***
Ночью я не могла уснуть, всё думая о том, что мне сказал директор. Я не могла вынуть из зеркала Еиналеж философский камень и уничтожить его. Во-первых, нынешний Дамблдор ни за что не даст это сделать, а, во-вторых, я не знала, как уничтожать философский камень. Разве что придётся обратиться к самому Фламелю за подсказкой. Это, конечно, ирония. Ворочаясь с боку на бок, я пыталась избавиться от навязчивых мыслей о необходимости пробраться в Запретный коридор. О, Мерлин, ну почему я такая ответственная?***
— Алохомора, — произнесла я, но, к моему удивлению, дверь отворилась. Я насторожилась и огляделась, но никого не было: ни призраков, ни людей. Пушок, дьявольские силки, заколдованный ключ, шахматы, тролль, задачка на логику — всё это я прошла практически на автомате. Осталась последняя дверь, и того, что было за ней, я боялась. Боялась больше всего не то, что не увижу философского камня, а то, что покажет мне зеркало вместо него. Я начала себя успокаивать. Открыла дверь. Освещённая волшебными факелами комната, посередине — огромное в тяжёлой раме зеркало, никогда до этого мной не виденное. «Я хочу увидеть камень», — повторяла я, пытаясь убедить себя в этом, но тщетно. Зеркало чувствовало мое истинное желание. Я подошла к нему почти вплотную. Встала по центру и закрыла глаза. «Камень, камень, камень». Ты справишься, Гермиона, тебе нужен он! Просто представь его. Пожелай найти ради благих целей! Я открыла глаза. Северус сидел, как обычно, в своём кресле, читая свежую газету. Я была рядом. Рядом с ним, обнимала его. Он отложил чтиво и погладил меня по уже заметному животу, с любовью заглядывая мне в лицо. Но внезапно обернулся на меня, почувствовав постороннего наблюдателя со стороны. Взгляд его моментально стал встревоженным, сожалеющим. Он смотрел, будто бы медленно вспоминая, кто я такая. И с каждой секундой его взгляд становился всё испуганнее. Я глухо вскрикнула и закрыла глаза, сдерживая слёзы. Мерлин, нет, я не могу… — Порой, всё не то, чем кажется на первый взгляд, — произнёс голос позади меня. Я обернулась и увидела Дамблдора. Это однозначно не тот выживший из ума старик, который приказал мне уничтожить камень. Я растерялась, начиная придумывать нелепые отговорки. — Я давно слежу за вами, мисс Грейнджер, — ответил он на мой немой вопрос. — И что же вы заметили, сэр? — как можно более спокойно спросила я. — Что вами движет не любопытство. Я молчала, не в силах возразить. — Только у меня пока нет ответа, есть просто догадки. Но, мисс Грейнджер, вы мне однозначно мозолите глаза. Скажите, зачем вы пришли сюда? Вы нашли зеркало Еиналеж, которое показывает самые сокровенные мечты и желания. Можно полюбопытствовать, что вы там увидели? — Нет, — замотала я головой. — Что ж, такой ответ был ожидаем. В ясных глазах директора было полное осознание происходящего. Более того, мне казалось, что он уже обо всём знает и смеётся надо мной. Это читалось по его насмешливому выражению лица. Я не сдержалась и озвучила свою догадку: — Вы хотите, чтобы Гарри пришёл сюда. Вы хотите, чтобы он справился со всеми испытаниями. Вы хотите проверить его и воспитать для… для… Слова застряли в горле. На секунду я увидела, как лицо директора слегка изменилось. Дамблдор был удивлён моей осведомлённостью и догадливостью. — А вы, мисс Грейнджер, должны были помочь ему в этом, а не препятствовать. И да, вы не ответили на вопрос, зачем вы сюда пришли? — Любопытство, — вскинув голову, соврала я. — Всем интересно знать, что скрывает Запретный коридор. Многие пробовали сюда попасть. Каждый жест, каждый взгляд директора и его слова свидетельствовали подтверждением моих опасений насчёт его игры с Поттером. Директор с самого рождения Гарри начал воспитывать его к битве с Волдемортом. И почему только я слишком поздно это поняла? — Но не каждому удалось, — улыбнулся Дамблдор. — Потому что вы не позволяли, — смело ответила я, прекрасно понимая, что играю с