Влюбись в меня заново

      Благодаря порталу мы не знали точно, где располагается Уагаду. Могу сказать только одно: место было волшебное!       Эта школа располагалась на хребте мифических Лунных гор. Об этом месте писали античные авторы, и оно было чем-то наподобие затерянной Атлантиды или Шамбалы.       Прямо с гор стекали реки-водопады и внизу образовывали большое озеро Катархаклай, о чём я узнала позднее.       Мы все были поражены увиденным. Такая красота, что аж дыхание перехватило! Реки серебрились будто изнутри, пики гор окутаны загадочным розоватым туманом, всё было будто в сказке или на иллюстрации волшебной книги.       Нас встретила темнокожая женщина и представилась. Я не запомнила её имени, сняла магические наушники, слишком обескураженная таким чудесным видом и прохладным свежим воздухом, от чистоты которого кружилась голова.       Мы ещё издали увидели школу, которая больше напоминала дворец песочного цвета с голубыми башенками. Внутри убранство было ещё более величественно: мы вступили на каменную аллею со статуями слонов, впереди высился громоздкий, но в то же время искусно выполненный фонтан с изображениями антилоп, весь дворец был окутан зеленью, вокруг разлились водоемы, а на широком крыльце с сотнями ступеней нас ждали фигуры гепардов.       У главных ворот величаво стоял темнокожий волшебник в зеленом облачении с абстрактными разноцветными орнаментами. В его длинные темные с проседью волосы были вплетены бусины, на руках словно акулья пасть красовалась белая татуировка.       Я воткнула в уши наушники, но это было ни к чему — Бабайди Экинбаду отлично говорил по-английски, он, как оказалось впоследствии, был членом Международной конфедерации магов.       — Надо сказать, я был очень изумлен, получив прошение о принятии гостей, — развел гостеприимно руки в стороны директор Уагаду. — Но как только узнал, что среди гостей будет профессор Снейп, — Экинбаду улыбнулся и прикрыл на миг глаза, — то сразу согласился распахнуть двери нашей школы.       — Спасибо за то, что приняли нас, мистер Экинбаду, — кивнул в ответ Снейп. — Для нас это честь побывать здесь.       — Прошу, — темнокожий мужчина впустил нас через распахнутые высокие двери дворца.       Внутри было слегка прохладно, веяло спокойствием — на голубом мозаичном полу были расставлены большие глиняные горшки с растениями, на стенах висели волшебные картины в позолоченных рамах, в центре холла журчал декоративный фонтанчик.       — Итак, вы прибыли в Уагаду с визитом?.. — начал Экинбаду, как только мы вошли в холл и стали медленно перемещаться дальше вглубь.       — У нас довольно необычная просьба, — ответил за Билла Северус, — мы бы хотели расспросить вас о самом первом Чемпионате по зельеварению.       Экинбаду добродушно хохотнул.       — Мистер Снейп, вы уже начали подготовку к Чемпионату, не отойдя от недавней победы?       — Дело в том, мистер Экинбаду, — подал голос Билл, — нам интересен конкретный случай в истории Чемпионата. А именно — выступление участника Уагаду в 1407 году.       Директор с вежливым вопросом на лице повернулся к Снейпу, после того как выслушал Уизли.       — Простите нашу бестактность, — учтиво произнес Снейп, — это Билл Уизли, победитель прошлого Чемпионата по зельем, рядом с ним мой аспирант мистер Фосетт, а это моя ученица мисс Грейнджер.       Джек тут же выпрямился, как только услышал, что его назвали аспирантом.       Директор каждому из нас кивнул, и мы вразнобой поздоровались с ним, скованные величием и роскошью дворца.       — Мирей, — обратился он к своей помощнице, — накрой стол, пожалуйста, в моем кабинете, — директор повернул голову к нам и указал руками на длинный коридор из мрамора. — Прошу!       