Диктатор

      Вернувшись после всего случившегося в Хогвартс, я, несмотря на закономерную просадку в магии, отчетливо ощущающуюся теперь как постоянная фантомная слабость во всем теле, почувствовал… невероятное облегчение. Хотя, если хорошенько подумать, в этом не было ничего удивительного. Ведь теперь мне много чего было "не".       Не нужно вскакивать с кровати, как говорят англичане: "когда воробей пернет", и потом бегом-бегом, чтобы успеть к первой паре, нестись от Хогсмида с его общественным камином в Хогвартс. Для фигуры, чтобы не заплыть жиром и сохранить заработанную пустынными вояжами поджарость, это полезно, а вот для мозгов… Потом первые полдня (к счастью, они приходятся на лекции) чувствуешь себя будто бы не спал всю ночь!       Не надо вникать в хитросплетения политических и экономических связей. Продумывать варианты решения той или иной потенциальной проблемы или как чужие проблемы использовать к своей личной выгоде или выгоде рода.       Нет необходимости портить глаза над архивными материалами, катком вминая в память информацию о том, кто в Магической Британии кому, как и кем приходился, приходится сейчас и, с учетом подрастающего поколения, станет, возможно, приходиться в будущем. От такого давления мозги разве что из ушей не текли, но пренебрегать этой информацией было нельзя. Ведь аристократия — это всегда про родственные отношения, а родственные отношения — всегда про деньги…       И вот от этого всего я теперь избавлен. Как не считать такое времяпровождение — отпуском? Впрочем, отпуском это казалось только по сравнению с моей прошлой загруженностью. Да и избавление от одних проблем привело к появлению других.       Решить некоторые из них мне и яйца выеденного не стоило. Например, Захария "запал" на одну "ворониху". Симпатия была обоюдной. Но так как оба подростка были совсем еще неопытными и в данной конкретной области невероятно стеснительными, то чтобы встретиться и объясниться, им потребовалась помощь со стороны. Ведь несмотря на все произошедшее со Смитом этим летом, пригласить на свидание весьма острую на язык девушку он боялся. А она, в том числе из-за того, что нравящийся ей парень все никак не может собрать яйца в кулак, ранила его словами при случайных встречах все больнее и больнее. Получалось классическое: "один — боится и телится, другая — "сама хочу, но не дам". Типичная проблема первых отношений. Можно прожить хоть тысячу жизней, но повторить вот такие вот моменты невозможно в принципе. Как говорится, "чужие семейные проблемы решать всегда легко и просто". В данном же конкретном случае "просто" оказалось безо всякой иронии. Да и заработанные "очки признательности" лишними никогда не будут.       "Эх. Кто бы мне так помог с миссис Забини?.."       А вот Драко Малфой с подачи своего отца сделал все, чтобы создать мне серьезные проблемы. Я процентов на девяносто уверен, что те слова Люциуса: "Передай моему сыну использовать то, что в фиолетовой шкатулке", — были не более чем толстым намеком Драко. Не про шкатулку там речь шла, а о нас с Гойлом. Напомнить, что есть вассалы, которых гонять можно и нужно и в хвост, и в гриву. И Драко, судя по всему, намек понял правильно, так как насел на нас очень так основательно.       Если поставить себя на его место, то я легко могу понять Драко. Между неминуемой гибелью от руки Темного Лорда за невыполнение приказа и возможным неудовольствием за использование его ученика в своих личных целях я бы тоже выбрал неудовольствие. Его, по крайней мере, есть шансы пережить, в отличие от наказания за невыполнение приказа. Тем более что на чаше весов лежит не одна твоя, а целых две жизни. И что особенно печально, это все оставшиеся мужчины рода Малфой. Можно было бы даже посочувствовать пацану, но, как говорят местные, "каждый сам платит по своим счетам". Вот пришла пора и Драко отдуваться. За все сразу.       