Shameless.

Лидию Мартин бесят умники. Не псевдо — на этих плевать, дальше своих голов этим ребятам прыгнуть не дано. А вот реальные умники — саркастичные, идущие напролом, уже хапнувшие кое-чего в этой жизни, — вот они представляют угрозу. Она намеревалась быть лучшей на своем факультете, а Лип Галлагер путал ей все карты с завидной регулярностью. Что за имя вообще такое идиотское — Лип? — Филипп, — любезно пояснил как-то раз Галлагер, появляясь у нее за спиной словно из ниоткуда прямо посреди обличительно-презрительной речи в его честь. — Сокращенно «Лип», все просто. Продолжайте, девочки, я не хотел вам мешать. От его нахальной ухмылочки щеки Лидии вспыхнули — это было неловко, черт возьми, потому что Галлагер наверняка сочтет, что она его ненавидит за то, что он — голодранец, получивший грант на обучение, а она — «золотая девочка». Но дело-то было совсем не в этом — она не настолько ограниченная, чтобы презирать кого-то из-за того, что он из другого социального слоя. Вот за более выдающиеся умственные способности и впечатляющие достижения — это да, это другое дело. — Обсудим недавний инцидент, — через пару дней ей все же удалось выловить Галлагера одного в пустой аудитории, она деловито заперла за собой дверь и оперлась о нее, всем своим видом демонстрируя решительность высказаться. — Ты о том, что Пэт Симмонз утверждает, что он трахал тебя на прошлой неделе в кладовке дома местного братства, или насчет того, что ты поливаешь меня грязью перед тупыми курицами, которые делают вид, что они твои подруги? — состроил невинную мину Галлагер и Лидия даже не сразу нашлась, что на это ответить. — Пэт Симмонз — что?!. Он охренел? — все же, возмущение ложью взяло верх, но рыжеволосая Мартин быстро взяла себя в руки: — Ладно, плевать на Симмонза, кто ему поверит? Я насчет того, что я… Ну, да, поливала тебя грязью перед тупыми курицами, которые делают вид, что они мои подруги. — Признаешь свои грешки. Смело, — оценил Галлагер, усмехнувшись. — Так что насчет этого, Лидия? Хочешь извиниться? — Нет, — с непередаваемым чувством собственного достоинства отрезала Мартин. — Просто хочу прояснить ситуацию. — И? — поторопил ее Лип, вскинув одну бровь. — Это не из-за того, что у тебя нет денег, а у меня их полно, — пояснила Лидия ровным тоном. — Это деньги моих родителей, будет полным бредом, если я стану гордиться тем, что они дают мне их. Дело в тебе самом. В том, что ты не тупица. — В том, что я умнее тебя? — перефразировал Галлагер невозмутимо. — Да, сукин ты сын, — скрепя сердце, вынуждена была признать Лидия. — Именно так. — Что ж, — широко улыбнувшись, заключил Галлагер: — Отлично. Меня это устраивает. Лидия не знала, что сказать на это, поэтому она просто отперла дверь и собралась уйти, но Галлагер окликнул ее уже тогда, когда она сделала шаг из аудитории. — Эй, Мартин. — Чего тебе, Филипп? — обернулась она. — Я разбил ебальник этому мудаку Симмонзу, — сообщил Лип с совершенно нечитаемым выражением лица. — Ему и вправду никто не поверит. Лидия улыбнулась — испытывать благодарность к объекту своей неприязни это было что-то новенькое. * * * — Эй, Галлагер!.. У нее в руках два пластиковых стаканчика с латте и горячие пончики в переброшенной через плечо сумке. На нем грязная серая футболка и она заполняет водой, льющейся из шланга, большой надувной бассейн на заднем дворе своего дома. Ну и, похоже, охлаждается в процессе — жара нынче стоит неимоверная, и Галлагер соблазнительно мокрый. — Чего это ты забыла на южной стороне Чикаго, хорошая девочка из неприлично богатой семьи? — ухмыляется Лип, окидывая ее долгим взглядом, от которого Лидии становится удивительно хорошо: только Галлагер умеет так смотреть на нее, что хочется одновременно дать ему по морде и кинуться ему на шею. — Соскучилась по тебе, гребанный умник, — улыбается ему Лидия в ответ. — Целое лето без своего лучшего врага? Нет уж, мне такое не пережить. Пустишь к себе в бассейн? — Только если ты принесла пончики, детка, — ставит условие Галлагер, и Лидия многозначительно похлопывает рукой свою пухлую сумку. Они не встречаются, нет. Между ними нечто гораздо большее, чем эти сопливые драмы.