Пройдя по коридору, где на нас внезапно подуло прохладным ветерком, мы оказались перед зелеными дверями со стеклянными вставками. За стеклом ничего не было видно — внутри кабинета директора росло очень много тропических растений. Мы вошли в кабинет по приглашению Экинбаду, за нами прошествовала Мирей — она засуетилась вокруг большого деревянного стола.       Кабинет был таким огромным, что мы с трудом различали его конец — растения были повсюду — на стенах, на полу и даже свисали с потолка. Он был своеобразным и поразительно роскошным, больше напоминая парадное помещение нежели рабочий кабинет директора. Здесь вкусно пахло какими-то благовониями. Мы будто бы окунулись в культуру прошлых африканских эпох, здесь царило смешение разных стилей и разного рода материалов — стол деревянный и лакированный, на стенах присутствовала орнаментальная роспись и лепнина, мрамор — на полу, из него была сделана ниша с очередным фонтаном.       Я краем глаза посмотрела на Джека — он чувствовал себя явно неуютно, но было видно, что его поразил масштаб дворца-школы.       Мирей кивнула директору, и тот позвал нас за большой длинный стол. На столе, явно не без волшебства, появились разные экзотические кушанья.       — Профессор Снейп, — кивнул директор на золоченые кубки и сам взял один из них, — нужно сказать, что в нашей школе нехватка таких специалистов, как вы.       — Спасибо за оценку моего труда, — кивнул Северус в ответ, взяв бокал в руки, — но разве я могу согласиться с вашим суждением, когда как именно ваш ученик почти шестьсот лет назад изобрел одно из всемогущественных зелий?       — Вот как? — улыбнулся тот. — Так вы за этим здесь?       — Простите, сэр, мы хотим понять природу зелья, о нем слишком мало сведений, многие зельевары называют его вымышленным, — я поймала на себе недобрый взгляд Северуса и притихла.       — А вы как считаете? — поинтересовался директор у мастера зелий, принимаясь за спелый виноград, при этом почему-то пристально меня разглядывая своими черными большими глазами.       — Мы за этим и совершили этот путь сюда, — осторожно сказал Северус, — чтобы понять, что выдумка, а что нет. Мы были бы вам признательны за информацию.       — И вы уверены, что у нас есть сведения о том, что случилось на первом Чемпионате почти шестьсот лет назад? — спокойно спросил Экинбаду. — А почему вы с этим вопросом не обратились к учредителям Чемпионата?       — Обратились, — внезапно сознался Северус. Эта информация была для меня в новинку! Оказывается, он уже осведомлялся у учредителей? — Но у них, к сожалению, данных нет. Изобретенное зелье всех возможностей не засчитали по причине того, что оно было сварено под влиянием Феликс Фелицис. Никто, кроме самого участника и не запомнил рецепт этого зелья. Возможно, он есть в вашей библиотеке или в каких-то школьных хрониках, — предположил Снейп.       — Мирей, — обратился к своей помощнице директор, — проведи экскурсию по Уагаду для наших гостей, после того, как они закончат трапезу, — глубоким и добрым голосом попросил Экинбаду, но в его глазах я уловила хитринки.       Не ответив Северусу, директор перевел разговор в другое русло — он рассказывал про школу и предметы, расспрашивал нас о Хогвартсе. Из нас говорил в основном Северус, но к беседе подключался и Билл. После того, как зельевар подарил мне предостерегающий взгляд, я решила молчать и наслаждаться пиршеством — на столе и правда было много всяких вкусных яств.       Как только все наелись, директор кивнул Мирей, и мы все как по команде дружно встали из-за стола, влекомые приглашением темнокожей женщины. Неожиданно для всех директор попросил задержаться Северуса и велел помощнице начинать экскурсию без него.       Мирей тоже говорила по-английски, но намного хуже своего хозяина, и нам приходилось внимательно её слушать, чтобы не потерять нити рассказа. Мы переходили из помещения в помещение, ходили по роскошным залам, откуда-то лилась волшебная музыка струнных инструментов.       