Жар и горечь

О, дева всех румянее Среди зеленых гор — Германия! Германия! Германия! Позор! Полкарты прикарманила, Астральная душа! Встарь — сказками дурманила Днесь — танками пошла.

Война... А она — за переводом Лорки. Война... Работа прервана. Война... Она под танками: паники, тревоги, безысходности. Война... И нежелание жить... Восьмое августа. Она с Георгием (Муром) едет в эвакуацию. Восемнадцатого — ещё с несколькими писателями — прибывает в Елабугу. Навис ужас — остаться без работы! Поэтому — согласна на всё. Даже ... “Прошу принять меня в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда”. (Но, увы, столовая откроется лишь в конце октября). Но, тем не менее, Марина вернулась обнадёженной. И с намерением — перебраться из Елабуги в Чистополь. Это было двадцать восьмого, а тридцать первого, в воскресенье, покончила с собой. Родилась в субботу, умерла в воскресенье! Если убрать из средины сорок восемь лет, получится — миг. Бесконечно малое и вечно огромное. Повесилась. И оставила после себя — три записки. Асеевым в Чистополь — чтобы взяли к себе Мура: “Я для него больше ничего не могу и только его гублю… У меня в сумке 150, и если постараешься распродать все мои вещи… А меня — простите — не вынесла”; людям, которых просила помочь ему уехать: “Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадёт” — и сыну: “Мурыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна. Это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь, — что я любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик”. Господи, в душе всё дрожит. Будто не она, а я своему сыну пишу!.. (Мур погиб на войне через три года после её смерти). Здесь — все её чувства — в своём абсолюте. Это и — тоска полнейшего одиночества и заброшенности; предстоящие впереди мрак и зима в глуши; трагическое ощущение собственной ненужности, ненадобы, беспомощности; роковое убеждение — она ничего не умеет; паралич воли; страх за сына, которого она невольно втягивала в лабиринт отчаяния и безнадёжности... Марина ушла из жизни, когда в ней погасли остатки энергии (жар души), когда поняла, что ядрышко мира насквозь прогоркло (горечь).