огнём. — А сейчас позволили мне пройти. — Мы выяснили ещё в начале беседы, что это далеко не любопытство, мисс Грейнджер, — лукаво посмотрев на меня, произнёс волшебник, начав ходить вокруг меня кругами, будто кошка, играющая с мышью. — Стоит ли вам говорить неправду после того, что уже было сказано нами? — Вам лучше, должно быть, это известно, если я здесь. Я намеренно прятала взгляд от Дамблдора, чтобы он не начал чтение мыслей. — У меня есть только одно предположение… Я хочу, чтобы вы подтвердили его, если я прав. Вы знаете о камне? — осторожно спросил директор, переставая ходить вокруг меня. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, но не в силах была поднять глаза. — О-о, — воскликнул директор. — Значит, знаете. Хм, — он явно задумался, гадая, как же я смогла вернуть себе память после его превосходного Обливиэйта. — Мисс Грейнджер? Я инстинктивно вскинула голову, и этого мига хватило, чтобы директор произнёс заклинание легилименции. Не в силах противостоять подобному напору и с мастерством выполненному заклинанию, моё сознание подчинилось, впуская его в свои мысли. Лишь его часть вопила и протестовала, подавая сигналы воспалённому мозгу о том, что нужно прекращать это вторжение, нужно вытолкнуть директора, пока он не узнал слишком много. Дамблдор тщательно искал всё, что связано с философским камнем. Он увидел Запретный лес, нас с Северусом и Квиррелла, варящего зелье. Он услышал все мои разговоры с Роном и Гарри, с близнецами о Запретном коридоре. Он увидел, как я проникаю в Запретный коридор в самый первый раз с Северусом. Дамблдор прекрасно понимал, что я осведомлена о Квиррелле, его намерениях и камне, но он хотел знать больше. Он бесцеремонно вторгался в самые глубины моей памяти. Северус, где ты, чтобы помочь мне? Я напряглась, собрав остатки сил и крохи сознания, которыми владела. Я должна защитить воспоминания. Северус учил меня… Дамблдор слишком сильный противник — он разбивал снова и снова все мои слабые ментальные щиты, пытаясь докопаться до истины. —Протего! Протего! Протего! — заорала я, выставив палочку. Директор с лёгкостью отбил заклинания, но прекратил вторжение, не ожидавший от меня подобной реакции. — Вы слишком сильная ведьма для своих лет, мисс Грейнджер, — задумчиво произнёс директор. — И это заключается не только в том, что вы выставили физический щит, но и в том, что сумели противостоять заклинанию Забвения. Вы маглорождённая, но удивительно способная. Кто вас учил всему? Я тяжело дышала, с ненавистью прожигая взглядом своего противника. — Обстоятельства, — переводя дыхание, произнесла я. — Вы не имели права… — Обливиэйт! — воскликнул директор, направив на меня мощный поток забвения, после чего я потеряла сознание. Открыв глаза, я увидела всё ту же комнату с зеркалом, на меня была нацелена палочка. — Легилименс! — произнёс ненавистный мне голос, а его обладатель снова стал копаться в моей голове. Я невербально применила к себе заклинание Конфундус, молясь Мерлину, чтобы это помогло. — Мисс Грейнджер, — мягко произнёс директор, подавая мне руку. — Ваши мысли слишком спутаны. У меня закружилась голова, я едва ли могла хоть как-то сохранять ясность мышления и лёгкое воспоминание о случившемся. Но на тот момент я никак не могла понять, где правда, а где ложь, где сон, а где явь. Я видела директора и осознавала, что он мой враг, но почему… Я взяла его руку, и с трудом поднялась на ноги. — Как вы, мисс Грейнджер? — осведомился директор. — Вы помните, как тут оказались? — А где я? — очертания комнаты слегка расплылись передо мной. Должно быть, это уже эффект не от Конфундуса, а от удара затылком о каменный пол, который вызвал лёгкое забытьё. Директор улыбнулся и вновь предложил мне руку.***
