Действуй, сестра!

Эту фотку сделали где-то в сентябре-месяце. Он до сих пор отлично помнил, что было еще довольно тепло и они гуляли по парку рядом с домом в легких куртках. Ему иногда казалось, что с этого снимка на него реально смотрят другие люди из совершенно другой реальности. Мама, еще не старая и очень красивая женщина; папа, хохочущий в голос и серьезный только на первый взгляд, с небольшой сединой в густых волосах; он сам, совсем пацан еще, едва перешедший на второй курс, и Галка, семилетняя Дюймовочка с двумя косичками, хитрющим прищуром и улыбкой вредины во все зубы, не считая одного выпавшего молочного. Нет, они не были какими-то особенными. Семья и семья. Жили как все, вполне себе в мире и достатке - не шиковали, не бедствовали. Такого, чтоб кто-то друг друга не переваривал, не было никогда, хотя, конечно, бывало всякое. Например, когда он, на которого надеялись, как на продолжателя отцовского дела, вместо юрфака оказался в театральном. Долго мама с папой коробились его выбором, не вызывавшим у них никакого доверия, не понимали просто, но в конце-концов более-менее смирились, решив дать ему шанс попробовать, за что он был им невероятно благодарен и, окрыленный, с головой бросился в новую жизнь, а там.. там все было новое. Цели, мечты, друзья, любовь, встреченная на какой-то вечеринке, не чета школьным влюбленностям… Только дома все было по-прежнему, мирно и беззаботно. Обычная и вполне счастливая человеческая жизнь. И правда совсем другая и уже казавшаяся такой далекой, хотя на самом деле еще и десяти лет не минуло. Тогда такие мысли были дики, а теперь просто по-человечески было жаль, что она однажды закончилась... *** Ничего не предвещало беды, абсолютно. Осень, первые холода, родители традиционно собрались к ближайшим друзьям на дачу, которую те только отгрохали. Сначала думали и детей взять, но так совпало, что в те же выходные был день рождения Галкиной подружки, а он просто при всем уважении не захотел тащиться туда и выслушивать в свой адрес уже пресловутые и до чертиков доставшие "как повзрослел, возмужал", "ну что, артист, в Большой не зовут пока" и "жениться еще не надумал". Вот правда, не хотел! И мама с папой и не стали настаивать. Тем невольно и спасли... Это он только потом понял. И вот, вечер субботы, родители далеко загородом, Галка, после нытья и умоляний, у подружки в соседнем подъезде с ночевкой, а он, после небольшой дружеской тусовки - у них дома со своей Лесей. Короче, всем хорошо. А поздно ночью, считай что под утро он просыпается от звонка отца, только на том конце провода - совершенно чужой голос, представляющийся по званию и сообщающий, что его родители сегодня ночью вместе с хозяевами дачи погибли от отравления угарным газом из-за неправильно поставленной каминной заслонки... И мир рухнул. Жизнь раскололась на прошлое и настоящее.. И прочее, и прочее… Смысла это не меняло. Поверить в это, казалось, было нереально, но мамы и отца больше не было. Просто не было. С той роковой ночи, переходящей в утро, на Костину молодую и еще не знакомую с особыми трудностями и горестями этой жизни голову свалилась настоящая лавина страшных невзгод, при мыслях о которых, казалось, даже у самого сильного, уверенного в себе и пробивного опустятся руки… И ладно бы он остался сам по себе, не пропал бы, наверно. Но у него на руках осталась сестра… *** Старшие и младшие дети очень часто ведут себя не самым дружелюбным образом. Друг друга подкалывают, соперничают за внимание родителей, даже, бывает, на дух друг друга не выносят. У Кости с Галей, хотя иногда и были совсем мелкие ссоры, такого не было. То ли разница в возрасте была слишком большая, то ли характеры так удачно сходились, но Костя свою мелкую любил и иногда даже мог чем-нибудь немного побаловать, типа шоколадки или еще чего-нибудь сладкого, а та.. та его просто обожала. Так и должно было остаться, по идее, вот только с той разницей, что теперь они были единственными родными друг другу людьми. Нет, была еще тетка двоюродная в Саратове со стороны мамы, но он видел ее от силы два раза в жизни, и то когда еще пацаном был - у них с матерью отношения были ну очень натянутые, а почему - он понятия не имел и иметь не хотел. Так что в ответ на совет доброй соседки по лестничной площадке тети