Мысли в голове путались, а глаза никак не хотели открываться. Во рту была горечь от какого-то неизвестного мне зелья, чем-то напоминающего по вкусу восстанавливающее. Сознание ко мне уже возвратилось, но вот тело отказывалось слушаться. Я услышала какое-то шуршание возле себя, а затем мою голову вновь приподняли, а в рот влили новую порцию того же зелья. Я застонала и хотела отодвинуть от себя противную жидкость. Моя рука нащупала чьи-то прохладные пальцы.
— Мисс Грейнджер.
Я с трудом заставила себя проглотить горечь и разлепить глаза. Картинка передо мной нещадно кружилась и не хотела останавливаться. В полумраке комнаты мне не без усилий удалось различить сидящего возле меня Северуса, который тотчас же отдёрнул руку, стоило мне допить зелье.
— Что случилось? — спросила я не своим голосом.
— Я бы тоже хотел знать, какого дементора тринадцатилетняя ученица, способная делать здравые умозаключения, как ей нравится думать, отягощает себя узами Нерушимого обета.
Эта речь отрезвила меня, и я болезненно уставилась на мастера зелий. Память услужливо предоставила мне воспоминания о недавних событиях. Мерлин, зачем я сболтнула лишнее, тем самым вызвав всплеск магии от заклинания, которое не преминуло напомнить о себе и о моём обещании молчать.
Я попыталась встать, но услышала голос зельевара:
— Вы ещё слишком слабы.
Это забота?
Глаза постепенно привыкли к полутьме, и я различила очертания комнат Северуса. Хорошо, что он не отнёс меня в Больничное крыло.
— Мне четырнадцать, — прокрутив про себя ещё раз его слова, машинально поправила я.
— Поздравляю. Смысл от этого не меняется.
Я хмыкнула. Знал бы он, что на самом деле мне на девять лет больше.
Северус резко приблизился ко мне.
— Я не понимаю, почему вас всё время тянет на всякое… такое. С первого курса вы встреваете в дела, которые вас совершенно не касаются. Играете в опасные игры, — в голосе зельевара было лёгкое недоумение и гнев. Казалось, что он выплёскивает всё то, что накопилось у него по отношению ко мне за всё это время. — Вы заигрались. Что с вами не так, Грейнджер? Это всё влияние Поттера, тоже хотите быть особенной или что?!
На последних словах он сорвался. Мне стало страшно. Не часто его можно вывести из себя. Я нервно вздохнула и закрыла дрожащими ладонями лицо. Мне следовало просто молчать. Северус, прошу, не спрашивай ни о чём. Я просто хочу спасти тебя.
— Если бы не это, — Снейп небрежно кивнул в сторону моей правой руки, — я бы давно уже напоил вас веритасерумом и узнал, что творится в вашей лохматой голове и в том органе, который вы ошибочно принимаете за мозг.
— Кроме веритасерума есть же ещё способы, верно, профессор? — с горькой усмешкой спросила я, почувствовав на себе его тяжёлый взгляд.
Несмотря на то, что Северус и малейшего представления не имел о том, что мы с ним будем вместе и о том, что он полюбит меня, я не чувствовала отчуждения к нему сейчас. Для меня он был таким же родным, каким стал несколько лет назад. Я старалась понять его чувства и мысли, и потому не обижалась на его сарказм и манеру язвить при каждом удобном случае. Именно в такого человека я и влюбилась изначально. Это потом, под влиянием нашей любви он стал немного меняться, характер стал мягче, и я увидела, что Северус может любить. Отчаянно, верно, сгорая внутренним пожаром до безумства и не посвящая в это окружающих. Он до последнего не верил, что кто-то смог его полюбить, что это не шутка. Он был недоверчив долгое время, присматривался, анализировал, наблюдал…
— Меня уже вы порядком достали, Грейнджер. Куда ни сунься — всюду вы, во всём замешаны вы. Есть хоть какое-нибудь логическое объяснение вашим поступкам?
Ещё как есть, только вот мне нельзя о нём говорить.
— Можно от этого как-то избавиться? — жалобно проскулила я, трогая правую руку.
Лицо Снейпа перекосила гримаса ненависти.
— Сначала вам, предположительно умной ведьме, стоило всё взвесить, прежде чем соглашаться на это безумство. Но вы же гриффиндорка, чёрт бы вас побрал, а гриффиндорцы сначала делают, а потом думают! Кто был связующим у вас с Блэком? Люпин? Дамблдор в курсе?
— Да, — ответила я непонятно на какой вопрос. — Не спрашивайте меня, пожалуйста, сэр. Лучше скажите, можно ли избавиться от Нерушимого обета?
