Диктатор

      Не зря в приличном обществе все без исключения, и юноши, и девушки с детства изучают риторику. Умение владеть своим языком не менее важно, чем длинная череда портретов предков в родовом мэноре и толстый счет в банке. Как сделать комплимент, как вежливо отказать, как торговаться не теряя чувства собственного достоинства, как говорить долго и ничего в итоге не сказать… Ну или, если брать самый крайний случай, как без потерь вывернуться из ситуаций такого вот типа, как сейчас. Когда твой собеседник откровенно и нагло нарывается на неприятности, апофеозом которых может явиться вызов на дуэль с исходом вплоть до смертельного.       "…Потасканной…"       Но это если забияка — бретер, и намеренно ищет ссоры с продолжением. А если совсем наоборот? Если это именно вы хотите оскорбить и вызвать на дуэль? Таким образом, по-хорошему, нужно уметь не только весьма корректно избежать ссоры, при этом не скатываясь в оскорбительное для себя соглашательство или уничижение, но и знать, как правильно, безальтернативно оскорбить, если будущая конфронтация тебе выгодна.       "…Девкой…"       Мне грех жаловаться на косноязычие. Язык у меня всегда был подвешен неплохо, и за словом в карман я никогда не лез. Вот только сейчас у меня было не то настроение, чтобы состязаться в тонкости и изящности оскорблений. Наоборот, у меня было желание кого-нибудь убить!       "…Шлюшкой…" — независимо от всего остального в глубины моего разума медленно опускались произнесенные мужчиной в адрес леди Забини бранные словечки. И наконец, ударившись о дно, что-то сильно нехорошее там разбудили. Мир вокруг меня утонул в красном мареве...       "Не лезть никуда и быть тише воды, ниже травы…" — где-то глубоко на периферии моего разума жалко и безнадежно пискнула последняя благоразумная мысль. Она знала, что ее благой порыв в очередной раз проигнорируют. Именно так и случилось.       — …Сталь и магия, кусок гнилого мяса! Сталь и магия! Сталь или магия, ты, мордредов ублюдок! — услышал я чей-то хриплый рев, когда немного пришел в себя. Саднящее резкой болью горло намекнуло мне на его источник. Я умолк, захлопнул распахнутый в крике рот и огляделся.       Вокруг стояла тишина. Группа не успевших уйти гостей, непроизвольно сформировавшая вокруг нас круг пустоты, с неусыпным вниманием наслаждалась развитием скандала. В первых рядах стояла леди Забини, которая с неподдельным интересом наблюдала за разворачивающейся из-за нее ссорой.       Полные губы мужчины были разбиты и отчетливо кровили, а у меня ныла тыльная сторона правой ладони. Оскорбление получилось классическое и несмываемое, и дабы не случилось чего похуже, меня за руки с двух сторон держали Гойл и незнамо откуда взявшийся Макмиллан. Впрочем, в угаре влюбленности я бы и динозавра не заметил, так что Эрни вообще мог весь бал позади меня простоять. Чуть в стороне Драко держал за руки Блейза, который, судя по бросаемым на меня и моего врага взглядам, смерти, предпочтительно долгой и мучительной, желал нам обоим. И даже не могу предположить, кому именно больше.       — Хорошо, — сплюнув и испепелив кровавое пятнышко на полу, произнес мой враг. — Я, Эгберт Элфи Бейтс, наследник рода Бейтс, принимаю ваш вызов. Раз вы хотите, мы будем сражаться насмерть! Здесь и сейчас!       "Супер! Так. Стоп. Резко остыл и успокоился! Бейтс-Бейтс... Знакомая фамилия. Просто однофамилец или старший брат моего слизеринского конфидента трехлетней давности? Вполне может быть. Нехорошо это, нехорошо. Быть может, еще не поздно откатить ситуацию?"       — Жаль вас, лорд Крэбб. Из-за какой-то… хм, женщины без репутации вы вынуждены будете умереть в таком юном…       — Я вырежу тебе язык, посмевший произнести в ее сторону такую гнусь! — независимо от разума, сами собой вырвались из моего рта оскорбительные слова.       — Что здесь происходит? — резко спросил министр магии, прошедший в сопровождении Малфоя-старшего сквозь окружившую нас толпу.       — Вопрос чести, мистер Фадж, — вежливо поклонился Эгберт.       — Лорд Крэбб?       — Извините меня за испорченный прием, министр, лорд Малфой, — так же вежливо, но короче, поклонился и я, между делом спрятав свою отбитую руку за спину. — Но увы. Это — дуэль.       — Что ж, пусть будет так. Когда? — спросил Фадж.       — Здесь и сейчас. Сталь и магия.       — Ясно. Люциус?       — Да, министр?       — Вы можете предоставить господам для выяснения отношений свой дуэльный зал? Или придется сопроводить этих… несдержанных на полигон Аврората?       — Конечно, Корнелиус. Секунданты?       — Моим секундантом, — махнул рукой Бейтс в сторону стоящего позади него юноши, — является Уинфрид Кейн.       Не успели еще поссориться, а секундант-то у моего противника уже есть. Заранее назначен! Угу. Такая спонтанная и неожиданная дуэль, как же! Нет, всем, конечно же, все и сразу понятно. Такие тонкости аристократы с молоком матери впитывают. Вот только лицемерные правила приличия всем участникам и зрителям настойчиво рекомендуют сделать вид, что ничего странного в словах моего потенциального убийцы они не находят. И, естественно, никто из собравшихся здесь взрослых не собирается препятствовать предстоящему, совершенно беспардонному по сути дела, убийству. Взрослым. Ребенка. Ах да… Я же сам вызвал, ага-ага. Твари!       А с другой стороны… кто я им? Никто. Тем более, всё происходит согласно законам и традициям, а значит и совершать никаких движений не требуется. Все согласно чисто английскому мировоззрению. Ну и логика: считаешь себя достаточно сильным, чтобы называться лордом, имеешь привилегии — будь готов доказать свои права с мечом в руке, не уповая на какие-либо законы. Потому что законы начинают действовать на аристократию тогда, когда ее реальные возможности начинают слабо отличаться от возможностей тех же простолюдинов. Все по классике: от "Князь первый среди равных" к "Государство — это я". Здесь, по счастью или к сожалению, это как посмотреть, все еще длится переходный этап.       Вот только все это означает, что аристократия здесь уже не та. Совсем не та. "А я еще с оттенком раболепия восхищался этим вот выродившимся отребьем? Маскирующимся под вековые ритуалы, кичащимся своими корнями и старинными драгоценностями, вычурными позами и дорогим шмотьем, но не имеющим при этом за душой ни личной силы, ни мастерства, ни реальной власти? Погрязшим в своих интригах ради интриги?.. Как я понимаю теперь революционеров, которые первым делом отправляли на тот свет всю такую вот выродившуюся голубую кровь! Почему гнилую? А потому, что если бы эта кровь была по-прежнему сильна, то не пьяные от крови санкюлоты аристократов бы ставили на колени "чихнуть в мешок", или перебравшие балтийского коктейля матросики кололи бы штыками своих "отцов-офицеров", а совсем наоборот. Не оправдывая первых, не возвеличивая вторых, надо помнить, что исторический процесс неумолим. И постоянным своим повторением из века в век и от страны к стране он подсказывает всем заинтересованным, что плыть по течению во время перемен — самый глупый из вариантов. Ничего. Придет Лорд, он вам устроит урок-напоминание, что крайняя хата горит первой. Можно по-разному относиться и к Упивающимся, и к Орденцам, но одного у них не отнять. Им действительно было не безразлично будущее страны. Пусть они видели его по-разному, часто — кардинально противоположно, часто — предельно искаженно, но видели и, "пока сердца для чести живы", были готовы ради него на все. Одни — не щадя ни своих, ни чужих жизней, взять власть по праву силы, вторые — точно так же не допустить этого. Пусть под властью пропаганды правых или левых идей… но все же готовы. Как готовы были их предки идти за горизонт и с болью и кровью, своей и чужой, вырвать у судьбы и мира лучшую себе долю. Эти же… Эти… потомки даже за свою жизнь потом не будут бороться. Встанут на колени и будут молить авроров или Упивающихся не убивать… Нет. Нынешняя аристократия — не крепкий дубовый щит и острый стальной меч! Теперь они — просто гнилье! Добрых пращуров правнуки поганые!       Я здесь чужой? Вы не принимаете меня? Так тем хуже для вас! И не обессудьте, когда вас начнут гнуть и ломать через колено! Я с широко открытыми глазами и ясным разумом выберу и с честью исполню ту роль, к которой меня толкает сама Судьба! Вот только то, что мне с вами не по пути в любом случае, я вижу уже сейчас!.."       — Лорд Крэбб! — окликнули меня. Пока я воспарил в сладких грезах о будущем величии и мести, меня в очередной раз грубо вернули на грешную землю.       — Лорд Крэбб. У вас есть секунданты? — спокойно переспросил меня Малфой.       — Хм-м, — у меня с секундантами было не айс. Впрочем, что тут долго искать, две кандидатуры-то рядом.       — Наследник Гойл, наследник Макмиллан. Не будет ли кто-нибудь из вас так любезен стать моим секундантом? — из памяти Винсента сама собой всплыла правильная фраза. От такого секунданта лицо моего противника перекосилось в гримасе злобы, но практически мгновенно опять стало спокойно-насмешливым.       — Я согласен, — первым ответил Грег, чуть-чуть в этом успев опередить Эрни.       — Благодарю. Лорд Малфой. Грегори Гойл, наследник Гойл, будет моим секундантом.       — Что ж, тогда пройдемте в дуэльный зал.       По большому счету, все отличие древнейших благороднейших чистокровных семей от просто старых или всего лишь чистокровных как раз и есть в наличии родового мэнора. Естественно, тут имеется в виду не просто земельный участок или здание, а их "начинка". Алтарь, обеспечивающий передачу из поколения в поколение родовой предрасположенности к определенному направлению магии. Накрытый мощными защитными чарами дуэльный зал, позволяющий безопасно тренировать навыки в мощной и опасной для всех, в том числе и для оператора, боевой магии (чтобы понять, что бывает с теми, кто пренебрегает тренировками или техникой безопасности, достаточно вспомнить судьбу самого Винсента Крэбба из канона). Ритуальный зал, для сложных и длительных обрядов… Собственно, и все. Ну и знания, конечно же. Остальное все — просто мишура. Пыль в глаза!       Пыль пылью, а дуэльный зал Малфой-мэнора меня впечатлил. Если в Крэбб-мэноре это была всего лишь комната, пусть и немаленькая, то здесь натуральный спортзал! В детстве, когда тренировочную комнату несколько раз посещал Винсент, в его воспоминаниях не отложилось никакого понимания ее важности (впрочем, и лет-то ему тогда было сколько?). Но я-то не жирная туповатая личинка тролля! Тем более, что здесь я уже чуть пообтерся и теперь ясно осознаю не только преимущества, которые дает наличие семейного дуэльного зала, но и то, сколько сил и средств стоит строительство и отладка такого масштабного, по-другому и не скажешь, объекта! Десятки, если не сотня тысяч галеонов! И реагенты тут нужны такие, что и произнести иногда мерзко. Вроде сердца мага лет семи-восьми. А ведь и Хогвартс в свое время точно по такому же принципу зачаровывался! Чертовы английские лицемеры! И после этого они смеют презирать темную магию, которая по сути своей есть основа безопасности и благополучия их волшебного мира?       Нет, понятное дело, устроить дружеский спарринг или тренировочную дуэль можно где угодно. Хоть дома, хоть в метро, хоть в любом классе Хогвартса. Однако не зря Филч раз за разом напоминает, что колдовать в коридорах (подразумевается: против друг друга, а как еще школьники будут на переменах?) — нельзя. Магическую схватку устроить легко и просто, а вот избежать неприятных последствий — уже совсем нет. Показателен в этом плане такой вот фактик, что даже чистокровные маги вроде Драко и прочих слизеринцев очень редко колдуют в школе направо и налево. В качестве примера неудачного, но легкого по последствиям развития событий можно вспомнить хотя бы зубки Грейнджер. А неудачного — безымянную жертву мародера-Сириуса или подопытных его современных одинаковых с лица и рыжих мастью последователей.       Под эти размышления мы с Бейтсом прошли перекрестную проверку секундантами и вслед за Малфоем зашли в круг. Вот только такое серьезное событие, как дуэль, тем более — до смерти, не может начаться быстро и просто, без выполнения кучи формальностей.       — Как поручитель Министерства и член Палаты лордов, я обязан спросить у вас, — обратился к нам Малфой-старший, — возможно ли меж вами примирение?       "Вот только почему это прозвучало так… сухо? Малфой на самом деле не заинтересован в примирении? Малфою нужна моя смерть? Но зачем? Я ведь вассал его сына, опора в будущем, охранник и приятель... А может, дело в Бейтсах? Или тут что-то совсем другое? Непонятно, но подумаю об этом позже. Если выживу…"       — Мистер Бейтс?       — Если лорд Крэбб прилюдно извинится за свое вызывающее поведение, то я согласен ограничиться денежной вирой за нанесенное мне оскорбление действием, — вежливо произнес Эгберт.       — Сука! — кровь бросилась мне в лицо, и только напрягшийся Малфой и секунданты предотвратили мой рывок вперед. То есть я мало того, что прилюдно признаю себя пидорасом, так еще и должен за это заплатить?       Еще никого я так не ненавидел! Ни Уизли, ни манипулятор-Дамблдор или чертов Крауч, заставивший меня убивать беззащитных, даже Малфой и Крэбб, на двоих пытавшие меня год назад… Даже они все вместе не будили во мне таких ярких чувств. Причина, скорее всего, в том, что тут сразу слишком много наложилось друг на друга. И эта ебучая аристократия, и отвергнутая любовь, и окружающие меня чопорные англичанишки, смотрящие на меня как на варвара: "как же, и Камю не читаем, и ведем себя на балу как неотесанная деревенщина…" Злоба и ненависть достигли такой насыщенности, что внезапно я… перегорел.       — Ты покойник, — равнодушным и совершенно безэмоциональным голосом произнес я. И это были не чудеса самоконтроля. И не игра. Я действительно был полностью спокоен. Я знал, что хочу убить этого мужика. И я знал, что убью его. Умру сам или нет, не знаю, а вот в том, что обязательно убью, — сомнений не было абсолютно никаких. И даже последствие моей клятвы Основательнице меня сейчас не остановит.       — Лорд Крэбб?       — Разве не ясно?       — Нужен ваш формальный ответ, — спокойно продолжал Малфой.       — Тогда, мой ответ — примирение невозможно.       — Очень жаль. Секунданты?       — Свидетельствую. В возможности примирения — отказано, — произнес Уинфрид Кейн.       — Свидетельствую, — после моего согласного кивка произнес Гойл. — Примирение невозможно.       — Да будет так, — Малфой сделал несколько жестов волшебной палочкой и произнес: — Внутренняя защита дуэльного круга временно не действует.       Хозяин дуэльного зала и оба секунданта вышли за пределы на секунду мигнувшего прозрачным стационарного защитного полога и присоединились к гудящей толпе зрителей. Как и в бальном зале, в первых рядах стояла леди Забини. Я кивнул ей и улыбнулся. Кивок мне возвратили, а вот улыбку — нет.       — Сонорус! Внимание! — громко произнес Люциус Малфой. — Проводится дуэль между лордом Винсентом Логаном Крэббом и Эгбертом Элфи Бейтсом, наследником семьи Бейтс. Вызывающая сторона — лорд Крэбб. Причина дуэли — оскорбление. Тип дуэли: магия и сталь, насмерть. Секунданты Уинфрид Кейн и Грегори Гойл, наследник Гойл. Стороны от возможности примирения отказались. Сходитесь.       Я и мой враг встали на специально подсвеченные точки, равноудаленные друг от друга и от краев дуэльного щита. Поклонились. Он — чуть раньше меня, потому что я об этом правиле совсем позабыл. В последние недели мне было не до изучения формальных па аристократического общества — все свободное от учебы и минимально необходимого общения с факультетом время я занимался тренировками по методике Крауча.       В прошлой своей жизни прикладных видов спорта я не чурался, хотя и не могу сказать, что был его фанатиком. Так, необходимый для души (но, увы, не для тела — лентяй был) минимум. Но даже с потерей, с моим родным телом, всех наработанных рефлексов, в новой жизни приложенные тогда усилия, как это ни парадоксально, не пошли прахом. Помимо привычки не только терпеть боль, но и силы воли нарочно причинить ее самому себе, занятия спортом развивают в человеке два очень важных навыка. Это действенное стремление к победе и относительно спокойное принятие поражения, осознаваемое как собственная недоработка и стимулирующее к дальнейшему росту. А еще привычку к монотонным и однообразным тренировкам, которые как никогда к месту пришлись при изучении магии в части отработок жестов волшебной палочкой и тупых, на первый взгляд, тренировок на холодном мерзком зимнем дождике.       Хоть Шотландия и считается в Объединенном Королевстве самым холодным местом, нормальных, привычных мне долгих холодов я ни разу тут не застал. Морской климат, что еще скажешь. Так, пару раз за зиму температура опускается градусов до минус пятнадцати. В эти дни профессора старались переставлять занятия таким образом, чтобы все обучение проходило внутри помещений. И вообще учеников старались из замка выпускать пореже, да и среди последних желающих бегать "на жуткий мороз" было немного. А однажды случилось совсем страшное — ударил по-настоящему кошмарный, минус двадцать пять, морозище. Весь Хогвартс забился по комнатам и гостиным и сидел у каминов, кутаясь в свитера и пледы. Но это был настоящий конец света и только однажды за три года. Любой континентал, и я в том числе, про такие морозы презрительно через губу плюнул бы, но… вот незадача. Шкурка-то мне досталась от теплолюбивого англичанина! Поэтому я точно так же, как и все, мерз от такой обычной для средней полосы моей родины зимней температуры.       