— Что с тобой, Грейнджер? — спросила меня Сандра, отвлекаясь от поливки грядок. — Ты сегодня спишь на ходу. Естественно, я не выспалась и до сих пор не отошла от ночного происшествия. Заснуть заново мне не удалось, как и осознать реальность — действие заклинания было слишком сильное. — Всё нормально, немного не выспалась, — кивнула я. Сандра пожала плечами и, окинув меня подозрительным взглядом, продолжила работу. А мне всё никак не удавалось ни на чём сосредоточиться. К вечеру я медленно начала приходить в себя. Точнее, мои мысли и воспоминания обрели порядок. За ужином я периферическим зрением увидела, что за мной пристально следил Дамблдор, как и за обедом и завтраком, но я беззаботно болтала с Сандрой и старалась не смотреть на преподавательский стол. Я надеялась, что моя беззаботность выглядит натурально, по крайней мере, я приложила много усилий для этого. Вернувшись в гриффиндорскую гостиную, я села возле камина и начала тщательно осмысливать произошедшее. Директор вновь думает, что стёр мне память. А у меня после этого случая снова возникли вопросы. Почему он во второй раз не может изменить мне сознание? Итак, директор в курсе, что я догадалась о его корыстных и бесчеловечных планах по отношению к Гарри. Подозревает ли он, что всё это мне известно не только благодаря любопытству? Я понимала, что я ступила на очень опасную тропу. Слежка за мной усилится, и я должна быть аккуратна. Я должна обязательно найти союзника и заручиться его помощью и поддержкой. И я знала, кто это будет. После недолгих раздумий я все-таки решилась и встала с дивана, поспешив покинуть гостиную Гриффиндора.***
Робкий стук в дверь, и я уже сильно жалею, что у меня нет Феликс Фелициса. Я знала, что он не спит. На карте, оставленной мне близнецами, отчётливо было видно, что он сидит за рабочим столом. Кажется, он не услышал мой стук. Может, к лучшему? За эти секунды я уже передумала о своём решении, но увидела на карте его следы по направлению к двери. Скомкав впопыхах карту, я едва успела засунуть ее в карман мантии, когда дверь распахнулась. — Мисс Грейнджер? — слегка удивлённо приподнял бровь Северус. — Что-то случилось? Моё появление в столь поздний час немного обескуражило преподавателя зелий. Естественно, он подумал, что что-то случилось. Зачем ещё студентка может явиться к нему? — Да, — быстро ответила я и замялась. Сделала резкий вдох. — Можно войти? — Говорите, Грейнджер, что стряслось? — нетерпеливо спросил Северус, повысив голос. — Это личный разговор, сэр. Северус приподнял бровь и впустил меня. Я знала, что ему любопытно, что ещё за личный разговор у первокурсницы к декану чужого факультета. Я зашла в столь знакомое до боли и родное помещение и машинально подошла к креслу возле камина. Позже Северус специально для меня поставит в своём кабинете ещё одно кресло, а пока что оно стояло одно. — Мне нужна ваша помощь, профессор. — В чём же, мисс Грейнджер? Не можете понять, как варится зелье, о котором вы прочитали в той книге? — съехидничал Северус. — Нет, в ней мне всё понятно, — я так нервничала, всё ещё терзаемая сомнениями, что это не скрылось от зельевара, и мой жалкий вид вынудил его предложить мне присесть на стул. — Я только не знаю, как вам это объяснить… — Вот уж не думал, что услышу это от вас. Моё время не бесконечно, — нахмурил брови Северус, вновь начав злиться. — Вы, может быть, надышались парами отравы для вредителей, которую я вам сегодня дал? — Нет, — отмахнулась я, не зная, откуда мне почерпнуть решимость. — Понимаете, профессор Дамблдор… Моя речь была сбивчива. Я говорила, не глядя на него, а он молча слушал, не перебивая. Я пыталась не запутаться в своём вранье, потому что боялась раскрыть всю правду. Но, зная Северуса, я всё же рискнула рассказать ему часть правды, надеясь, что слепая вера и преданность Дамблдору не возьмут верх над его рассудком. Я сказала, что не доверяю директору. Знаю его план по отношению к Гарри, что он хочет вырастить из него убийцу Волдеморта (когда я произнесла имя Тёмного Лорда, Северус нахмурился и попытался что-то сказать, но я продолжала говорить), но всё не так просто. Он затеял слишком