T h e O r i g i n a l s

За хрупкой и трогательной внешностью Авроры де Мартель, навеки юной большеглазой красавицы, скрывалась истинная фурия. Кол Майклсон хорошо знал, как быстро способны высохнуть горькие слезы на щеках Авроры, и как быстро тоске в ее сердце уступает холодная ненависть и жажда мести. Аврора, подобно неистовому и неконтролируемому урагану, способна была разрушить добрую часть мира вокруг себя, впадая в исступление. Но была и другая сторона медали этого безумия — отчаяние, которое вполне могло разрушить саму Аврору до основания, не оставив после себя ничего, кроме безучастного призрака. Именно такой и застал ее Кол, когда услышал от Клауса, что тот разорвал с Авророй любые отношения — потерявшей всякую способность мыслить связно и утратившей вкус к жизни. — Ну же, Рори, — Кол ощущал себя странно в роли спасителя, ведь обычно он был как раз тем, кто сеял вокруг себя смуту и хаос, упиваясь ими. — Подними подбородок, ты так дьявольски прекрасна, когда улыбаешься! — Я никому не нужна, Кол, — глухо отозвалась де Мартель, закрывая лицо руками. — Убирайся и ты, я хочу остаться одна и умереть! — Умереть ради моего брата, или в отместку тому, что он тебя отверг? Это было жестоко, но Кол прекрасно знал, как безотказно порой действует шоковая терапия. Время для сочувствия придет позже, сейчас было время действовать быстро и наверняка, пока Аврора не натворила непоправимых глупостей. — Ему наплевать на меня, — Аврора отняла руки от лица и взглянула на Кола затуманенным, полубезумным взглядом. — И всегда было. А я была слепа все эти десятки, сотни лет! — Я говорил тебе об этом не один раз, — безжалостно напомнил Кол. — Но ты предпочитала верить в то, что придумала себе сама. В великую любовь создателя и его чада. Но Клаус не романтический герой, Рори. Клаус — бессердечный ублюдок, державший веками свою семью мертвыми в гробах. Думаешь, для тебя он сделал бы исключение и проникся теплыми чувствами? — Он играл со мной, всегда лишь играл… — прошептала Аврора потерянно. — Я должна была слушать Тристана! И тебя… — Давай оставим прошлое в прошлом. Послушай меня сейчас, и давай начнем новую главу в своей бессмертной жизни. — Ты и я?.. — недоверчивая усмешка тронула губы Авроры де Мартель, в глазах наконец промелькнула осмысленность. — Кол, но что это значит? — Это значит, что мы покинем Новый Орлеан, — ответил Кол решительно. — Уедем подальше от этого токсичного дерьма, которым тебя пропитал твой брат, и которым пытается напичкать меня вся моя семья. — Ты предашь их ради меня? — Я предам их ради себя самого, — рассмеялся Кол довольно холодно. — Знаешь, что ждет меня, если я останусь? Смерть. Это все, что уготовано для младшего братца Кола, который потенциально опасен. Мне предложат пафосно пожертвовать собой, но на самом деле просто отдадут на заклание без сожалений и с фальшивой сочувственной улыбкой. Так уже бывало, и с меня хватит. Я сыт по горло, и ты тоже должна взять все в свои руки. Тристан управлял тобой веками, Клаус играл с тобой и отшвырнул прочь, словно ненужную игрушку, так может хватит? — Я безумна, Кол, — горько улыбнулась Аврора, напоминая и ему, и себе этот факт. — Тристан помогал мне держать себя в руках. Кто я без него? — Ты — Аврора де Мартель, — отозвался Кол, — И свое безумие обуздать способна без посторонней помощи. Я ведь как-то справляюсь. Аврора смолкла, вглядываясь в лицо Кола Майклсона — единственного Майклсона, который всегда был ей другом и поддерживал с ней связь, единственного Майклсона, который относился к ней как к личности. — Ты не оставишь меня, Кол? — спросила она наконец. — Только если ты сама этого пожелаешь, Рори, — усмехнулся в ответ первородный. — Но я ведь такой классный, вряд ли ты захочешь от меня избавиться, по крайней мере в ближайшие пару сотен лет. Авроре было больше нечего терять, а Кол предлагал ей билет в новую жизнь. Возможно, она и была безумна, но глупой не была никогда. — Значит, решено. Мы покидаем Новый Орлеан навсегда, ты и я, Кол. Кол улыбнулся той особенной, теплой улыбкой, которую видели не так уж и многие — эта улыбка предназначалась лишь особенным в его жизни людям. И Аврора улыбнулась в ответ — особенная, и наконец начинающая это осознавать.