Иры вызывать ее, как единственную родственницу на помощь с Галкой, или вообще отправлять в Саратов, он только отмахивался. Как они будут жить дальше вдвоем, он, если честно, плохо представлял, зато точно с первой минуты знал, что "сдавать в детдом", как кто-то из "друзей" по театральному предложил, он ее ни за что не будет! Кстати, с той поры он общение с этим хмырем прекратил к чертовой матери… О том, что мамы и папы больше нет, Галя рано или поздно узнала бы, это он понимал и всякий раз терялся при одной мысли, как скажет девочке, которой едва исполнилось восемь лет, что она их больше не увидит. Не увидит, не услышит, не обнимет. И всякий раз думалось, что бы он и как не сказал, эта страшная новость ее раздавит, как фашистский танк. А в итоге все вышло самым худшим образом: она узнала об этом практически случайно, по его оплошности. - Кость, а где мама с папой?.. Они умерли?.. Без содрогания вспомнить это у него ни разу не получалось... *** После этого Галя замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала, даже с ним. Но и на этом беды не закончились. Даже не думали кончаться. Случилось то, чего он ожидать не мог никак - Леся его бросила, практически сразу после похорон, которые тоже легли на его плечи. Привыкнув немного к мысли, что теперь он - глава семьи, и надо жить дальше, он не собирался из этой новой жизни выбрасывать возлюбленную. Как раз наоборот, всерьез и без всякого расчета полагал, что она ему станет помогать жить дальше, с Галкой, прежде всего, ради которой от решил делать все, что только в этой жизни сможет. Но девушка его благородных планов не оценила, и даже наоборот... - А обо мне ты подумал? О нас с тобой?! Напомнить, как часто мы видимся, как часто звоним друг другу? А теперь ты еще станешь все свободное время уделять сестре! Мы с тобой вообще можем так забудем, как кто выглядит! - Лесь... - Выбирай! - бросила она ему в лицо. - Либо она, либо я! Это становилось похожим на какой-то дикий сон. Ультиматум был жесток и даже жесток. Костя знал, что он выберет первый вариант, и более никак, но он был шокирован тем, что перед ним вообще такой выбор поставлен, и главное, кем! - Кость, между нами все кончено, - гнев с нее слетел, голос стал глух, тих, а в глазах мелькнули слезы. - Подожди.. - Так надо, - отрезала она. - Иначе будет только хуже. Это не потому, что я ничего к тебе не чувствую. А потому что мне самой нужна забота, понимаешь? Я не могу о ком-то заботится. Просто не могу. Не умею. Наверное, я эгоистка, но это хотя бы честно. - Вот как.., - нервно усмехнулся он, схватившись рукой за ветку рябины, что росла у ее подъезда, где и происходил разговор. - А я не знал тебя совсем, оказывается… - А я тебя знала с самого начала, - проговорила она вдруг и прикоснулась рукой к его щеке, от чего ему стало не по себе. - Ты ради своих родных на все способен. А я нет. И я не могу ждать и терпеть. А тебя придется ждать, ты ж это сам знаешь. И вообще.. я уже давно об этом думала… Тебе не я нужна, Кость, не я. Другая… И сказав, какая именно другая, еще раз погладив по щеке и попросив больше не звонить ей, поспешила к железной двери, а он уставился ей вслед таким взглядом, будто это была не его девушка, а какое-то неземное существо, и пробормотал: - Другая.. Где ж я ее найду?.. *** В общем, это вроде и честное, но предательство Леси, как он не пытался ее оправдать перед самим собой, оставило ему лишь горькое разочарование от нее, и стало реально последним ударом, просто контрольным в голову, окончательно свалившим его в глубокую депрессию. Спустя несколько дней после этого он, приехав с учебы, не переодеваясь в домашнюю одежду, лишь сбросив куртку и разувшись, просто упал на свой диван в гостиной, отвернулся к стенке и так и лежал, долго и неподвижно, размышляя о том, что за несколько паршивых дней стало с его жизнью. А жизнь стала адом и катилась теперь черт знает куда, туда, где он не знал, что будет завтра. Он вообще уже ничего не знал - кто-то как будто, без всякой жалости, вбивал в его голову гвозди, а беды просто душили: родители погибли, Галя целыми днями молчит, как бы окончательно не закрылась ото всех, Леся его бросила, учеба продолжается, семье деньги нужны. А он один против всего этого. И в мозгах морзянкой пульсировали только два