Танец на лезвиях неба

Я забью на все свои прежние принципы. Ветер, нож, ты, пистолеты и розы

Ночные улицы купались в тумане. Зрелище было жутковатое, несмотря на красивый эпитет. Жутким был даже не плотный, клубящийся над землей, туман, в котором изредка сновали фигуры, а плотная, давящая тишина, нарушаемая лишь слабым цокотом копыт и редкими фразами. Мара сидящая на спине черного лʼрэара счастливо улыбалась, вспоминая всё, что произошло примерно четыре часа назад. *** Когда стоять на улице и просто обнимать друг друга не разрешили подогнувшиеся ноги Мары, демоны переместились в дом. Джарвису хватило беглого осмотра при помощи магии, чтоб понять — демоница в отвратительном физическом состоянии. Налицо был явный недосып, слабость после многочисленных и относительно недавних ранений. Шлифовала картину головная боль, возникшая после нервного напряжения, и Джарвис был готов убить сам себя, понимая, что нервничала она как раз из-за него. Но смерть демона ничего бы не решила, а исцелить Мару надо было. Причём полностью, а не по схеме «Сейчас вылечу это и это, а если останешься жива до того, как полностью вернётся магия — еще и вон то». — Доктор, я буду жить? — Полулёжа на кровати в комнате Джарвиса, Мара наблюдала за хозяином, роющимся в шкафу. — Ты умрёшь только тогда, когда я тебе позволю. — Продолжая свои поиски, бросил демон. Это заявление повергло Мару в некий ступор то ли из-за смысла в него заложенного, то ли из-за уверенности, с которой она была сказана. И невольно закралась в голову мысль: «а не много ли он себе позволяет? Правильным ли был выбор?» — но, с другой стороны: — Насчет тебя могу сказать то же самое. Джарвис, который, наконец, нашёл искомое, вытащил на свет высокую резную шкатулку. Усевшись рядом с Марой, он легко поцеловал её в кончик носа: — Конечно. Мы связаны. — И уже открыв шкатулку. — А сейчас будем тебя лечить. Шкатулка оказалась многоярусная и с двойными стенами, из которых выдвигались маленькие ящички. Сие произведение искусства было заполнено разномастными кольцами, подвесками, кулонами и от него так фонило магией, что Мара невольно попыталась отодвинуться. Сделать этого не позволила рука на талии. Владелец руки невозмутимо перебирал кольца свободной конечностью. — Джарвис, а что это за ювелирный магазин на выезде? — Это всего лишь моё хобби. Я собираю украшения имеющие магические свойства. Вот, кстати, держи. — Маре протянули кольцо из странного, слабо зеленого металла без камня, но с красивой чеканкой по всему ободку. — Это кольцо Ушедших. Оно сохранит тебя от ранений, болезней, ударов и ушибов, а также от любых видов боли. Мара впечатлилась и сильно. Ушедшими назвали древний клан вампиров. Они славились своими магическими умениями, но однажды клан просто исчез. Опустели родовые замки, пропали те, кто жили с другими семьями, и даже потомки с разбавленной кровью просто исчезли. Их назвали Ушедшими в Вечность, а их артефакты ценились невероятно высоко. И вот сейчас ей протягивают ценнейшую вещь, которая стоит как четыре её дома. — Пожалуй, я откажусь. Слишком ценное подношение. Джарвис задумчиво хмыкнул, и, взяв тонкую руку, аккуратно надел кольцо на указательный палец. Оно засветилось, словно показывая, что активировано. — Запомни раз и навсегда, ты для меня во сто крат ценнее этих побрякушек. Поэтому давай закроем эту тему. — Нет, не закроем. Я способна себя обеспечивать сама! — А кто об обеспечении говорит? Кстати, пару часов ты будешь находиться в плену слабости, поэтому не удивляйся, когда закружится голова или что-то подобное случится. Сказано было с опозданием. Уже сейчас Мара сидела, отчаянно пытаясь сфокусировать взгляд и не свалиться кулем на пол или на Джарвиса. Сам демон, обеспокоенно погдядывая на женщину, аккуратно уложил её, прикрыл тонким покрывалом и, пользуясь статусом любимого, разлёгся рядом. Джарвис чувствовал себя вполне комфортно, чего нельзя было сказать о Маре. Демоница отчаянно стыдилась своей слабости. Она не привыкла расклеиваться, ей нельзя было