Inside of me

Пробка на мосту, перекинутом через узкую маленькую речушку, казалась гораздо длиннее, чем была на самом деле. Машины продвигались вперёд со скоростью черепахи, хотя до поворота оставалось около пяти минут пешком. Бросить автомобиль было нельзя — в нём лежали вещи, да и вряд ли кто-то из едущих следом водителей оценил бы перегородившее дорогу препятствие. Канда старался ни о чём не думать. Впрочем, здесь и стараться-то было не нужно. Голова оставалась совершенно пустой, и он не знал, что именно подтолкнуло его собрать пару сумок, документы, закрыть квартиру на ключ и без сожалений оставить конверт на столике в больничной палате Лави. Слава богу, Лави пришёл в себя. Его жизни больше ничего не угрожало, хотя непременно потребуется время, чтобы раны зажили и появилась возможность вернуться к работе. Канда не чувствовал себя виноватым перед ним, но каждый раз, когда в голове всплывало имя друга, начинало тошнить. Он заскочил в больницу вовремя. Лави спал и даже ухом не повёл, когда в палату вошёл Канда. В конверте он оставил небольшую сумму денег и записку, в которой разрешил Лави жить в квартире, но при условии, что не будет никаких посторонних гостей. Ему срочно требовался отдых. Нужно было уехать за город, без раздумий, без планов и сожалений. И это было нужно не ему одному. На соседнем сидении тихонько притаился Аллен. Всю дорогу он смотрел в окно, туда, где к горизонту убегала ветвистая речка и садилось солнце. Канда не стал спрашивать, почему Аллен изъявил желание поехать с ним сразу, хотя и мог бы переждать пару-тройку часов у Тики и не стоять в нудной пробке. Было ли это жестом благодарности или просто чувством долга? Скорее всего, ни тем ни другим. После того как они очнулись ото сна, первым делом увидели Тики. Он напряжённо застыл около двери и наблюдал за ними, скрестив руки. Канда ощущал себя так, словно только что пережил кошмар наяву. Звук выстрела до сих пор звучал в ушах, а картина рушащегося на глазах мира кружила голову. Аллен часто дышал, и с каждой секундой его дыхание становилось спокойнее. Первое и последнее, что он произнёс в тот момент, было: — Неа больше нет. Тики лишь кивнул, протянул ему стакан воды и вышел за дверь. Остатки воды допил Канда. Сердце громко бухало в груди, а в горле всё равно мешался неприятный комок. Не сговариваясь, они вышли из медицинского помещения, пересекли пару коридоров и заперлись в той самой комнате, где ночевали несколько часов назад. Больше Канда не желал отдавать инициативу Уолкеру, поэтому, как только щёлкнул замок, он подхватил его под бёдра, прижал к стене и начал страстно целовать, попутно расстёгивая пуговицы на его рубашке. Аллен вёл себя отзывчиво, крепко обхватив ногами талию Канды, рычал ему в губы и выгибался навстречу. На столе так же горела лампа, поэтому Канда сумел рассмотреть каждый шрам на руке Аллена. Что радовало ещё сильнее, тот больше не пытался спрятать их, и это внезапно сильно заводило. В серых зрачках Аллена отражался шальной огонёк каждый раз, когда он открывал глаза. Канда взял Уолкера дважды, не насытившись с первого раза. Секс больше походил на борьбу, в которой они оба старались извести себя до такой степени, чтобы без сил повалиться на постель. Канда быстро двигался, глубоко входя в Аллена и придерживая его разведённые ноги за колени. Тот громко стонал, сминая в кулаках простынь. Первый раз Канда вышел из него, кончив себе в кулак, во второй же излился внутрь Аллена, после запоздало наблюдая, как по напряжённым бёдрам стекает сперма. Когда им удалось свернуть на другую дорогу, Аллен успел задремать. От поворота он вздрогнул и сонно захлопал глазами, что заставило Канду усмехнуться. Алма Карма находился в левом крыле Первого Ковчега. О том, что это здание относится к нему, Канда узнал, лишь когда сообщил Аллену, куда он хочет съездить. К счастью, Адама больше не волновал тот факт, что Аллен Уолкер спокойно разгуливает на свободе — поводов для беспокойства больше не было. Канда не видел Алму несколько лет. Они начали общаться ещё подростками, но Канда никогда не посвящал его в свои маленькие развлечения в виде мелкого воровства. Алма был человеком из другого мира, и Канда совершенно не хотел, чтобы две плоскости пересеклись. Но по закону подлости именно так и случилось: Алма оказался на месте преступления, за что и получил целых две пули — у Канды не было времени на раздумья, иначе Алму могли бы счесть соучастником из-за того, что они были знакомы. Полиция не верит в случайные совпадения, особенно в таких случаях. Как бы он не убеждал всех вокруг, что всё давно в прошлом, Канда постоянно чувствовал вину. Он не думал, что попытка спасти Алму обернётся именно так. Алма ушёл глубоко в себя и отказывался возвращаться. И даже сейчас, по прошествии нескольких лет, медсестра сообщила, что в его состоянии не произошло никаких изменений. Алма повзрослел. Он не выглядел сумасшедшим. Он просто сидел в кресле и смотрел в одну точку. Взгляд его был ясным, но пустым. Голубая больничная рубаха и штаны не позволяли рассмотреть очертания тела, но почему-то Канде казалось, что он был слишком худым. — Кормить его — одно мучение! — рассказывала медсестра. — Иногда он ест самостоятельно, а иногда приходится открывать ему рот и кормить с ложки! Только после того как Аллен увидел Алму, Канда рассказал ему последнюю закрытую страницу своей жизни. — Он тебя любил, — просто ответил Аллен, пожав плечами. — Здесь нет никакой загадки. Он тебя любил и не смог справиться с мыслью, что любимый человек оказался способен выстрелить в него. — Я пытался спасти его. — Я знаю. — Но он всё равно умер. Аллен посмотрел на Канду, но без попытки пожалеть. — Мы не можем читать мысли других людей, хотя иногда это было бы самым необходимым, — он ненадолго замолчал. — Как думаешь, что чувствовал Неа после того, как в него выстрелил Мана? Если боль парализовала Алму, то почему она дала Неа силы продолжать бороться дальше? Канда только еле заметно покачал головой. Действительно — почему? Ответа он и не знал и вряд ли когда-нибудь узнает. То, что оставалось скрыто внутри других людей, никому другому понять не суждено. — Возьми, — Аллен поднял руку, и Канда вдруг увидел маленькую белую розу. — Откуда… — хотел было удивиться он, но вовремя понял и усмехнулся. — Ну да, конечно. Легче на сердце не стало, но когда он положил розу на колени Алмы, наконец-то удалось посмотреть ему в глаза. Пустой застывший взгляд. Однако, может быть, там, где Алма находился сейчас, ему было гораздо лучше, чем если бы он оставался здесь. Решив для себя именно так, Канда вместе с Алленом вышел на улицу и больше ни разу не оглянулся.