вопроса, как не смешно, классические: "Что делать?" и "За что?" За что? За что ему все это? Признаться честно, хоть он и не отличался набожностью, но был крещен и в Бога верил. Раньше. А теперь хотелось только усмехнуться. Ну и где он, этот хваленый Бог? Да и есть ли он вообще? А если есть - тогда за что?! За какие такие провинности погибли родители, еще не старые люди, за какие грехи должна страдать восьмилетняя девочка, крошечный несмышленыш, ладно он, здоровый лоб?! За что и зачем?! Как там говорят, точнее отговариваются? Бог посылает нам те испытания, которые мы можем выдержать? А почему они с Галей вообще должны этим испытаниям подвергаться, ради кого и ради чего?! Если ханжа Толстой все-таки был прав, что человек лишь фигурка в руках Бога и ему уже прописана судьба от и до, то кто почему написал для них такую судьбу?! За окном уже давно стемнело, но он этого не замечал и продолжал слушать заевшую в голове крамольную пластинку. На самом деле, на минуту прекращая себя жалеть, он прекрасно понимал, что даже со всеми этими несчастьями надо жить дальше, вставать и идти со всем этим разбираться, ради сестры, за которую теперь он был в ответе, и ее будущего, да ради своего же собственного будущего - жизнь-то одна одна, и она будет только такой, какой ее сделает он сам! Ведь это ЕГО жизнь, никто ее за него не проживет! Никто дорожку не проложит! Никто не сделает богатым, счастливым, успешным, кроме себя самого! И других не сделает! Понимать-то понимал. Но сил не было, их из него будто напрочь выбили, как пух из подушки. Что-то словно парализовало его, пригвоздило к этому злосчастному дивану, и этим "что-то" было одиночество. Никогда он еще за 19 лет на этом свете не чувствовал себя настолько одиноким. Правда, никогда. Вокруг были люди, много людей, друзья, приятели, но он среди них был один. Да и что они могли? Друзья по театральному лишь похлопать по плечу и сказать "Держись, чувак", соседи и знакомые родителей горестно повздыхать и качать головами. Он не имел права чего-то еще от них требовать, но это ему никак не помогало. А помощи ждать, именно той, которая ему нужна была, как казалось в ту тяжкую минуту, было неоткуда и не от кого… - Кость, - вдруг робко позвал его тоненький голосок где-то за его спиной, - ты спишь? Николин почувствовал, что легкая детская ручка легла на его плечо и слегка потормошила, чем выдернула его из удушливых размышлений. Он перевернулся на другой бок и увидел, что возле него стоит Галя, чему он был несказанно удивлен и рад - впервые за несколько дней сестра, все это время не ходившая в школу и сидевшая в своей комнате, с ним заговорила. - Нет, не сплю, - хриплым от долгого молчания голосом ответил он. - Кость, я это, пришла сказать.., - страшно засмущалась девочка, забегав взглядом по полу, но нашла в себе силы продолжить, залезла на валик дивана и заглянула брату прямо в глаза, - то есть спросить. Кость, мы же вместе? Мы ведь справимся, правда? Николин по-человечески сел, внимательно посмотрел на сестренку и тут же сгреб ее в охапку, что есть силы прижал к себе, будто этим мог защитить ее от всего мира - а он в ту минуту, казалось, и правда был способен на все! Галин приход, ее такие простые короткие слова словно вновь вдохнули в него жизнь и решили все казавшиеся нерешаемыми вопросы. Он готов был сделать все, чтобы Галя поверила в то, что сама же только что сказала. - Конечно вместе, Галь. Я с тобой. Мы с тобой всех победим, всех, слышишь?.. - Угуууу.. - Галя все прекрасно слышала и верила ему, искренне верила, а это доверие было для него в этот момент дороже всего на свете… *** А потом не то ему повезло, не то это было то самое заслуженное за страдания, неожиданно нашедшее его, не то это все было как раз судьбой, но еще неизвестный никому второкурсник после проб был утвержден на одну из главных ролей в новом фильме небезызвестного режиссера. Надо ли говорить, что фильм удался, чему подтверждением стали награды нескольких отечественных фестивалей? Заслуженный успех, творческий подъем, вдохновение, новые предложения, которые нелегко стало совмещать с учебой, первая слава, пресса, поклонницы, куда без них… И понеслась. А дома все эти годы, спустя которые он и стал тем, кем был теперь, его ждала самая главная его поклонница, точнее две…