***
Перед матчем с Хаффлпаффом меня поймали близнецы, они были уже переодеты в форму. — Ну и погодка… — последние слова Фреда заглушили удары грома. — Я могу вам показать специальные чары, — произнесла я. — Спасибо за заботу, Герми, — Джордж потрепал меня по щеке. — Что ты знаешь о Питере Петтигрю? — вдруг спросил Фред. Чтобы продолжить беседу, мне пришлось спуститься с близнецами до раздевалки. — Оу… Ну, Петтигрю… Вы вроде бы видели его на карте? Фред развернул меня лицом к себе и укоризненно посмотрел. — Ай-яй, нехорошо врать, мисс Грейнджер, — сказал сбоку Джордж. — Его нет в замке, насколько я знаю, — произнесла я, вопросительно посмотрев на Джорджа. — Мы просто думали, вдруг ты знаешь чуть больше, чем мы. — Нет, ребята, я ничего не знаю, — произнесла я, инстинктивно дотрагиваясь до следа от Нерушимого обета. Вот уже несколько дней я носила широкий браслет, чтобы скрыть его. Близнецы подозрительно взглянули на меня. — Если что, ты знаешь, где нас искать, — произнёс Фред. — А мы будем поглядывать на карту. Я пожелала близнецам хорошей игры, проводив их взглядом до поля, где буйствовала гроза. Здесь, из помещения, было отчётливо видно, как на улице то и дело сверкала молния, а сильный дождь создавал впечатление водной завесы. Не может быть, что Петтигрю снова в замке, ведь, насколько я знала, директор хотел отпустить его. Внезапно меня осенила одна мысль: он не отпустит Петтигрю из замка сейчас. Он сделает это намного позже, чтобы максимально приблизить действительность к хронологии прошлых событий. Это означало только одно: Питер ещё не на воле, Дамблдор где-то спрятал его. Я напряженно наблюдала за матчем, зная, что должно произойти. Дементоры. Сквозь ливень я разглядела трибуну преподавателей, а в ней — Дамблдора. Мне показалось, что он смотрит на меня и указывает на правую руку.***
Гарри очень расстроился из-за проигранного матча и сломанной метлы. А ещё потому, что подвёл Вуда и разрушил его надежды выиграть кубок квиддича в его последний год обучения в Хогвартсе. Но Вуд в открытую признал, что Гарри ни в чём не виноват, хотя его это особо и не успокоило. — Может быть, тебе научиться тому заклинанию, который использовал Дамблдор, чтобы отогнать дементоров? — спросила я как-то Гарри, когда мы делали с ним домашнее задание в гостиной Гриффиндора. Гарри замер, а потом осторожно взглянул на меня. — Это придаст тебе уверенности. Попроси профессора Люпина, — сказала я тихо, чтобы Рон не услышал. — Я слышу голос матери, когда они рядом… — Дементоры высасывают самые светлые воспоминания и оставляют в душе только самые тёмные… — сказала я. — С ними нужно уметь бороться. — А ты умеешь? — спросил зеленоглазый друг. — Я знаю заклинание, — неопределённо ответила я. — Но Люпин знает намного больше меня. Гарри кивнул и снова приступил к домашней работе, но я видела, что в течение получаса он не написал и строчки. Хотелось как-то помочь другу, но из-за проклятого Обета я ничего не могла. После ближайшего занятия по ЗОТИ Гарри заметно повеселел, он поделился со мной, что поговорил с Люпином о своей проблеме с дементорами, и тот обещал помочь. Я была рада за друга, зная, что он с успехом освоит заклинание Патронус. И моя совесть на какое-то время меня не беспокоила. Ближе к Рождеству учащимся вновь было разрешено посетить Хогсмид. Это был отличный повод закупиться подарками к празднику. В «Сладком королевстве» нас с Роном нашёл Гарри, которому было запрещено посещать волшебную деревню. Рон от страха чуть не разбил витрину с леденцами. — Ого! Ты что