Диктатор

      Эта суббота, последняя в учебном 1995/96 году, у меня уже давным-давно, чуть ли не с первого сентября, причем не этого года, была расписана практически до минуты: завтрак, тренировка, обед, подготовка, операция, сон. И начинался день вроде даже как по плану.       Плотно позавтракали. В связи с тем, что в Отряде Крэбба идиотов, изучающих прорицания, не было, промежуток времени между завтраком и обедом мой ближний круг в полном составе провел в Тайной комнате. Очень плодотворно, нужно себя похвалить, провел. Тренировка оказалась настолько длинной и насыщенной (но не такой злой, как обычно, — силы следовало поберечь для вечера), что под конец усталые парни не стеснялись вслух проклинать меня за приступ "профессорства". И для этого у них были достаточные основания. Ибо сегодня я заставил вспомнить и хотя бы по пяток раз повторить абсолютно все, что мы изучили сверх школьной программы за этот и часть прошлого учебных годов. Единственное, на что им оставалось уповать, так это на то, что в ближайшие пару летних каникулярных месяцев они от всего этого смогут вволю отдохнуть.       "Наивные!"       Лишать надежды я их не стал. Впрочем, как не стал и заранее предупреждать о том, что сегодня нам всем предстоит совершить. Причины тому лежат на поверхности и совершенно очевидны: и чтобы лишний раз не волновались (сколько нервов выпили одни только экзамены?), и чтобы не задавали сложных вопросов ("откуда ты знаешь будущее?"), и чтобы… не проболтались.       Однако, как это часто бывает, планы в самый последний момент потребовали корректировки. До вчерашнего обеда в них принципиально отсутствовал разговор с Амбридж до, кхм… завершения событий. А теперь… Теперь же в срочном порядке потребовалось убедиться или, наоборот, рассеять сомнения в том, следует ли вообще мне прикладывать какие-либо усилия по укреплению связей с Министерством в лице Амбридж?       "Непотопляемой Амбридж. Она спокойно пересидела на своем посту аж трех министров! Пересидела, быть может, и четвертого, но уж слишком замаранной лично оказалась она перед теми, кто пришел к власти. А так она — весьма и весьма перспективный кандидат. Зачем такими связями разбрасываться? У нас их отнюдь не вагон…" — добавил свои пять копеек внутренний голос.       "Вот только если она меня подставила, то из перспективного союзника превратилась в… неприятеля!"       "Ты слишком пристрастен и негибок в оценках. Это — Игра. Постоянных друзей в ней быть не может. Во всяком случае, не в этой стране. Да и как ты это определишь?"       "Легко! Если это была — она, то тогда в разговоре обязательно прозвучат строго определенные слова-маркеры…"       "А ты не думал, что эти самые маркеры прозвучат точно так же и в том случае, если она просто попытается тебе помочь? И даже в том, если это не лично ее интрига, а она всего лишь с выгодой для себя ловко воспользуется удачно подвернувшейся чужой заготовкой?"       "Думал, — после паузы ответил я. — Это… все равно будет заметно".       "Ты так в себе уверен?"       "Да".       "Ну-ну…" — с ироничным сомнением потянул внутренний голос.       Как бы там ни было, но сдать своеобразный экзамен по дисциплине "прикладная физиогномика и анализ" у меня не получилось. Из-за того, что банально дойти до "экзаменационной аудитории" мне оказалось не суждено. Сначала, после легкого послеобеденного отдыха (подремал часик-другой, чтобы прием СОВ по прорицаниям наверняка уже закончился) по пути от факультетской гостиной к кабинету ЗОТИ, на лестнице меня чуть было не снесла, как всегда, хм, "загадочная", Лавгуд. И только-только я закончил разминать подвернутую ногу, попавшую из-за неудобного отскока в исчезающую ступеньку (скатиться кубарем и прилечь на койку в Больничном крыле, через что похерить все задумки — за гранью добра и зла даже для моего невезения), и собирался идти дальше, как тут же оказался остановлен взбудораженным Драко Малфоем.       — Крэбб! Тебя-то я и ищу! — довольно произнес вынырнувший из коридора на лестницу блондин. — Один ты только оставался! Теперь все в сборе!       И, действительно, следом за своим командиром из-за угла появились остальные члены "ближнего круга" инспекторской дружины. Только слизеринцы — никаких представителей других факультетов и, тем более, Филча. Его и за человека-то мало кто из школьников считал… Зато Амбридж показала высший класс управленца и быстро привлекла носителя такой сложной и ответственной для нормального функционирования Хогвартса должности на свою сторону. Впрочем, важность Филча, в отличие от щедрых на презрение недорослей, взрослые понимали отлично. Иначе с чего бы это никакого наказания за формальное предательство Филч не понес ни при реставрации Дамблдора, ни при Снейпе, ни при очередной смене власти? Такое возможно только в двух строго противоположных вариантах: либо от него совсем ничего не зависит (тогда зачем вообще нужна эта должность и чужой сквиб на ней?), либо без него что-то очень важное в школе развалится. И помимо чистой логики, вспоминая свои отработки и добытую в процессе информацию, я склоняюсь именно ко второй версии.       — Ты Полудурку видел? — спросил чем-то озабоченный Гойл.       — Видел. Пронеслась мимо, будто за ней дементор гнался. И зачем вам Уизли? — удивился я, увидев в руках Уоррингтона еще одного, совершенно неожиданного здесь и сейчас персонажа.       — Поймали. Хотела пролезть в кабинет Амбридж, — отмахнулся Драко. — Идем. Амбридж сказала привести их к ней. Да. Монтегю, Уоррингтон. Идите к кабинету ЗОТИ. Охраняйте на всякий случай.       — Нам взять ее с собой? — тряхнул своей пленницей Кассиус. Прозвучало это как-то… неприятно масляно.       — Нет. Отдай вон Гойлу. Пусть потренируется…       — Драко!       — Нет, я сказал! Нам она пригодится больше. Мало ли кого встретим… Пошли! Крэбб! Не спи!       Никакого желания участвовать в надвигающейся с неумолимостью асфальтового катка финальной разборке между бригадами "Амбридж и инспекционная дружина" и "Поттер и Отряд Дамблдора" ни на одной из сторон у меня не было. Мне же после Хогвартса с ними со всеми еще общаться придется! С участниками конфликта с обеих сторон. А разница между аморфными: "политический-противник-знакомый-еще-со-школьной-скамьи", "возможный-союзник-консерватор" — и люто ненавидимым "он-меня-еще-с-первого-класса-семь-лет-подряд-выбешивал-тварь-пожирательская!", "мерзкий-предатель-нашего-Великого-Дела" даже для не очень опытного слуха огромна.       Да и вообще, считаю, проект моего "дружинничества" себя исчерпал. "Поработал защитником (была пара действительно неприятных случаев со старшекурсницами Рейвенкло и Хаффлпаффа, после которых я заработал стойкую неприязнь со стороны Монтегю — кретин, знал бы ты, от чего я тебя спас! — и Уоррингтона), побродил по Хогвартсу, потрафил Амбридж, дела свои порешал (жертвы решил отложить до седьмого курса) — и будя. Пришла пора его аккуратно прикрывать. А тут такая подстава! Придется как-то выкручиваться. Отстать по дороге, например?"       Но потеряться мне не дали. Драко, как будто что-то чувствуя, шел позади, постоянно подгоняя меня и прочих отстающих. И прерывал он это наиважнейшее дело только ради расспросов каждого встреченного по дороге студента о сбежавшей от Гойла Лавгуд.       — Полудурку видела? Где она? — спросил Малфой, проходя мимо очередной стоящей в коридоре рейвенкловки.       — В туалет Плаксы забежала…       Расположение цели наконец оказалось локализовано, и вскоре все мы столпились около искомых дверей. Малфой окинул оценивающим взглядом свое воинство, задержал взгляд на яростно, но от наложенного силенцио молчаливо дергающейся в объятьях Гойла Уизли, и произнес:       — Раз уж Гойл не способен даже одну девку удержать, — и повернувшись ко мне продолжил, — а ты, как я слышал, в этом весьма и весьма спец, хе-хе, сходи и притащи мне Лавгуд!       — Это женский туалет, Малфой.       — И что?       — И то. Я не пойду.       — Пойдешь! Я приказываю тебе, как глава инспекторской дружины!       — А я накладываю на этот приказ вето, — спокойно ответил я. Вот весело сейчас получится, если про возможность моего вето Амбридж Малфоя так и не поставила в известность. Или меня обманула, тоже не невозможный вариант. Но судя по перекосившейся роже блондина, все он прекрасно знал.       — Тогда я приказываю тебе как сюзерен!       Судя по тому, что какая-либо реакция от магической клятвы-оммажа отсутствовала, данный приказ явно не являлся безусловно обязательным к выполнению.       — Малфой, — с показным удивлением я вздернул правую бровь вверх. — По-моему, мы с тобой договорились. Так что не позорься сам и не…       — Да мне плевать, о чем и как я с тобой договаривался! — мгновенно завелся Малфой. — Ты забыл, кто ты, а кто я? Я — хозяин, а ты — слуга! Мой!       Выносить такие разговоры на широкую публику — невероятный позор для… моего "сюзерена". Прилюдно расписываться в своем бессилии отдать вассалу приказ, который в обязательном порядке будет им выполнен, по меркам сословного общества — страшное преступление. Ведь можно быть каким угодно: моральным уродом, бесчестным ублюдком, жестоким маньяком, но вот слабым… Слабым быть никак нельзя! Это приговор. Сожрут-с!..       Однако, как бы там сейчас Малфой ни старался утопить свою репутацию, грязью он поливает меня. А значит, требуется поставить в очередной раз потерявшего края пацанчика на место. Заодно и конфликт накалю. Авось прогонит…       — Хорошо-хорошо. Только не плачь… — с жалостью в голосе произнес я. И мой укол ожидаемо достиг цели.       — Ты! — взбесился Малфой. — Там Поттер и все его грязнокровки!.. Их выгнать!!! Посадить! А ты! Ты! Ты будешь все лето… все лето… — задохнувшийся от бешенства Драко не знал, что бы такое придумать для меня пообиднее, — без магии чистить совятню у меня в мэноре! И туалеты! Руками! Как последний раб-маггл!!! И в остальное время тоже!       — Хорошо. Буду, — покладисто согласился я. "Какой он все же нахрен слизеринец? Да никакой! Просто образцовый гриффиндорец!"       — А еще…       — И конечно же, как это и положено сюзерену, отдавшему приказ своему вассалу, с хозяином твоего отца, у которого из-за таких приказов сорвутся связанные со мной планы, ты будешь разговаривать сам. С очень недовольным хозяином… — намекнул я Драко на некоторые толстые обстоятельства. Какие бы у него ни были восхищенные иллюзии насчет Волдеморта, некоторые правила техники безопасности Люциус своему сынку привить был обязан. В конце концов, у старшего блондинистого гада не семеро по лавкам, как у Уизли, чтобы один-другой сын в минус было не страшно для выживания рода…       — Хозяина? Да… Да… Да как ты смеешь?! Мой отец… У него нет хозяев!!! А у тебя — есть! Я! Исполняй! Мой! Приказ!       — Перебьешься, — в отличие от раскрасневшегося Драко я был совершенно спокоен. Такое развитие событий меня полностью устраивало. Сейчас осталось только серьезно разосраться и спокойно пойти готовиться к вечерней прогулке. Ну а последующие один-на-один искренние извинения и примирение с "сюзереном" заметно меньшее зло, чем присутствие в кабинете Амбридж, когда она будет пытать Поттера или еще кого-нибудь из его команды.       Но это будет потом. А сейчас в разговоре наступила пауза. Мы, сжимая кулаки, молча стояли друг напротив друга. Рука Малфоя медленно поползла в сторону волшебной палочки, а моя, дернувшись, — застыла. Магический обет не позволял мне напасть на сюзерена.       "Хм… Об этом я не подумал. Ну, это даже в чем-то и неплохо. Чем не железобетонное оправдание: «Малфой меня вырубил заклинанием»?"       Хрустальную тишину противостояния двух воль, особой пикантности которой придавало то, что из-за разницы в росте Малфой был вынужден смотреть на меня снизу вверх, необычно робким и тихим для себя любимой голосом нарушила Паркинсон.       — Драко… — предложила Панси. — Давай я приведу ее…       — Хо.Ро.Шо, — после еще одной долгой паузы согласился Драко. Потом внезапно сделал шаг в сторону, схватил за волосы Уизли и, выдернув взвизгнувшую от боли девушку из объятий Гойла, швырнул ее в меня.       — На. Держи ее. Панси, Милли! Идите и приведите Полудурку! Только побыстрее, а то Амбридж уже нас заждалась. Разберемся сначала с Поттером…       Перехватив полный ненависти взгляд Малфоя, я с некой тревогой подумал: "Сначала с Поттером? То есть: "сначала с Поттером, а потом со мной", да? Хм-м-м. Надо бы быть чутка поосторожнее. Иначе каноничное противостояние "Малфой vs Поттер" может в итоге измениться на "Малфой vs вассал-предатель Крэбб". И как тогда все пойдет с Волдемортом, если Драко будет ненавидеть меня сильнее Поттера?"       Пока слизеринки выдергивали упирающуюся (руками и ногами, но не магией) Лавгуд из туалета, пока мы всем скопом тащились в кабинет Амбридж, я успел не раз и не два укорить себя за легкую, мысленную насмешку: "Гойл такой здоровый жлоб, а не мог сладить всего с одной девчонкой! Которая, к тому же, младше по возрасту, много легче и ниже на голову!" Как оказалось, это действительно весьма и весьма нелегкая работа — к Амбриж на правеж тащить седьмую Уизли.       Конечно, наложенное силенцио заставляло рыжую ласку молчать, а отсутствие волшебной палочки делало невозможным колдовство, но вертелась, брыкалась и кусалась она, как нюхлер, у которого злыдни из сумки пытаются отобрать "накопленные непосильным трудом" блестяшки. В итоге я, уставший, защипанный до синяков и пару раз больно тяпнутый за руку, был вынужден решить проблему, произнеся ей тихонько на ухо нешуточную угрозу: "Не будешь себя хорошо вести, парализую и потащу магией. Или дам подержать твоим поклонникам со Слизерина. Ты же меня знаешь, я — сделаю!" До конца это ее ожидаемо не успокоило, но хотя бы пытаться вцепиться когтями мне в лицо или пнуть в пах она перестала.       По сравнению с Уизли попавшийся нам по дороге Лонгботтом выглядел (впрочем, как и всегда) откровенно бледно. Увидев нашу процессию, он, отдадим должное, не струсил и попытался спасти свою приятельницу. Однако к драке оказался совершенно не готов, склеился с первого (и единственного) ступефая Гойла, лишился палочки и был по приказу Малфоя для массовки добавлен в список конвоируемых.       "Спасибо тебе, Драко, за нее, — встряхнул я в очередной раз завозившуюся Джинни. — Всяко лучше поссориться с Уизли, с которыми и так отношения не очень, чем с семьей, с посредничества в сделках с которой я живу", — с облегчением подумал я.       