, потом тело и голова… — Блин, просила же шторы не трогать. Из-под преграды показалась светлая макушка Сони. Первым делом девушка оглядела ошарашенных до глубины души людей. И отметила, что Александры среди них нет. Зато есть Влад — глава клуба баскетболистов. — Упс, — Соня неловко пожала плечами. Она понимала, что вся эта толпа ее знает. И недолюбливает. — Я не к вам. Я наверх, — и вдобавок Соня указала пальцем на потолок. Как по команде, все задрали голову к небу. — Умирать? — первой очнулась какая-то пятнадцатилетняя девчонка. — Да нет… к подруге, — буркнула Соня. — Эм… а Алекс знает о том, что тут Влад? Ну, — девушка повернулась к Ангелине, сидевшей возле пятнадцатилетней девчонки, которая задала тот нелогичный вопрос, — Алекс и Влад как бы враги — главы двух разных клубов и всё такое. Соня, совершенно не заботясь о том, как это будет глупо выглядеть со стороны, взяла со стола красное яблоко и надкусила его. — Кислятина…