Танец на лезвиях неба

Если можешь — беги, нарезая круги. Только чувствуй себя обреченной

Птицы вопили словно на конец света, когда странная троица пробиралась сквозь лесные чащи. Мара, оправдывая свою воинскую искусность, скользила впереди с подтянутой звериной плавностью. Фавн семенил рядом с Джарвисом, треща о своём и пытаясь донести это своё до него. — А ещё там дриады, мавки… Мара останавливается, срывает что-то, скользит дальше. — Ты увидишь Королей Леса. Взъерошив волосы, демоница радостно хохочет чему-то. Ни разу не оглянувшись. Не увидев застывший металл наблюдавших глаз. — Все поют песни… Джарвис, ты слушаешь? Взгляд, брошенный на фавна, выдал его с головой. Демон смотрел с удивлением, словно выпал из своих размышлений. — Да, Робрин. Слушаю. А идти долго? — К вечеру доберёмся. Робрин отстал от демона, отвлекшись на какую-то траву. Джарвис же просчитывал. Вышли они в полдень, шли уже где-то около часа, и, судя по всему, предстояло идти столько же. Конечно, с большим удовольствием демон бы полетел, но тащить на горбу фавна — не лучшая перспектива. Мара, идущая уже далеко впереди, ругала себя как могла. Зачем она пошла на этот праздник? Крылья Лета — праздник отхода весны, праздник тех, кто любит. Обычно в место гуляний шли парами. Или строго в одиночку. Никаких друзей и напарников. Слова ударили изнутри: «Да. Никаких, Тьма побери, любопытных, задающих ненужных вопросов, излучающих странную ауру, напарников.» Демоница ненавидела Тьму ещё больше, когда понимала, сколько та отобрала у неё. Снова расхохотавшись, она подставила лицо любимому солнцу. В спину впечаталось что-то тяжёлое. — Что, во имя Мрака, это было? Зная ответ — нужно задать вопрос. В этом вся суть Мары. Видимо, она стала медленней идти, и задумавшийся Джарвис врезался в неё. — Прости, Мара. Я не хотел. Демоница развернулась, сверкнув глазами, а потом, словно вспомнив, всучила небольшой букетик из стеблей с небольшими ягодками. — Аккуратней нужно. — Рык удался. — И вот, возьми. Это земляника, в Третьем её не найти. Замаскировав смешок хмыканьем, Мара ушла вперёд, раздумывая — сколько ещё можно было орать. Демоница не любила касаний. Она их терпеть не могла. Чтоб получить право прикасаться к ней, нужно стать неотъемлемой частью жизни. — Спасибо. Судя по тому, как передернулись плечи Мары, она услышала. Немного удивленный перепадами её настроения демон сунул ягоду в рот. Оценив лакомство, Джарвис пошёл вперёд, уже привычно раздумывая о демонице. Под руку подвернулся фавн, который был немедленно схвачен за рог. — Стоять! Ты там о Маре много знаешь? Просвети, создание. Опешивший от бесцеремонного обращения, Робрин пришёл в себя только тогда, когда Джарвис сверкнул глазами. Странная ярость в них проскользнула. А учитывая физические показатели демона — такого лучше не злить. — Э-э-э. Ну… — увидев, что Мара снова далеко впереди, Робрин осмелел. — Сильная она. И свободная. Понимаешь, она не изменится никогда и ни за что. Мара — холодная, чаще всего. Мыслями, характером, да всем! Но если к кому-то душа у неё ляжет — то совсем другой демон. Такая же жёсткая, но она быстро становится частью твоего мира. Она никогда не будет, как обычные женщины, щебетать о своем, — подбирая слова фавн призадумался, — да и вообще. Мара — это Мара. Она воплощение свободы. Порой — резкая, порой — нетерпимая, а порой — даже ласковая. Её нельзя как-то описать. Она — это она и есть. На протяжении всего рассказа, Джарвис всё больше убеждался, что вляпался в историю. Он и сам был холодным, местами излишне строгим и не склонным к внутреннему свету. А тут — Мара. И что прикажете с ней делать? Вот как с такой ужиться? «Стоп-стоп-стоп. Они же всего лишь сотрудники. Ну да. А интересуется он, чтоб лучше её повадки знать.» — Успокоив себя таким образом, демон довольно кивнул. — Спасибо, Робрин. — Да за что тут благодарить? И вот тебе совет на будущее. Убеди её в том, что ты тот, кто переломит её внутреннего мужчину. Как любят говорить гномы — перехерь её одиночество. Если Мара увидит, что об тебя можно опереться — обопрётся. Вопросительно изогнув бровь, Джарвис, не мигая уставился на фавна. — Благодарю, конечно, но мне это зачем? — Да всё я вижу! Выпалив эту фразу, фавн пустился наутек. Видимо, решил, что от него сейчас потребуют разглашения всех страшных тайн. Окрестив этот день днём странных событий, Джарвис фыркнул. — Что ж ты там видишь, скотина копытная? *** Как и обещал Робрин, к вечеру они дошли до места