Silence is a scary sound / Тишина — страшный звук

      Густав и Георг всё ещё сидели на диване и щёлкали каналы на телевизоре, безнадёжно подыскивая себе фильм для просмотра, с того самого момента, как пришёл Том. Георгу становилось всё скучнее и скучнее, а Густав отбивал пальцами ритм по столику, пока ждал, когда же два парня выйдут из спальни.       Никто из них не знал, чего ожидать, Билл не заводил ни с кем серьёзных отношений после своего расставания с Джаредом и никогда в жизни не рассказывал никому о своих чувствах. Поэтому, если он серьёзно имел это в виду, когда сказал Густаву, что собирается рассказать Тому правду, то они понятия не имели, что из этого выйдет. Всё может закончиться, если Билл скажет то, что оскорбит Тома, или опустится в его глазах ещё больше, чем сейчас, или совсем ничего не будет. Они не знали, сейчас тяжело было понять Билла, и ещё тяжелее понять, что выйдет из его разговора с кем-то о таких важных вещах.       Или всё просто окажется слишком шокирующим для тинейджера. Они знали о нём немного, только то, что рассказывал Билл, и, казалось, что с Томом жизнь уже тоже сыграла не одну шутку. Может быть, с таким неудачником, как Билл, ему придётся слишком трудно, а может, Билл однажды действительно ранит Тома слишком сильно, чтобы тот его простил.       Хотя Густав так не думал, но он не собирался лелеять напрасные надежды, это так, на всякий случай.       — Они что, друг друга поубивали там? — Пробормотал Георг и прекратил тщетные попытки найти что-нибудь посмотреть, оставив включенным спортивный канал. — Мы уже несколько часов оттуда не слышим ни звука.       Густав кивнул в ответ. Они слышали приглушённый голос Билла между репликами из телевизора, но несколько часов они уже не слышали совсем ничего.       — Может, посмотреть, всё ли у них нормально? — Спросил он, бросив взгляд на закрытую дверь.       Георг не спешил действовать, он обычно не из тех, кто всё медленно обдумывает и ведёт себя деликатно, но если Тому и Биллу нужно время…       — Ну, если свет ещё не выключен, то мы что-нибудь услышим, — сказал Густав, заметив сомнения Георга. — Том бы ушёл уже сто лет назад, если бы Билл сболтнул какую-нибудь глупость, верно?       Георг согласился, тихо вздохнул и, поднявшись с дивана, прошёл к двери Билла в компании Густава. Подняв руку и замешкавшись только на секунду, он негромко постучал, и оба затаили дыхание, пока ждали, когда кто-нибудь откроет.       — Билл? Том? — Тихим голосом позвал Георг, когда никто не открыл. — У вас там всё в порядке?       Он так и не дождался ответа и, быстро переглянувшись с Густавом и получив кивок, открыл дверь, осторожно заходя внутрь, как будто боялся того, что их там могло ждать. Но потом он издал тихий смешок и открыл дверь шире, чтобы Густав тоже мог видеть, и они оба расплылись в улыбке от представшей перед ними картины.       Билл и Том лежали на кровати и мирно посапывали. Голова Билла расположилась на груди парня, а их пальцы рук, на которые Билл прилёг подбородком, были переплетены вместе.       Они оба выглядели такими расслабленными, и впервые за долгое время Билл выглядел так, словно чувствовал себя в полной безопасности, как будто был действительно уверен, что Том не уйдёт от него, словно решил, наконец, опустить свой барьер и поверить кому-то. Очень редко можно было увидеть Билла таким, и парни не могли стереть улыбку с лица, когда снова закрыли дверь и поняли по взгляду друг друга всё без слов.       — Похоже, Том простил его, — Георг улыбнулся.       — Да, — Густав ответил на его улыбку и вернулся на диван. — Но мы это уже знали, вопрос был в том, позволит ли Билл сделать ему это.       Георг кивнул, соглашаясь. Том уже показал, как ему важен Билл, вот только Билл не разрешал никому заботиться о нём, поэтому они не могли быть уверены на сто процентов, чем это обернётся, если этот неразумный парень решит вновь оттолкнуть Тома от себя.       — Останемся здесь, пока они не проснутся?       — Посмотрим, — посмеялся Густав и дотянулся до пульта, чтобы найти что-нибудь интересное по телевизору. — Но на всякий случай лучше заказать пиццу.