Боже мой, я, кажется, знала, почему Северус так злился. Ко всем прочим причинам примешивалась ещё одна — у него на левой руке была Чёрная метка, от которой он так же не мог избавиться, а хотел. Поэтому и рассвирепел, узнав о моём опрометчивом поступке. Значило ли это, что ему не всё равно до меня? Или же просто подобный безрассудный поступок любого человека привёл бы его в такое раздражение?
— Заклятие спадёт, когда вы выполните то, что обещали, мисс Грейнджер, — с какой-то особой злостью произнёс Снейп, наслаждаясь произведённым этой фразой эффектом.
— Мерлин, — простонала я.
— Мерлин вам не поможет. Что вы такое обещали Блэку?
— Я ничего ему не обещала! — остервенело произнесла я, забыв, что нахожусь в чужих комнатах и разговариваю с преподавателем. — Мне нужно идти… сэр.
Я сделала над собой усилие и поднялась с кровати. Снейп встал со стула и отошёл подальше, чтобы дать мне дорогу и оказаться от меня как можно дальше.
— Поттер ведь не в курсе того, чем вы занимаетесь? — почему-то спросил Северус, когда я уже была у двери.
— Нет.
Мы немного помолчали, Северус не стремился выгнать меня прочь, а я не спешила уходить, чувствуя себя настолько усталой и опустошенной, что хотела простого понимания и сочувствия, хотя знала, что в этих комнатах я не найду его. Но всё же с Северусом было намного спокойнее, чем одной. Я чувствовала какую-то иллюзорную защищённость, хотя, возможно, я просто выдумала себе это или спроецировала её из годов ранее, когда она была настоящей. Как бы ни было на самом деле, мне было приятно находиться с ним. С ним любым.
— Так кому вы дали Обет? Я прав насчёт Блэка? — снова вернулся к интересующей теме профессор.
— Дамблдору, — выпалила я быстрее, чем успела подумать. Мне хотелось быть по-настоящему маленькой девочкой, чтобы я смогла без зазрения совести нажаловаться на директора, чтобы мои проблемы решил кто-то другой. Чтобы меня защитили. Чтобы хоть кто-то встал на мою сторону, был со мной.
Моё признание не было вмешательством в ход истории, я могла свободно распространяться о том, кому дала клятву.
— Дамблдору? — в голосе зельевара сквозило неподдельное удивление. — Зачем?
— Он меня… попросил.
Я коротко выдохнула и мысленно сжалась в комочек. Меня настигло лёгкое отрезвление действительностью после мимолётного помутнения рассудка. Правильно ли я поступаю? Однажды я уже попробовала довериться Северусу — он напоил меня зельем, отнимающим память.
Снейп, казалось, ожидал услышать любое другое имя, только не имя Дамблдора. Он явно был обескуражен услышанным.
— И… что же вы ему обещали? — осторожно спросил он, проведя рукой по спинке стула.
Нет и следа замешательства в его голосе. Он снова уверен, а на лице уже вновь надета непроницаемая маска. Самообладание у него изумительное.
— Что не буду вмешиваться. Ни во что.
— Видимо, вы действовали ему на нервы, суя свой гриффиндорский нос не в свои дела. Его отчасти можно понять, — рассудил Северус. — Но всё равно это не объясняет, почему директор попросил держаться вас, школьницу, в стороне и даже дать клятву. Я вижу здесь единственное рациональное объяснение произошедшему, — он несколько секунд помолчал, выразительно глядя на меня. — Вы знаете что-то важное.
Снейп резко взмахнул палочкой и зажёг свечи в комнате. Я зажмурилась от внезапного света, набрав в лёгкие побольше воздуха.
— Мисс Грейнджер, — позвал Северус низким опасным голосом.
Я открыла глаза и посмотрела на него. Что-то было в его сумрачном взгляде…
— Вы действительно жалеете о том, что сделали?
— Да, — выдохнула я, слегка напрягаясь.
Что он задумал? Не к добру он так сверлит меня глазами.
Северус направил на меня волшебную палочку и слегка приподнял бровь.
— Позволите?
Я внутренне содрогнулась. Легилименция! Я не справлюсь. Я, естественно, безумно бы хотела, чтобы он узнал правду о Сириусе и Петтигрю, но, даже если бы меня не сдерживали магические путы Обета, я бы ни за что в жизни не хотела, чтобы Северус узнал, кто я такая на самом деле. Это только мой груз и ничей больше. Ему и так нелегко. Я до ужаса боялась его реакции, его непредсказуемой реакции, когда он узнает обо мне правду. Я могла навсегда вызвать в нём отвращение.