узнал, как можно аппарировать из замка? Гарри самодовольно улыбнулся и рассказал про карту Мародёров, которой я уже столько раз пользовалась. Но пришлось сделать вид, что слышу о ней впервые. Вряд ли близнецы рассказали ему о том, что неоднократно давали мне её на пользование. — Это же круто! — восхитился Рон, но потом сник: — А родному брату они про неё не сказали! — Считай, что сказали, — подмигнула я Рону. — Гарри теперь будет делиться ей с нами, правда, Гарри? — Конечно, — слегка смущённо произнёс парень и поправил очки. — Рад, что ты меня поддерживаешь! Я улыбнулась и сказала ему: — Но тебе бы лучше всё равно надеть мантию-невидимку. Сегодня дежурят МакГонаггал и Флитвик. Они могут увидеть тебя. В «Трёх мётлах», как и в прошлый раз, мы увидели наших провожатых преподавателей с Хагридом и Министром Магии. — Странная компания, — хмыкнул Рон, подозрительно посматривая в сторону Министра. — Что здесь забыл Фадж? — Должно быть, он тут из-за Сириуса, — предположила я. И только сейчас я поняла, что, возможно, этот разговор неслучайно произошёл. Что, если всё это подстроил Дамблдор, чтобы Гарри узнал про Сириуса? Слишком странно выглядело, что вечно занятой Министр Магии тратит своё время на болтовню с лесничим и преподавателями. Гарри сидел рядом в мантии-невидимке. Я знала, что он навострил уши и внимательно смотрит на новоприбывших, которые начали смаковать тему о визите Сириуса Блэка в Хогвартс. Мы все втроём молчали и слушали чужой разговор, ни разу не прикоснувшись к своим кружкам со сливочным пивом. Фадж сказал про всё: про то, что Сириус являлся Гарри крёстным, что он лучший друг его отца и был хранителем их тайны. Про «смерть» Петтигрю и его «героизм». Про то, что Блэк охотится на Гарри, чтобы отомстить за своего хозяина. Я нащупала сквозь мантию-невидимку руку Гарри и сжала её. — Гарри, — растерянно произнёс Рон, когда преподаватели, Хагрид и Министр удалились. — Почему они скрывали это? — хрипло спросил Гарри, шмыгнув носом. — Они хотели как лучше, — растерянно произнесла я. — Твои родители тоже знали, Рон, — упрекнул Гарри. — А ты знал? — Нет, Гарри, ты что, — быстро заверил его Рон, не обидевшись на укор. Рон тоже представлял, насколько подбила почву под ногами Гарри эта информация. — Встретимся в замке, — быстро сказал Гарри, и мы с Роном услышали, как он отодвигает стул и покидает гостиницу. Мне было настолько тошно и противно от самой себя, что всю обратную дорогу я хмуро шла, низко склонив голову.***
— Выглядишь паршиво, — сказал Рон на следующее утро Гарри. Я сильно пихнула рыжего в бок. Гарри и так не по себе, а он ему ещё указывает на это! Гарри сел рядом с нами и невидящим взглядом уставился на разложенные мной книги для чтения. Внезапно на них взобрался Живоглот и пронзительно мяукнул, глядя на меня. — Глотик, слезь. — Брысь! — закричал на него Рон. — Гермиона, ты не могла бы держать подальше от нас этого убийцу?! — О чём ты, Рон? — возмутилась я. — Живоглот не ел твою облезлую крысу! Его неплохо кормят домовики. Я готова была вступить в спор с Роном, лишь бы не смотреть на осунувшегося Гарри, у которого под глазами залегли заметные тени. Я чувствовала себя виноватой в его состоянии. — Гарри, — Рон прекратил спор и вновь воззрился на друга. — Самое главное это… Не пытайся сам найти Блэка, хорошо? Обещай нам с Гермионой. Рон молодец, улыбнулась я про себя. Он заботится о Гарри. Его слова свидетельствовали о том, что он сильно беспокоился. — Я и не думал пока об этом, — зло ответил Гарри и сжал кулаки. — Я ненавижу Сириуса Блэка так