сложную игру, и у него замечательно получалось бы дёргать за ниточки, если бы не я. Пришлось рассказать Северусу о недавнем инциденте в Запретном коридоре. Про дверь, которая по желанию директора может открыться одной «Алохоморой». Я просила у него защиты и поддержки и хотела переманить его на свою сторону, чтобы он так же, как и я, не доверял старому махинатору. Я рассказала про Обливиэйт и то, что он не действует на меня. Северус подозрительно молчал и сверлил меня взглядом чёрных глаз. Нет, он не пытался прочесть мои мысли. Это молчание пугало меня. — Профессор Снейп? — позвала я. — Откуда вам всё это известно, Грейнджер? — удивительно спокойным голосом спросил он. — Самостоятельно сделала такой вывод. — Нет же, откуда вам известно, что Тём… что Тот-Кого-Нельзя-Называть появится? Я закусила губу от растерянности. — Это же очевидно, сэр… Многие об этом говорят. Тем более второй голос у Квиррелла… Разве это был не он? Северус нахмурился и задумался. Видимо, он сам стал складывать дважды два. Эта моя вылазка в лес, когда Квиррелл варил зелье, мои попытки проникнуть в Запретный коридор, все те странности, что окружали меня и которые видел Северус. — Я просто не хочу, чтобы у Гарри отнимали детство. И растили для определённой цели. — Вы рассказали меньше, чем знаете на самом деле, — с опаской произнёс Северус. Я молчала. Он был прав, но я не могла открыть ему всю правду. — Удивительно до чего вы проницательны, мисс Грейнджер. — Что мне делать, сэр? — Не мешайте Дамблдору. — Я не могу! — возмутилась я. — Не могу бездействовать, зная, что директор намеренно подвергает опасности моего друга! Северус встал и начал ходить по кабинету. — Почему на вас не действует Обливиэйт? — Я не знаю, — замотала головой я. — Вы обладаете ментальной защитой… — Я не… — Это был не вопрос, — перебил меня Северус. — Но вы бы не смогли противостоять такому сильному волшебнику, как Дамблдор. Значит, тут что-то другое. Я нахмурилась. Что он пытался узнать? Что пытался сказать мне? Его совет — оставить всё, как есть — мне не понравился. Северус не очень удивился тому, что я рассказала ему про Гарри. Он удивился лишь, что я обо всём этом знаю. А значит… А значит, Северус тоже в деле. И он помогает директору. Мерлин, моя надежда рухнула. Нужно было уходить, убегать отсюда сию же секунду. Северус верен Дамблдору до мозга костей. И он верит, что все его действия служат благой цели. На Гарри ему наплевать. А я помеха их планам. И он думает сейчас, вероятно, о том, что же со мной делать. — Вам нужно успокоиться, — внезапно сказал Северус и скрылся в подсобном помещении. Через минуту он вернулся с кубком в руке. — Выпейте. Я всё ещё доверяла Северусу — как могло быть иначе? — поэтому приняла кубок из его слегка прохладных рук, обжёгшись о его кожу сильнее, чем об огонь. Жидкость была абсолютно прозрачная с лёгким ароматом мяты. Нет, это не веритасерум. Должно быть, разновидность успокаивающего зелья. Но, сделав глоток, я поняла, что это. Воззрившись на Северуса испуганными глазами, я прошептала: — Зелье, отнимающее память…***
Оно было со снотворным эффектом, как я поняла позднее. Я проснулась утром от того, что кто-то барабанил в дверь. Вскочив и подбежав к двери, я распахнула её — на пороге стояла Сандра. — Грейнджер, что с тобой? — она окинула меня взглядом с ног до головы и осуждающе покачала головой. — Опять всю ночь книжки читала? Ладно, хоть не заснула в одежде, как обычно… — Нет, — я пыталась разлепить глаза и стала их тереть. — А что? — Завтрак проспала. Вот стучусь, чтобы разбудить на обед. — Что-о?! — Да, отличница, хватит прохлаждаться. Учёба тебя до добра не доведёт. Я уже все растения в теплицах полила, прополола от сорняков и опрыскала от вредителей… — Сандра… Ох, прости, — только и сказала я, отходя от прохода, чтобы впустить ее. — Нет уж, я пойду. Встретимся на обеде, — слегка стушевалась девушка, заглянув в спальню. — Ладно. Когда Сандра ушла, я медленно стала вспоминать события этой ночи. Боль накатила на меня огромной волной и сжала душу, будто в тиски. Северус. Он… предал меня ради идей Дамблдора. Он напоил меня зельем, отнимающим память. Но что же это получается? Почему я всё помню? Может быть, это было успокоительное? Но этот вкус… Его я ни с чем не перепутаю. Им меня пичкали в больнице св.