Правда, сделать он это решил за мой счет. И в принципе, у заметно повзрослевшего и заматеревшего Драко даже были некоторые шансы поднапрячь меня… если бы я не стал готовиться к событиям шестого курса заранее. Все же расти над собой нужно и мне…       "У меня уже неплохо, хех, относительно, стало получаться отвечать на чужие удары и успешно претворять в жизнь одноходовки, так что пора брать следующую высоту в искусстве планирования и интриги. Раз уж я могу в данном конкретном случае надежно и точно предсказать действия своего оппонента, то почему бы не попробовать провернуть интригу посложнее? Двухходовую? А там, глядишь, и следующая высота покорится. Научиться загонять людей в такие рамки, что их реакция будет предсказуема и/или выгодна. Дамблдор в таком грандмастер, но курс интриги он мне вряд ли прочитает".       Между тем Драко умнел прямо на глазах! В этот раз для серьезной беседы был выбран не Большой Зал, не неиспользуемый кабинет Хогвартса, не пустой коридор, не факультетская гостиная и даже не спальня. Пререкались мы с Малфоем на небольшой скале в Черном Озере. От берега вроде совсем недалеко, буквально метров десять, но с выдающегося мыса вокруг все великолепно просматривается, вода мешает подойти незамеченным, а единственный проход невидимкам в буквальном смысле своим телом перекрывает Гойл.       Если убрать вежливые пререкания, спокойную торговлю и ласковые метания друг в друга словесных помоев, то беседа протекала следующим образом:       "— Ты там тогда был. Ты знаешь, что мне поручили".       "— Знаю".       "— Твои предложения, как мне выполнить задание Темного Лорда?"       "— Без понятия. Мне-то какое до этого дело? Даже и не думал".       "— Теперь есть. Подумай".       "— Ну, подкинуть проклятую вещь. Или яду…"       "— Очень хорошо. Займись".       "— Почему я? Это твое задание".       "— Ты мой вассал. Это приказ".       "— Ты знаешь, где я вертел твои задания и твои приказы? У меня свои есть. Хочешь поговорить с тем, кто мне их выдал?"       "— Твои приказы — твои проблемы. Делай, что я тебе говорю".       "— Да? Уверен?"       "— Уверен".       "— Хорошо. Давай деньги".       "— Какие деньги?"       "— А на что я куплю яд и артефакт? Или предлагаешь взять из кабинета Снейпа?"       "— Я тебе приказ дал, крутись как хочешь! Ни кната ты от меня не получишь! У тебя же есть галеоны? И кстати, почему они у тебя есть, если ты все еще больше десяти тысяч нам должен?"       Судя по тому, как блондина корежило, проблема тут была совсем не в том, что его заела жаба. Вряд ли он пожалел денег на спасение самых дорогих для него жизней. Просто, похоже, с заключением завязавшего на себя большинство финансовых потоков Люциуса в Азкабан у семьи Малфоев банально даже настолько небольшой свободной суммы не стало.       "И это великолепно! Получить индульгенцию не составило больших трудов. Теперь, когда все пойдет совсем не так, как хочет Драко, у меня будет железобетонное "только на столько хватило денег". Мне еще не хватало ненароком купить Малфою действительно серьезное "средство магического поражения". Куда в таком случае пойдет канон? И что станет со мной, если Дамблдор не соврал, и, промахнувшись по директору, Малфой попадет чем-то смертоносным в ученика? "Выстрелить себе в ногу" — так это в историях про идиотов называется?!"       Куда идут волшебники, когда им нужно найти инструмент для решения проблемы с ближним или дальним своим? Мудрые — в подвал своего мэнора, куда длинная череда почтенных предков заложила благодарным потомкам всякой мерзости на много поколений вперед. Не столь мудрые — в личный сейф в Гринготтсе, откуда берутся деньги на покупку добротного новодела у профильного мастера или подмастерья через длинную цепочку посредников. Бедные — в Лютный, где возможность найти нужное средство декларируемого качества была сродни проверке своей удачи покупкой лотерейного билета на последние деньги. Ну а совсем уж нищие или тупые пытаются решить проблему в меру кривизны своих собственных рук и мозгов. Процентов на девяносто это множество пересекается с контингентом, регулярно наполняющим Азкабан и ближайшие безымянные кладбища.       