Диктатор

      Северус Снейп, с традиционным для него высокомерно-презрительным "в две пятых от наблюдения за "Ми-и-истером Потте-е-ером" на уроке зельеварения" видом, спокойно шествовал по Лютному. Впрочем, надменная мина не мешала ему правой рукой, в готовности выхватить в любой момент, крепко сжимать в кармане мантии волшебную палочку, а левой — касаться замаскированного под пуговицу портключа. Да и щиты, мощные и разнообразные, по методике Вальпургиевых Рыцарей, были наложены заблаговременно, еще до аппарации.       В душе же зельевар был весьма и весьма далек от транслируемой вовне невозмутимой уверенности.       "Сколько раз я читал паршивцу лекции? Сколько раз я требовал от него думать? Сколько и чему его учил Люциус? Но нет! "Я же, — Мордред его дери! — Наследник Рода Малфой! Я умнее всех! Поэтому все сделаю по-своему!"       Тупица малолетний! Надо иметь мозги садового гнома или везение этого тупого барана-Поттера, чтобы надеяться отравить великого мага! Великого мага, в, Мерлин подери, принадлежащем ему месте силы! Великого мага, в принадлежащем ему месте силы и имеющего в фамильярах, феникса с, чтоб его инферналы по перышку растащили, животворящими слезами!!! Более того, с начала этого учебного года в моей лаборатории, куда Драко имеет доступ с третьего курса, я специально ставлю на видное место пару-тройку хороших ядов. И что в итоге? А то, что не нужно брать готовые, буквально впихиваемые в горло с лопаточки, решения, а обязательно выдумать что-то свое! Кто ж тебя снабдил такой дрянью? Хотя что тут гадать? Понятно, кто! Эх, если бы не Темный Лорд, я бы этому лордику устроил! Ну, попадись ты мне, Крэбб! Но, что особенно печально, ситуация складывается так, что когда ты мне попадешься, то я тебе буду… обязан выразить благодарность!.."       Учеником стать очень просто. Зачастую для этого достаточно одного лишь простого любопытства. Подмастерьем — лишь чуть сложнее, нужно желание. Мастером — с этим, да, уже есть некоторые трудности. Но если в наличии воля, то и учебники, и методики, и учителя найти можно. Если же ко всему этому прибавить одаренность, то профессиональный рост будет напоминать полет гоночной метлы. Северус Снейп, самый молодой мастер-зельевар этого поколения, мог с полной уверенностью утверждать это. А вот дальше… Дальше начинаются серьезные проблемы.       Для того, чтобы стать грандмастером, уже мало одного только дара. И воля — она необходима, но ее тоже недостаточно. И чудовищных денег, улетающих на ингредиенты со скоростью охотящегося на барашка дракона, тоже. И терпения непрерывно самосовершенствоваться не хватает. Нужны идеи! Вызовы! А вот с этим — откровенно плохо, так как если ты мастер зельеварения, то ничего тайного для тебя уже в этой дисциплине априори нет. Если, конечно, в руки не попадает что-то совершенно уникальное.       Под традиционным сюжетом историй, баллад, сказок и прочего эпоса, когда великий маг одаривает небывалой силой за какую-то, с точки зрения главного героя, ерунду, лежит толстая гранитная плита пределов профессионального развития. Это для героя палка из-за тридевяти земель — простая и обычная палка. А вот для волшебника — это уникальный образец, ценность которого дуболому не постичь и за десять жизней. Именно такие и только такие, уникальные, образцы и нужны! Именно они имеют шанс своей немыслимостью натолкнуть не на возможность замены в таблицах сочетаемости — механический перебор вариантов — это уровень ученика. И не на банальный новый рецепт — это уровень крепкого подмастерья. Новый подход, новое направление, новое мышление, наконец, в давно известной науке — вот настоящее чудо! Именно за это, за открытие эффекта связи и перекрестного магического влияния трансфигурируемого предмета на его окружение и наоборот — своеобразного зеркального излучения, Альбус Дамблдор и получил, полностью заслуженно, что бы там злые языки ни шептали, свое грандмастерское звание. Для школьника — это непонятная чушь, а для мастеров — новое слово, настоящая веха в трансфигурации, открывающая широчайшие просторы для исследования поколениям волшебников! Одним этим Дамблдор навсегда обеспечил себе место в истории науки, и Снейп истово желал повторить достижение своего начальника. Все равно больше никакой страсти, кроме зельеварения, у него в жизни не осталось.       "Да чтоб тебя Моргана полюбила, Крэбб! Спасибо тебе сказать? Сказать? Да. За настолько-то удачную возможность подрасти в мастерстве еще чуть-чуть — скажу. Обязательно скажу. Мысленно… — продолжал накручивать себя Снейп. — Хочется верить, что Крэбб поленился и воспользовался самым очевидным вариантом. Купил яд у Горбина, и мне не придется по подвалам искать этого… "самородка"! Или, все же, действительно, самородка?.."       