Мунго сразу после войны, потому что я страдала нервными срывами и не могла спать. Слава Мерлину, Гарри прекратил это, когда заметил, что я перестала помнить некоторые важные события. Северус просто завуалировал его, добавил туда мяту, боялся, что я узнаю его. Что же это значит? Что Северус всё-таки считает меня умной и догадливой, иначе он бы не стал маскировать зелье. На несколько секунд я почувствовала себя польщённой, но осознание действительности быстро отрезвило меня. Ни заклинание, ни зелье не сработало. Моя память упорно цеплялась за все ужасы действительности, не желая быть подчищенной. И я этому рада. Что же мне делать? Вести себя, как и прежде? Вновь уговаривать Северуса и пытаться доказать ему, что Дамблдор может ошибаться? Или же сделать вид, что ему удалось стереть мне память? Я боялась только одного — что Северус обо всём доложит Дамблдору. Кстати, что там Сандра сказала про одежду? Окинув себя быстрым взглядом, я заметила, что одета в свою пижаму. Надеюсь, это магия домовиков…***
К концу июля пришло письмо от Рона. Он приглашал меня приехать к нему в Нору, а также поделился своими опасениями насчёт Гарри. То ли Стрелка падала на лету и никак не могла доставить письма, то ли с Гарри что-то случилось, и он не мог ответить. Он просил меня попробовать ему написать, если я ещё не писала, и передать приглашение в Нору. Точно. Добби крадёт письма Гарри. Неспешно я отправилась в совятню, чтобы написать ответ Рону и на входе столкнулась с Северусом. — Грейнджер, — его приветствие больше походило на констатацию факта. — Профессор, — в той же манере ответила я. Всё это время я делала вид, что моя память успешно стёрта, больше не рискуя вовлекать Северуса в свои планы. Чтобы он мне помогал, нужно нечто большее, чем испуганная девчонка с откровениями о Дамблдоре у него в кабинете. Первое время на себе я замечала изучающие взгляды со стороны Северуса. Но только с его стороны. Директор был спокоен как никогда, и у меня закралась надежда, что Северус промолчал об этом инциденте у него в кабинете. Он около секунды всматривался в меня, после чего мы разошлись. «Дорогой Рон! У меня всё хорошо, спасибо! К сожалению, я не смогу принять твоё предложение, так как два месяца провела в школе и последний месяц мне необходимо быть с родителями, которые немного обижены на меня. Гарри я ещё не писала, но, думаю, что у него проблемы с опекунами (очевидно, они фильтруют его почту), и вы должны придумать способ забрать его от них, чтобы он погостил в Норе. С наилучшими пожеланиями, Гермиона». Я хотела написать, чтобы он сообщил родителям, и они вместе придумали способ перенести Гарри в Нору, но рука дрогнула, а совесть не позволила лишний раз вмешиваться в ход истории. Я проштудировала много книг в библиотеке в поисках информации о зелье, способном переносить во времени, но ничего не нашла. На самой Запретной секции теперь стояло мощное хитросплетение чар, очевидно, авторства Дамблдора, не иначе. Поэтому я даже не рискнула пробовать взломать их. Взломщика бы быстро вычислили. Вскоре я узнала, что Северус уехал из Хогвартса. Можно сказать, что я сама сделала такие выводы, потому как он дня три не появлялся в Большом зале. Лёгкая горечь и тень обиды проскользнули во мне, но быстро развеялись благодаря Сандре, которая не давала мне скучать. Да и вскоре я сама стала собираться домой. Всего лишь должен пройти месяц, прежде чем мы вновь увидимся с Северусом. Всего лишь месяц. Но для меня это словно вечность.***
