Все тропы сходятся на вершине

- Джин,- тихонечко стучится маленький Марко в ее дверь, которую девушка немедленно отворяет. На часах уже одиннадцать, поэтому она одета в смешную розовую пижаму и держит в руках аккуратный девичий ежедневник – Джин всегда планирует свою неделю и составляет списки дел. Профессор говорит, что это улучшает дисциплину и организованность. И как раз в это время наступает комендантский час, поэтому маленький Марко должен уже лежать в своей постели, а не бегать по особняку. Джин удивленно поднимает рыжие брови, смотря на мальчишку с плюшевым львом в руках. - Я не хотел приходить!- торопливо воскликнул малыш, прижимая игрушку к груди, как если бы она защитила его от нравоучений девушки,- Но он так громко включил музыку! Никто не спит! Джин, уже набравшая в легкие воздуха, чтобы начать нотацию, неожиданно замирает, непонимающе смотря на Марко. Отложив ежедневник на комод, она возвращается к мальчику и мягко кладет ему руку на плечо, склоняясь к его лицу. Он не выглядит напуганным, разве что очень взволнованным, поэтому Джин не слишком переживает. Опять какой-нибудь подросток взбунтовался, наверно. - Кто включил, Марко? Ее голос действует на мальчонку успокаивающе, как и ее теплая рука, поэтому он немного приопускает своего льва. К Джин всегда можно придти и попросить помощи, это знают все. Ее способности пугают любого здравомыслящего человека, но она пытается компенсировать это своим поведением, так что, в случае чего, дети всегда бегут к ней, если Профессора нет. У Джин даже сформировался своеобразный комплекс «Матери Терезы» - Джубили пошутила насчет этого за обедом и была, в общем-то, права. А Марко очень храбрый мальчик, и Джин он совсем не боится. Она ему улыбается, осторожно поглаживая по худому плечику. - Ну, этот…- почему-то переходит на шепот мальчишка, кивая головой в сторону своей комнаты, и с благоговейным страхом произносит,- Ангел. Ну да, кому бы еще пришло в голову включить музыку на полную катушку ночью в крыле с маленькими детьми. «Наверняка опять Металлику врубил»,- мрачно думает Джин, переводя взгляд на темный коридор за спиной мальчонки, и громко вздыхает. В тот день в Каире Ангел не умер, вовремя найденный Профессором и Куртом. Хотя он отчаянно сопротивлялся, ему в конечном счете оказали первую помощь и отвезли в госпиталь, а потом в заново отстроенный школьный особняк. Он пробыл в одиночной палате (которая слегка напоминала карцер) целых три месяца, пока его тело полностью не регенерировало. Железные крылья со временем просто рассыпались, но под ними неожиданно оказались настоящие, отрастающие снова и пока еще слабые. Когда Джин увидела лицо Уоррена, смотрящего на свои только что обнаружившиеся новые крылья, то подумала, что для него еще не все потеряно. Он радовался, как ребенок – беззлобно, искренне, улыбаясь во весь рот и едва не пританцовывая перед зеркалом. Конечно, она навещала его все эти три месяца. Профессор имел на Ангела большие планы, рассчитывая, что тот когда-нибудь присоединится к их команде Людей Икс, как Ороро, и поэтому предложил ему место среди учеников. Не то чтобы Уоррен был согласен, но идти ему было некуда, крылья еще не отросли полностью, а Джин изо всех сил убеждала его остаться. Уйдет сейчас – пропадет насовсем. Меньше всего на свете ей хотелось бы узнать, что его убили через неделю в каком-нибудь паршивом подземном клубе. И, черт его знает, как, но она его уговорила. И теперь Ангел терроризировал всех, кому не посчастливилось попасть под его горячую руку. Помнится, дня три назад он здорово подрался со Скоттом, который и сам обладал тем еще ершистым характером. Разнимали всей школой с мистером Маккоем во главе. - Ты беги ложись, хорошо? А я поднимусь к Уоррену и попрошу его выключить,- ласково улыбается ребенку Джинн и кивает ему в сторону коридора,- Тебе включить свет? - Не надо!- откликается Марко почти сразу, важно выпячивая грудь,- Я не боюсь! Девушка улыбается шире, с трудом сдерживая смех, и ерошит мальчишке волосы. - Ах, конечно! Ты же Марко, самый храбрый мальчик в северном крыле!