же сильно, как и Волдеморта! Рон слегка поёжился от произнесенного имени, но не стал просить Гарри не произносить его вслух. Вдруг рыжий со всего маху стукнул себя по лбу. — Малфой говорил нам об этом. Помнишь, Гарри? На Зельеварении. Он сказал, что на твоём месте отомстил бы Блэку. Значит, он знал. Гарри раздражённо стукнул кулаком по ручке кресла. — Почти все знали. Знали и молчали! Всю неделю каникул я не могла смотреть на Гарри — он не досыпал, у него пропал аппетит и желание о чём-либо разговаривать, кроме Сириуса Блэка. Он был одержим им. По нескольку раз в день рассматривал альбом с фотографиями родителей, как докладывал мне Рон. Я смутно вспомнила, что в прошлый раз Гарри от жгучей ненависти слегка отвлекла история с гиппогрифом, но сейчас Клювокрылу ничего не угрожало. Я слышала краем уха от Рона, что он немного повздорил с Хагридом, потому что полувеликан тоже знал и молчал. Постепенно в замке готовились к Рождеству — всюду появлялись украшения, а Хагрид в один из дней натаскал тяжелых елей в Большой зал. Но даже это не подняло настроение Мальчику-Который-Выжил. А ведь он мог уже сейчас знать, что у него есть родной человек — его крёстный, переписываться с ним или даже разговаривать вживую, если бы Петтигрю поймали, а Сириуса оправдали. Но тонкий след от Нерушимого обета всё время жгло, или мне казалось, стоило лишь мне подумать об этой утопической мысли. Я страдала вместе с Гарри. Не могла видеть, как он мучается, и мучилась вместе с ним. Подолгу сидела с ним и хандрила, ни слова не говоря, за нас двоих отдувался Рон. Или же пропадала и убегала в Выручай-комнату, чтобы на время не видеть лицо друга, которое вызывало у меня чувство стыда и долгие сеансы борьбы с совестью. Иногда бегала в теплицы к Сандре, чтобы помочь ей с растениями. Мы пили обжигающий какао и болтали ни о чём. Это времяпрепровождение ненадолго отвлекало меня от мыслей о Гарри. Я чувствовала, что веду себя, как трусиха. Голос разума твердил, что я делаю то, что нужно. Так правильно и необходимо, чтобы я спасла Северуса. Прежде, возможно, в силу возраста, я более спокойно переживала эти события и состояние Гарри. Сейчас, будучи взрослой, познав в полной мере, что такое страдания, я не могла спокойно смотреть на переживания друга. Гарри всё равно рано или поздно узнает о Сириусе, размышляла я. Так почему не рано? Ведь ничего плохого из этого не случится. Только хорошее. Никому это не повредит. Тем более, что директор сам чуть-чуть изменил хронологию, спрятав Петтигрю. Я как-то задалась вопросом, почему он не стёр ему память? И, в конечном итоге, пришла к выводу, что директор боялся, что после Обливиэйта Петтигрю поведёт себя не так, как требуется. Как было с Сириусом. Дамблдор, будто бы читал мои мысли, каждый раз в Большом зале посылал мне многозначительные взгляды, от которых у меня бегали мурашки по телу. Снейп был мрачнее тучи и часто подолгу хмуро смотрел в сторону Люпина. Он сидел с краю преподавательского стола, тогда как Люпин сидел рядом с директором. По таким незначительным деталям, как их место за обеденным столом или разговор тогда в Большом зале, я сделала вывод, что Северус в обиде на директора за то, что тот держит Люпина в школе, за то, что не уследил за Блэком, за то, что Люпин стал ему ближе, чем он и за то, что директор, возможно, теперь доверяет тому больше. Где сейчас, интересно, Сириус? Должно быть, как и прежде — возле замка, ждёт подходящего момента, чтобы схватить Петтигрю, только вот он прекрасно осведомлён, что крыса сбежала. Если он возле