Билл наклонился ко мне, когда мы пересекали зеленый сад с попугаями, чтобы прошептать:       — Как думаешь, зачем ему профессор Снейп?       — Билл, — удивленно воскликнула я, — разве ты не заметил, как мистер Экинбаду несколько раз намекнул ему о том, что школа нуждается в таких преподавателях, как он?       Я шумно вдохнула в себя воздух и приподняла вопросительно брови, глядя на рыжего.       Билл виновато улыбнулся и кивнул мне.       — Здесь так необычно, — поделился с нами Джек своими впечатлениями. — Я никогда не был в других странах.       — В Египте тоже неплохо, — сказал Билл, — только жарковато.       Я цыкнула на парней, Мирей в это время рассказывала про убранство школьного двора — это была большая озелененная территория, с перфорированным голубым навесом, защищавшим студентов от солнца.       Мы довольно долго пробыли на экскурсии, мне показалось, что прошел час или даже два — ноги порядком устали мерить большие залы, да и парни тоже потеряли интерес, они всё больше переговаривались между собой, перестав обращать внимание на причудливую архитектуру и интерьер.       Мирей, кажется, заметила нашу усталость и предложила отдохнуть в холле, с которого мы и начали знакомство с дворцом-школой. Здесь располагались вычурные полосатые диваны, и мы разместились на них, наслаждаясь тишиной и прохладой. Я прикрыла глаза и чуть не уснула, но вскоре появился профессор Снейп в сопровождении Экинбаду.       — Мистер Экинбаду любезно приглашает нас переночевать здесь, — Снейп сказал это с такой интонацией, что слово «приглашает» моментально обрело другой смысл — «настаивает». — А завтра он поможет нам отыскать ответы на все наши вопросы с зельем.       Я зачем-то встала с дивана и обеспокоенно глянула на обоих мужчин.       — Мы должны предупредить Сандру и остальных, — тут же сказала я, оглядываясь на Билла.       — О, не волнуйтесь, вы можете воспользоваться нашими почтовыми услугами, — с улыбкой предложил директор Уагаду.       Итак, стало очевидно, что эту ночь мы проведем в Африке, а что нас ожидало завтра — оставалось по-прежнему загадкой.

***

      Нам предоставили одну из башен дворца — гостевую, которая не предназначалась для проживания студентов. Роскошный холл башенки плавно переходил в широкий открытый балкон, здесь особенно явно чувствовался свежий горный воздух. По периметру холла было множество дверей, которые вели в гостевые комнаты.       Вечером, после ужина, прогулки по территории школьного двора, мы собрались в нашем гостевом холле вчетвером. Кроме Экинбаду и его помощницы мы не увидели никого за сегодняшний день — и это было странно, как им удается содержать в летний период такую большую площадь? Всё дело в какой-то особенной бытовой магии? Я решила, что обязательно поинтересуюсь об этом у директора.       Мы расселись на мягкие диваны, стоящие вокруг затейливого резного стола с прохладительными напитками, орешками и сухофруктами.       — Профессор Снейп, значит, завтра директор Уагаду покажет нам рецепт зелья? — в лоб спросил Билл, отправляя в рот горсть орешков.       — Можно и так сказать, мистер Уизли, — коротко ответил Снейп. Я заметила, что он будто не желает развивать эту тему, но всё же задала вопрос.       — Значит, мы были правы, и он есть в Уагаду. Почему же мистер Экинбаду пытался ввести нас в заблуждение?       Северус вздохнул — его явно раздражала моя наблюдательность и правота.       Джек с интересом уставился на зельевара в ожидании ответа. Если бы мы были с Северусом вдвоем — он бы точно избежал ответа или попросту осадил бы меня за назойливость.       — Мистер Экинбаду обладает некими сведениями об этом зелье и завтра нам всё расскажет, — терпеливо ответил Снейп, не глядя на меня.       