Shameless.

Простенькая серая футболка с логотипом Пэтси Пайз сидит на ней не хуже, чем дизайнерское платье на какой-нибудь голливудской красавице, шествующей по красной дорожке. Бэк глаз от нее оторвать не может — надо же, а казалось ведь, что все в прошлом, что ничто уже не разбередит былой раны, что ничто внутри не дрогнет… Но вот он — сидит в уличной забегаловке, жмется в углу и изо всех сил пытается быть незаметным, чтобы украдкой понаблюдать еще немного за девушкой, которая когда-то вырвала ему сердце с печальной улыбкой на губах, слаще которых ему целовать еще не приходилось. — Фиона!.. — окликает ее какой-то хлипкий на вид бородач, и Бэк невольно вздрагивает: ее имя неожиданно режет слух, и он никак не может понять, хорошо это, или плохо. Может, стоит встать и смыться, пока она в самом деле его не заметила? Что, если эта встреча не принесет ничего хорошего? Они и так не друзьями расстались, было глупо вот так увидеть ее через витрину, случайно проходя мимо и, повинуясь порыву, войти в кафе… Чтобы что? Бэк понятия не имел, что ему нужно от Фионы Галлагер — но уже был уверен в том, что ненавидит бородача, к которому она с улыбкой подсела за столик. Она все такая же — оживленная, яркая, с неповторимой мимикой, харизматичная до невозможности, и при этом ничуть не манерная, лишенная напрочь любой жеманности… Бородач тоже от нее без ума — глядит на нее блестящими глазами-безднами, даже не подозревая о том, что настоящая бездна, это она — Фиона, и хоть раз коснувшись ее ты непременно свалишься на самое дно. Разобьешься к ебаной матери насмерть. А не упадешь сам — так она тебя подтолкнет. Такова Фиона — она сначала превозносит тебя куда-то в облака, а затем разрушает тебя до самого основания и, виновато пожав плечами, уходит. Бэк знает — черт побери, у него у самого в глазах вновь появляется такой же блеск, как у обреченного бедняги бородача. Это Фиона — от нее спасения нет. Она — хуже любого наркотика. Он знает — пробовал, будь оно все проклято. Он едва оправился после того, как Фиона бросила его — и вот, спустя почти пять лет, угораздило же его наткнуться на это кафе, заметить знакомый профиль… Он думал, что изменился, что стал сильнее и равнодушнее, думал, что излечился от этой лихорадки, носящей ее имя, но на самом деле ничего не изменилось: он все еще был одержим Фионой Галлагер и все еще хотел бы целовать ее губы, которыми она пять лет назад послала его на хрен. Бородач что-то горячо шептал ей, склонясь близко-близко, и Бэку было неприятно смотреть на это. Он не притронулся к кофе, который принесла ему пухленькая официантка, и, торопливо вскакивая с места, опрокинул чашку. Хотел попытаться уйти незамеченным, но не вышло. Фиона отодвинулась от бородача, повернула голову, увидела его и ее брови поползли вверх. — Бэк?!. — воскликнула она недоверчиво и радостно, но он уже на полном ходу двигался к выходу, лавируя между столиками. — Бэк, черт побери! Да постой же!.. — кричала она ему вслед уже раздосадованно, выскочив следом на улицу. — Я же знаю, это ты! Даже не поздороваешься?!. Бэк не обернулся — потому что он в самом деле изменился, пусть и поддался ненадолго своей единственной слабости. Фиона — хуже любого наркотика. Но у каждого есть выбор, принимать наркотик, или нет. На самом деле, выбор есть всегда.