Несмотря на формальную принадлежность к "мудрым", я в силу долгого угасания рода вынужден был пойти по дороге бедных.       Лютный не зря называют клоакой. Не зря им пугают даже не очень впечатлительных колдунов — сдохнуть тут можно элементарно. Здесь (как, в принципе, и везде) все решают связи и твоя репутация. Вот только с учетом "серой" и "черной" специфики бизнеса без репутации в Лютном совсем никуда. Если ты "пришел с улицы", то даже с переплатой в пять раз ничего серьезного тебе не приобрести. Ведь, несмотря на практически официальный статус "дозволенных контрабандистов", в аврорат и на покупателей, и на продавцов "стучат" тут весьма задорно. И никакое мифическое "воровское братство", как и регулярно обнаруживаемые трупы доносчиков со следами жестоких пыток, никого не останавливают. Более того, если ты ничей и у тебя на поясе толстый кошелек, то легко и быстро на всю находящуюся внутри сумму можно приобрести проблемы. Возможно, даже со смертельным исходом. А вот если за тебя "скажут" серьезные и уважаемые люди, то продавцы и "каталог" тебе предоставят настоящий, и цены будут с умеренной накруткой.       Для меня поход в Лютный представлял умеренную опасность. В свое время местным за меня сказал лорд Малфой, ну а потом, забирая очень специфический заказ Волдеморта, я неловко засветил нескольким заинтересовавшимся мной колдунам "доверенность" от Темного лорда. После такого и у Горбина, и в ближайших кварталах Лютного вопросов типа "Ты кто такой? Под кем ходишь?" ко мне не было. Зато было боязливое уважение. Как к человеку, который страшен не сам по себе, а тем широким спектром проблем, которые могут обеспечить его покровители. Так что никто не ставил под сомнение мое право заказывать что угодно у кого угодно. Но в этот раз, на счастье Горбина, мне не нужны были совсем уж жуткие артефакты из категории "и замазаться продажей такого чревато, и отказать таким людям смертельно опасно". Мне требовалось нечто совсем-совсем другое.       — Знаете, мистер Горбин, у меня в доме завелись паразиты. У вас есть что-нибудь от них? Какой-нибудь хороший я-я-я… хм-м, средство нейтрализации.       — Возможно. А что за паразиты?       — Надоедливые и беспардонные.       — Хм…       — Вот только требование у меня к лекарству будет особое. У меня дома живет маленький ребенок и ленивая эльфийка. Требуемое средство должно быть сильное и надежное, но при этом действовать не сразу. Чтобы у волшебника, употребившего его по ошибке, оставалось время и возможность съесть безоар.       Горбин с явным облегчением… недовольно поморщился. "Неопасно, но на таком много не поднимешь. Прям диалектическая пара в исполнении торговца запрещенным товаром", — подумал я.       — Магглов травить собираетесь, лорд Крэбб? Так и говорите! Что стесняетесь, как первокурсница, увидевшая вставшего на дыбы кентавра? — пробурчал Горбин. — Против магглов у меня ничего нет…       — А если поискать?       — За всякой условно-безопасной ерундой идите, вон, к Малпепперу. Ко мне за серьезными вещами приходят.       — Да мне не магглов! Точно! Мне — чтобы и волшебника, то есть паразита, надежно вывела из строя!       — Ну, поискать, конечно, можно. Что-то похожее тут мне начал приносить один зельевар. Новичок. Ходит под Бобом из второго квартала. Одаренный… хм, своеобразно, пацан. У него даже простые зелья вечно ядовитыми выходят! Да так хитро, что и ваш хваленый Снейп не разберется!       — Значит, это смертельно опасный яд, в котором сразу же не разберется и мастер зелий? Отлично! Беру!       — Сейчас принесу. Но сразу предупреждаю — я ничего не гарантирую.       — Я понял. Только, мистер Горбин, подождите уходить. Теперь, когда с ерундой покончено, у меня есть еще один, на этот раз уже нормальный, заказ.       — Слушаю вас, лорд Крэбб.       — У меня есть хорошая подруга. Почти сестра. А у нее есть… хм, сердечный друг. Но случилось так, что у этого ид… В общем, у ее парня, хм… "пытается появиться" еще одна подруга. Девушка совсем в расстройстве, а я этого не люблю. Поэтому, мне бы хотелось купить у вас что-нибудь, что сошло бы для излишне настойчивой прилипалы в качестве намека на нежелательность ее действий. Этакого "прощального подарка".       — Хм… Я поищу, — кивнул повеселевший от заказа чего-то "интересного", а значит, и денежного, Горбин и отправился в темные глубины своей лавки.       Вернулся он минут через пять с небольшим пузырьком в руках и летящей за ним по воздуху стопкой коробок разного размера. От небольшой, куда только колечко влезет, до огромной, куда можно и человека уместить, причем целиком, а не кусками.       — Это яд, — поставил старый колдун склянку на прилавок передо мной.       — Сколько?       — Пятнадцать галеонов.       — Угу.       — Теперь артефакты. Выбирай.       — Хм… Ну, я же не мастер-артефактор и не разрушитель проклятий. Показывай сначала. Не буду же я покупать свинью в мешке?       — Хорошо. Смотри, — в руки старика прилетает меньшая из коробочек. Он ее открывает, и внутри ожидаемо оказывается колечко. Вроде, неброское, да и на девичий пальчик, но настолько гармоничное и изящное — сразу видно — великий мастер-ювелир делал, что рука сама потянулась его взять. "Хлоп" — с щелчком закрывается крышка.       — Хотелось взять? — спрашивает Горбин, убирая коробочку подальше от меня.       — Да.       — Осторожнее. Один из признаков проклятого предмета — это истовое желание им обладать. А те, что подревнее, еще и свою волю имеют. Могут хозяина выбирать и менять. Могут в определенных пределах свое местоположение менять, и всякое прочее такое…       — А это что делает?       — Это? Это еще молодое, так что только нравится и проклинает, — пожал плечами Горбин и после моего выразительного взгляда пояснил более развернуто: — Почти двести лет назад одна из младших дочерей дома Блэк выходила замуж. Ее мужем должен был стать волшебник, чистокровный всего лишь в третьем поколении. Жуткий мезальянс по тем временам для Блэков! Но жених был магически одарен. Род, которому он был наследником — достаточно многочисленным. Его присоединение через брак должно было ощутимо укрепить позиции и без того сильных тогда Блэков. Но это понимали не только Блэки, но и их недруги, поэтому на свет появилось вот это кольцо.       Как и на оригинале, на кольцо много чего начаровано полезного. Так, у носящей его становится здоровее кожа, уходят прыщи, поднимается настроение, улучшается аппетит, становятся красивее волосы и прочая… косметика. Из-за базовых ограничений артефакторики, а также из-за того, что "довесок" требовалось максимально спрятать, наложенное проклятье, а это бесплодие, имеет весьма много ограничений. Работает только против девушек, еще не лишившихся невинности. Срабатывает в тот самый момент, когда она становится женщиной, то есть кольцо должно быть на пальце. В остальное время носить его не только не опасно, но и даже полезно. Интересует?       — Нет, — поморщился я. — Сложно и ненадежно. Оно хоть раз сработало?       — Еще как, лорд Крэбб. Еще как… В те времена перед свадьбой хранительницы обоих родов обязательно проверяли невесту. На здоровье. На девственность. На наличие проклятий. И если она чиста, то случись чего — виноватым априори будет являться жених и его род. Блэк тогда проверку прошла, замуж вышла и… — Горбин развел руками.       — Что "и"?       — Да что обычно и бывает в таких случаях. Бойня. "У нас, Блэков, родового проклятья бесплодия нет! Невеста была чиста! Теперь она проклята! Кто и как за это ответит?" Подмену оригинального кольца проклятой фальшивкой обнаружили много позже, когда все уже было кончено. И извиняться, даже если вдруг Блэки это бы захотели сделать, было не перед кем. Зато все вокруг были довольны. Блэки не только не усилились, а даже немного ослабли: три боевых мага из их семьи тогда погибли, — закончил традиционную для средних веков историю Горбин.       