гуляний. Лес стал гуще, строже. Деревья шумели листвой, словно на мотив чего-то. Лежал сумрак, и тянулись длинные тени. — Джарвис, тебе придется платить. Возникшая из ничего Мара заставила демона шарахнуться. Ехидно хихикнувший Робрин обошёл его и отпустил колкость, но она не была услышана. — Чем платить? За что платить? — За нахождение на празднике. Да не дергайся ты. — Мара насмешливо глянула на собеседника. — Лесной народ песни очень любит. Песенку споёшь и всё — свободен. Но они не примут фарса. Должен будешь спеть то, что в душе. Думай, Джарвис, думай. Отойдя, Мара сразу слилась с сумраком, став неразличимой тенью. Присмотревшись, Джарвис различил скользящий силуэт невдалеке. Хмыкнул, прикидывая, сколько лет ушло на то, чтоб достичь такого уровня маскировки. — Мара, а можно тебя на минуту? В этот раз Джарвис заметил её появление. И неудачно развернулся, оказавшись в непосредственной близи с Марой. Лоб демоницы впечатался аккурат в переносицу, вызвав пару искр из глаз. Отшатнувшись, Джарвис потер место ушиба. — Чего тебе нужно? И не смей, Тьма побери, прикасаться ко мне! — Да кто тебя трогает? Тормозить на подходе нужно. А позвал я тебя, чтоб побольше о празднике узнать. Мара взяла себя в руки. Глубоко вдохнула и тут же ругнулась про себя. Воздух пах не влажным лесом. Сейчас он пах терпким деревом, кофе и металлом. Странная смесь вещей, которые друг друга и не касаются. — Что тебя интересует? Тебе всё расскажут. — Вспомнив гибких дриад, светящихся радостью мавок и гибких, грациозно-прекрасных эльфиек, Мара качнула головой. Отчего-то горько. — Там будет очень приятная женская компания. Такому демону, как ты, ни в чем не откажут. Фыркнув, демоница крутанулась на каблуках и снова зашагала. Тьма совсем рядом, Мрак знает, что творится, но нет. Она в глуши лесной на празднике. Браво, Маргарита, браво. Да ещё и под ногами крутятся всякие. Мара никогда не замечала прежнюю напарницу. Тэар вроде как была, а вроде как и не было её. А этот… Джарвис, Тьма его дери, себя забыть не даст. Впереди замерцал огонь. — Стой! Кто идет? Хриплый, низкий голос разнесся по лесу, останавливая и демонов, и уже серьёзного Робрина. — Фавн. Робрин. Вопрошавший низко рассмеялся. — Куда же без тебя, пройдоха? А с тобой кто? — Маргарита Блэтт. Отчеканив имя, Мара вышла вперед, попав в круг света от костра. Рваные блики заскользили по лицу и фигуре, делая их ещё резче, чем обычно. — Мара, дорогая! Куда же без тебя? Из тени вышел гном. Довольно высокий, как для своей расы, с массивным топором в руках, он выглядел этаким лесным стражем. — Краст, брось игрушку. Порежешься ненароком, — скупо ухмыльнувшись, она пошла дальше, слегка похлопав гнома по плечу. — Своего вам привела. Поймав вопросительный взгляд гнома, Джарвис тоже отделился от лесного сумрака. — Джарвис Хард. Страж недовольно прищурился, давая понять, что чужакам здесь не рады. — Демон, да? И чего припёрся? Удивившись такому приёму, Джарвис получше рассмотрел гнома. Тот еле стоял на ногах, а вином от него несло похлеще, чем от дешевого кабака. — Привели меня. А вы лучше присядьте. Упадёте ещё с перепою, ушибётесь. Издевка была слышна как охотничий рог. Вспыльчивые по натуре гномы, обычно, Джарвиса в смертельные враги записывали. Краст не был исключением. Снова перехватив топор, он набычился. — Ах ты ж дрянь рогатая. Да я тебя… Запнувшись, гном осел на землю. Сонные чары, первый уровень. Просто и действенно. — Джарвис! — Мара снова, как и в первую встречу, практически прошипела его имя. — Что ты творишь? Костёр всё так же освещал демоницу, делая её похожей на некое изваяние. Странное, далекое от идеалов, и по-своему чудесное, особенное изъянами. — Очищаю пространство от пьяных элементов. Агрессивных пьяных элементов. Мы идём? Вглядываясь в лицо Мары, демон понял, какой песней заплатит. — Чтоб тебя Тьма взяла. — В Третьем измерении говорят: «Чтоб тебя Дьявол побрал». Джарвис перешёл освещенную территорию. Немного дальше слышался живой гомон, а тут, на грани сумрака и огня, стояла Мара. И притягивала к себе получше любых празднеств. Но вот она снова скользит вперёд, вынуждая идти. Что-то напевая под нос, демоница выходит на поляну и, оглядывая собравшихся, в очередной раз жалеет, что высунулась из дома. Веселый Робрин, прибывший гораздо раньше демонов, радостно улыбнулся подруге. — Вы наконец-то пришли! Подбежавшая дриада надела на голову Мары пышный венок из травы и цветов. Несколько эльфиек и мавок сразу же окружили