Спири-Ксталма

Некоторые дети Спири-Ксталмы, вырастая, сбегали из неё, считая жизнь в Городе более интересной и продвинутой. Но одна девушка очень любила родной дом, откуда её увезли в 14 лет. Она всё спешила вырасти, чтобы сбежать от родителей обратно в мертвенно спокойную и красивую деревушку. Однако за ней всегда следил старший брат, сердечно её любивший. Так начиналась история Агнес ван Дейк, которая не могла расстаться со своим фотоаппаратом. Прохлада мягко касалась оголённой кожи, лёгкий тюль поднимался от малейшего дуновения ветерка. Наверное, во всём доме в такое время не спала только одна она, скептически перелистывая сделанные фотографии. Нет, её не мог удовлетворить ни один сделанный снимок. Но людям почему-то нравились виды современных городов, ей за эту довольно-таки простую для неё работу доплачивали много, некоторые фотографии использовались в рекламе, на выставках, за некоторые даже получены высокие награды и похвалы, но… В такое время люди забыли о красоте макро съёмки. Маленький цветочек пастельных тонов, вокруг него падает мелкий пух новых деревьев, немного отредактировать, и картинка радует и душу, и глаз. Только вот такое не ценилось, даже на чёрном рынке вряд ли продашь. Простота — слишком примитивно, а всевозможное усложнение — вот наш девиз! Грустно вздохнув, Агни почти беззвучно положила сверхмощный и немного громоздкий фотоаппарат на стол и прошла в одном нижнем белье к окну. Невольно посмотрела на город, который блестел вывесками внизу. А жить в высотке не так уж и плохо… Девушка открыла тайник в библиотеке и достала старенькое устройство, чем-то напоминающее фотоаппарат, что сейчас покоился на поверхности стола. Солнечный луч так красиво проходил сквозь усики Глуртенгии, а цветок совсем недавно раскрылся. Создав нужную обстановку, девушка нажала на кнопку, и с небольшой задержкой из щели прибора выползла фотокарточка. — Идеально, — прошептала она. Такие вот картинки создавали особый уют вместе с интерьером комнаты. — Сестрёнка, опять ты этой глупостью занимаешься с утра пораньше, — к Агнес сзади подошел и обнял Дерда — брат девушки. Та чуть вздрогнула от испуга. Ненавидела эту способность Дерда бесшумно подкрадываться. — Иди спать, тебе сегодня нужно еще сходить на могилу матери, — про отца он умолчал. Оба его ненавидели больше всего на свете. Агни горько усмехнулась. Конечно, как же ей пойти в кровать, — брат мешается. В таком случае можно не отвечать. Но парень даже и не ждал ответа — неожиданно подхватил её на руки и аккуратно положил в постель, словно самую дорогую и красивую ему фарфоровую куколку, и, не дав ей возразить, отобрал фотоаппарат со словами: — А это я у тебя конфискую. — Ну хотя бы не уноси! — этим устройством девушка сильно дорожила. — Тогда быстро усни! — и одобрительно улыбнулся. Да, он определенно ей поддавался — знал же, что та может притвориться спящей так же умело, как и лучшие актеры мира (сейчас в тренде были короткие сценки, где обязательно есть спящий герой). Через некоторое время он положил прибор рядом с профессиональным фотоаппаратом и так же бесшумно, как и вошёл, удалился. Девушка оглянулась одним глазом и поняла, что действительно хочет спать. Тяжесть сковывала её движения, а сознание плавно перешло в стадию сна. Настроение Дерда ван Дейк было приподнято. Ему вечно хотелось потискать Агни, снова взглянуть в её глаза глубокого синего цвета, как те цветы, что выращивала некогда мама. Самое дорогое, за что он должен держаться и бороться. Даже если в жизни туго, даже если на виду сестра не показывает свои любовь и поддержку, она всегда будет их иметь внутри себя. Однако утро не спешило у него продолжаться в грёзах сна… *** В 16:00 был Пик — Город шумел на максимуме, люди «фасовались» по своим станциям, в офисах горели сроки сдачи (такое было всегда), и работники нервно быстро проговаривали тексты, которые чувствительные приёмники воспринимали и превращали в цифры. Умная наука прогрессирует изо дня в день. Но кое-что остаётся неизменным — могилы. Девушка сидела рядом с монументом, поджав ноги под себя. — Мама, знала бы ты, как неспокойно мне на душе… — Агни смотрела на небо. Наверное, мать была бы довольна видом дочери: чёрная блузка с узорчатым воротом, белоснежный пиджак, длинная белая юбка и тёмные колготки с