Сандра искренне сожалела о том, что я уезжаю. Я видела это по её глазам. — Ну, что, Грейнджер, через месяц увидимся, — краешком губ улыбнулась она. Я порывисто обняла её, отчего девушка растерялась, но следом ответно заключила меня в объятья. — Сандра, спасибо! — Да за что? — удивилась Фосетт. — За то, что сделала так, что я осталась… И вообще. — Не благодари. Я сделала это из корыстных целей, чтобы мне скучно не было… У меня вырвался смешок. Эта девушка совсем не умела показывать свои чувства.***
Минерва МакГонагалл разрешила воспользоваться мне в качестве исключения своим подключенным к сети камином, и я прибыла в «Дырявый котёл», а потом вышла на Чаринг-Кросс-роуд, откуда меня и забрали родители. Первую половину дня мама всё ещё обижалась на меня, но после, услышав мой подробный рассказ о том, что я приобретала полезные навыки в области травологии и много читала в Хогвартсе, махнула рукой, смирившись с тем, что её дочь неисправимая любознательная девочка, жаждущая знаний. Время тянулось мучительно долго. Поездки к родственникам были очень утомительны. У меня не всегда получалось урвать время на чтение или тщательное планирование второго курса. Через несколько дней пришла короткая записка от Рона о том, что они едут спасать Гарри. Обрадовавшись этому, я написала рыжему другу ответ с предостережениями и выразила надежду, что мы встретимся в ближайшую среду в Косом переулке. Если честно, было очень жалко тратить деньги на сочинения Локхарта, и я уже подумывала обойтись без кипы никчёмных книг (никогда бы не подумала, что смогу так отозваться о книгах), но делать было нечего. Статус лучшей ученицы потока следовало поддерживать. Ничего сверхъестественного в среду не произошло, мы встретились с парнями у банка, где состоялось знакомство моих родителей и семейства Уизли, которое выразило неподдельный интерес и восторженность маглами. Позже мы направились во «Флориш и Блоттс», а по пути Гарри рассказал о том, что видел в «Горбин и Бэркес». Хватило времени и на рассказ про Добби. — Что ещё за демонстрация, — почесал затылок Рон, увидев толпу и яркую вывеску у магазина книг: Гилдерой Локхарт подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30. — Неудачное время, — заметила я, вздохнув, но мы геройски пробились внутрь магазина. Рону несколько раз наступили на ногу, меня пихнули в бок, а женщина возраста миссис Уизли нечаянно ударила Гарри локтем в лоб. — Да тут ещё и колдокамеры! Ничего себе, — присвистнул Рон, по пути хватая наугад с промо-стеллажа три книжки Локхарта. — Держите. Не прошло и пяти минут, как Гарри был замечен и отснят совместно с виновником мероприятия для «Ежедневного Пророка». Я видела, как злился Малфой, глядя на это представление, которое устроил Локхарт. Было душно, шумно, голова слегка кружилась от столпотворения, и я, сославшись на то, что подожду друзей у входа в магазин, вышла из «Флориш и Блоттс» подышать свежим воздухом. Я не думала, что события без меня могут развернуться в магазине как-то иначе. Едва протиснувшись к выходу и покинув магазин со всеми необходимыми учебниками, я решила не ждать родителей и заглянуть в аптеку. Честно говоря, у меня была маленькая надежда на то, что я встречу Северуса здесь. Но, естественно, кроме кучки учеников Хогвартса и старой колдуньи, я никого там не встретила. Купив всё необходимое, я отправилась обратно и застала момент, когда Хагрид разнимал дерущихся мистера Уизли и Малфоя-старшего под скандирования близнецов. Я подбежала как раз тогда, когда Люциус Малфой кинул в котёл Джинни две книги вместо одной взятой. Нужно было придумать что-то для того, чтобы вытащить злополучный дневник из котла младшей Уизли. — Давай я тебе помогу, Джинни, — я подошла к девочке и взяла котел, пока взрослые высказывались весьма нелестно о Малфоях, а миссис Уизли упрекала мужа в затеянной драке. Джинни охнула от удивления, когда я с лёгкостью подняла с пола нагруженный книгами котёл. Для этого пришлось невербально наложить чары невесомости. Я долго ждала момент, когда все взгляды будут устремлены куда угодно, только не в мою сторону, после чего вытянула дневник Риддла и быстро спрятала под мантией. Ну не могла же я допустить развернуться столь опасным событиям в Хогвартсе, хотя знала, что никто тяжело не пострадает. Но ещё больше мне не хотелось лежать долгое время окаменевшей. Конечно, я могла бы быть осторожной и не допустить этого, но лучше и вовсе избежать вероятности нападения василиска.***
