Чуть-чуть

      Лариса не выдерживает, встает и уходит, хлопнув дверью на прощание так, что все оставшиеся в комнате вздрагивают. Егор устало закрывает глаза, Рудник озадаченно спрашивает одновременно у всех: «И что это было?». Могилев на все это тяжело вздыхает, поднимается со своего места и направляется за Ларисой. Перед тем как закрыть дверь, он говорит простую истину — довели.

***

      У Полуниной слегка дрожат руки, когда она пытается заправить свою электронную сигарету, которую Гарик называет исключительно «карманным кальяном». Она чувствует, что невероятно устала.       Атмосфера с каждым днем накаляется все сильнее и сильнее. Да, людей становится меньше, но они — хореографы — тоже такие же люди, а не машины по производству номеров. Ей, также как и Могилеву, приходится ставить не по одному номеру к выпуску, а по два — фантазия, к сожалению, не безгранична. Хочется поддержки, какой-то подпитки, новой струи.       Только напряжение и усталость никуда не уходят. Организм просто требует отдыха. Лариса затягивается яблочным паром до упора и выдыхает через нос — становится чуточку легче. Она радуется, что на улице уже никого нет.       — А огнем дышать умеешь? — Лариса заметно вздрагивает, когда за спиной раздается знакомый голос, а на плечи ложиться вечная синяя толстовка. Отвечать не хочется, в голове все еще немного туманно. Полунина откидывает голову на плечо Могилева и устраивается поудобнее. Саша понимающе хмыкает и ненавязчиво обнимает, мимоходом поправляя толстовку. — Легче?       — Немного, — выдыхает вместе с паром Лариса, разглядывая светлеющее небо. — Я так устала.       — Знаю, Лорик, знаю, — Саша аккуратно забирает сигарету и прячет ее в задний карман своих брюк. — Мы все устали. Осталось немного.       Лариса молчит, у нее закрыты глаза, и она практически засыпает стоя. Рядом с Сашей ей всегда спокойно, уютно и хорошо — сейчас он рядом — можно расслабиться.       — Но мы же справимся? — сонно интересуется Лариса, ворочаясь в объятиях.       — Конечно, — отвечает Могилев, целуя рыжие вихры у виска. — Пойдем внутрь?       Лариса, не открывая глаз, плавно перемещается за спину Саши и обнимает его за талию, шепчет, что хочет постоять на улице еще. Голову устраивает по-прежнему на плече, стараясь не разрывать телесный контакт и не потерять толстовку. Саша перехватывает ее ладони и прижимает к губам, молчаливо соглашаясь. Он готов мерзнуть столько, сколько нужно, лишь бы Ларисе стало немного легче дышать. До конца осталось действительно совсем чуть-чуть.