AHS: MurderHouse, Asylum, Coven, FreakShow, Hotel, Apocalypse.

[Бонни вместо Мэллори. Майкл и его последователи уничтожили всех ведьм, а Бонни Лэнгдон сделал своей пленницей] — Почему бы тебе просто не убить меня, Майкл? Так же, как убил всех моих сестер. — Этот жгучий взгляд призван пристыдить меня? — Майкл Лэнгдон глядит на нее сквозь ресницы, и Бонни так дьявольски сложно презирать и ненавидеть его в этот момент, что она впивается ногтями себе в ладони, чтобы не поддаться очарованию Антихриста. — Я знаю, что стыд тебе незнаком, — сухо роняет последняя выжившая ведьма, гордо вскидывая подбородок. — Жаль, что моя магия исключительно созидательна и я не могу испепелить тебя прямо сейчас, на этом же месте. — Твоя магия исключительно созидательна только потому, что ты сама загнала себя в рамки, моя милая Бонни Беннет, — теперь Майкл глядит ей прямо в глаза, и в глубине его зрачков ведьме чудится манящее адское пламя. Она не отводит взгляда, не желая уступать Лэнгдону ни в чем, и сын Дьявола смеется, наслаждаясь ее упрямством. — Я хочу умереть. — Нет, Бонни, не хочешь, — в голосе Майкла все еще звучат отголоски смеха, он редко бывает абсолютно серьезен: как правило, в его интонациях сквозит насмешка, порой жестокая, порой почти дружеская, порой опасно напоминающая восхищение. — Впрочем, даже если и хотела бы, я не позволил бы тебе этого. Ты принадлежишь мне, и ты останешься со мной на целую вечность, в которой будет медленно сгорать дотла этот мир. — Я никогда не буду принадлежать тебе, Лэнгдон, — цедит Бонни сквозь зубы. — Ты — чудовище, безумец, ты понятия не имеешь, что ты натворил и ради чего. Все твои цели и идеи на самом деле придуманы не тобой, и сам ты — фальшивка, карикатура, отвратительное недоразумение, возведенное в культ армией одержимых. Хочешь вечности? Что ж, подавись ею, но без меня. Я никогда не встану рядом с тобой, ты омерзителен мне! — Как много громких и лживых слов, милая моя Бонни, — притворно вздыхает Антихрист. Когда они впервые встретились, его волосы были длинными, а облик казался зловещим, но прямо сейчас у Лэнгдона невинные светлые кудри до плеч, а голубые глаза так пронзительны, что сложно поверить в то, что принадлежат они воплощению зла. Намеренно он создает этот диссонанс между ангельской внешностью и демонической душой, или в этом и есть парадокс Майкла Лэнгдона и его невероятная притягательность? Бонни страшно от мыслей, которые прячутся где-то на задворках ее сознания. «Что, если Лэнгдона еще можно спасти и обратить к свету?» Майкл Лэнгдон с по-особенному злодейской усмешкой протягивает к ведьме руку и в очередной раз приглашает ее окунуться во тьму и хаос. «Что, если свет мне на самом деле давно уже не нужен? Что, если спасение кроется во мраке и в его объятиях?» — Ты принадлежишь мне, Бонни, — шепчет Майкл Лэнгдон, приближаясь так неотвратимо и так правильно, чтобы тепло их тел наконец смешалось, чтобы пальцы сплелись, чтобы взгляды замкнулись. — А я принадлежу тебе. Я — демон, ты — ангел, но если отбросить эти условности, не все ли равно, кто мы и что происходит вокруг, если мы вместе? Бонни Беннет последняя выжившая ведьма в целом свете, а еще она пленница Антихриста, которая стремительно превращается в невесту.