слегать с болезнью или чем-то подобным. Видимо, эти эмоции отразились у неё на лице, поэтому Джарвис, слегка наклонившись и холодя дыханием висок, спросил: — Тебе становится хуже? Что случилось? Хуже стало после его слов. Голос демона, словно зацепил оголенный нерв где-то там, глубоко внутри, кровь в висках зашумела, отгораживая от мира плотной, звуконепроницаемой пеленой, забилось, застучало сердце в бешеном ритме, и в какое-то мгновение захотелось вскочить, сорвать кольцо с пальца, прекратить это безобразие. Но в то же время было ощущение какой-то правильности. Словно так и должно быть, словно правильно кинуться в серые, глубокие глаза и не выплыть. Не хотеть выплывать, выпуская из себя воздух и опускаясь глубже, глубже… — Всё хорошо. Просто я не люблю быть в расклеенном состоянии. Джарвис только улыбнулся. Теперь когда Мара перключилась с плохого самочувствия на явное возбуждение, демон волновался только о своей выдержке. Демоны вообще на порядок несдержанней тех же эльфов или ангелов. Более легковозбудимы только вампиры, но у них и с моралью всё проще. А тут, во-первых, через пару часов дежурство, а во-вторых, торопить события не есть хорошо. Мужчина встал, потянулся, как кот на солнышке, и ответил: — Это скоро пройдет. Но нужно перестраховаться на случай, если слабость будет и к началу дежурства. Слушай, может ты вообще дома останешься? Когда Джарвис встал, демоница незаметно, но с огромным облегчением, выдохнула. Но слова демона заставили чуть ли не подорваться с кровати. — Даже не думай, Джарвис. Даже тень такой мысли у тебя возникать не должна! — Я просто предложил. Что ж ты смотришь на меня так, словно я стремлюсь запихнуть тебя под паранджу, как пустынную фею, и держать под жестким, неусыпным контролем? Нет, не собираюсь. Потушить чей-либо внутренний огонь есть тяжкое преступление. Но вернёмся к нашим баранам. — Джарвис пристально вгляделся в темно-синие глаза. Зря, потому что затянуло тут же, опутывая прочными узами. — У тебя средства передвижения, кроме ног, естественно, есть? Мара смешливо фыркнула. Ага, по лесным болотам только на каретах разъезжать. Умереть не встать. — Крылья. — Логично. — Джарвиса невероятно забавляла ситуация. — А коня или пегаса не держишь? Ну или, на худой конец, волка. Вот таким Мара не страдала. Живность её вообще не любила и старалась обходить десятой, а то и двадцатой, дорогой. Сама демоница тоже питала к зверушкам чисто гастрономический интерес, поэтому о сближении контактов не заботилась. А с конями вообще отдельная история была. После того, как она побывала во Тьме, эти умные, смирные создания либо убегали, либо пытались всячески ей навредить. — Нет. Зверьё меня не любит. Да и крылья меня более чем устраивают. — Ладно. Посмотрим на твоё состояние, а потом что-то решим. Через два с половиной часа, как и думал Джарвис, Мару пошатывало и было явно видно, что слабость отступила, но никуда не делась. Ходила демоница, опираясь на его руку, и только слепой мог не заметить, какой удар по её самолюбию наносит эта беспомощность. Выйдя на улицу и немного отойдя от дома, Джарвис остановился, вынуждая тем самым остановиться и Мару. — Будем тебе средство передвижения подгонять. Я, конечно, с большим удовольствием носил бы тебя на руках, но, — лукаво взглянув на демоницу, Джарвис улыбнулся, — боюсь за неосторожное движение рукой ты мне лицо расцарапаешь. Да и в случае нападения отбиваться будет сложновато. Уловив шутку в голове, Мара рассмеялась, невольно залюбовавшись демоном. Сейчас, в сгустившихся сумерках, он был словно мифическое, потустороннее существо, дитя ночи, вокруг которого легкой тканью вилась какая-то внутренняя сила. — Нахал. Конечно, расцарапаю. И учти, на чём попало не поеду. Скользнув вперед, Джарвис оказался в опасной близости возле Мары и, наклонившись к её губам, тихо и очень мягко проговорил: — А что я получу, если предоставлю не что попало? Усилием воли отрешившись происходящего, Мара прошептала: — Выговор. За опоздание на место дежурства. Джарвис