замка, то только из-за Гарри и, возможно, из-за крохотной надежды, что Петтигрю объявится, о чём он без труда сможет узнать от Живоглота. На Рождество Гарри получил дорогой подарок от крёстного — «Молнию». Только вот он не знал, что метлу прислал Сириус Блэк. Сириус, безусловно, очень любил своего крестника. Жаль, что её отберут преподаватели и даже отправят в Министерство, чтобы изучить на наличие вредоносных чар, коих и в помине не было в метле. И Дамблдору прекрасно будет известно об этом. Я была одна в спальне девочек, даже Викки Фробишер, которая обычно оставалась на каникулах в замке, отправилась к бабушке встречать праздник. Меня под ёлкой в гостиной ждали не так много подарков: от Рона, Гарри, близнецов и Сандры. Родители не дружили с почтой волшебников, и потому подарки от них на праздники, которые встречала в школе, я получала дома. Я развернула небольшой свёрток от Сандры — это был неаккуратно связанный спицами кошелёк в виде клубники. Я глупо улыбнулась. Рон промолчал, завидев у меня в руках нелепую клубничину, побоялся, наверное, что этот подарок мог быть от миссис Уизли. — Нам пора на обед, — отвлекла я парней от созерцания самой лучшей метлы в мире и махнула рукой. В Большом зале был накрыт на всех стол в центре. Было как-то неловко сидеть с преподавателями за одним столом. Сандра, завидев меня, подмигнула мне и похлопала по стулу рядом с собой. Я мигом бросила взгляд на Северуса — он сидел с непроницаемым выражением лица и смотрел куда-то мимо меня. Я села к Сандре, а Рон и Гарри оказались напротив нас. — Счастливого всем Рождества! — добродушно воскликнул директор, даря собравшимся лучезарный взгляд. Теперь, зная слишком хорошо этого человека, мне казалось, что и он, и его поздравление фальшивы. — Ну как тебе мой подарок, Грейнджер? Я целый месяц вывязывала его! — шёпотом произнесла Сандра, пихнув меня. — Мило, Сандра, — я потёрла бок. Сандра была сильной девушкой. Дамблдор стал раздавать всем хлопушки с сюрпризами. Нам с Сандрой достались одинаковые красного цвета. После того, как они взорвались, у неё в руках оказалась шоколадная лягушка, а у меня браслет из леденцов. Увидев его, я мигом вспыхнула и посмотрела на директора, но тот в это время забирал из рук Северуса колпак с чучелом грифа наверху. Я видела, как Северус опасно блеснул глазами, глядя на колпак, а затем резко помрачнел. Должно быть, над зельеваром директор так зло подшутил за то, что тот находился на него в обиде, а мой леденцовый браслет — лишнее напоминание о том, что нужно молчать и не делать лишних движений. Двери Большого зала распахнулись, и на пороге появилась профессор Трелони. Она вплыла в помещение и, извинившись за опоздание, присела на наколдованный директором стул между МакГонаггал и Снейпом, к неудовольствию обоих. — А где профессор Люпин? — спросила она, отрывая взгляд от огромной красной свечи в центре стола. — Разве хрустальный шар не сказал вам, что профессор Люпин заболел? — поддела коллегу декан Гриффиндора. — Разумеется, я знала об этом, — немного оскорблённо пробормотала Сибилла. — А вы, мисс Грейнджер? — внезапно спросил Северус и уставился на меня. Сандра подавила смешок, а я от неожиданности чуть не выронила суповую ложку. Я заставила себя посмотреть на Северуса, не зная, что ответить. — Мисс Грейнджер, конечно же, тоже знала, — ответила за меня Сибилла. — У девочки талант и сильная аура. Я видела, как у Снейпа дёрнулись уголки губ, а МакГонаггал нахмурила брови — после того, как она прознала про мой «дар», наши с ней отношения стали ещё