WOAS. Этот безумный мир.

— Уходить так рано совсем не обязательно. Бесстыдный в своей наготе, но совершенно великолепный, Кол замер в дверях ванной комнаты. На его плечах и груди призывно поблескивали капельки воды, так и маня Елену прикоснуться, смахнуть их разгоряченными ладошками и даже попробовать на вкус… Но это займет слишком много времени — с Колом иначе не бывает, — а она намеревалась улизнуть пораньше. — У меня много дел сегодня, — извиняющимся тоном отозвалась девушка, с явным сожалением отводя взгляд от фигуры младшего Майклсона. — И первым в списке стоит не повстречать Ника в гостиной, — проницательно подметил Кол, не скрывая усмешки. Щеки Елены мгновенно вспыхнули: ах, ну когда же она наконец перестанет смущаться по поводу и без?!. Впрочем, с Майклсонами это попросту невозможно — они умеют ставить ее в неловкое положение снова и снова, каждый раз изобретая что-то новенькое. Выработать к ним иммунитет — да ей жизни на это не хватит! — Я не люблю такие ситуации, Кол, — уклончиво отозвалась девушка, надеясь, что Кол не станет развивать эту тему дальше. Но Кол, конечно же, не желал облегчать ей жизнь: — Он и без того в курсе, что ты проводишь в моей спальне как минимум три ночи в неделю. К тому же, после вчерашнего приема он видел, как мы вместе поднимались наверх. Для него не станет сюрпризом то, что утром ты желаешь выпить кофе и получить приличный завтрак. Он, к слову, отменно готовит блинчики… — Ты удивительно жесток к своему брату, — укорила Кола Елена. — А ты несколько переоцениваешь свою значимость для него, — совершенно спокойно заявил Кол, чем вызвал у девушки вполне понятный приступ раздражения: — Давай закроем эту тему, хорошо? Мне пора, встретимся завтра. — Я позвоню тебе, — пообещал Кол и со смехом уточнил вслед торопливо ускользающей Елене: — Что, даже не поцелуешь на прощанье, любимая? Елена не ответила, но Кол в этом и не нуждался. Порой его шуточки и подковырки оказывались на грани, но в конечном счете Елена любила его, а он любил ее, и эти чувства сглаживали все острые углы. Быстро спустившись по лестнице, девушка так же стремительно преодолела гостиную и прихожую, толкнула входную дверь и оказалась на улице. Свежий воздух приятно овеял разгоряченное лицо, она накинула на плечи прихваченную с собой толстовку Кола и зашагала по гравийной дорожке, на ходу затягивая волосы в «хвост»: в кармане толстовки обнаружилась резинка. Она едва ли успела расслабиться и вдохнуть полной грудью, понадеявшись, что утро обошлось без неловкостей, как навстречу ей попался тот, кого она так надеялась избежать: старший брат Кола, Никлаус. — С добрым утром, Елена. Клаус заговорил с нею первым — Елена в его присутствии всегда робела и чувствовала себя едва ли не деревянной: вот и сейчас ноги словно приросли к земле, а в горле стремительно пересохло. Они обменялись жгучими взглядами: Клаус оглядывал ее жадно, требовательно, словно бы пытаясь отыскать следы бурной ночи с Колом на открытых участках ее тела, и в этом взгляде сквозили укоризна и ревность. Каждый раз этот взгляд словно безмолвно кричал ей: «Это должен быть я, ведь это я узнал тебя первым, я! Ты — моя!» Елена глядела на него со смесью некоего испуга — этот мужчина необъяснимо подавлял ее, обладая потрясающей энергетикой, — и некоего чувства вины: она в самом деле где-то на уровне подсознания ощущала, что должна была принадлежать ему, ведь именно симпатия к нему привела ее в дом Майклсонов, но затем вмешался Кол, и все изменилось… — Доброе утро, Ник, — тихо проговорила девушка, первой отводя взгляд. — Уходишь так рано? — в его голосе так и сквозило раздражение истинного собственника, оказавшегося не у дел. — А я принес круассаны к завтраку. Здесь рядом небольшая кондитерская… — У меня много дел сегодня, поэтому, к сожалению, я должна… Обмен дежурными и нелепыми фразами был в тягость обоим, и Клаус не стал ее долго мучить. — Позавтракай по пути, — проговорил он, протягивая ей бумажный пакет с выпечкой. — Мы с Колом предпочитаем начинать утро с чего-нибудь посерьезнее, чем круассаны. Собственно, я нес их для тебя. — Спасибо, — только и успела сказать Елена, а Клаус уже шагал к дому, не потрудившись попрощаться. Не было смысла во всех этих любезностях — они все равно безнадежно застряли в этом нелепом треугольнике, и сколько не бейся в конвульсиях вежливости, это не отменит того факта, что им как минимум стоило переспать до того, как она выберет Кола. * * * — Ты выглядишь жалкой, — Кэтрин никогда не подбирала выражений помягче, но Елене и не нужно было, чтобы сестра с ней нежничала. Она нуждалась в совете, а Кэтрин могла ей этот совет дать, так не все равно ли, в какой манере она сделает это? — Я и чувствую себя такой же, — созналась Елена, протягивая сестре покат с круассанами. — Мне кажется, еще немного, и я просто взорвусь. — Так и будет, — хмыкнула Кэтрин, запустив в пакет руку и выудив круассан, от которого не замедлила откусить. — Если ты не поймешь и не примешь одну простую истину. — Какую же? — только и спросила Елена. — Любить их обоих — нормально, — заявила Кэтрин тоном, не терпящим возражений. Елена и не стала возражать — она попыталась это обдумать. * * * — Ты меня избегаешь? — Кол не собирался устраивать ей сцену, он просто пришел, чтобы узнать, в чем дело. Ни намека на скандальность в его тоне, лишь внимательный, заинтересованный взгляд. — Я еще не решила, — честно призналась Елена. — Прости, мне стоило ответить на звонок… — Их было несколько, — заметил Кол. — Но это ничего… Я все равно хотел поговорить с тобою лично. — Звучит угрожающе, — оценила девушка, натянуто улыбнувшись. — Словно ты пришел порвать со мной. — В некотором роде, — усмехнулся на это Кол, но усмешка была скорее успокаивающей. — Но по большей степени это просто новый уровень наших отношений. Сначала тебе это покажется диким… Но со временем, я уверен, ты оценишь. Елена затаила дыхание — она сама вряд ли когда-нибудь бы посмела предложить ему нечто подобное, и даже теперь, когда Кол говорил это, то не могла быть уверенной, что верно понимает его. До того самого мгновения, пока в комнату не вошел Никлаус — не менее взвинченный, чем она сама, но его жадный, жаждущий взгляд странным образом успокоил Елену. «Любить их обоих — нормально», — вспомнила она слова Кэтрин, и внезапно поняла, что сестра права. Может быть, это утверждение не всегда будет верным, но прямо сейчас лишь оно способно разрешить их патовую ситуацию. Она закрыла глаза, когда оба брата приблизились, и ресницы ее взволнованно трепетали, а сердце рвалось из груди, когда две пары крепких рук коснулись ее. — Моя, — почти прорычал Клаус, прижимаясь к ее губам и срывая наконец с них тот поцелуй, который она так давно ему задолжала. — И моя, — мягко вторил ему Кол, оставляя невесомые и дразнящие поцелуи на ее шее и затылке. — Ваша… — прошептала Елена, растворяясь в этой квинтэссенции страсти и забывая обо всем на свете, кроме того, что она наконец счастлива.