Для мастера-зельевара не составило никакого труда определить, что именно за яд был в бутылке, которой отравился Уизли. Банальное бодрящее зелье из программы первого курса, сваренное с грубыми ошибками. Или с отступлением, ради удешевления, от проверенного рецепта. Мунго и кладбища регулярно пополняются такими "улучшателями" и "экспериментаторами". И быть бы зелью равнодушно стертым эванеско, если бы не невероятно счастливое стечение обстоятельств. Можно сказать, настоящий перст судьбы…       Судьба в этот раз приняла вид студентов родного факультета, понуро стоявших перед Снейпом в ожидании головомойки. Мистер Ургхарт, мистер Вейзи, мистер Монтегю, мистер Пайк, мистер Хиггс и мистер Харпер, пользуясь тем, что один из охраняющих в этом году авроров приходится Харперу дядей, умудрились пронести мимо всех контрольных постов двенадцать бутылок огневиски. Суммарный объем получился где-то в один потл.       И выпить их.       За раз.       Все!       Сам Снейп ничего предосудительного в алкоголе не видел. Но как мастер-зельевар он отлично знал, что любой компонент нуждается в правильной дозировке, а превышать предельно допустимые значения — это напрашиваться на серьезные проблемы вроде отравления или даже взрыва котла.       В другой раз он бы, быть может, с ностальгией вспоминая свою молодость, мысленно позавидовал своим студентам. Или даже порадовался бы за них, что в это непростое время у них есть желание и возможность совершать такие милые глупости. Но на тот момент у Снейпа было не просто плохое, а крайне плохое настроение, поэтому на сообщение старосты, который и обнаружил мертвецки пьяные тела сокурсников, декан отреагировал предельно жестко.       Для начала, парням, принявшим в среднем по три джилла крепкого алкоголя на рыло, Снейп мстительно не дал антипохмельного. И все те десять минут, которые продолжался разнос, их зеленые рожи и играющие в попытках удержать желудок внутри кадыки медленно поднимали ему настроение до отвратительного… которое вновь испортил вызов от Дамблдора. А спустя две минуты от разговора по камину его в буквальном смысле слова оторвал дрожащий от ужаса Монтегю.       Снейп с цитатами некоего Эйнштейна знаком не был, но с тем, что есть как минимум одна бесконечная вещь во вселенной, а именно — человеческая глупость, он бы сейчас согласился на все сто процентов. Дело в том, что пока декан отвечал на невероятно срочные и сверхважные для высшего блага вопросы директора, мающийся лютым похмельем Ургхарт унюхал налитое в плошку вино. Да-да, то самое, с ядом, оставленное Снейпом ради утоления своего любопытства как мастера-зельевара. Именно это вино парень тут же и употребил по назначению. Нет, не в качестве объекта исследования, а просто… выпил!       И ведь ничто не смутило неудачника! Ни открытое воровство, ни то, что это вообще-то кабинет зельварения и под видом огневиски может скрываться совсем не безобидный состав… В общем, в глазах Снейпа Ургхарт в одно мгновение низверг Драко Малфоя с вершины пьедестала тупости, таким образом переместив Поттера на — о, чудо! — почетное третье место.       Помня, как неторопливо Уизли загибался от яда, Снейп, пока доставал универсальное противоядие, — "Дешевым безоаром пусть всяких там гриффиндорских Уизли откачивают, а слизеринцы, пусть и дураки, достойны нормального лекарства", — не отказал себе в небольшом удовольствии наказать идиота чем-то большим, чем просто слова или отработки. Заодно следовало лишний раз напомнить факультету, с возрождением Темного Лорда получившему изрядный заряд дерзости и, можно сказать, даже гриффиндорской безбашенности, кто здесь распоряжающийся всем декан, а кто — ученики, обязанные быть вежливыми и послушными.       — Вам, наверное, сейчас очень стыдно, мистер Уркхарт? — спросил Снейп, медленно отсчитывая падающие из пузырька капельки противоядия.       — С-с-с! — прошипел слизеринец.       — Это хорошо, мистер Уркхарт, что вы чувствуете себя виноватым. Однако, несмотря на то, что проступок ваш достаточно серьезен, не кажется ли вам, что он не требует настолько серьезного наказания?       — Ы-ы-ы! — бился на полу парень.       — Странно, что в нарушение всех правил и традиций вы позволили себе самостоятельно выбирать наказание. Однако, неужели вы думали, что ваше… флагеллантство сможет хоть как-то смягчить те отработки, что будут вам назначены мной?       — У-у-у! — изо рта отравленного пошла пена. Ему было уже совсем не до отработок. Остальные слизеринцы, забыв про похмелье, с ужасом переводили взгляд с бьющегося в корчах товарища на показательно не торопящегося декана и обратно и делали для себя выводы. Соответствующие.       — Пейте, мистер Уркхарт, — Снейп посчитал, что решившиеся на неповиновение подопечные достаточно прониклись почтением к своему декану и можно прекратить мучения студента. Вот только вылитое в разжатый силой рот противоядие не принесло ожидаемого эффекта…       — Что еще он выпил? — уже без всякой показной надменности, воспитанной в себе за восемьдесят второй год для того, чтобы провести четкую черту между собой и бывшими сокурсниками, для которых он внезапно стал деканом, спросил Снейп.       — Мы не видели… Не знаем… Ничего…       — Что вы блеете, как бараны?! Отвечайте четко! Тогда съел? Может, с собой было?       — Нет. Не было такого…       Легкий кивок головой, распахнувшаяся в намеке дверь, и пятерка закадычных приятелей мигом сбежала, оставив своего товарища на попечение Снейпа. И ничего внутри не дрогнуло: уж в чем в чем, а в профессиональных навыках своего декана как зельевара слизеринцы были уверены на все триста процентов.       Но Снейп лишь краем глаза отметил исчезновение раздолбаев. Все его внимание поглощал Ургхарт. Перебрав все свои даже самые сложные и сильные составы, эффект от которых был практически никакой, и видя, что парню становится все хуже и хуже, уже весьма и весьма встревоженный Снейп еще раз вспомнил про безоар. Перешагнуть через свою гордость и опыт было чрезвычайно непросто, но парня надо было либо спасать немедленно, здесь и сейчас, либо срочно отправлять Мунго, так как в Больничном Крыле Помфри будет использовать для лечения те же самые противоядия.       Удивительно, но безоар помог, немедленно и полностью убрав симптомы отравления. Волшебник был настолько поражен таким чудом, что даже отпустил Ургхарта без какой-либо дополнительной накачки. Придурок, радостный от исцеления и довольный, что обошлось без отработок, снитчем вылетел за дверь, а Снейп удивленно уставился на свои зелья.       Это. Было. Невозможно!       Все базовые постулаты зельеварения утверждают, что состав более высокого класса всегда применим для замены более низкого. Тем более в области ядов и противоядий, хотя именно тут бывают редкие исключения. Но это было точно не оно. Или оно, но еще неизвестное никому.       "Конечно, остается возможность гораздо более приземленного объяснения. Их даже несколько. Самый неинтересный вариант — противоядия были недостаточного качества. Хотя у меня плохих уже со второго курса не было, но чем Магия не шутит? Следующее — зелья испортили или подменили. Чуть поинтереснее, так как как минимум можно будет задуматься "кто?" и "зачем?". Поработать над усилением защиты и новыми метками… Далее — это была какая-то личная аллергическая реакция Уркхарта. Такая была, например, у той хаффлпаффки на конфеты Уизли… Каждое предположение нужно проверить и исключить ошибочные", — подумал Снейп и с удовольствием приступил к любимой работе. После гибели Лили зельеварение осталось единственной вещью, которая приносила ему радость и удовольствие.       Проверка зелий чарами ожидаемо ничего лишнего в их составе не обнаружила. "Органолептически", как говорят магглы, образцы ощущались зельями обычного для Снейпа, то есть превосходного, качества. Следующая проверка — бестрепетно принятая на язык капля хорошего яда и вслед за ней прием образцов противоядий — показала, что составы вполне себе рабочие. Таким образом самые примитивные варианты оказывались отсечены, что уже тянуло как минимум на открытие еще одного исключения. Оставалась последняя проверка. Снейп расположил под рукой флаконы с противоядиями и несколько безоаров. Взял чашку, увеличил с помощью чар энгоргио оставшиеся на дне капли и бестрепетно выпил. Любого студента за такое пренебрежение техникой безопасности и он сам, и Флитвик, и Макгонагалл наперегонки сгноили бы идиота на отработках, но… Что недопустимо для новичка, приходится делать мастеру. Дорога познания очень часто требует от идущих по ней проведения опасных опытов.       "…На мне сработало абсолютно так же, как и на Уизли или Уркхарте. А значит, я не ошибся. Есть, есть выход из тупика! Есть направление, куда развиваться! "Практика создания периодично-чувствительных зелий"? Нет. Хм… "Нелинейная проекция нечувствительных зелий"? Тоже не то. Плевать! О названии подумаю потом! Сейчас, главное, найти рукожопого гения и понять, как, как он это делает?!"       Снейп намеревался это сделать в самое что ни на есть ближайшее время. Например, до начала вечера. Сегодняшнего. И никто, кроме разве что Дамблдора или Темного Лорда, его не сможет остановить!       "А эти двое и не будут. Я им, обоим, не обычным бараном за котелком ценен. А уж Горбин точно ничего мне не сделает! Моего авторитета, авторитета Люциуса и, наконец, Темного Лорда хватит для того, чтобы старик моментально сдал своего поставщика-зельевара! Иначе я ему не завидую! Судьба Берка в таком случае ему покажется доброй сказкой!.."