- с улыбкой говорит она, подмигивая ему, и легонько подталкивает его рукой,- Тогда беги, героям нужно высыпаться. Мальчонка сияет, как начищенная десятицентовая монетка, и через пару секунд громко топает к своей комнате, таща за собой большого пушистого льва. Джин смотрит ему вслед, пока он не скрывается за поворотом, и направляется в противоположную сторону. Ангел живет на чердаке, и в Северное крыло к детям из его комнаты не попасть, что очень разумно из принципов безопасности. А еще он сам потребовал эту несчастную комнату на самом верху у Профессора, которую тут же оборудовали всем необходимым. Было в этом странном запросе что-то… очень подходящее его «ангельской» натуре. «Натура у него не ангельская, а сволочная, романтичная ты курица»,- бурчит сама себе Джин, поднимаясь по лестнице и зажимая уши руками. Опять включил The Four Horseman. И не надоедает же ему! Девушка явственно ощущает восторг Ангела, волны которого простираются далеко за пределы комнаты, и молится, чтобы он снова не напился до чертиков. Ей и без того хватало головной боли в собственной жизни, а с появлением в ней этого проблемного парня все осложнилось до предела. Почему она вообще занимается этим? «Потому что после всего, что ты видела в его голове»,- выдыхает Джин, осторожно дергая ручку двери и понимая, что она заперта: «Ты же себя замучаешь угрызениями совести, если ничего для этого засранца не сделаешь». - Уоррен!- кричит она ему, барабаня кулаками по двери,- Это Джин! Открой! Конечно, он ни черта не слышит в такой какофонии звуков. Джин не имеет ничего против Металлики, но это было уже слишком. - УОРРЕН! Никакой реакции. Сжав кулаки, девушка жмурит глаза и аккуратно открывает замок телекинезом, медленно надавливая на дверь. Ангел тот еще психованный, так что с ним часто приходится вести себя, как с каким-нибудь диким животным – не делать резких движений, не кричать и не ронять что-нибудь поблизости. Когда дверь приоткрывается достаточно, Джин заглядывает в комнату, все еще сжимая уши руками, потому что ор новенького магнитофона, подаренного парню бесконечно добрым мистером Маккоем, выдержать невозможно. И остолбеневает, смотря на рассевшегося на полу Ангела. Перед ним еще неготовая моделька деревянного корабля, куча бумаги, нитки, кусочки ткани и два тюбика с клеем. Он пытается смастерить игрушечный корабль? Парень, который три месяца назад сутками торчал в клетке боев без правил, сидит на полу и приклеивает маленькую мачту к палубе? А вон рядом бутылка с вином стоит. Джин вздыхает, проходя внутрь, и направляется прямиком к магнитофону, торопливо нажимая на кнопку. Музыка мгновенно прекращается, и Ангел поднимает светловолосую голову, рассерженно смотря на нарушительницу своего «спокойствия». Джин с достоинством выдерживает его звериный взгляд, хотя сердце колотится, как сумасшедшее, и произносит: - Господи, Уоррен. Ты видел, сколько времени? Его разъяренный пьяный взгляд меняется на одуревше-удивленный, и Ангел поворачивает светловолосую голову к часам. - А-а-а, вспомнил. Эта херня остановилась вчера,- протягивает он глухим голосом, приложившись к бутылке снова и беря в руки бутылочку с клеем. Джин следует за его взглядом и видит, что большие настенные часы в духе прошлого века действительно остановились. И, кажется, Уоррена больше не волнует отсутствие грохочущей музыки в его комнате – он опять руль не туда приклеил и теперь злобно шипит на модельку, пытаясь его отодрать. Девушка осторожно садится рядом, окидывая взглядом все рукодельное богатство, незаметно отодвигает бутылку с вином подальше и с любопытством рассматривает маленькие детали. Ангел пьян, у него неуклюжие мозолистые пальцы, да еще и разбитые после драки со Скоттом, поэтому сбор корабля получается из рук вон плохо, и его это раздражает. Он снова шипит, плюется, ругается и иногда швыряется частями модели. - Тебе помочь?- самым невинным голосом спрашивает Джин, тут же натыкаясь на яростный взгляд снова. «Ему явно надо сходить на курсы по контролю за гневом»,- вздыхает она, поднимая руки в воздух, как будто бы сдается. - Я в смысле, что у девочек пальцы тоньше. Я могу приклеить руль,- тут же добавляет она самым дружелюбным тоном, на который способна, и внимательно следит за сменой настроения юноши. Он скользит пьяным взглядом по своим пальцам, сплошь в клее, потом по истерзанному и сто раз переклеенному рулю, и наконец фыркает что-то нечленораздельное, бросая деталь прямо в руки Джин. Вздрогнув от неожиданности, она ее ловит, как что-то чрезвычайно ценное, и торопливо пытается приклеить на место. Она очень аккуратная, так что руль красуется на палубе корабля уже через минуту. В лице Уоррена скользит что-то, отдаленно похожее на уважение.