Like father, like son

      Ну, надеюсь, теперь все: я сделала то, что обещала, и могу уйти без долгов. Правда, план едва не пошел прахом, мне просто повезло, что Поттер оказался рядом, и я успела... И вот сейчас он, спрятав склянку с нитями моих воспоминаний, пытался зажать рану на горле, из которой толчками на грязный пол вырывалась алая кровь. Перед глазами все плыло, и я схватила мальчишку за воротник, притягивая к себе. Говорить было больно, но, собрав оставшиеся силы воедино, я попросила: — Посмотри на меня...       Джеймс... Знаешь, я рада, что мне опять почудился ты. Ты давно мертв, но, несмотря на это, я не желала тебя отпускать, продолжая истязать себя... Ох, мысли спутались... Но я хотела сказать... Хотела сказать, что после смерти, даже если там что-то и есть, я не хочу больше ни видеть тебя, ни думать о тебе. Просто... Пошел ты к черту, Джеймс Поттер!       Рука онемела и упала на пол, а дышать стало труднее. Всегда было любопытно, как это — умирать. Кто-то верил, что это больно и страшно, но, видит Мерлин, мне было так легко сейчас...

* * *

      Ощущения были, словно я плыла по воздуху... Интересно, это и есть посмертие? Жуткая слабость, граничащая с легкостью, ничуть не пугала, а лишь окрыляла, и впервые за долгое время мне было так хорошо, спокойно и тепло...       Открыв глаза, я увидела перед собой испачканную в подсыхающей крови мантию, перевела взгляд вверх и увидела, что это вовсе не волны несут меня. — Ты? — голос не слушался, выдавая какой-то хрип, но я могла говорить! — Как видишь, — ответил Игорь. — А-а... Поняла... Ты пришёл забрать мою душу. Только почему ты? И куда ты меня несёшь? — В рай! — усмехнулся он. — Или в ад, смотря как будешь себя вести. А чего удивляешься? Ты же тоже за мной приходила. И не болтай-ка, я тебе горло еле залечил, сейчас разойдётся — и что?       Протянув руку, я наткнулась на сырой, пропитанный кровью бинт, и от понимания захотелось застонать. — Ну заче-е-ем... — прохныкала я.       Каркаров промолчал, лишь слегка перехватив меня и вглядываясь перед собой. — Дом надо найти, где остановиться на постой, — спустя долгое время, мне и вовсе показавшееся бесконечным, ответил он. — Аппарировать с тобой такой нельзя.       Дом... Аппарировать... О чем он, к чертовой матери? — Добей меня, а? — слабым голосом попросила я, чувствуя, как веки смежаются. Голос прозвучал жалко, но мне было наплевать. — Хрен тебе, — бросил он. — Сама-то что до конца дело не довела? Я тоже тебя просил! Вот и молчи теперь. — Отомстить решил, — подытожила я. — Это ты мне мстить горазда, я — нет. Да и некогда, пока эти празднуют и ликуют, нам бы ноги делать. — В газете же писали, что ты... — Фокусы высшего порядка, — коротко ответил он, перебив меня. — Уже второй раз удаются.       Я выглянула из-за его плеча и увидела, как вдалеке небо озаряет пламя горящей Визжащей хижины. — И зачем я тебе? Одному же проще, чем с колодой... Чего хочешь-то? — Хороший вопрос... Чего хочу? — хмыкнул он. — Ну посуди сама: ты меченая — я меченый, ты бывшая директорша — я бывший директор, ты для всех теперь мертва — я тоже, вроде скоро два года уже как подох.       Не веря своим ушам, я во все глаза уставилась на него. Он что, серьёзно? — По-моему, у нас дочерта общего, — сказал он, будто припечатал, и я почувствовала, как его руки прижали меня сильнее.       Ну что ж, если так подумать, то все не так уж и плохо.