Сейчас он хотел увидеть всё то, о чём я промолчала, что недосказала. Но я понимала, что не настолько хороша в ментальной магии, чтобы скрыть от него некоторые воспоминания.
— Я не могу. Из-за этого, — я приподняла правую руку и указала на браслет. — Если я дам вам согласие, то нарушу то, что обещала директору. Вы же не станете вторгаться в моё сознание насильно, сэр? Должна вам сказать, что если вы узнаете кое-что из того, о чём просил меня директор молчать, то я умру.
Снейп потёр переносицу. Я чувствовала себя паршиво, говоря это.
— Вас это удивит, мисс Грейнджер, но я знаю, как действует Нерушимый Обет.
Сарказм. Поддел, значит.
— Что вы можете мне рассказать, чтобы не нарушить клятву?
Это уже любопытно. Северус отчаянно хотел узнать о нашей с Дамблдором сделке. Естественно, ведь в кои-то веки директор чем-то не поделился с ним. Понятное дело, что у него куча скелетов во всех существующих шкафах и тайной информации, которую он ограждает ото всех, но ведь он доселе всегда прилежно вводил Северуса в курс дела, пока не появился Люпин. Пока ситуация со мной не вышла за рамки дозволенного.
— Я вела своё расследование, и то, что я узнала, не понравилось директору. Я стала потенциальной угрозой его планам. Поэтому он и попросил дать клятву, что я буду молчать и оставаться не при делах.
— А я знаю о том, о чём он попросил вас молчать?
Я отрицательно покачала головой.
— Только мы двое.
— Дайте угадаю, гриффиндорская любознательность толкнула вас на это расследование, или что-то большее?
— И то и другое, профессор.
Он хмыкнул и задумался. Я видела, как между бровей у него залегла складка. Меня охватила внезапная призрачная надежда на то, что Северус как-то сможет мне помочь.
— Сэр, только пообещайте мне, что директор не узнает о нашем с вами разговоре.
Северус скривился, будто съел целую вазочку лимонных долек Дамблдора:
— Хотите, чтобы я дал вам Нерушимый обет, мисс Грейнджер?
Жестокая насмешка.
— Нет, — испуганно произнесла я.
— Кажется, я могу кое-что сделать для вас, — обнадеживающе сказал Северус, и моё сердце ускорило темп.
— Сэр…
— Молчите, Грейнджер. Идите к себе в гостиную, вас, наверное, уже заждались друзья. Но на многое не рассчитывайте…
— Спасибо, профессор, — горячо поблагодарила я его.
— Пока не за что. А сейчас избавьте меня уже от своего присутствия.
***
Я дошла до теплиц профессора Спраут, ёжась от холода, запахиваясь поплотнее в своё осеннее пальтишко и натягивая жёлто-красный шарф на нос. Наверное, Сандра уже давно со всем справилась, а ведь я обещала помочь ей. Мне стало стыдно, но в том, что я исчезла на столь длительное время не было моей вины. Или была? По моим расчётам, райвенкловка или уже совсем покинула теплицы, или находилась в последней, где она, обычно, заканчивала свою работу. Моё чутьё меня не подвело.
— Грейнджер, — Сандра подарила мне тяжёлый взгляд аля Снейп, как только я открыла заветную дверь в теплицу. Тут было словно в парилке. Сандра сидела в изрядно испачканной школьной блузе с закатанными рукавами и пила что-то из кубка. Рядом с ней на полу валялся грязный рабочий фартук.
Я осторожно обошла его и села рядом с девушкой.
— Сандра… Прости.
— Брось, — отмахнулась девушка. — Будешь?
— Что это?
Я подозрительно скосила взгляд на прозрачную жидкость в её кубке и принюхалась.
Сандра усмехнулась, ей, должно быть, показалось забавным моё выражение лица.
— Кулинарный херес.
— Ограбила кухню? — удивилась я.
— Да что её грабить. У меня там подвязки, — подмигнула мне Сандра, намекая, очевидно, на домовиков. — Принесли бутылочку в честь Рождества, — Сандра наколдовала кубок и плеснула в него немного хереса. — Пей.
Я зачем-то воровато оглянулась по сторонам и прислушалась, а Сандра вновь прыснула.
— Да всем чихать на нас, Грейнджер. На, бери. Директор с МакГонаггал уже, наверное, давно сами квасят шотландский виски, Снейп выпил смородиновый ром и занюхал своими травками, а профессор Трелони тоже тырит с кухни херес. Я заслужила чуть-чуть расслабиться, потому что перепахала все грядки. Ты тоже заслужила, ведь сегодня праздник.