Лонгботтома вел-тащил Гойл. Реабилитируясь за прокол с Уизли, делал он это так сурово, что из опасений за жизнь своего покрасневшего и хрипящего контрагента мне даже пришлось дернуть слизеринца за полу мантии.       У двери в класс ЗОТИ нас поджидала отправленная сторожить вход-выход пара слизеринцев-выпускников. Они тут, похоже, тоже не скучали. Так, Уоррингтон имел какой-то слегка потрепанный вид, а Монтегю с показной невозмутимостью сидел на лежащем на полу шестом Уизли. Лицо Рона было разбито, кровь капала на пол, палочки не было, но он все равно, ворочаясь, показывал свою готовность продолжить бой. Судя по мокрой одежде, попытка охладить его в болоте перед кабинетом положительного эффекта не возымела.       Пройдя сквозь учебный класс и взобравшись вверх по узкой неудобной лесенке, мы оказались в кабинете профессора ЗОТИ. Здесь все было, как в когда-то виденном фильме: перед столом профессора стоит взъерошенная Амбридж, а около стола на стульях сидят растрепанная Грейнджер и непокорно глядящий на генерального инспектора Поттер. И Поттер, и Грейнджер без волшебных палочек, тогда как кончик принадлежащей Амбридж попеременно указывает то на одного, то на другую. И это несмотря на то, что руки обоих пленных связаны магическими веревками.       — Ну наконец-то, — сказала Амбридж. — Все тут?       — Да. Всех повязали! — удовлетворенно отчитался Уоррингтон и грубо впечатал в дверной косяк засопротивлявшегося Рона Уизли.       — Э? — вопросительно подняла брови Амбридж, рассматривая скукожившегося Невилла.       — Лонгботтом попытался помешать нам привести Лавгуд, так что я и его взял за компанию, — объяснил Малфой.       — А этот, — продолжил Уоррингтон и жестко завернул за спину руку Уизли, — попытался пробраться к вам, чтобы спасти вон этих, — и кивком головы указал на Поттера и Грейнджер.       — Так-так-так… — своим тоненьким голосочком почти пропела довольная Амбридж, глядя на измазанное кровью лицо Уизли. — Очень-очень хорошо. Еще чуть-чуть, и Хогвартс наконец станет зоной, свободной от Уизли!       — И от Поттеров! — добавил Малфой громко, а остальные поддержали его угодливым смехом.       Амбридж поощрительно улыбнулась, обошла и аккуратно села за стол, оценивающе рассматривая пленников.       — Итак, Поттер, — начала она допрос. — У моего кабинета ты выставляешь караул из этих двух мерзавок, не побоявшихся даже напасть на меня, заместителя самого Корнелиуса Фаджа! Клоуна, — кивок в сторону покрасневшего Рона. Все слизеринцы довольно засмеялись, — отправляешь ко мне с идиотской байкой, что Пивз в отсутствие Макгонагалл громит кафедру Трансфигурации. Ты, наверное, не знал, что в это время полтергейст замазывал чернилами окуляры школьных телескопов? Мистер Филч как раз прямо перед появлением этого проинформировал меня на сей счет. Это если не вспомнить, что я ни в чем и никогда не поверю Уизли. Для чего пытаться обмануть меня такой и с такой глупостью? "Учитывая, что только мой камин открыт сегодня в Хогвартсе, причиной могла стать только срочная потребность с кем-то поговорить", — подумала я и, вняв предостережениям некоторых лояльных студентов, поспешила сюда. И что же? Я была права! Так с кем таким очень-очень важным и о чем ты хотел связаться? С Альбусом Дамблдором? С ублюдком-Хагридом? Или со своим деканом? Хотя последнее — вряд ли, вряд ли… Говорят, после вчерашнего Минерва Макгонагалл все еще не в том состоянии, чтобы с кем-либо болтать! И сможет ли она когда-нибудь вообще…       В отличие от насмешек над Уизли, поражение декана-гриффиндорки вызвало на лицах слизеринцев только слабые, вежливые улыбки. Дурачков не понять, что где один избитый декан, то там легко и просто сможет появиться и другой, среди факультета интриганов не оказалось. А своего Снейпа слизеринцы пусть и не любили, но искренне уважали.       — С кем я разговаривал — не ваше дело! — дерзко ответил Поттер.       Лицо Амбридж застыло, и искренняя радость от поимки своих врагов скрылась за традиционной маской "доброй тетушки".       — Жаль, жаль, — протянула она своим приторным голосочком, однако сейчас в интонации все ощутили неприкрытую угрозу. — Жаль, мистер Поттер… Я — давала вам шанс признаться добровольно. Вы — отказались. Теперь же мне не остается ничего другого, как добиться от вас ответов силой. Мистер Малфой…       — Да, генеральный инспектор.       — Будьте так любезны, сходите за профессором Снейпом.       Малфой шутливо помахал рукой Поттеру и с ухмылкой вышел. Пока Драко работал почтовой совой, Амбридж продолжала давить на Поттера, морально подготавливая его расколоться.       — Сейчас придет профессор, и вы во всем мне признаетесь и обо всем мне расскажете, Поттер. Обо всем-всем-всем. И о том, кто подговорил вас клеветать на уважаемого всеми Корнелиуса Фаджа; и об участии в контрминистерских интригах Дамблдора; и кто мне испортил коридор болотом; и за подброшенных нюхлеров; и за амбриджит… Я наконец наведу здесь порядок!!!       Прошло не так уж много времени, видимо, Малфой не смог удержаться и дистанцию до кабинета зельеварения не прошел, а пробежал, как за дверью раздались шаги. В кабинет вошел слегка покрасневший Драко, а следом за ним — Снейп.       — Вы хотели видеть меня, директор? — вежливо спросил Снейп, с выражением лица завзятого столичного театрала, оказавшегося в деревенской школе на постановке "Гамлета", окидывая взглядом "декорации" и "статистов". Нелюбимый Уизли бьется в руках Уоррингтона. Гойл душит Лонгботтома. Я держу Джинни. Миллисента с Панси вдвоем — одну совершенно не сопротивляющуюся, стоящую с каким-то "это-все-равно-сон-и-к-тому-же-не-мой" отстраненным видом Лавгуд. Поттер и Грейнджер сидят в кресле под прицелом волшебной палочки Амбридж. Еще шестеро слизеринцев четвертого-шестого-седьмого курсов изображают массовку. Вроде бы классическая картина победы добра и разума над злом и тупостью, вот только не показалось ли мне, что на секунду в глазах у декана Слизерина промелькнуло презрение, направленное на учеников своего факультета?       — Ах, профессор Снейп, вот и вы, — Амбридж широко и предельно лживо заулыбалась и встала из-за стола. — Да. Я хотела бы получить еще один флакон веритасерума. И, пожалуйста, как можно быстрее.       — Для прошлого допроса дружков Поттера вы забрали последний, — равнодушно глядя сквозь Амбридж ответил Снейп. — По моим подсчетам, он еще не должен быть использован полностью…       — Увы. Его не хватило…       — Я же говорил вам, что даже двух, в крайнем случае трех капель для школьника будет достаточно, — все так же смотря куда-то в сторону, произнес Снейп.       Амбридж справедливость упрека поняла и покраснела от злости. Никто не любит, когда его тыкают носом в собственный непрофессионализм. Но сдержалась и не вспылила, только голос у нее стал особо вкрадчивым и слащавым, как бывало всегда, когда Амбридж испытывала чрезмерно сильные чувства.       — Вы ведь мастер-зельевар и можете приготовить еще, не так ли?       — Разумеется, — коротко согласился Снейп.       — И когда? Если поторопиться?       — У меня есть слегка модифицированный рецепт. Он чуть побыстрее обычного, но он не одобрен…       — Не волнуйтесь. От имени Министерства я заранее разрешаю… — уверила Снейпа Амбридж.       — Тогда понадобятся некоторые ингредиенты, часть их у меня есть, и немного моего времени. А также две трети лунного цикла, чтобы настоять зелье до готовности. Таким образом, примерно через две декады, плюс-минус пара дней, вы…       — Двадцать дней? — завопила Амбридж. — Плюс-минус два дня? Вы издеваетесь, Снейп? Я только что поймала Поттера в своем камине, когда он вел переговоры с неустановленными личностями! Противниками Министерства, несомненно! Да оно мне нужно сегодня! Сейчас! Немедленно!       — В самом деле? — Снейп впервые позволил неким эмоциям проявиться на своем лице. — Что ж, ничего удивительного. Ни Поттер, ни его отец никогда не проявляли должного почтения к школьным правилам.       — Я должна его допросить! И я требую, чтобы вы предоставили мне зелье, которое заставит его признаться!       — Я же уже сказал вам, — все так же равнодушно повторил Снейп. "Вот у кого нужно учиться "жесткой верхней губе!" — с легкой завистью подумал я, — что не располагаю запасом веритасерума, так что ничем помочь не могу. У меня остались только яды. К сожалению, недостаток их использования при допросах заключается в том, что большинство действует неудобно быстро, почти не оставляя жертве времени на признание. Так что если вы хотите отравить Поттера, уверяю, в этом я вас поддержал бы целиком и полностью… Нет? Жаль…       — Да как вы смеете? У вас же испытательный срок! — повысила голос Амбридж, на что Снейп лишь слегка поднял бровь, все так же отстраненно посмотрев на нее. — А это — преднамеренное неоказание помощи! Вон! Пошли вон из моего кабинета!       Снейп вежливо поклонился, развернулся и пошел к двери.       — Он схватил Бродягу! Он схватил Бродягу там, где это прячут! — внезапно закричал Поттер в спину нелюбимому учителю.       Снейп, уже занеся руку над дверной ручкой кабинета, замер.       — Бродяга? — всполошилась Амбридж, переводя подозрительный взгляд с одного на другого. — Какой такой "Бродяга"? Где прячут "что"? Снейп, о чем он?       Профессор зельеварения развернулся к Амбридж. Лицо у него было абсолютно бесстрастно.       — Понятия не имею, — холодно ответил Снейп. — Поттер, у меня никогда не было желания слушать ваши бессвязные вопли, призванные лишь привлекать к вам внимание окружающих, — после чего развернулся к двери. — И да, Гойл, ослабьте, наконец, захват. Если Лонгботтом задохнется, начнется долгая бумажная волокита. Ненужная никому, в том числе и вам.       Глядя на закрывшуюся за спиной зельевара дверь, Амбридж в крайнем раздражении ударила кулачком по столу.       — Так, — забормотала она и до побелевших пальцев сжала свою волшебную палочку. — Так. Яды… Нет… Так… Ладно… Мне не оставили выхода, да… Дамблдор… Снейп… Предатели… Нет. Тут уже не о школьной дисциплине речь! Тут вопрос безопасности самого Министерства!       Амбридж посмотрела на Мальчика-который-выжил-и-теперь-молчит и несколько неуверенно продолжила.       — Поттер, вы меня вынуждаете… Мне этого делать не хочется, — ходя туда-сюда перед стулом с гриффиндорцем, неуверенно продолжала рассуждать вслух врио директора Хогвартса. — Вы продолжаете молчать? Что ж… — кивнула она каким-то своим мыслям. — Иногда цель оправдывает средства. Не сомневаюсь, если министр узнает, то поймет, что выбора у меня не было…       Я перевел взгляд с очень некрасиво сейчас выглядевшей Амбридж на остальных. Малфой следил за Амбридж с жадным, нетерпеливым ожиданием какого-нибудь непотребства. Слизеринцы демонстрировали на лицах спектр выражений от скуки до злобной радости. Уизли бесился, Лавгуд все так же была не здесь, Лонгботтом глубоко и хрипло дышал, Поттер с Грейнджер были испуганы, а выражения лица Джинни мне, по понятным причинам, видно не было.       — Круциатус развяжет вам язык!