Я тоже вздохнула, поняв, что большего от профессора не добьюсь, хотя меня изнутри разрывало любопытство — хотелось спросить, о чем они так долго сегодня беседовали.       — Что ж, тогда остается ждать завтра, — развел руками Билл, — надеюсь, мы приехали сюда не зря. Спасибо, профессор Снейп, что составили нам компанию, — искренне сказал рыжий, — без вас нас бы точно и на порог не пустили.       — Благодарите мисс Грейнджер и ее настойчивость, — бросил ему Северус. — Что ж, спокойной ночи всем, не забывайте, что нас ждут завтра с раннего утра.       Северус встал с дивана и направился в одну из гостевых комнат.       Я тоже последовала было его примеру, но мою руку за запястье перехватил Билл.       — Гермиона, ты что, спать?       — Время детское, — согласился с ним Джек. — Я тут заприметил просто отпадный бассейн с каскадами! Предлагаю вам туда наведаться.       — Будь ты в школе, Джек, и будь я старостой, то давно бы уже сняла с тебя баллы! — строго сказала я. — Мы находимся в гостях, нам никто не разрешал пользоваться бассейном!       — Гермиона, не будь такой занудой, — весело подмигнул мне Джек. — Бассейн на нашем этаже! Быть здесь и не воспользоваться? — парень фыркнул. — Мы не в школе, и без классных воспоминаний я отсюда не уеду! Что меня ждет дома? Грядки и недовольная сестрица. Как хотите, — Джек поманил за собой Билла и направился из холла, влекомый своей безумной затеей.       Я закатила глаза, а Билл, смеясь, потянул меня на себя.       — Билл, ты же разумный взрослый человек, а ведешь себя как Фред и Джордж! — с укором сказала я ему, высвобождая руку.       — Знаешь, Гермиона, кажется, Джек прав. И Сириус тоже. Помнишь, что он сказал? Нужно запасаться хорошими воспоминаниями. Что нас ждёт впереди? Судя по накалившейся обстановке в Ордене — ничего хорошего. Тот-Кого-Нельзя-Называть активизировался, мы все сидим как на иголках. Я вовсе не Фред и не Джордж, но ничего не имею против отличного времяпрепровождения. Эту ночь мы всё равно проведем здесь, в Уагаду, и ничего полезного сделать не сможем, так что ничего страшного не случится, если мы немного повеселимся.       — Кажется, я знаю, за какие качества тебя взяли в «Гринготтс»! — соглашаясь с его суждениями, со вздохом произнесла я. — Ты умеешь людей убеждать.       Билл широко мне улыбнулся, и вот уже мы следуем за Джеком.       Зал с бассейном был небольшим, но уютным. По периметру золотились статуи с экзотическими животными, в низких горшках росли маленькие деревья, плитка по стенам и на полу была яркая, с необычным орнаментам, изображающим людей и зверей, солнце и фрукты.       Фосетт уже вовсю купался в чаше, и как ребенок, хохотал и брызгался. Я подумала про себя, что нужно будет обязательно помочь ему с учебой или работой — его живой мозг просто засохнет от безделья! Пока я смотрела на Джека и разглядывала дизайн плитки, Билл уже стянул с себя одежду, и, оставшись в нижнем белье, нырнул в бассейн.       — Просто замечательно! — пыхтя, сказал он, вынырнув. — Гермиона, давай к нам!       — У меня нет купальника, — развела я руками. Вода манила и влекла, но мне вовсе не хотелось разголяться перед парнями, а потом ещё сушить одежду, приводить в порядок волосы…       — Прыгай так! — рассмеялся Билл.       — Нет, парни, я… а-ай!       Неведомая сила приподняла меня в воздухе и опустила только тогда, когда мое тело оказалось прямо над водой. Кажется, я закричала, но часть моего крика заглушила вода, рот и ноздри тут же заполнились ей, я забарахталась и наконец вылезла на поверхность с шумом — кашляя и прочищая нос. Мокрые волосы облепили мое лицо, но первое что я услышала — смех, а потом вопрос Уизли о том, всё ли со мной в порядке.       — Прости, Гермиона, — виновато улыбался Джек, помахав мне палочкой.       — Ах так! — сказала я гневно, но внезапно сама засмеялась и смилостивилась над парнями. Что там Сириус сказал про эмоции?       Мы вели себя, как дети. Брызгались и веселились, с помощью волшебных палочек наколдовывали водяные фигуры и парили над самой поверхностью бассейна. Я почувствовала прилив сил и эндорфинов. В эти мгновения я забыла, кажется, обо всём на свете, и была благодарна Биллу, что он уговорил меня на это маленькое безумие.       Время я не засекала, мне показалось, что мы пробыли там по меньшей мере часа два. Джек нашел нам полотенца и халаты, висящие в углу возле статуи гепарда. Я облачилась в воздушный легкий халат и палочкой наспех высушила себе волосы, тут же почувствовав угрызения совести.       — Надеюсь, наша вылазка останется незамеченной…       — Брось, — успокоил меня Джек. — Нам же выделили целую башню, предполагается, что мы можем воспользоваться всеми её удобствами. Мы же, в конце концов, не в личные апартаменты Экинбаду заявились.       Я хихикнула, представив сказанное Джеком.       — Спокойной ночи, — промолвила я. — Не знаю, сколько сейчас времени, но выспаться бы не мешало, к тому же завтра рано вставать.       — А, может, уже и сегодня… — заметил Билл.       Мы покинули бассейн и, пожелав друг другу спокойной ночи, стали разбредаться по комнатам. Билл напоследок окликнул меня, и я обернулась.       — Что? — шепотом спросила я.       — Да нет, ничего… — загадочно улыбнувшись, произнес Билл и махнул мне рукой, задерживая дольше, чем нужно, взгляд на моем лице.       Я поспешила отвернуться и поскорее скрыться в комнате, но на всякий случай огляделась в холле — привычка с Хогвартса, а именно с ночных прогулок по школе — тебя в любой момент мог поймать дежурный или завхоз. Тут не было, конечно, ни того, ни другого, но в залитом лунным светом холле (кто-то погасил уже все свечи) я разглядела высокую фигуру. На мгновение я содрогнулась, решив, что фигура мне почудилась — это, скорее всего, какое-нибудь растение или та же статуя, но всё же решила проверить и, убедившись, что Билл уже ушел, на цыпочках прокралась к балкону. Теперь сомнений не было — это точно человеческая фигура. Северус.       Влекомая желанием увидеть его наедине, без парней, и поговорить, я так же на цыпочках стала красться к нему через весь широкий балкон — он стоял у самых перил и смотрел куда-то вдаль, на белоснежные горы, освещаемые луной.       — Уже накупались? — спросил, не поворачиваясь, Северус.       Чёрт! Совсем забыла о его идеальном слухе.       Что ж, меня рассекретили, и мне ничего не оставалось, как встать обратно на всю ступню и подойти к нему, кутаясь в халат — здесь, на открытом балконе, было довольно-таки прохладно, а моё тело было разгоряченным после физической активности в горячем бассейне.       — Зря не присоединились, — ответила я и улыбнулась, тоже облокачиваясь на перила.       Здесь было настолько высоко, что внизу не было ничего видно, зато из всей ночной темноты отчётливо очерчивалась горные вершины.       — Понятно, почему их называют Лунными горами! — с восхищением произнесла я, чуть подрагивая от холода и чувствуя на себе пристальный взгляд.       — Зачем вам это зелье, Грейнджер? — спросил меня зельевар, не прерывая зрительного контакта.       Я слегка растерялась от вопроса и, мельком глянув на него и смутившись, сбивчиво ответила:       — Оно даст мне надежду.       — Надежду?       — Надежду на то, что всё закончится благополучно. Зелье всех возможностей, верно? У меня появится возможность на хороший исход того положения, в котором я оказалась. Всё просто. А вам оно зачем, профессор?       — За тем же, — отрезал Северус и снова отвернулся от меня.       — Не спится?       — Как видите.       — Там на столике есть зеленый чай, — заботливо сообщила я, вспомнив про напиток.       Северус развернулся ко мне.       — Знаете, Грейнджер, что самое удивительное? — спросил он, и я с любопытством и каким-то волнением посмотрела на него. Он, увидев, что я вся во внимании, продолжил: — Раньше я бы за вашу дерзость уже сотни баллов снял, а сейчас я настолько расслабился или… привык? Что ваши высказывания стали для меня нормой.       — Разве это удивительно? — укутываясь в халат поплотнее, спросила я, слегка обиженная на его наблюдение. — Мы с вами столько уже всего пережили… Что должны давно уже называть друг друга на «ты».       — И не мечтайте, — ухмыльнулся Северус.       Я, заметив, что он не сердится, дала волю словам:       — Ну почему? Это было бы вполне естественно…       — Того, что было, недостаточно для перехода на неформальные отношения, — прервал меня Северус.       — Разве? — удивилась я. — Мы целовались, и танцевали, и, кажется, обнимались…       — Этого точно не было.       — А разве то, что мы сейчас стоим с вами на балконе, при луне, в почти что романтической обстановке и разговариваем вполголоса — этого недостаточно?..       — Всё ещё нет, — медленно ответил Северус с беспокойством глядя на то, что я начала к нему приближаться. Ему пришлось отодвинуться, но его спина уткнулась в перила, и он остановился.       Но он не возражал. Я чувствовала, казалось, его настроение, а ещё глубже и отчетливее — свое желание. Приближаясь к нему, я видела только его глаза — глубокие, влекущие меня раствориться в них. Сейчас ничего не было важно, казалось, кроме магии наших взглядов и страждущих сердец. Я положила руки ему на грудь, сжав пальцы на мягком ворсе теплого халата:       — И даже этого мало?       Северус будто очнулся, и магическая нить вмиг оборвалась. Он взял мои руки в свои и на какое-то мгновение сжал их, а потом опустил и отпустил:       — То, что ты делаешь — неправильно, — сказал он слегка хриплым голосом.       — Разве? Вот мы уже и на «ты», — сказала я, пытаясь вновь взять его за руку, но он отстранился. — Мы должны быть вместе, ты сам согласился с тем, что нельзя менять события прошлого.       — Мы, кажется, успешно спасли Диггори, — напомнил мне Снейп. — А уж такую мелочь, как отношения…       — Мелочь? — с обидой в голосе переспросила я.       Северус вздохнул, поняв, что ранил мои чувства.       — Вы же прекрасно поняли, о чем я…       — И опять на «вы», — скорее себе, чем ему, произнесла я.       — Не передергивайте, — разозлился Северус. — Прекрасно поняли, о чем я. Можно обойтись и без ваших отношений. Без наших, черт. Без этих, — уточнил он. — Тем более, что до нашего с вами союза ещё почти пять лет.       — Значит, ты пять лет будешь меня игнорировать, а потом?.. — снова укутавшись в халат и дрожа от холода, спросила я.       — Дожить еще надо, — мрачно произнес он и, устало вздохнув, снял с себя теплый халат, оставшись в белой сорочке и брюках. Он бережно укутал меня в него, и я не веря своему счастью, даже прослезилась, ощутив его тепло на своем теле, а на лице — его внимательный снисходительный взгляд. — Спокойной ночи, мисс Грейнджер. Вам давно уже пора спать.       — А как же… вы? — пролепетала я, стараясь не расплакаться окончательно.       — Я побуду ещё здесь.       Я шмыгнула носом и побрела обратно в холл, подхватывая длинные полы халата. Его халата! Слезы застилали глаза, но я смахнула их и позволила себе улыбнуться, толкнув затем дверь в одну из гостевых комнат. Как только я зашла, произошла необыкновенная магия — несмотря на то, что свечей и электричества не было, помещение будто наполнил мягкий неназойливый свет, позволяя разглядеть очертания кровати и всего остального. Я подошла к широкой, с балдахином, кровати и опустилась на мягкие подушки, плотнее завернувшись в халат вместо одеяла. Свет тут же померк. Незаметно для себя я заснула, утопая в своих грезах и мыслях о Северусе.       