Коробка с колечком была отлевитирована в сторону, и на прилавок легла и раскрылась другая. Чуть побольше.       — Браслет на руку. Женский. Но можно и девушке. Проклят… — уже без дополнительных понуканий Горбин начал подробно рассказывать, что делает каждый артефакт.       Я с отвращением отношусь к "шуточкам" Близнецов, хотя и отдаю должное воображению и навыкам братьев Уизли. Сейчас же Горбин наглядными примерами подтверждал мою теорию о том, что к гениальности неплохо бы прикладывать и капельку этичности, иначе из вредителей могут получиться настоящие чудовища, которым самое место в котле с кипящим маслом.       Если к детским безжалостности и любопытству добавить знания и опыт, может появиться, например, проклятье медленного гниения костного мозга, какое было на втором показанном мне артефакте. Настоящая лучевая болезнь, только вызванная не радиацией, а магией. Или же "лепреконово проклятье". Оное заставляет организм проклятого работать настоящим фильтром (как известно, в следовых количествах золото присутствует везде), конденсируя собранное золото в виде "самородков". Какие боли испытывает человек с камнями в печени и какие чувства, когда его расчленяют ради наживы?.. М-да… Про всякие веселые заболевания, начиная от "почти смешного" отека Квинке и заканчивая крайними формами гемофилии (можно получить чудовищный ушиб внутренних органов с непрекращающимся кровотечением, просто глубоко вздохнув) и остеопороза (при котором "голова взорвалась от мыслей" — не смешное и не преувеличение).       Ожерелье, похожее на то, из фильма, было в седьмой коробке, но несмотря на серьезное испытание для моей, как оказалось, все еще излишне трепетной психики, я досмотрел до конца все артефакты. "Нужно же узнать, хотя бы через этот вот своеобразный "срез", от чего нужно беречься… И да. Простая плаха для некоторых колдунов — действительно незаслуженно слишком просто. Понятно, почему инквизиция была настолько сурова и безжалостна".       Кстати, как оказалось, колье не было, в отличие от остальных экспонатов, проклятым предметом в традиционном смысле слова. Оно не создавалась изначально с целью причинить кому-то вред. Просто когда-то давно колье принадлежало семье Макфоссетов, и они наложили на него весьма специфические антиворовские чары, завязанные, как тогда частенько делали, на родовой алтарь. Однако папка с такой фамилией в испанском архиве окрашена в черный цвет, то есть данный род — давно и безнадежно, с уничтожением алтаря, вымер. Чаще всего в таком случае чары рассеиваются, но иногда бывает и так, что они перерождаются во что-то иное. Похожее по смыслу, но гораздо… острее. Собственно, именно на нейтрализации таких вот искаженных чар на древних артефактах (среди которых очень много дорогих украшений) и зарабатывают себе на хлеб с маслом и черной икрой разрушители проклятий.       В оригинале антиворовские чары должны были просто обжигать того, кто без разрешения наденет его себе на шею. Пусть и до кости — средневековые люди всякими новомодными тенденциями в области гуманизма не страдали, и лучшей твоей защитой от таких проклятий была твоя непричастность — но только обжигали. Теперь же ожерелье просто и без затей убивало надевшего его, да и просто прикоснувшемуся доставляло кучу неприятных впечатлений.       "Кэти Белл, судя по всему, спасла в каноне именно мимолетность контакта, что, учитывая свойство проклятых предметов вызывать жажду обладать собой — весьма удачное для нее стечение обстоятельств. Либо, как вариант, в ее жилах текла капелька крови Макфоссетов. Но кто даст мне гарантию, что это правда? И вообще, что в этом варианте событий понесет в Хогварст его именно Белл? Канон соблюли, теперь нужно подстраховаться. Чертов Дамблдор!"       — Можно как-нибудь ослабить проклятье? А то смерть, все же слишком… с лишком, для намека.       — Я не знаю, — пожал плечами Горбин. — Я не взломщик проклятий и не темный маг.       — А где найти тех, кто знает?       — Могу назвать несколько имен из кварталов в глубине Лютного, но не советую. Вам будет проще обратиться к гоблинам.       — Ясно. Сколько с меня?       — Пятьсот.       — Пф, кх-кх! — поперхнулся я. — Сколько-сколько?       — Пятьсот!       — Да ты с ума сошел!       По итогам долгой торговли, призывов в свидетели Мерлина, Мордреда и Темного Лорда, попыток уйти, угроз и всего такого прочего, я смог сбить цену у Горбина до вменяемых ста пятидесяти галеонов. За все вместе. А вот у гоблинов такое не прокатило. Запрошенную ими сотню за серьезное ослабление артефакта — "но чтобы он все еще мог убить" — пришлось выплатить всю целиком до последнего кната.       "Средства реально улетают в трубу! Хорошо еще, что прошлая поставка была весьма жирной, и уже скоро, после нового года, будет следующая. Да и жизнь не стоит экономии лишней сотни монет…"       Сцена передачи заказчику заставила меня еще долго мысленно улыбаться.       Драко, растущий в навыках управления со скоростью бобовых стеблей из сказки про Джека, открыл для себя "золотой" принцип принуждения: "Твой работник согнулся один раз? Гни его и дальше без жалости!" И естественно, он решил применить этот принцип на мне, тем более я самым строгим критериям такого согнувшегося работника соответствовал.       — Крэбб? Купил? Так… Теперь иди и используй это по назначению!       К огромному сожалению для Драко, перед ним стоял не ровесник. Я все же уже один раз прошел непростой путь от простого сперматозоида до начальника отдела, так что отлично знал, как ставить на место таких "умников". А тут даже и выдумывать чего-то особо хитрого не пришлось.       — Это здорово, что ты наконец признал, что я — лучше! Как же легко и просто работать, когда знаешь, что тебя признают и берут на себя ответственность за совершенные тобой ошибки… — произнес я и пошел прочь.       Уже через пять секунд коробка и флакончик с ядом у меня из рук были вырваны.       "Кто сказал тебе, Драко, что все будет по-твоему? Что, выполняя твои поручения, я еще и угодничать буду? Работай, Драко, работай. Отрабатывай жизни, свою и отца", — со злорадством думал я. У меня для его появления были весьма весомые причины. Драко не один год над его появлением работал.       Поговорил с Ноттом. Как-никак, естественный союзник в Палате. Потенциальный. Но так как ни я не знал, чем, по большому счету, он мне может пригодиться, ни Нотт — пока — не имел ко мне вопросов, то получилось именно что "никак". Ни до чего большего, чем взаимный нейтралитет, мы не договорились.       "Черт. Приходится "распахивать объятья" тому, кого готов удавить. Сложно это, с моим мировоззрением и темпераментом быть политиком. Хотя куда мне с этой "подводной лодки" деться-то? Придется себя ломать, иначе…"       К сожалению, эйфория от возвращения в Хогвартс очень быстро схлынула, и я с удивлением обнаружил, что несмотря на прекращение работы с архивом, мне опять не хватает самого главного и невосполнимого ресурса — времени. Пришлось сесть и серьезно подумать, а потом плюнуть на самомнение "и так справлюсь", усмирить гордыню "мне этого точно не нужно", и сделать все так, как учили в свое время на "вышке" по менеджменту. То есть сформулировать перечень работ, расставить приоритеты и составить подробный распорядок дня.       Получившийся график впечатлял. Утром — легкая зарядка. Потом — завтрак. Учеба. Обед. Быстрое написание домашних заданий. Изучение магии. Ужин. Тренировки с командой или продолжение работы над ритуалом. Сон. По выходным — лекции Темного Лорда и практика в дуэлинге с Лестрейндж. Отдых и развлечения — не предусмотрены. И это уже сейчас, а дальше будет только хуже!       