Я подавила улыбку, представив описанные Фосетт действия преподавателей, и приняла кубок из рук подруги. Никогда в жизни не пила хереса. Сандра приподняла кубок и приобняла меня.
— Ну что, выпьем за нас?
— За нас?
— Что мы такие молодцы, — девушка сощурила глаза.
— Хорошо, — кивнула я.
А не такой уж и противный этот херес на вкус. Очень даже…
Знала ли я в то время, когда была старостой и разгоняла, снимая баллы, студентов из укромных уголков Хогвартса с бутылками старого Огдена или просто целующиеся парочки, что сама буду распивать спиртное в компании старшекурсницы, сидя в теплице на рабочем столе?
К тому времени, пока я смеялась над осознанием этого, мы уже начинали украденную Фосетт бутылку ягодного ликёра, который, судя по словам райвенкловки, стояла в учительской под столом профессора Флитвика уже сотню лет, в пыли и всеми забытая.
По всей теплице, создавая настроение, летали золотые птички, наколдованные мной, а пойманный Сандрой садовый гном танцевал джигу, находясь под чарами. Мне было жалко его, но в то же время и смешно, поэтому я беззаботно вручила его судьбу во власть своей подруги. Если бы с нами были близнецы Уизли, уверена, у нас была бы целая вечеринка, которой бы позавидовали все те немногие обитатели Хогвартса, которые остались на рождественские каникулы в замке.
— Грейнджер, — вдруг громко сказала Фосетт. — Вот скажи мне, что у вас там со Снейпом?
Я непроизвольно сделала больший, чем нужно, глоток, и отчаянно начала кашлять. Сандра, закатив глаза, стукнула пару раз меня между лопаток точными движениями руки.
— А что… у нас… с ним? — сипло спросила я, не переставая кашлять.
— Это я тебя спросила.
Я заглянула в прищуренные карие глаза Фосетт. Мерлин, да на что же она намекает? У нас с ним ничего же нет. Совсем. Пока…
— Ничего, — осторожно сказала я, стараясь смотреть максимально честным взглядом.
— Ну, ладно, а то я волновалась, — Сандра деловито плеснула нам ещё розового ликёра в кубки. — Ты всегда какая-то неадекватная, когда речь о нём заходит. И так откровенно пялишься на него во время обеда в Большом зале, что можно подумать, будто у тебя к нему нездоровый интерес.
Хорошо, что мои щёки давно уже пылают от выпитого, иначе подозрения Сандры не были бы так беспочвенны, стоило бы ей только увидеть появившуюся краску на моём лице.
— Знаешь, что, — сказала вдруг я. — Хочешь увидеть, как близнецы Уизли избавляются от садовых гномов?
У Сандры загорелись глаза.
— Ну-ка?
Я, смеясь, вскочила со стола, едва не потеряв равновесие, и направилась к заколдованному гному, ругающему нас столь витиеватыми выражениями, что безошибочно можно было сказать, что именно садовые гномы являлись источниками вдохновения по этому вопросу у Фреда и Джорджа. Сандра с любопытством наблюдала, как я с трудом ухватила гнома за дрыгающуюся волосатую ножку и направилась к выходу из теплицы. Фосетт незамедлительно последовала за мной. Я, хохоча, побежала за пределы участка профессора Спраут, чудом не упав, потому что ноги почти меня не слушались и было темно. Сандра что-то кричала мне вслед, но я не обращала на неё внимания, увлечённая задуманным.
— Смотри! — крикнула я ей, остановившись. — Ой!
Гном острыми зубами вцепился мне в ладонь. Я, и не подумав выпустить его, начала быстро кружиться, будто на соревнованиях по лёгкой атлетике. Наконец, больше не в силах крутиться, потому что меня начало мутить, я отпустила гнома и грохнулась в снег, продолжая смеяться, не видя, куда приземлился гном.
— Далеко улетел?
— Грейнджер, ты сумасшедшая, — усмехнулась Фосетт, подходя ко мне, но в её глазах был восторг. — Пальто надень, а то простудишься!
Я отмахнулась рукой.
— Так далеко?
— Больше не вернётся, он расскажет всем остальным, какая безумная гриффиндорка обитает в хогвартских теплицах.
Сандра помогла мне встать и накинула пальто мне на плечи.
— Слышала об этом методе, но никогда не видела вживую, — волшебной палочкой она наложила на меня согревающие чары, хотя мне не было холодно. — Мы против этих вредителей просто землю опрыскиваем специальным раствором.