прилегающими к ногам сапожками до колена. Мрамор стоял единственный в поле, но никто никогда не осмелится его снести — самое, наверное, хорошее, что случилось в эпоху перемен, это поднятие веры. Нежно-голубые цветы лежали вокруг него. — Ладно, пока, мамочка, — она медленно поднялась и оглянулась. Воздух переполнял лёгкие, было легко, но и одновременно тревожно. Девушка немного помедлила с уходом — порыскав в маленькой набедренной сумочке, она осторожно положила на землю рядом с могилой свой… паспорт. Ещё раз оглянувшись на монумент, Агнес тяжело вздохнула и побрела прочь — к ближайшему порталу. Громоздкое оборудование встречало тех, кто хотел попасть на вокзал или в аэропорт, величественным страхом. Но некоторые уже начинали привыкать к не особо приятным ощущениям при переходе — всё-таки, по-другому не попадёшь на скорый поезд или самолёт. Тем более на электричку — ту редкую штуку, которая едет со скоростью почти равной метро второго уровня. Оплатить проезд не стоило труда — он лишние копейки стоил. Поездка намечалась небольшой, но наполненной ностальгией. Через час-другой, дёрнув за верёвочку, девушка выпорхнула на выжженную траву. Несколько минут стояла и наслаждалась тем, что теперь она там, где должна была быть все эти долгие годы. Решив обустроиться в старом родительском доме потом, девчушка счастливая побежала в сторону леса. И тут её душа запела. Здесь было столько мест, чтобы запечатлеть для стены квартиры в Городе. Старенький фотоаппарат щелкал и выдавал готовые снимки. Немного задерживалась вспышка, но это же была не проблема, ведь так? Однако это стало маленькой заминкой, повлёкшей за собой ужасающее… Моторчик внутри аппарата громко жужжал, а Агни была ещё в пустынной местности и, невольно сконцентрировавшись на этом звуке, который тоже доставлял ей восторг, она не заметила, как сзади к ней подкрались… — Сучка! — кто-то грубо толкнул девушку ногой в спину, выбив из лёгких весь воздух. — Что, теперь тоже будешь спокойна, когда твою радость сломали?! — другой, ниже первого голос злобно выкрикнул. Агнес пошатнулась и чуть не упала. Она хотела обернуться, чтобы увидеть в лицо своих противников, но её повернул за волосы какой-то третий мужчина. — Будь как все, тварь! — первый с исковерканным в злости лице задал девушке крепкую пощёчину. У ван Дейк произвольно подскочил пульс, зайдясь в жуткой трели пулемёта. Но даже сейчас спокойствие пожирало её насквозь. Какая же она дура, точный датчик местоположения оставила у могилы матери… Но вера в то, что брат успеет её спасти, не пропадала. Она помнила договорённость с ним, что в экстренной ситуации, когда ей нужна помощь, Агнес должна отдышать особый код, обговорённый с Дердом давно ещё, после смерти Илуры ван Дейк. Немного шокировано смотря на партнёров по работе, девушка поняла, что пути назад нет. Два сигнала — ускоренный пульс и код помощи дошли в кабинет врача Дерда Лукасовича моментально. И он сразу же понял, что сестрёнка не у могилы матушки. Потому что приблизительный датчик местоположения показывал совсем другую местность. И, конечно же, парень не мог ни догадаться, что это Спири-Ксталма. — Ты же, маленькая сволочь, даже и сейчас, вместо того чтобы расплакаться и просить прощения, нахально остаёшься спокойной! — вторая пощёчина. Третий отпустил Агни, и она упала, не в силах стоять на ногах. — Дрянь, — второй двинул ногой, тем самым вызвав кровь из носа у девушки. А она просто закрыла глаза. Мир разрушился в её душе абсолютно. Радость ближнего вызывает ярость у другого, этот закон жизни клеймом отпечатался на её сердце. Фотограф осознала, что уже никто не сможет её спасти… Боль, резкая, всё новые и новые побои. Минутная остановка, чувство поднимания. Полёт. Агнес приоткрыла тяжёлые веки, в глаза закатилась горячая кровь. Тело словно отключилось. «Братишка, прости,» — застыла мысль в голове, на грудь что-то давило, сознание мутило. Дышалось с трудом. «Холодно.» *** В палату зашёл Дерда. Агнес лежала расслабленно и смотрела в окно так, словно не была в этом мире. Длинные седые волосы спадали из-под повязки на плечи. Дерд не ждал ответа. Дерд больше его никогда и не получит. Агни потеряла дар речи. Нет, она не корила его за то, что он не успел. Она корила свою радость, которую на людях навсегда разучилась показывать.