После нового года начнутся курсы аппарации. Надеюсь, с ними проблем у меня не будет, и я быстро обрету, наконец, требуемую для тренировок в некромантии мобильность. Я и так слишком долго откладывал это. Нет, тренироваться в поднятии можно хоть сейчас, но где брать материал? Не Темного же Лорда посылать за трупами?! Проще уж у Дамблдора попросить факультатив темной магии в школе открыть! Реакция будет одинаковой. Как, возможно, и последствия для потерявшего всякий край меня.       Летом тоже будет весьма напряженно. Волдеморт подчинит Министерство, и мне нужно будет в обязательно порядке в этом действе поучаствовать. Причем не просто отметиться для галочки или делать все, что прикажут, а убить двух зайцев одним выстрелом. Гейс Хаффлпафф прям настойчиво так намекает, что не нужно разбрасываться даже малейшими возможностями получить преимущество: и в репрессиях не замазаться, и должников за защиту от Волдеморта обрести. Она прям как знала, что потребовать…       Дальше — больше. На седьмом курсе мне одновременно нужно будет и к ЖАБА подготовиться, и серьезно учиться магии, пока есть у кого, и крепко встать в Министерстве, и расширить свой боевой отряд за счет набранных на Свалке подростков, и следить за тем, чтобы канон не "сошел с рельс".       Причем все эти задачи так плотно переплетаются между собой, что ни одной из них пренебречь нельзя. Без нормального штурмового отряда из преданных лично мне бойцов со мной не будут считаться в Палате. Но он меня не спасет, завалят тупо мясом, если я не смогу врасти в министерство. Без ЖАБА врастание в министерство будет затруднительным — бюрократы, ценящие превыше всего "бумажку" и "правильный внешний вид" (а не реальное содержание), будут смотреть на меня с холодком, как на дебила. С каноном тоже все очевидно: нафига мне вся эта банда малолеток, министерская любовь и уважение Палаты, если Волдеморт победит? Ну а магия… Даже если отбросить в сторону практичность (не владеть магией в магическом мире — это как офицеру-дворянину века шестнадцатого-восемнадцатого не владеть шпагой: и позорно, и банально опасно), то как можно бросить учиться колдовать?       "Это же Магия! Как она может быть неинтересной? Хотя-я-я… Можно. Для этого, как ни парадоксально, нужно родиться волшебником…"       Несмотря на всю сложность и насыщенность предстоящих лет скучными, неинтересными, но необходимыми делами, я даже в мыслях не пытался сделать себе поблажку. На личном примере прошлой жизни я очень хорошо прочувствовал, насколько сильно расширяет окно возможностей заложенный в детстве багаж знаний и навыков. Спорт, иностранные языки, кружки, хорошие знания по непрофильным предметам и т.д. и т.п. А намного больнее, и поэтому заметно доходчивее, я прочувствовал, как сильно сужает это самое окно лень и разгильдяйство. Так что, как это ни печально, но чем больше стиснув зубы ты работаешь над собой в настоящем, тем больше у тебя шансов (только лишь шансов, никакой положительной предопределенности) в будущем обрести более комфортные условия жизни.       "В общем, на нашем факультете говорят правду. Работайте, работайте, работайте — и будет вам в будущем счастье… Вот только понимать, что вкалывать надо было по-черному, начинаешь уже тогда, когда становится поздно. Так что, как говорят французы: "если бы молодость знала, если бы старость могла". Я — молодость, которая знает. Далеко не каждому дается второй шанс, и я свой не проебу! Ну а отдохнуть и расслабиться можно будет и потом. Там и спектр развлечений пошире. Уж в этом-то у меня есть стопроцентная уверенность. Главное — дожить…"       Дожить… Надо быть полным идиотом, чтобы, зная про откат (пусть только возможный), проносить в Хогвартс оружие — и не "подложить соломки". Поэтому с того самого дня, как Драко вырвал у меня из рук потенциальные орудия убийства, я стал очень публичной личностью. Хрен его знает, какую именно форму примет