её, сияя лучезарными улыбками. — Лес примет, лес поймет Из леса жизнь идёт. Любая боль-печаль Летит из леса в даль. Будь гостем, песню пой Нам мысль свою открой. Сегодня, в честь небес Поёт зелёный лес. Звонкие голоса лесных обитателей и впрямь летели ввысь, к небу. Отражались от огня, разбивались о ветви и стремились к звездам. Платить душевной песнью — святой долг. Порывшись в мыслях, Мара подобрала напев, соответствующий её душе сейчас, и, когда замолкли на поляне, она была готова платить. — Вам может быть одна из падающих звёзд. Хрипловатый голос разлетелся битым стеклом. Привалившийся к дереву Джарвис, прислушался. Что же исполнит Маргарита? Что близко её душе и силе? — Может быть для вас, прочь от этих слёз, От жизни над землёй принесёт наш поцелуй домой Молчат, слушают лесные создания. Только ветер шумит в листве. — И может на крови вырастет тот дом, Чистый для любви… Может быть потом Наших падших душ не коснётся больше зло. К Джарвису подходит та же дриада, давая похожий венок. Окидывает оценивающим взглядом. За семьдесят три века демон не раз встречал такие. И сейчас он ловит охотничьи, заинтересованные, оценивающие взгляды от женской половины гуляющих. Поворачивает голову и натыкается на пронзительно-синий взгляд. Голос на миг хрипнет. — Мне страшно никогда так не будет уже, Я — раненное сердце на рваной душе. Изломанная жизнь — бесполезный сюжет. Я так хочу забыть свою смерть в парандже. Поймав эти странно-горькие слова, Джарвис понимает, как же подходит эта песня той, кого он знает совсем чуть-чуть, пока. Спев половину песни Мара замолчала. Она заплатила цену этому лесу. Рассматривая окружённого стайкой девиц демона, Мара ощутила невольную злость: «Ты ж посмотри на него. Персоной номер один заделался.» — Мара, дорогая подруга, ты заплатила. Пришедший с тобой — нет. — Голос Королевы Леса неизменно тихий и спокойный. — Пусть же и он почтит душу леса. Проскользнув меж эльфийками, Джарвис подошел к Маре, попутно разглядывая Королеву. Ею, как ни странно, оказалась вампирша. Её зелёные, мшистые глаза затягивали, словно омут, сияя рядом с теплой улыбкой. Венец лежал на каштановых волосах и отлично гармонировал с светло-зеленым нарядом. Было в чертах этой женщины что-то отдаленно знакомое. Определенно красивая женщина, да вот с недавнего времени Джарвиса влекли одни глаза. Не зелёные, не карие, как у большинства дриад и мавок. Не янтарные, как у гибких лесных эльфиек. Тянул к себе резкий омут. А омут — он всегда темно-синий. И бросив быстрый взгляд на Мару, демон решил платить. — Видно Дьявол тебя целовал В красный рот, тихо плавяcь от зноя И лица беспокойный овал Гладил бархатной тёмной рукою. «Хорошо поёт», — отметила про себя Мара. — «Интересно, вот только кому? Ну да, полно же вокруг девиц.» Мара не слышала ещё за своё время нахождения в мужском окружении, тех, кто бы не расхваливал лесных девушек. Мол, и характер, и внешность, всё отлично. Кто же ему так в глаз уже упал? — Если можешь — беги, рассекая круги Только чувствуй себя обреченной Стоит солнцу взойти — вот и я Стану вмиг фиолетово-черным. Если во время пения Мары кто-то ходил, кружил, то сейчас все замерли. Притихли, примолкли и слушали гостя. А демоница внаглую читала их мысли. Пару веков назад она (наконец-то!) овладела этим искусством и сейчас отрывалась. Мужская часть хотела познакомиться с новым, выпить, расспросить Мару о новостях Легиона и поскорей уйти от шума. С женской частью всё было куда интересней. Свободные прикидывали шансы на семейное счастье с демоном. Замужние — раздумывали о красоте ночи и о том, откуда привела Мара этого новенького и что между ними. Уловив этак десятую такую мысль, Мара еле сдержалась, чтоб не расхохотаться. Между ними короткое ещё сотрудничество и взаимопомощь в ближайшем будущем. И никакой пищи для сплетен. — Ваш долг уплачен. Легкая, прохладная рука легла на плечо, вырывая Мару из раздумий. Только теперь она заметила костер, который запылал ярче, круг лесных, столпившийся вокруг Джарвиса, и Королеву, стоящую рядом. — Ваше Величество. Легкий поклон был встречен усмешкой. — Вежливость тебе не к лицу. Мара, дорогая, откуда ты притащила этот экземпляр? Ну вот. И Королева туда же. Женское любопытство правит бал. — Он в Легионе новый. И мой напарник. — Мара закатила глаза. — Ада, я тебя прошу, не доставай меня хоть ты. — Ясно-ясно. Позволь всё остальное додумаю я. Горестно вздохнув, Мара поклялась больше никогда не ходить на праздники.