Я кивнула, потому что знала это.
— Он тебя здорово цапнул, Грейнджер, тебе нужно к мадам Помфри.
— О, нет, — я застонала. — Мне кажется, что она меня уже ненавидит. Я её вечная пациентка.
— Тогда к Снейпу? — подруга вновь хитро прищурила глаза.
— Только не к нему!
— Ладно, — Фосетт сжалилась надо мной. — У меня есть немного настойки бадьяна, надеюсь, поможет.
Я утвердительно кивнула, и мы отправились в теплицу.
***
У меня нещадно кружилась голова, а мой неокрепший детский организм был не в состоянии перенести столько выпитого. Идя по гулким коридорам замка к себе в гостиную, я с ужасом думала, что скажут Рон и Гарри, когда увидят меня в подобном состоянии. А Фосетт хоть бы хны, ни в одном глазу. Спокойно залечила мне руку бадьяном и проводила до холла, сама направившись к кухне, потому что ей захотелось чего-нибудь перекусить. Я дошла до круглого входа в гостиную Гриффиндора и замерла в нерешительности, наблюдая, как Полная дама что-то говорит, обнимая Виолетту. У обеих в руках были наполненные бокалы. От вида алкоголя, распиваемого обитательницами картины, меня вновь замутило. Завидев меня, они перестали хихикать.
— С Рождеством! — сказала Виолетта, подруга Полной дамы. Её портрет, насколько я помнила, висел на первом этаже замка.
— С Рождеством, — согласилась я.
— Кхм-кхм, пароль? — пытаясь сделать серьёзное лицо, спросила Полная дама, пряча бокал с искрящимся шампанским за складки розовой пышной юбки.
— Пожалуй, нет, — вдруг решила я. — Приду попозже. А вы… празднуйте дальше.
Подруги переглянулись между собой и, пожав плечами, защебетали о чём-то вновь. Гарри и Рон ни за что не должны меня такой видеть. Не успела эта мысль промелькнуть в моей голове, как я услышала голоса. Метнулась к нише в стене и прижалась к холодному камню, чтобы меня не увидели. От резких движений голова закружилась ещё сильнее, и я закрыла глаза.
— …Гермиона вечно куда-то пропадает, — это голос Рона.
— Она же помогает Сандре, мы видели её на карте Мародёров, — я узнала голос Гарри.
— За это время, что она отсутствует, можно было не только все теплицы переполоть, но ещё и Запретный лес, если бы там снег не лежал.
— Ну…
— Она последнее время нам ничего не говорит… Странная какая-то стала, не находишь? И до сих пор не признаёт, что это её кот сожрал Коросту!
— Хагрид же сказал, что видел её?
— Это чтобы меня успокоить! Я, кстати, чуть зубы не сломал о его кексы, — пожаловался Рон.
Я облегченно выдохнула, когда шаги стихли, а голоса смолкли. Значит, друзья считают, что я отдалилась от них. Но я всем сердцем их люблю и готова на всё ради них. Прежде всего сделать всё возможное для их безопасности. Внезапная мысль меня огорчила: смогу ли я настолько сблизиться с ними, как раньше? В силу возраста и того, что я ограждаю их от некоторых событий и не столь откровенна с ними, как в былые времена, мне плохо это удаётся. А что там Рон сказал про Коросту? Хагрид видел её? Должно быть, он действительно спутал или просто хочет подбодрить Рона, ведь, судя по всему, Петтигрю был где-то пленником Дамблдора и сидел под замком.
Я решила найти Сандру. Она должна помочь моему организму прийти в себя после выпитого. С каждой минутой и движением мне становилось только хуже. Возможно, следовало бы что-нибудь поесть, а она, должно быть, всё ещё была на кухне, ведь ей нравилось там находиться. Я поспешила к ней, направляя все силы в руки, чтобы покрепче ухватиться за перила при спуске с лестниц. С трудом спустившись в подземелья, на что, казалось, у меня ушла целая вечность, я потёрла руки от холода. Хорошо, что на мне было пальто. Натюрморт с фруктами должен был быть в левом коридоре, подальше от класса зельеварения и спален слизеринцев. Мне удалось его найти достаточно быстро. Если память мне не изменяла, то стоило пощекотать зелёную грушу, чтобы она превратилась в ручку двери. Пока я наколдовывала зачем-то перо, вместо того, чтобы пощекотать фрукт пальцем, попутно думая о сортах груш, я почувствовала, что кто-то стоит за моей спиной.
