Диктатор

      — Я еще раз повторяю: будьте осторожнее! От этих… гриффиндорцев можно ожидать всякого, — идя по коридору в сторону туалета Плаксы Миртл на тренировку, я параллельно продолжал накачивать своих приятелей. Правда, накачиваться осторожностью, граничащей с паранойей, они почему-то не торопились.       — Да ты уже задолбал! Который раз одно и то же говоришь! — скривился Захария.       — Хуже Спраут на первом курсе! — поддакнул Уэйн.       — Мы тут, пока тебя не было, пару очень эффектных приемов отработали, — похвастался Джасти. — Им, если что, не поздоровится.       — Как ни удивительно, но нашел их в библиотеке среди обычных бытовых чар единственный среди нас магглорожденный.       — Эффект свежего взгляда на проблему, я же говорил, — ничуть не обиделся на незавуалированную предвзятость (или сделал вид, что не обиделся) Джастин. — А на долги второго курса грифам все еще продолжают набегать проценты. Ведь тогда так никого и не наказали, хотя Зверем Слизерина определенно управлял кто-то из учеников!       — Или преподавателей.       — Угу. Вечно у нас может что угодно случиться…       — Порядка вообще никакого! Как можно что-нибудь построить на таком хлипком фундаменте?.. — привычно возмутился сложившейся ситуацией проецирующий маггловские реалии на магический мир Финч-Флетчли…       — Кто бы говорил! — буркнул Макмиллан. — Магглорожденный.       …и был так же привычно послан по всем известному, правда сейчас не названному, адресу.       — Я и еще не раз скажу! Я, как никто другой, имею на это право!       На этой острой ноте разговор слегка подувял. Все же вспоминать про то, как двое из пятерых присутствующих здесь хаффлпаффцев в сумме потеряли год жизни, никто не любил. Ну а свежие новости (кое-какие по второму разу) я уже услышал.       Когда мы подошли к туалету Плаксы Миртл, я продолжал показательно молчать. На вопросительно поднятые брови я ответил парням легким жестом, предоставив им полную свободу в действиях. Ребята переглянулись и, явно рисуясь передо мной, показали мне то, чему научились за последнее время.       Действовали они на загляденье четко и слаженно. Отработанно. Осторожно подошли к входу. Внимательно огляделись. Эрни кинул заклинание бесшумных петель на дверь. Пока остальные сформировали внешний периметр охраны, Захария крадучись проник внутрь и негромко произнес заклинание Гоменум Ревелио. Убедившись, что туалет пуст, мы все зашли туда.       — Коллопортус Максима, — произнес Джасти, и дверь за нашими спинами как будто приварилась к косяку.       — Ловко! Открываем? — похвалил я своих, но это оказалось еще не все.       — Стой, — одернул меня Эрни. — Проверяем! Чтоб не получилось, как в прошлый раз.       — Эй! Элизка! Смотри, что мы тебе принесли! Это фотография твоей подружки Оливии! Она просила передать, что так рада, что ты померла! Ведь теперь мир избавлен от такой уродины, как Миртл! — громко прокричал он и тихо добавил: — Теперь ждем. Если она тут, то обязательно откликнется. Больше двух минут она никогда не выдерживала.       Подождав для надежности все пять, Эрни, сегодня командующий парнями (они говорили, что регулярно меняются), сказал:       — Все спокойно. Доставайте мышку.       Уэйн поставил клетку наживкой на пол перед умывальником, привычно отошел, направил в ту сторону волшебную палочку и, сопровождая чары до автоматизма отработанным жестом, произнес: — Серпенсортиа!       Появившаяся змея оказалась дура дурой, поэтому вскоре прозвучало "Випера Эванеско", и настала очередь Эрни вызывать змею.       — Серпенсортиа!       Пауза.       — Випера Эванеско, — у Эрни тоже ничего не получается, и он отходит в сторону, освобождая место следующему.       — Серпенсортиа! — произносит Захария.       Призванная змея шипит на клетку и на этот раз — удачно. С легким скрипом откидывается решетчатая створка, и змея получает свой приз. Одновременно с этим с громким хрустом со своего места в сторону отъезжает умывальник с краном, украшенным маленьким барельефом-змейкой.       Как мне однажды между делом рассказал Учитель, в свое время он много раз пытался стереть эту демаскирующую вход улику. Даже маггловским напильником осквернил руки, но так у него ничего и не вышло. Барельеф поддерживала сама магия замка. Уж больно тщеславным был Салазар Слизерин, чтобы даже свою Тайную комнату сделать совсем уж потаенной.       Но на чудеса трансформации интерьера и сантехники никто из парней не обращает никакого внимания. Причем совершенно естественно, без всякой рисовки, что явно доказывает, насколько они уже к Тайной комнате и дороге к ней привыкли. Сейчас их больше интересует добродушный спор:       — О! Опять моя взяла! С вас по кнату! — Смит довольно потирает ладони и между делом убирает раздувшуюся от проглоченной мышки змею: — Випера Эванеско.       — Мордред! Ты точно не змееуст? — спрашивает расстроенный Уэйн.       — Вечно тебе везет! — Джастин тоже не скрывает своего недовольства. — В следующий раз я пойду первым!       — Надо будет поправить условия нашего состязания. Предлагаю: в связи с постоянными, необоснованными какими-либо объективными причинами выигрышами пари Смитом, денежный эквивалент каждого удачного стечения обстоятельств для него должен составлять всего один кнат, а не по кнату с каждого из нас, — добавляет свои соображения Эрни.       — Эй! Это… Это… Это… Как же магглы называют?.. А! Дискриминация! Вот! — вопит притворно обиженный Захария.       — Ух ты! Какими же интересными вещами вы тут, оказывается, занимаетесь!       Наступила тишина. Последняя реплика была произнесена голосом, который не принадлежал ни Эрни, ни Джастину, ни Уэйну, ни Захарии. И уж тем более — не мне. Голос, знакомый голос, принадлежал юноше в мантии студента Рейвенкло, фигура которого внезапно соткалась из пустоты у стены рядом с запертой дверью.       — Протего! — первым опомнился Смит. Тактически правильное решение: щит прикрыл Уэйна, как стоящего ближе всех к обнаруженному противнику и поэтому являющегося наиболее вероятной первой целью нападающего.       — Ступефай! Ступефай! — и Хопкинс, и Макмиллан предпочли атаку защите. На миг появившаяся полупрозрачная полусфера щита поглотила первый лучик боевого проклятья. Но второй уже беспрепятственно прошел сквозь разрушившуюся защиту и попал точно в середину груди рейвенкловца. Полуоглушенного парня откинуло на стену.       — Инкарцеро! — повинуясь выкрикнутому Джастином заклинанию, призванные веревки опутали фигуру шпиона.       — Брахиабиндо! — добавил Эрни.       — Фульгари! Инкарцеро! — не остались в стороне двое других…       …Внезапное, как из-под земли, появление Гольдштейна, а именно ему принадлежал голос, показало, что моя осторожность не тянет не то что на полноценную манию преследования, а даже на легкую тревожность. Ну а полчаса накручиваемые "по самое не балуйся" парни среагировали пусть и весьма эффективно, но непозволительно медленно. Даже Питер, далеко не самый страшный противник среди Упивающихся Смертью, за это время успел бы положить всех пятерых. Короче, по теме "Постоянная бдительность!" Отряду Крэбба явный незачет.       "Но и ты тоже хорош! Нечего тут мнить себя Мерлином и относиться к детям свысока!" — вступилась за хаффлпаффцев недремлющая и всевидящая совесть.       "Себе тоже не забудь поставить неуд в зачетку!" — с издевкой добавил внутренний голос…       — Так, — подошел я к связанному рейвенкловцу. После всех попавших в него сковывающих заклинаний, тот превратился в карикатурную жертву, как ее рисуют в американских мультфильмах. То есть во что-то наподобие мумии, только вместо бинтов — веревки. Ну или кокона шелкопряда, тут уж кому какие ассоциации ближе…       — Энтони. Ты ли это? Или опять кто-то под обороткой?       — Я это, я, Крэбб. А что, были и другие до меня? И кто?       — Извини, но на слово не поверю. Чем докажешь?       — А ты меня спроси!       — Хм… Насколько я помню, сегодня на зельеварении ты сидел на второй парте от доски…       — Третьей!       — Ах да, третьей. Тогда скажи, где была моя правая рука после того, как Снейп поприветствовал меня. И, кстати, что именно он сказал?       — Что сказал? Точно не помню… Что-то вроде "старая знаменитость". Запоминать каждую унцию яда нашего зельевара — глупо. Все они, словно капли, одна на другую абсолютно похожи. Ничего нового. Рука — опиралась на заднюю парту. Кстати, а вот твой ответ я могу процитировать почти дословно. Снейпа так никогда не оскорбляли! Не боишься?       — А ты?       — В смысле?       — Ты один… Один, кстати? — я с вопросом посмотрел на ребят.       — Гоменум Ревелио, — взмахнул палочкой Эрни.       — Гоменум Ревелио, — Джастин, чуть погодя, тоже взмахнул палочкой и произнес аналогичное заклинание.       — Вроде чисто… — пожал плечами Макмиллан.       — Тогда тоже было чисто, — проворчал Захария.       — Но он тут. Был. Невидимый, — с ехидством заметил Джастин. — Не просочился же он сквозь запертую дверь?       — Я не мог ошибиться в заклинании! — завелся Смит.       — Но факт есть факт!       — Стоп. Об этом мы у него тоже спросим. Наверняка какое-нибудь хитрое контрзаклинание. Не ссорьтесь! — в зародыше задавил я перепалку. Только ссор мне сейчас не хватало. — Так вот, — я повернулся обратно к Гольдштейну, — ты один пришел к пятерым магам. Которые что-то скрывают. Зная о том, что они что-то скрывают. Согласись, что перед этим нужно было догадаться о том, что если люди что-то держат в секрете, то они готовы отстаивать свою приватность… различными методами. И чем серьезнее вопрос, тем способы отстаивания будут все более и более неприятными для постороннего, сующего нос не в свое дело!       — Не нужно объяснять мне прописных истин, — презрительно фыркнул Энтони. — Я это отлично понимаю. Собственно говоря, перед походом сюда я предупредил декана Флитвика. Это так. На всякий случай предупреждаю. Чтобы у вас не было… соблазнов.       — Ой! Ну не держи нас за идиотов! Предупредил он! Так ты и сказал: "Пойду следить за пятерыми хаффлпаффцами, которые что-то замышляют в туалете Плаксы Миртл"? Поверь мне, стоило тебе только намекнуть на что-нибудь этакое, как тут же, спустя пять минут, здесь был бы директор собственной персоной в сопровождении всех деканов!       — Ух ты! Все так серьезно?! Здорово! И без этого было интересно, а сейчас стало еще заманчивее! Тайна!       — Которую можно с выгодой продать, не так ли? — с легким презрением спросил Макмиллан. Энтони промолчал и отвел взгляд, чем подтвердил подозрения.       "Видимо, Эрни про нашего шпиона знает что-то такое, что позволяет ему сделать такой вывод. То есть Гольдштейн уже где-то не раз прокалывался на торговле информацией. Каких разносторонних интересов колдун! — мысленно восхитился я. — Стоп! Что-то меня заносит. А рейвенкловец-то меня подловил… Я сам, дурак, выдал важную информацию. Нужно поменьше восхищения и побольше внимательности к тому, что говорю", — я честно признался себе в ошибке и продолжил допрос:       — Поэтому ничего такого ты не сказал. Максимум, что пойдешь на встречу с нами. Ну и что из того? Ты, например, не дошел до нас. Или, поговорив с нами о какой-то ерунде, ушел от нас к себе, но по дороге потерялся. Хогвартс — замок старый… В нем всякое может случиться... Вон, своим вторым курсом отвечаю! А Джастин, если что, сможет с полной уверенностью мои слова подтвердить!       — Хм… А чего тут такого? В этом туалете? И куда ведет ход? — с любопытством спросил Энтони.       Надо отдать Гольдштейну должное, на попытку давления он не среагировал. "Храбрец! Или не храбрец? А! Он, видимо, просто еще не понимает, во что вляпался… Думает, обычные студенческие тайны, вроде подпольного клуба ЗОТИ, азартных игр или подглядывания в женской душевой. Интересно, что бы он сказал, кинь я его тушку под ноги Учителю?" — подумал я.       А пока я предавался мечтам о том, как бы перевалить внезапно возникшую проблему на плечи Волдеморта, а после его решения — как бы остаться живым и на свободе, отошедшие от испуга приятели совсем не по-хаффлпаффски насели на пленника. Испортил я их. Испортил.       — Говори! Что ты здесь делаешь?! — почти прокричал Джастин.       — Без шуток! — добавил Эрни.       — И как! Главное — рассказывай, как прошел сюда! — бесился уличенный в "неполном служебном" Смит.       — Я скажу. Но только в обмен на рассказ, чем вы здесь занимаетесь. И вам — начинать первым!       — Да ты совсем умом тронулся?!       — Кто из нас на полу валяется?!       — Проиграв дуэль!       "Не. С Учителем — это перебор. А если так?.. Хм… А почему бы и нет? В конце концов, чем я тут рискую? В худшем случае — обливиэйт от меня, конфундус от Эрни, и пусть гуляет на все четыре стороны! А в случае удачи я заполучу в свой отряд еще одного мага! Конечно, вербовка под давлением — та еще лотерея, но… Если в будущем не пережимать, играть не только на страхе, но и на выгоде, до которой Энтони, похоже, не по-рейвенкловски охоч (это, вообще-то, как ни неприятно в таком признаваться, традиционно хаффлпаффское слабое место), какие открываются перспективы! Такой отличный канал слива дезы и получения эксклюзивов из стана противника! Это, конечно, не "ближний круг", но вербовка Лонгботтома или Уизли — вообще за гранью реальности. Так что — работаем с тем, что есть…"       — Интересно, говоришь? Хм… "А если золота будет слишком много?"       — Ты о чем?       — Так, мудрость одну вековую хочу проверить… Так. Парни, берите его, его палку, и тащите вниз!       — Эм? Ты что задумал?       — Дадим ему то, зачем он сюда пришел!       Пока Уэйн и Захария, волшебными палочками весело перекидывая друг другу связанную тушку, волокли Гольдштейна, восхищенного видами секретных подземелий замка, по канализации, пара оставшихся хаффлпаффцев меня слегка притормозила. Эрни и Джасти даже за рукав мантии аккуратно меня попридержали, чтобы последующий разговор никто другой не услышал. Впрочем, попытки эти были слегка наивными, так как остановились мы — остановились и Уэйн с Захарией. Ведь свет в этих канализационных стоках исходил сейчас только от трех люмосов на наших палочках.       "Однако, в таком маленьком коллективе — а уже свои полюса сил…" — с легкой грустью, что даже при самом лучшем раскладе легко управлять ими не будет, подумал я.       — Хм… Не слишком ли… опрометчиво, Винс? — пристроившись с другом за моей спиной тихо спросил Эрни.       — Рейвенкловец… — как будто это слово объясняло сразу все, ответил я. — Смещенное восприятие. Пусть и не в гриффо-слизеринскую сторону, но тоже вполне предсказуемо. Увидев столько тайн, он не сможет отказаться…       — Но увидев столько, он станет намного опаснее всем нам! Что будет, если ты ошибся? Если торгаш в нем пересилит исследователя?       — Без клятвы он отсюда все равно не уйдет…       — А если он откажется ее давать? — напрягся Джастин. — Ты его?..       — Джасти! Не надо делать из меня монстра. У магов, ты бы уже должен был привыкнуть, есть отличные способы удержать чужой язык за чужими же зубами! Откажется давать клятву — получит обливиэйт. Меня ему учил сам Локхарт. Эх! Пропали деньги… — вспомнил я свой быстро пролетевший, но очень неудачливый второй курс.       — Но он же... — от такого предложения Эрни просто задохнулся. Воспоминания о профессиональных навыках Гилдероя Локхарта у учившихся у него студентов остались, мягко говоря, изрядно негативные.       — Не дури, — перебил я Макмиллана. — Если в ЗОТИ он был ноль, то уж в чем, в чем, а в промывании чужих мозгов он был признанным спецом с огромным опытом. Без всяких дураков дипломированным, если тебе угодно это знать. В конце концов, считай, что мы оказываем парню услугу. Обеспечиваем уроком на всю жизнь, что есть тайны, стремление узнать которые может привести к формально успешному, а реально — к очень неприятному финалу.       За разговором мы незаметно подошли к вратам в Тайную комнату. Восхищенного рейвенкловца, сыпавшего репликами вроде: "Судя по начертанию рун, им не меньше тысячи лет!", "О! Заклятая, "живая" бронза! Секрет создания утерян около пяти веков назад!", "Шкура? Похожая на змеиную? Такая огромная? Кто же это оставил? Неужели?.. Я даже боюсь сказать это вслух!" — положили чуть в стороне. Ну а парни с напускной небрежной суровостью видевших в этой жизни все (которая выглядела на их пацанских личиках — ну просто уссаться как смешно, нужно будет скинуть им воспоминания, пусть постыдятся так фальшиво вести себя в будущем) готовились к очередному несанкционированному доступу в Тайную комнату. Уэйн раскладывал перед змеиными дверьми клетку, а Захария трансфигурировал подобранные тут же мелкие камушки в белых мышек и набивал ими специальный мешочек для наживки.       Кстати, почему-то эта дверь открывалась намного быстрее, чем та, что наверху. Раз на раз не приходился, но здесь иногда срабатывала первая же призванная змея, а уж пятая — процентах в девяноста случаев. Тогда как наверху, бывало, требовался не один десяток попыток. А ведь по идее следовало бы сделать совсем наоборот: верхний замок — проще, а тут — сложнее. Или логика была вроде: "тот, кто дошел досюда, априори считается достаточно сильным, чтобы пробиться сквозь любую преграду"? Или змеи в данном конкретном месте призываются поумнее? Звать для утоления глупого любопытства Поттера никто, естественно, не собирался…       — Серпенсортиа! — произносит Захария.       Повинуясь шипению змеи, клетка раскрывается. Бросок, короткий писк, небрежное "Випера Эванеско" от Эрни… Обманутая змея с кусочком камня в желудке, пока еще имеющим форму мышки, отправляется туда, откуда была призвана. Но на это уже никто не обращает внимания. Ведь, замерев в восторге, все мы любуемся раскрывающейся дверью в Тайную комнату. Даже нас, видевших это не один десяток раз, картина эта до сих пор впечатляет. Что уж говорить про беднягу Гольдштейна?       Вот барельеф — сплющенное кубло змей позеленевшей от времени бронзы с глазами из крупных изумрудов чистой воды (не вытаскиваются — пробовал) оживает. Змеи нехотя расползаются в разные стороны, открывая заветный проход. Из открытых врат на нас, стоящих прямо перед входом, падает пятно достаточно яркого света зеленоватого оттенка и… захлестывает поток невыразимой вони.       — Фу-у-у! Что это за вонь! Ух ты! Василиск! Зверь Салазара!!! Это его Поттер?.. — даже неописуемый "аромат" уже не первый год гниющего магического зверя не мог заткнуть фонтан красноречия Энтони.       — Замолкни уже! Достал! — пробурчал Уэйн.       Похоже, бесил он не только меня одного.       — Силенцио! — коротким заклинанием решил проблему Смит.       В наступившей тишине мы впятером зашли (ведь к левитируемому рейвенкловцу вряд ли можно применить термин "хождение") в Палату секретов и сразу же повернули направо. Там, в углу зала, около воздуховода, воняло не так сильно. К тому же стены и пара колонн подсознательно воспринимались комнатой с широкими проходами, поэтому именно тут и было наше любимое место. То, что если заниматься своими делами в этом углу, тогда три очень знакомых мне пятна гари на полу будут прикрыты от взглядов колоннами и тушей василиска, было совершенно случайным совпадением…       "А я все помню…" — прошипела в глубине души совесть.       "Я тоже…" — в ответ подумал я.       — Кладите его сюда, — приказал я парням. — И надо бы обставиться…       Чтобы не скомпрометировать нашу персональную площадку для тренировок (мало ли, Дамблдор решит проведать Тайную комнату, Фоукс-то его здесь был, так что ничто не мешает ему перенести сюда и директора), уходя, каждый раз мы за собой тщательно прибирались. Следили, чтобы никакие предметы из современного внешнего мира здесь бы после нашего ухода не остались. Благо для магов сделать это достаточно просто. Да и с собой мы вообще приносили мало чего. В основном — только еду и дрова.       Однако это совсем не означало, что сидеть нам здесь приходилось на голых камнях, а еду класть на пол. Маги мы или нет? Вот и сейчас бытовая трансфигурация в исполнении четверки любящих комфорт хаффлпаффцев быстро превратила пустой каменный угол в удобную залу для занятий. Поднятые с пола камушки быстро превратились в нормальную обстановку. В широкий стол, на котором можно и поесть, и конспекты разложить, чтобы домашку сделать. В мягкие кресла — отбивать зад об отшлифованные поколениями студентов деревянные, но соперничающие в твердости с камнем лавки надоело и на уроках, и в Большом зале. В очаг, в котором принесенная с поверхности обычная палка горела ярким и жарким пламенем. На огонь было наложено заклинание Энгоргио, поэтому светил и грел он с такой же силой, какую дают пара положенных друг на друга бревен, облитых для верности бензином. На пол легли циновки… Поначалу на стену даже вешали гобелены, но получались они такими страшными, что совместно решили: "это уже перебор".       — Фините, — расколдовал я Энтони, чтобы поговорить с ним, пока остальные занимались обустройством нашего угла в стиле сурового богатства замка феодала эпохи раннего средневековья. С рейвенкловца, к сожалению, при этом слетело не только заклинание молчания, но и разнообразные чары пут. И совершенно естественно, что лежать на месте Гольдштейн не собирался. Как только он ощутил свободу, так сразу же вскочил и бросился бежать. Но бросился он не на нас (глупо лезть на пять "стволов"), и не в сторону все еще открытой двери (подняться по вертикальной трубе в темноте и без палочки… это не к нему, короче). Нет. Этот идиот, конечно же, побежал руками пощупать дохлого василиска!       — Локомотор Виббли! — взмахнул я палочкой.       Благодаря попавшему в него заклинанию ноги Энтони ослабли, и тот пропахал бы глубокую борозду, не будь пол каменным. А так покрытие древнего помещения не пострадало, а Энтони ограничился болезненными ушибами.       — Но почему? — как-то совершенно по-детски обиделся рейвенкловец. — Тебе что, жалко? Я столько про него читал… — Похожую мордашку делает малыш, которому не дали сунуть палец в розетку.       — Идиот! Там же яд! Ладно. За спасение жизни не благодари. Лучше предложи, после всего того, что ты сегодня увидел, что мне с тобой хорошим теперь делать?