Диктатор

      В жизни Драко Малфоя эти зимние каникулы оказались самыми отвратительными. Нет, и раньше случалось так, что отец бывал к нему чересчур безжалостно требовательным, ибо "…тратить время бесцельно за глупыми играми могут себе позволить всякие грязнокровки, но никак не Малфои, судьба которых — властвовать!" Но после новогоднего приема и, особенно, суда над Винсентом, в его отца как будто вселился бес!       Были отложены прочь все дела, кроме самых важных и срочных, и все свое время Люциус Малфой проводил либо беседуя по камину, либо погрузившись лицом в омут памяти. И последнее приносило Драко больше всего неприятностей, так как обеспечивать отца материалом для просмотра должен был именно он! А вытягивать из своей памяти каждый эпизод общения или наблюдения за Крэббом за три с половиной года учебы, причем не пренебрегать даже самым кратким обычно-повседневным… У-у-у! Редкие перерывы в изнасиловании своей памяти тоже не приносили младшему Малфою никакого облегчения, потому что тема бесед с отцом оставалась все той же: Крэбб, слухи о Крэббе, мысли Драко о Крэббе, мысли других магов о Крэббе... За эти каникулы Драко настолько насмотрелся на рожу Крэбба, настолько наговорился про его жизнь, что ничего кроме отвращения эта фамилия у него не вызывала. Более того, младший Малфой искренне и истово возненавидел этого выскочку, на которого столько сил и времени было потрачено и им самим, и его отцом!       Конечно, если судить по тому, что после очередного подведения итогов лорд Малфой пропадал в закрытой части библиотеки рода и листал там книги по самой черной магии (настолько черной, что даже названия этих книг были скрыты специальными отводящими взгляд чарами), ситуация с Крэббом была весьма и весьма серьезная. Однако даже это не искупало потраченных на него усилий и, самое главное, не объясняло Драко, что же такого опасного увидел в Винсенте лорд Малфой? А если Крэбб опасен настолько, то может лучше его… того?       Так прошел почти весь январь. Давно уже закончились каникулы и начались занятия в Хогвартсе. Все ученики дисциплинированно собрались в школе, учились и баловались в свободное время, а Драко так и продолжал одиноко сидеть дома, обняв руками омут памяти и громко кляня мордредова Крэбба.       Новую, яркую вспышку злости, причем не только у Драко, но и у его отца, спровоцировала пришедшая посылка. Благодаря своим связям в Министерстве Малфой-старший, пусть и не сразу, но смог получить полный протокол судебного заседания номер пятнадцать тысяч триста семьдесят семь от пятого января тысяча девятьсот девяносто пятого года. Включая заданные и вычеркнутые собственноручно Крэббом вопросы для допроса под сывороткой правды. "Этот документ, вообще-то говоря, совсем не предназначен для широкого доступа, но Малфои это Малфои!" — подумал Драко, глядя на своего такого же довольного отца. Вот только кратковременный прилив позитива из-за законной родовой гордости очень быстро сменился отливом раздражения, потому что чем дальше читал Люциус, тем сильнее кривилось и мрачнело его лицо. Ожидая получить из протокола допроса ответы на свои вопросы, Малфой вместо этого получил еще больше этих самых безответных вопросов!       Неделю! Целую неделю потратил Малфой-старший, анализируя список вопросов и ответов, пока, наконец, чаша его терпения не переполнилась:       — Ничего не сходится. Опять ничего не сходится! Р-р-р! Мо-о-р-р-р-др-е-ед! — пачка документов, с которой уже месяц аккуратно работал лорд Малфой, была схвачена со стола и со всей силы брошена в стену кабинета. — Как меня заебал этот сукин сын! Я должен тут ночей не спать, разбираться со сранью, что он наворотил на суде, давать оценку его злоебучим поступкам и пытаться залезть в его набитую дерьмом головенку!       Вызванный отцом в кабинет, Драко в удивлении так выпучил глаза, что стал невероятно похож на домового эльфа. Своего всегда выдержанного и хладнокровного отца никогда, до этого самого момента, он таким не видел. И не слышал от вечно холодно вежливого лорда таких слов. Даже предатели крови Уизли не удостаивались настолько сочных эпитетов. С отпавшей от изумления челюстью Малфой-младший наблюдал, как листы пергамента, на которые нанесена драгоценная информация, медленно, как сухие листья осенью, планируют на пол.       — Вот как, как это все может иметь смысл? Вычеркнутый вопрос "Ваше настоящее имя". Зачем? Я бы еще поверил в смерть и подмену, но когда на всех родовых гобеленах есть Винсент Логан Крэбб, а на пальце — перстень лорда Крэбб… Или, например, в чем разница между вопросами: "На какой факультет на Распределении вас отправила Шляпа" и "На каком факультете вы учились первый месяц своей учебы в Хогвартсе?". "Слизерин" — ответ и на первый, и на второй! Но почему первый вычеркнут, а второй — нет? У-у-у! — совершенно непозволительно для иконы стиля и самоконтроля — лорда Малфоя, совсем по-простецки завыл Люциус.       Один листок пергамента из брошенной лордом в стену пачки сам по себе спланировал на колени Драко. Тот механически перевернул его и бросил быстрый взгляд на секретную информацию. На разделенном пополам листе, без шапки, были написаны аргументы и контраргументы какой-то теории отца. Левая сторона, где, похоже, были расположены подтверждающие предположение доказательства "за", была полна словосочетаниями вроде: "необъяснимые навыки риторики", "танцевальный опыт", "странные, несовременные идеи", "избыточная информированность", "убийственная безграмотность" и много-много еще других аналогичных по смыслу строчек. В правой же стороне, "против", было всего лишь три строчки, зато подчеркнутых дважды: "принятие алтарем рода", "допрос Северуса" и "встреча с призраками Основателей", а еще одна, ниже, на которую сам собой съехал взгляд младшего Малфоя: "спокойствие Дамблдора", даже была обведена в рамку.       — Дай сюда! — лорд вырвал магией листок у своего сына и сложил в уже собранную стопку. — Завтра ты отправляешься в Хогвартс. И у меня будет для тебя важное задание.       — Да, отец, — подобрался Драко, — только…       — Что только?       — Ты обещал объяснить, зачем тебе была нужна смерть Крэбба.       — Не смерть, нет. Никто просто так не отказывается от своего, а он все же твой вассал, который помимо этого все еще должен нам крупную сумму денег. Нет. Я хотел совсем иного... Как ты знаешь, согласно договору от тысяча шестьсот девяносто девятого года, Палата лордов… Так. А вот расскажи-ка мне, наследник, что ты знаешь о Палате лордов? — Малфой решил устроить очередную проверку знаний своего сына.       — Палата лордов вырабатывает законы, по которым живет Магическая Британия. За соблюдением духа и буквы принятых Палатой лордов законов следит Министерство магии. Основное правило — новые законы не должны вступать в противоречие с предыдущими. Чтобы старые законы прекратили своё действие, их в обязательном порядке нужно отменить, причем в созыве Палаты именно из тех фамилий, которые его принимали. Таким образом, исчезновения даже одной фамилии достаточно, чтобы закон становился нерушимым. Чтобы попасть в Палату лордов, претенденту нужно заручиться поддержкой квалифицированного большинства в семнадцать из двадцати девяти. Ну, в соответствующих долях.       — Откуда идут такие цифры?       — От количества лордов первого созыва Палаты в четыреста девяносто три человека и от разделившихся тогда мнений. Прецедент. Кстати, с тех пор это число увековечено в нашей денежной системе. Именно в таких долях стал делиться галеон. В других магических странах общий для всех золотой галеон делится на серебро и медь в других пропорциях.       — Как часто собирается Палата лордов?       — Каждые десять лет.       — Неплохо, — поморщился Малфой-старший, — но могло бы быть и лучше. Ты забыл про то, что члены Палаты лордов имеют серьезные преференции. И допустил ошибку. Не "каждые десять лет", а "через десять лет после последнего". И это — плановый созыв. А есть еще и экстренный…       В свое время, когда под гнетом только что принятого Статута формировалась единая Магическая Британия, у рождающейся системы, которую сейчас называют Министерством магии, к счастью, нашему счастью — старейших чистокровных, не было ни сил, ни средств для того, чтобы диктовать свою волю лордам. К сожалению, сейчас все уже совсем не так. И Министерство усилилось, и старые семьи очень ослабли и оскудели. Прошлый плановый созыв, который, к сожалению, по закону никак нельзя отложить, прошел под, хм… сильным впечатлением от недавно закончившейся магической войны и последовавших после судебных процессов над проигравшими. И заправлявшие тогда испуганные консерваторы, а также массово образовавшиеся должники Дамблдора, приняли пару очень неприятных законов. О чем многие сейчас крайне жалеют. И на этом я и хотел сыграть, — задумчиво произнес Малфой и вроде бы перескочил на совсем другую тему.       — Несомненно, на то, что творится внутри закрытого мощными стационарными щитами круга, повлиять снаружи практически невозможно. А уж сделать это незаметно и вовсе невероятно. Но это наш мэнор и наш дуэльный зал, и поэтому повлиять на то, что творится снаружи… Не понял? И не только ты! А ведь достаточно было наложить совсем немного иллюзий, невербальных и беспалочковых, которые даже я, сын, смог выполнить только благодаря помощи скрытого в подземельях Алтаря рода, и вот увлеченные представлением зрители увидели уже немного не то, что происходило на самом деле. В том числе, и подошедшие поближе к куполу авроры.       Созыв внеплановой, экстренной сессии Палаты может быть инициирован любым ее членом, ибо формально все лорды — абсолютно равны. Вот только для такого созыва нужно что-то по-настоящему серьезное, чтобы вызов поддержало посещением все то же квалифицированное большинство лордов, а не решило, как обычно в последнее время, отсидеться за стенами своих древних родовых мэноров. Несправедливое обвинение и приговор суда своему члену… Вот такое проигнорировать не сможет никто. "Сегодня — его, а завтра — и меня так?!" — очевидная для каждого, даже самого замшелого члена Палаты мысль. Тем более в реалиях активного наступления Министерства на старые семьи…       — Но тогда Крэбб… — начал Драко, но тут же оказался перебит отцом.       — Ничего бы страшного с Крэббом в итоге не случилось, — равнодушно отмахнулся Малфой. — Ну посидел бы немного в Азкабане. Ну, быть может, списал бы я за это ему часть долга… Если бы Крэбб догадался… И если бы смог припереть меня к стенке доказательствами… И если бы смог выдавить из меня эту уступку… Запомни, Драко, на войне, в политике и в любви нет ни друзей, ни запретных приемов, а есть только выгода. К сожалению, кое-чего я не учел. Молодой лорд Крэбб неожиданно оказался невероятным… трусом!       Конечно, я рассматривал разные варианты действия Крэбба, но такого беспрецедентного попрания традиций чистокровных, честно скажу, совсем не ожидал. Ты же читал в хрониках рода, как, мягко говоря, непросто проходило слияние воедино нашего магического общества после принятия еще самого первого Статута. Сто лет кровопролития и длящейся с тех самых пор вражды так просто не забыть! А он — забыл! И даже не плюнул, а смачно харкнул на память, кстати и своих тоже, погибших в борьбе за нашу свободу предков! Нет, в принципе, то, что Крэбб решил лечь под Министерство, нам в тактическом плане даже в чем-то удобно. Будет еще один серьезный шпион и агент влияния. Конечно, это не совсем то, что я ожидал получить, но тоже неплохо…       Запомни на будущее, сын. Все свои интриги следует планировать таким образом, чтобы любой, даже самый худший вариант развития событий можно было использовать с выгодой для себя. Иначе и начинать ничего такого не следует! Нет ничего проще и приятнее, чем использовать чужие усилия себе на пользу! И, кстати, отметь для себя болевую точку Крэбба: страх Азкабана.       Возвращаясь к твоему заданию. Несмотря на весь проведенный анализ, в вопросе Крэбба мне все еще ничего окончательно не ясно. Мало критично важной информации. И поэтому ты, именно ты, Драко, должен будешь предоставить мне недостающее!       — Я хитро и подробно расспрошу Крэбба…       — Чушь! Не мели ерунды! Если выяснить правду, если, конечно, то, что я подозреваю — правда, а не случайная дурость Крэбба, не смог даже такой мощный легилимент, как Северус, то куда уж тебе, — отец по живому и без наркоза резал гипертрофированную самооценку своего сына. — Поэтому теперь мне неинтересно то, что и как говорит Крэбб. Он, похоже, не хуже меня уже научился лгать, говоря только правду и ничего кроме правды. Теперь же мне важны его чистые реакции и поступки в определенных ситуациях. Только они, и ничего больше. И вот их-то ты мне и обеспечишь!       — Но… как?       — Я все щадил тебя, не напоминал, думая, что ты все же сможешь победить себя и воспользоваться данной тебе вассальной клятвой. Но влияние личности Крэбба на тебя оказалось таким сильным, что ты подсознательно ставил себя Крэббу равным, а не господином!..       — Это не так, — вспыхнул Драко.       — Если бы это было не так, то ты бы ему на втором курсе просто приказал приехать в наше поместье летом. Если бы ты сделал так, никуда бы Крэбб не делся. Но ты ведь оформил это как приглашение…       — Но…       — Молчи и слушай! Приглашение — это не безусловный приказ! И хуже того: слуг — не приглашают. Слугам приказывают! Ты осознал?       — Ви-и-нс-с-с-сент, — практически на парселтанге прошипел Драко.       — Так вот, что ты теперь должен сделать, Драко. Для начала… помирись с Крэббом. Во-вторых, потихоньку, по всяким мелочам, начинай привлекать его к своим делам. Ключевым и определяющим моментом при выборе приказов должно стать то, что эти дела обязательно будут полезны и ему тоже, а также, желательно, очень желательно, приятны. Будет сопротивляться — дави заключенной клятвой. Пришла пора приручать Крэбба. Ты правильно понял, что тебе нужно сделать?       — Да! — обрадовался наследник Малфой. — Ох и потрет же он теперь у меня сортиры! Филча будет вспоминать, как…       — Круцио! — взмахнул палочкой Малфой-старший, и через секунду отменил пыточное проклятье: — Фините! — Глядя в ошеломленные от боли и удивления глаза Драко (до этого Люциус никогда не применял непростительное к нему), Малфой с тяжелым вздохом разъяснил непонятливому сыну его феерическую глупость.       — Мне очень грустно осознавать тот факт, что мой единственный сын вырос полным идиотом! И то, что приблуда, которого я обучал ему в помощь, намеренно давая неполную и искаженную информацию, оказался гораздо умнее наследника крови от моей крови. Не можешь сам правильно анализировать ситуацию, хотя в твоем возрасте я уже умел это делать на отлично, так делай то, что тебе велят, так, как тебе велят, и тогда, когда тебе велят! У меня… Нет, у рода Малфой на Крэбба внезапно появились очень серьезные, повторяю еще раз, очень серьезные планы. Поэтому будь любезен и веди себя должным образом. Если, конечно, не хочешь, чтобы я завел себе другого, более умного наследника!       — Но отец! Ты же мне всегда говорил, что проклятье Малфоев требует существования только одного ребенка!       — И да и нет, Драко, и да и нет. Детей может быть сколько угодно, вот только если их будет больше одного, они обязательно будут враждовать между собой насмерть за место главы рода. Обязательно. Исключений не бывает. И это даже не проклятье, которое можно было бы за столько веков как-то снять или ослабить. Это сама суть древнего наследия нашей с тобой крови, крови Малфоев. Когда станешь повзрослее, то сможешь узнать о корнях рода больше, однако сейчас разговор не об этом.       — Получается, что если появится другой, то я… меня… — младший Малфой в ужасе догадки широко распахнул свои глаза.       — Да, Драко. Да. Но я не собираюсь так поступать. Пока. Поэтому запомни и заучи, как Люмос. С этого момента Винсент Логан Крэбб, лорд Крэбб, искренне становится для тебя самым лучшим другом. Именно так и только так ты должен относиться к нему.       — А…       — Нет, мои планы на него тебе знать не нужно. Более того, тебе не нужно о них даже подозревать. Просто делай то, что я тебе приказал!       — Но… зачем?       Лорд Малфой тяжело вздохнул.       — В последние годы раз за разом метка Лорда темнеет. Учитывая, что нам известно и так, а также то, что своими воспоминаниями раскрыл нам Крэбб… Тебе, надеюсь, не нужно объяснять, что это означает?       — Лорд возвращается? — после целого месяца промывания мозгов уже угрюмо, а не радостно спросил Драко.       — Да. И рано, это в лучшем случае, или поздно, когда тебя уже никто не сможет подстраховать, он все-таки вернется. Ответь-ка мне на парочку неприятных вопросов. Почему о его попытках возвращения не знаем мы, как бы самые преданные соратники? Если они каждый раз оканчиваются неудачей, то почему же он не просит нашей помощи? Почему он даже помощи у Винсента Крэбба, когда тот его раскрыл, не потребовал, хотя легко бы мог? А вот теперь скажи мне, что это все означает?       Драко угрюмо промолчал и отвернулся.       — Да, сын. Нам не доверяют. Всем. А недоверие Лорда, поверь мне, очень сложно или очень больно пережить. И когда Он вернется, тогда Лорд обязательно спросит за все и со всех. Как ты думаешь, понравится ли ему то, как мы вели себя все это время? Нет? Не понравится? Вот и я так думаю. И хорошо еще, если нам удастся отделаться всего лишь круциатусами и обильными кровопусканиями родовым банковским счетам. В конце концов, галеоны — это просто металл, суть которого приносить пользу семье. В худшем же… Запомни хорошенько: теперь игра идет совсем с другими ставками. На кону само существование рода Малфоев, а поэтому любая важная информация должна либо храниться у гоблинов в защищенном сейфе на нижних уровнях, либо быть в обязательном порядке прикрыта непреложным обетом! Надеюсь, ты знаешь, что делать?       — А кто засвидетельствует?       — Нарцисса.       — Хорошо. Дисти, — щелкнул пальцами Драко и приказал появившемуся домовику: — Позови леди Малфой.       С таким вот минорным настроем Драко вышел из камина в кабинете директора Хогвартса. Приятели, Блейз с Грегом, по нему соскучились и встретили очень хорошо. Как и глупышка-Панси, которая вешалась на шею своему "жениху", еще не зная, что ей абсолютно уже ничего не светит. Об этом между делом тоже был разговор на каникулах в Малфой-мэноре.       Но вот слова отца о том, что Крэбб должен стать ему лучшим другом, не находили в сердце Драко должного отклика. Ну просто совсем не находили. Жгли и отравляли его душу, вызывая спазмы злобы за свое бездарное поведение, недостойное наследника и будущего лорда Малфой. Максимум, что у него получалось после месячного марафона воспоминаний и открытых отцом глаз на восприятие Винсента, как… старшего, так это, мысленно стиснув зубы, ровное отношение вроде "Здравствуйте, Винсент".       — А! Здравствуйте, мистер Малфой. Как прошли ваши очень длинные каникулы?       "Сволочь! Он что, тварь, издевается надо мной? "Как прошли?" Омерзительно прошли! Причем — из-за тебя! Мразь!"       — Здравствуй, Винсент.       — Очень хорошо, что я наконец-то встретил вас, мистер Малфой. Хм… Мистер Малфой. Помнится, на первом курсе вы обязали себя долгом чести. В исполнение данного вами слова, я хочу, чтобы вы обеспечили мне встречу с Летиций Марией Илэрией Забини, леди Забини. Я требую, чтобы вы заплатили свой долг чести именно в такой форме и в кратчайший срок. Сейчас!       И так находившийся в крайнем раздражении из-за отвратительно проведенных каникул и отцовских откровений, Драко держал себя в руках из последних сил, но настолько наглое заявление Крэбба добило его последние барьеры терпения и самоконтроля. И из-за того, что челюсти свело от бешенства, фонтан тыквенного сока вышел у Драко не через рот, а гораздо более болезненным путем — через нос, что тоже не прибавило ему любви к наглому вассалу.       "Да как ты только посмел?! — бушевал Драко где-то внутри себя, на остатках самоконтроля пытаясь не дать выползти на лицо своим истинным чувствам. — Забыл, кто я? Ну уж нет! Что бы там ни говорил про тебя мой отец, но ты, Крэбб, пожалеешь! Дружба? Моя? Тебе? Да как бы не так!!! Мой?! Долг?! Чести?!!! Вассалу?!! Ты что, совсем забылся, кто ты есть? Ты, Крэбб, — никто! Ты хуже Поттера! Даже Уизли! И если их защищает мордредов Дамблдор, то кто защитит тебя, а? Встречу тебе?! Устроить?! Ну, держись! Уж я-то тебе устрою!!!"