более прохладными. После праздничного обеда Гарри и Рон вскочили из-за стола первыми, затем встала Сандра — у неё были не завершены дела в теплицах — Помона Спраут уехала на каникулы из Хогвартса, и на ней были все грядки. Я сказала ей вдогонку, что вскоре присоединюсь к ней и помогу, отчётливо помня, что должна была «доложить» о метле Гарри МакГонаггал, чтобы та отняла у него её на несколько недель. А что, если я не сделаю это? Гарри ведь может сказать, что сам купил метлу, и тогда у него её не отнимут. Я до боли в костяшках сжала кулаки, решая, что делать. Краем уха я слышала, как кто-то периодически встаёт из-за стола. — Приятного аппетита, профессор, мисс Грейнджер, — внезапно сказала МакГонаггал, и я, отрываясь от своих мыслей, быстро взглянула на неё — декан встала из-за стола и направилась к выходу из зала. За столом остались только мы вдвоём. Я поспешно встала — нужно догнать профессора трансфигурации и рассказать ей о «подозрениях» насчёт метлы. — Торопитесь спасать мир, мисс Грейнджер? — спросил Северус, насмешливо глядя на меня. — Нет, — поспешно ответила я. — Сэр. Приятного аппетита. Я направилась вслед за своей преподавательницей, но услышала голос Северуса позади себя: — Как вам с вашим рациональным мозгом удалось поверить во всю эту чепуху, мисс Грейнджер? Я повернулась к Северусу. В его руках был бокал с красной жидкостью, от которого шёл пар. Должно быть, преподаватели пили глинтвейн. Не отдавая себе отчёт в своих действиях, я медленно вернулась и села через стул от Северуса, вдыхая пряный аромат корицы и гвоздики, исходящий от его бокала. — У меня открылся третий глаз, профессор, — серьёзно ответила я ему. — Правда, мисс? Может быть, расскажете мне тогда, где скрывается Сириус Блэк? Я быстро вдохнула воздух и опустила взгляд. Сириус не давал покоя не только Гарри. — Должно быть, он уже далеко от Хогвартса, — предположила я. — «Должно быть»? — переспросил Северус. — А что так неуверенно, мисс Грейнджер? Разве вы не знаете, где ваш сообщник? — Сириус Блэк не мой сообщник, — глядя в глаза Северуса, произнесла я. — Я никого не покрываю, сэр. — А что, если это вы причастны к его побегу? — Вы в это верите? — Мне подсказывает интуиция, мисс Грейнджер. И недавние события в Визжащей хижине, коим я был свидетелем. — Она вас здорово подводит, профессор. Снейп скривил губы и послал мне яростный взгляд. — Я знаю, что это ты его освободила, глупая девчонка, — он с силой сжал мне правую руку в месте, где был браслет. — Это с ним у вас Нерушимый обет, верно? Где Сириус Блэк, Грейнджер? — Почему вы не подозреваете Петтигрю? — взволнованно произнесла я, морщась от боли — браслет впился мне в кожу. — Они оба совершили преступления, я уверен, — прошипел Северус. — Только Петтигрю скрылся, а Блэка поймала волшебная полиция в прошлый раз. Так где Блэк?! Я дёрнула рукой, но у Северуса была стальная хватка. — Я не знаю… — Или не можете говорить? Из-за этого! — он кивнул на мою руку и приблизил ко мне лицо. — Ваша интуиция совсем никуда не годится, — прерывисто сказала я, не отдавая себе отчёта в том, что делаю и говорю. Чёрные глаза Северуса, благодаря свету тысячи зажжённых свечей, горели каким-то мистическим огнём, затмевая мне разум. — Это Питер Петтигрю предал Поттеров, а не Сириус. И, знаете что? Дамблдор позволил ему бежать. Как и Сириусу! Спросите у него, а не у меня… При этих словах я почувствовала, что руку прожгло невыносимой болью, а в глазах потемнело. Последнее, что я видела — это склоняющегося надо мной Северуса, который окликал меня.