К счастью, в этом году декабрь выдался теплым, с постоянной плюсовой температурой, так что никаких проблем со снегом и льдом ни у кого не возникло. В том числе и у меня, когда я, как бы ни было лениво, бегал кругами около замка, сращиваясь с магией по методике Крауча. Заодно и физическую форму свою держал в тонусе. Опять обрастать оригинальным Винсентовым салом или своим "оригинальным" жирком мне было стыдно. Зато теперь пришла пора воспользоваться сделанными вложениями в будущее и на практике проверить свои наработки в дуэлинге.       — Начинайте по счету три.       Я проверил палочку и поудобнее сжал в левой руке свой Черный клинок. Аналогично поступил и мой враг. Артефактного или ритуального клинка ему не досталось, пришлось брать, что было: Малфой-старший одолжил обычный короткий меч из состава висящей на одной из стен коллекции.       — Раз.       Прошлая проигранная дуэль, самостоятельные занятия и регулярные тренировки с Краучем заставили меня многое переосмыслить в тактике магической схватки. До этого я не без основания считал плеть крови некой палочкой-выручалочкой, которой легко заткнуть любые дыры. А что? Многофункциональная, мощная, в случае чего — невербальная благодаря усилиям Флитвика. Даже вон Люпину, взрослому опытному магу, стоило с непривычки больших трудов защититься от нее. Чего еще надо?       Вот-вот. Ключевое слово здесь — с непривычки. Как еще на первой же парной тренировке объяснял Флитвик, плеть применима успешно только в том случае, если ее использование является для противника полной неожиданностью. В остальных же случаях — это скорее ненамеренное ослабление самого себя, но никак не эффективный боевой прием. И, как показала практика, он был абсолютно прав. Даже немцы оказались в курсе моего любимого заклинания и смогли правильно подготовиться к его блокированию, так что говорить о местных магах? Можно с полной уверенностью считать, что любой, кто напал на меня, заранее озаботится действенным способом защиты от плети крови.       Как я выяснил еще год назад, таких защит весьма немного, но они вполне рабочие. Первый и простейший, как против авады — поставить материальный щит. Причем так как плеть, в отличие от авады, может быть многохвостой, то он должен быть весьма приличной площади. Мощный протего старших уровней, невероятное мастерство, позволяющее отрубить хвост, либо дорогая броня из чешуи дракона. Ну, или просто убить меня раньше, чем я выпущу кровавую нить. Причем это только те, которые знаю я. А если хорошенько порыться в древних хрониках, то наверняка и еще чего-нибудь найдется. В конце концов, сейчас отнюдь не маги крови считаются самыми сильными боевиками. Тем более, что тех же плетей с древних времен понапридумывали просто кучу. Есть и водная, и огненная, которой эффектно размахивал Дамблдор в бою с Волдемортом, и невидимая воздушная, которой вообще можно отбивать некоторые заклинания, что эффектно показал Снейп… Короче, надежды на одну только плеть крови больше у меня не было. В связи с этим я решил полностью пересмотреть свой арсенал.       Вкратце, моя новая "военная доктрина" выглядела следующим образом: "Пользоваться обычной боевой магией и только в самом крайнем случае и крайне аккуратно задействовать плеть крови". Крауч, кстати, советовал мне аналогичное, сказав, что со своей магией крови я уже слишком сильно примелькался. "У красных мантий терпение небезграничное, а лордское достоинство — не защита от Азкабана!"       — Два.       Эгберт, поймав мой взгляд, легонько обозначил интернациональный жест, как бы проводя палочкой поперек горла, намекая, что судьба моя решена. Моя уверенность, что этот маг не доживет до конца дуэли, не поколебалось ни на секунду.       — Три! — прокричал Малфой, и дуэль началась.