Нужно сказать, что пробуждение было одно из самых неожиданных в моей жизни. Я почувствовала чье-то присутствие и уже было, испугалась, что это сонный паралич, о котором я читала, но, к счастью, руки и ноги шевелились, и я подвигала ими, а рукой начала шарить по кровати в поисках палочки, но наткнулась на что-то мягкое и теплое и резко одернула руку. Со стороны неопознанного объекта тоже произошла реакция.       Кто-то быстрее моего нашел волшебную палочку и воспользовался ей — яркий серебристо-голубой цвет ослепил мои глаза.       — Грейнджер?! — знакомый родной голос. Но очень сердитый.       Я испугалась еще больше него, на автомате отодвинула его руку с палочкой от себя и рассмотрела изумленное лицо Северуса.       — Какого черта ты тут делаешь?       — Сплю, — бесхитростно сказала я, но в следующие мгновения сон как рукой сняло. Мой мозг начал медленно приходить в себя и анализировать обстановку. — А ты?       — Это вообще-то моя комната. Была, — он вскочил с кровати, и тут же, чертыхнувшись, погасил свет, но я уже увидела его обнаженную спину и издала вздох, который выражал сразу множество эмоций. — Спите здесь уж тогда. А я пойду в другую комнату.       — Профессор, — окликнула я его, и по образовавшейся тишине, поняла, что он слушает меня. — Я не специально.       — Повторите себе это ещё раз, — с этими словами он покинул комнату, оставляя меня в смешанных чувствах. На этот раз уснуть мне долго не удавалось.

***

      Казалось, прошел какой-то миг, прежде чем нас всех подняли с кроватей. Оказывается, утро уже наступило, и солнце взошло, причем несколько часов назад. Я чувствовала себя разбитой и невыспавшейся, Билл отчего-то был хмурым, а Джек с большим аппетитом уплетал предложенные кушанья на завтрак. Мирей поставила на стол большой стеклянный кувшин с мутноватым напитком, и когда Снейп спросил ее о кофе, она извинилась, и сказала, что кофе будет ближе к обеду.       Северус помрачнел — утро без кофе совсем не утро, я прекрасно знала о его привычке и зависимости от кофеина. У меня мутный напиток не вызвал доверия, и я решила ограничиться на завтрак яблоком, а Билл, казалось, вообще потерял аппетит и ни к чему не притрагивался, и я почему-то боялась его о чем-либо прилюдно спрашивать. Зато Джек выпил аж два стакана и словно бы начал светиться изнутри.       Экинбаду уже ждал нас, когда его помощница вывела нас из лабиринта холлов, лестниц и помещений прямо в сад перед школой.       — Доброе утро, — поприветствовал он нас. — Ну что, зарядились хорошим настроением?       Джек радостно ему кивнул, Билл хмуро промолчал, я смущенно улыбнулась и произнесла: «Да», а Северус дал за нас за всех полноценный ответ:       — Мистер Экинбаду, спасибо за радушие. Вы обещали, что сегодня расскажете нам что-то о зелье всех возможностей.       Директор хитро улыбнулся и кивнул, затем сделал пригласительный жест в сторону больших стеклянных теплиц и оранжерей. Когда мы зашли внутрь одной из них, то обомлели — грядки были заполнены редкими растениями, теми самыми, которые Билл привез с Чемпионата и которые Сандра посадила у себя в саду: каша проповедника, ганглии ведьмы, мечта нюхлера, тауматагория.       Директор Уагаду, насладившись нашим изумлением, пояснил:       — Каждое утро ученики нашей школы пьют это «зелье», точнее, напиток. Сегодня за завтраком я попросил Мирей вам поставить кувшин с ним. Как самочувствие?       Мы все переглянулись и уставились затем на Джека — он один из нас пил его и сейчас словно светился от счастья.       — Замечательно! — проговорил он, заметив наши взгляды. — Я чувствую прилив сил и… кажется, я могу покорять горы!       Экинбаду добродушно рассмеялся.       — А что же остальные, не попробовали? Да, внешне он выглядит как вода после сваренного картофеля, но всё же это замечательный напиток.       — Каждое утро вы даете ученикам зелье? — удивился Снейп. — Зачем? У организма появляется зависимость, зелье нельзя принимать чаще прописанного курса, появится пагубное влияние на организм.       Экинбаду улыбнулся и пригласил нас прогуляться по оранжерее.       — Когда вы приехали и упомянули зелье, это меня немного позабавило, — начал свой рассказ директор африканской школы. — Честно сказать, я давно уже не слышал, чтобы им кто-то интересовался и был удивлен, что в Европе наш напиток до сих пор считают зельем.       Увидев непонимание на наших лицах, он сделал жест рукой и принялся объяснять:       — Дело в том, что это вовсе и не зелье. Это традиционный африканский напиток, как к примеру, в вашей школе — тыквенный сок. Да? Я не ошибся? У нас этот напиток называется суна, то есть солнце — солнечный напиток. Он дарит бодрость и хорошее настроение на весь день.       Снейп удивился:       — Но как же хроники Чемпионата мира по зельям? В них четко сказано, что ваш участник изобрел невероятное зелье, его испытали на жабах.       — А что именно произошло с жабами, вы знаете? — улыбнулся Экинбаду.       — Ну конечно, — тут же ответил Северус. — Зелье дали попробовать самцу одной из жаб для проверки действия зелья. При контакте с зельем самец жабы засветился, словно бы наполнился светом, и это привлекло к нему интерес жаб противоположного пола. Зелье всех возможностей…       — Нет, нет, нет, — засмеялся по-доброму директор. — Эта история превратилась в легенду и обросла вымышленными подробностями, стало быть. На самом деле всё было не так. Задание первого Чемпионата мира по зельем было следующим — сварить уникальное зелье, превосходящее собой Феликс Фелицис. Чтобы справиться с заданием, участникам дали отведать самого зелья жидкой удачи. В тот год были изобретено много полезных зелий, — Экинбаду внимательно посмотрел на Снейпа, — но все почему-то твердили только про участника нашей школы. Он сварил обычную суну, по его мнению, не было ничего лучше, как зарядиться с утра бодростью и хорошим настроением. Стало быть, это просто отвар из этих растений, которые при варке можно класть в любом порядке.       Сказать, что мы были ошарашены — это ничего не сказать. Мы чувствовали себя по меньшей мере глупо. Всё оказалось настолько просто и банально, что первое время нам казалось, что директор нас попросту обманывает, чтобы не открывать секрет, но он, видя наши озадаченные и растроенные лица, убедил нас в своей правоте.       — Замечательный эффект достигается при одновременном принятии Феликс Фелицис и суны, — сказал Экинбаду. — Мы даем эту смесь старшекурсникам, которые занимаются анимагией, это помогает раскрывать им свой потенциал. У нас самое большое количество из всех волшебных сообществ по зарегистрированным анимагам.       — То есть, при желании, все могут стать ими? — радостно спросил Джек, представив, должно быть, как он превращается в хищную кошку.       — При желании, — согласно кивнул директор Уагаду.       Выйдя из оранжереи, мы вежливо отказались от приглашения директора вновь перекусить что-нибудь на открытой веранде и заспешили домой. Он не стал настаивать и выдал нам новый портал. Мы были очень расстроены и чувствовали себя обманутыми, единственным, кто не унывал, был Джек.       Должно быть, всё же была в этом напитке какая-то своя философия, хорошее настроение это тоже немаловажно — когда ты в приподнятом настроении, ты чувствуешь себя, будто поймал волну, тебе подвластно всё и ты можешь, — как там Джек сказал? — покорять горы, ты ищешь в себе и находишь скрытые до поры до времени качества и таланты, которые и раскрывают твой максимальный потенциал.