Я пока не научилась справляться с магией эльфов, но, думаю, что это вообще никому не под силу (разве, может быть, Дамблдору?), поэтому я решила действовать хитростью. Распрощавшись с родителями, я исчезла между платформой девять и десять и, выждав какое-то время, вернулась обратно. — Гермиона! — обрадовались мне парни. — Ты тоже опаздываешь? — Нет, я просто решила проконтролировать, чтобы вы благополучно сели на Хогвартс-экспресс, — вместо приветствия ответила я. — Да что может случиться? — фыркнул Рон, направляясь прямо на барьер вслед за миссис Уизли и Джинни. Гарри побежал рядом с другом, а я с любопытством стала наблюдать за разыгрываемой сценой. После громкого стука тележек о барьер я принялась собирать разлетевшиеся в разные стороны вещи их багажей, попутно улыбаясь на осуждающие взгляды дежурному по вокзалу. — Не может быть! — вскричал Рон. — Проход уже закрыт! Мы не успели, Гарри! — Я вижу, — хмуро отозвался Поттер, ловя на себе подозрительные взгляды прохожих. — Гермиона, что ты думаешь по этому поводу? — Гарри, а ты не догадываешься? — закрывая защёлку на клетке с Хедвиг, спросила я. — М-м… — промычал парень, глядя как Рон стучит кулаком по барьеру. — Гарри, напряги мозги. Кто не хочет, чтобы ты попал в Хогвартс? — решила помочь я другу. Гарри задумался, но спустя несколько секунд парня осенило: — Добби! Добби меня предупреждал, что… — Именно, Гарри. Я не утверждаю, но, скорее всего, это он. Проход не должен быть закрыт. Через него обратно будут выходить родители учащихся. — Что же нам делать? — паниковал Рон, глядя на часы. — Мы опоздали! — Проще всего дождаться твоих родителей, Рон, — сказала я. Но лукавая мысль забралась ко мне в голову.***
Машина утопала в пушистых облаках. Небо потихоньку становилось закатным, окрашиваясь в розово-оранжевые тона. Я решила невербально и незаметно наложить дезолюминационные чары на машину, так как кнопка невидимости, естественно, подвела. Мальчишки, конечно же, не догадывались об этом. На каникулах несовершеннолетним ведь нельзя колдовать. — Скоро приедем! — взволнованно проговорил Гарри, протягивая мне пачку ирисок. — Это так здорово! — восклицала я, наслаждаясь видами из окон. — Вот уж не ожидал услышать подобное от Гермионы Грейнджер, — выпалил Рон, идя на снижение. — Мы же нарушаем правила! — Вот именно, Рональд! — радостно улыбнулась я и прикрыла глаза. Гарри и Рон переглянулись, и последний пожал плечами. А ещё, хотелось добавить мне вслух, если нас заметят, то нас ждёт отработка, письма родителям и урон от Гремучей Ивы, в которую мы должны, по идее, врезаться. Но если постараться, то части неприятностей можно и избежать. Машина плавно парила в облаках, приятно укачивая. Я ничуть не жалела, что отправилась с мальчишками. Максимально я постараюсь сохранить хронологию событий. По крайней мере те события, которые не вызывают протест моего рассудка. А сейчас, забыв обо всём, я с наслаждением любовалась пастельным небом, причудливой формой облаков и беззаботной болтовней друзей. Такие моменты необходимо было научиться ценить. К сожалению, их было и будет так мало, ведь мы быстро повзрослеем. Уверена, такого пути, по которому следовали, и в этом времени будем следовать мы, не пожелал бы ни один человек, находящийся в здравом рассудке. Ещё не было войны и не было жертв. Ещё не проливались над телами слёзы, и не раздавались горестные крики утрат. Сейчас были только мы и небо, и я впитывала каждой клеточкой тела эти восхитительные моменты.