рассмеялся. Демоница мастерски переводила разговор в другую плоскость. Резко отойдя, демон достал ещё одно кольцо. Тусклый, алый камень в черной оправе выглядел старым и дешёвым, но это был наглядный пример того, что внешность обманчива. Выдернув из голенища сапога нож, мужчина сделал короткий, но глубокий надрез на запястье, стряхнув несколько капель крови на кольцо. В тот же миг камень в нём засветился, словно подсвеченный изнутри, а перед демонами возник конский скелет. Углубив порез Джарвис невозмутимо окунул в собравшуюся кровь кольцо. По старым, жёлтым костям поползли сухожилия, мышцы, вены, после, всё это наглядное пособие по анатомии покрылось чёрной, блестящей шкурой, загорелись красным глазницы, пролезла грива, хвост и прекрасный, но ужасающий в своей красоте, конь звонко заржал. Демон недовольно посмотрел на создание, ещё глубже резанув руку. И вот тогда конь распахнул огромные, кожистые крылья, на пару мгновений вознесясь над землей, словно демонстрируя своё величие. — Ну всё, всё, разоржался тут. У Джарвиса тоже было умение. Умение портить чудесные моменты. Но Мара сейчас не обращала внимания на демона, который сращивал порез и отряхивал руки от собственной крови. Ведь перед ней стоял настоящий лʼреар (приносящий Мрак. прим.авт). Эти пегасы Мрака водились лишь в Каменном ущелье. Эта голая, каменистая, пустынная местность была гибельна для всего живого как раз из-за этих кровожадных коней. Приручить их мог только тот, кто нашёл камень, в котором заключена сущность одного из них. Причём камень мог быть абсолютно разным, от драгоценного рубина до обычного булыжника. Совсем не многие могли похвастаться обладанием этим прекрасным существом. — Мара, дай, пожалуйста, руку. — Извиняющимся тоном сказал Джарвис, протягивая демонице свою раскрытую ладонь. Завороженная красотой пегаса демоница без раздумий протянула руку. Запястье тонко обожгло болью. — Извини, пожалуйста, — сразу же выпалил демон, — но по-другому он не признает тебя хозяйкой. Как только кольца коснулась кровь демоницы, поведение приносящего Мрак изменилось. Конь приблизился к Маре и, пару раз всхрапнув, словно нехотя, опустился перед ней, согнув переднюю ногу в колене. Лʼреар нашел свою хозяйку. И тут до Мары дошло… Пегас Мрака был мечтой её жизни. Ещё в детстве, увидев в книгах отца это существо, она мечтала о том, что когда-нибудь перед ней преклонит колено и признает хозяйкой один из них. Лʼреары могли беспрепятственно перемещаться в пространстве, двигаться с неимоверной скоростью, они настолько верны своим хозяевам, что после их смерти застывают на могиле изваянием, вечным памятником тому, кому отдали свою сущность при жизни. И сейчас ей подарили мечту. Вот просто так, из заботы, из… Любви. Не до конца осознав, что делает, Мара бросилась к Джарвису и, поднявшись на носочки, запечатлела на его губах поцелуй. И как-то обесцветилась надобность дежурить, отошла на второй план реальность. Остался в памяти его хриплый, почти надсадный шёпот: — Что же ты делаешь со мной? И поцелуи, ставшие огненными, отнимающие жизнь, воздух, душу только для того, чтобы поделить надвое, ведь в этом и есть смысл любви. Любовь — это танец на лезвиях неба, парный танец, ведь без поддержки небо изрежет душу, сердце, вывернет наружу и бросит на землю окровавленным ошмётком, отняв и крылья, и будущее. *** Тихие улицы обволакивали собой. Несколько раз на демонов бросались не то пьянчужки, не то самоубийцы, потому что в Седьмом измерении знали все: попасться дежурным из Легиона — значит обречь себя на смерть. Знали, поэтому и не попадались. Внезапно Мара резко остановила пегаса, которого назвала Ветер, и легко спрыгнула на мощеную улицу. — Джарвис, нас Росс вызывает. Демоны недоуменно переглянулись. В столь поздний час, да еще и с дежурства. Странно всё это. — Ну, что теперь делать. Пойдем, — озвучил общую мысль Джарвис. И тут же добавил. — Ты зачем с Ветра слезла? Тебе сейчас нагрузки противопоказаны. Вот угробишь себя… Конец его фразы утонул в веселом смехе демоницы.