***

      Билл и Том вышли из спальни, держась за руки, и Билл удивился, увидев своих друзей на диване в гостиной, смотрящих какой-то боевик, а на столе уже лежали две пустые коробки из-под пиццы. Они оба оторвали взгляд от экрана, когда парни появились в их поле зрения, и, загадочно улыбаясь, встали с дивана.       — Вовремя, — Густав усмехнулся. — Мы вас ждали несколько часов, уже начали думать, что вы там умерли.       — Ага, — согласился Георг. — Мы даже от голода чуть не загнулись, поэтому, знаете, пришлось поесть пиццы, чтобы выжить.       — Мы устали, — Билл пожал плечами и сжал руку Тома. — И когда мы говорили, то как-то незаметно прилегли на кровать… И, не знаю… Уснули.       Он робко улыбнулся, затем Том несильно потянул его за руку, и, коротко кивнув, он пошёл с ним в прихожую, а за ними и Георг с Густавом, как две собачки, с любопытством дожидаясь, когда Билл расскажет им, какого чёрта произошло.       — Том уже уходит? — Удивлённо спросил Густав, когда тинейджер стал обуваться, и Билл вновь взглянул на друга, пожав плечом.       — Ага.       Густав больше ничего не сказал, и Билл был благодарен ему за это. Ему не хотелось смотреть, как Том уходит, но Симона позвонила ему, спросив, если Том всё ещё у него, то как долго он ещё там пробудет, и всё ли они уладили. Поэтому Том с Биллом решили, что Тому лучше пойти домой, объяснить кое-что своей маме, а Билл придёт к ним на следующий день, когда они оба уже хорошенько выспятся.       И у Билла тоже было, что объяснить своим друзьям, потому что не могло такого быть, чтобы у них не возникло вопросов, и Биллу волей-неволей придётся рассказать им, что произошло, пока они с Томом были в спальне.       Но он не расскажет того, что сказал Том. Нет, это было решение Тома, не его. Тинейджер уже ясно дал понять, что он не хочет говорить, поэтому Билл не будет делать того, что заставит его чувствовать себя так, будто он должен это делать. Ему без разницы, если Том так и будет молчать. Это неважно, единственное, что для него имело значение, это то, что Том знал правду о нём и всё ещё хотел дать Биллу шанс.       Билл всё ещё беспокоился, что может что-то испортить и этим сделать больно им обоим, но он всё же решил дать этим отношениям шанс. Может, Том ему и подходит, может, он заслуживал какого-никакого счастья в жизни… Может, Том поможет ему исправиться.       Перед тем, как парень ушёл, он развернулся к Биллу и, ласково улыбнувшись, посмотрел ему в глаза, заставляя брюнета растаять прямо на глазах, и тот не мог не покраснеть, когда Том притянул его к себе за подбородок, чтобы нежно поцеловать в губы.       Биллу было всё равно, что его друзья уставились на них, он обвил шею Тома руками, прижав его ближе к себе и нетерпеливо лизнув нижнюю губу, хотелось углубить поцелуй и снова почувствовать дыхание парня. Том, казалось, совсем не возражал, и Билл почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке, когда Том переместил руки на бедра Билла, с жадностью отвечая на поцелуй.       Георг решил прочистить горло, чтобы они отстранились друг от друга, и оба парня от смущения покусывали губу, разорвав поцелуй. И, после быстрого поцелуя на прощание, Том помахал парням и вышел из квартиры, оставляя на губах Билла идиотскую улыбку, когда он повернулся к друзьям, которые просто таращились на него, приподняв брови и явно ожидая объяснений.       — Да идите вы, — пробормотал Билл, но всё ещё улыбался, и, бросив взгляд на закрытую дверь, он вернулся в гостиную, издав тихий недовольный возглас, когда принялся распаковывать свои многочисленные коробки.       — Так… Что это значит? — С улыбкой спросил Георг, хотя уже знал ответ.       — Это значит, что я остаюсь, — сказал Билл и с усмешкой взглянул на своих лучших друзей. — Поэтому хватить стоять там, как два идиота, идите и помогите мне вернуть все эти вещи туда, где они должны быть.