проклятье Дамблдора, но мне нужны свидетели и, в самом худшем случае, спасатели, которые не дали бы мне по-тихому загнуться в каком-нибудь темном углу. Ну а чтобы не тратить время зря и совместить полезное с полезным, я решил обратить пристальное внимание на родной факультет. Усиленно помогал младшекурсникам в учебе. Веселил грустных, рассказывая по вечерам адаптированные маггловские комедии из будущего. Как мог ободрял тех, кто был в печали и унынии. Устроил пару небольших, чисто хаффлпаффских вечеринок. Так что когда одним декабрьским днем я осознал, что Дамблдор меня именно что предупреждал, а отнюдь не пугал, вокруг меня оказалось достаточно людей. Которые не дали мне упасть на пол, ужаснулись, что их любимого Винса прокляли, и спешно сволокли пострадавшего "ни за что" товарища в больничное крыло. Усилия по зарабатыванию репутации себя окупили.       Помощь оказалась совсем не лишней, так как я почувствовал себя, словно мое горло перехватило невидимой удавкой, что ни вздохнуть, ни крикнуть, а тело скрутило в болезненных судорогах, будто бы схватился за провод под напряжением. Не круциатус от разъяренного Темного Лорда, но тоже ничего приятного. По странному совпадению, по словам гоблинских спецов, именно так должна была бы почувствовать себя гипотетическая недоброжелательница моей несуществующей подружки.       Вторая попытка Драко выполнить задание хозяина произошла через несколько дней, вечером. Она полностью подтвердила мое предположение о том, что откат наносит мне симметричные повреждения. Я точно так же, как Рон Уизли, пока меня Уэйн бегом левитировал с безоаром во рту к мадам Помфри, мучился от затрудненности дыхания, тошноты, бился в конвульсиях и плевался пеной изо рта. Тоже совсем не тот опыт, который я мечтал бы получить.       Но при этом откат, как это ни парадоксально, не имел мерзкого свойства всякой темномагической дряни лечиться очень долго и тяжело. Та же Белл, которая, как и в каноне, несла в Хогвартс проклятое ожерелье, по слухам, пролежит в больничном крыле не меньше месяца, тогда как я повалялся пару часиков, зелий пропил — и как новенький.       Что характерно, Помфри у меня ничего не спрашивала и никак случившееся со мной не комментировала.       Знала.       Впрочем, "соломы" везде не разбросаешь. Третья, на которую я совершенно не закладывался, "пуля" чуть было не отправила меня на больничную койку с весьма серьезными травмами.       Случилось это на следующий день после попытки отравления. Я тогда, закономерно посчитав, что попытки у Драко закончилось, а задание Темного Лорда на мне все так же висит, приступил к продолжению ритуала. С мыслями "Подумать только, это было всего полгода назад, а кажется, что прошло как минимум пять! Ну, или четыре!" я поднимался на метле после наполнения магической силой очередной руны в перекрестье этой гигантской магической фигуры, как почувствовал себя очень нехорошо и очень… знакомо.       Чего не отнять, но и Волдеморт, и Лестрейдж учить (хотя, скорее, тут больше подойдет термин "дрессировать") умели. И быстроту реакции, причем не только тела, но и ума, они мне прививали постоянно. Поэтому, определив знакомые по вчерашнему отравлению симптомы, я не стал сомневаться "да нет, мне показалось" или размышлять "как такое может быть?" Я, мгновенно (что отчасти оказалось очень неожиданным для меня) просчитав риски, резко снизился и немедленно спрыгнул с метлы на землю. Ну а руки шарить по карманам в поисках безоара начали еще в воздухе. Дешево отделался, хотя полежать в снегу под кустом пару часов, а потом выпить склянку бодроперцового мне все же пришлось.       В общем, спокойный год оказался совсем не таким спокойным, как ожидалось, но я пришел к выводу, что несмотря на все неизбежные накладки, жизнь в Хогвартсе вошла в размеренную колею. И считать я так продолжал до тех пор, пока перед самым Новым Годом меня не настигли неожиданные плоды моей социализации.