Танец на лезвиях неба

И я дарую тебе свободу, Но ты ко мне возвращаешься вспять.

Свет одного единственного фонаря слабо освещал вход в штаб-квартиру Легиона. На крыльце стоял Росс с бутылкой, из которой он с интервалом в несколько секунд отпивал. Выглядел вампир отвратительно. Словно в жизни произошло что-то, что полностью раздавило его. Именно таким и застали его Джарвис и Мара, которые со смехом и шутками наконец-таки добрались. — Мара, раньше ты не опаздывала. — Раньше ты не напивался перед собранием. — Беззлобно огрызнулась демоница, опираясь на протянутую Джарвисом руку, чтоб спрыгнуть с пегаса. Росса от увиденной картины перекосило. После учиненного беспредела на балу, его симпатия к демону, как к работнику, ушла в минус. И к тому же он видел в Джарвисе потенциальную опасность для себя. С первого взгляда было заметно, что демон обладает сильным характером, амбициозен и вряд ли безответственно подходит к делам. Росс прекрасно помнил о том, что глава он — на куриных правах, а место терять не хотелось. Легионеров уважали, хотя, конечно, больше боялись, а его статус давал ещё больше привилегий. У азартного, но невезучего вампира, никто не смел требовать оплаты долгов, вход в бордели был открыт в любое время, да и эго Росса раздувалось до невероятных размеров, когда он видел, как перешептываются горожане, бросая на него почтительные взгляды. Хотя теперь-то уже и смысла опасаться нет… — Вечер добрый. От голоса Джарвиса вампира передернуло. Стоит вот, лыбится, на нервы действует. Ну ничего, сегодняшний день изменит многое. — И вам добрый вечер. Мара, неужели ты всё-таки обзавелась желанной лошадкой? Мара аккуратно отошла от Джарвиса. Не хотелось демонице показывать, что их связывает нечто большее, чем простое сотрудничество. Из старой шкурки вылезать очень тяжело. Да и вообще, Маре казалось, что её не поймут в Легионе. Поэтому она тихо молилась Мраку, чтоб Джарвис понял и поддержал линию поведения. — Обзавелась. Мечты сбываются. Хотя в твоем случае, скорее, спиваются. Что, пассия замучила? Мара отходила от Джарвиса всё дальше. Вот она вошла в круг света, отбрасываемый фонарем, и чёрные волосы заиграли насыщенным красным, а длинный чёрный плащ делал её похожей на жрицу Мрака, сошедшую из древних гравюр над покрытыми засохшей кровью алтарями. Желания демоницы не остались для Джарвиса тайной. Ещё на войне демон усвоил, взволнованные создания всегда громко думают. Вот и сейчас мысли Мары окружали её плотным облаком, как рой насекомых, и умеющему Слышать не составляло труда их прочесть. А то, что она не хочет разглашения… Да без проблем. Зачем ломать того, кто тебе дорог? — Никто меня не мучал. Проходите внутрь. Отшвырнув куда-то пустую бутылку, Росс вошёл в здание, вынуждая демонов следовать за ним. Джарвис пошёл без особого энтузиазма. Не понравилось ему поведение вампира. Он выглядел как типичный нечистый на руку вампир и бросал на мужчину взгляды, не свидетельствующие о ровном отношении. — Вот же. Я Ветра забыла привязать! Мара резко остановилась в двери, оказавшись таким образом в непосредственной близости от демона. Чудом избежав столкновения, Джарвис бросил на демоницу насмешливый взгляд. — Зачем его привязывать? Он сам к тебе привязан. Коря себя за недогадливость, Мара поспешила проскользнуть в комнату, где в кругу стояли пятнадцать тёмных кресел, по одному на члена Легиона. Точнее, так всегда было. Теперь же, четырнадцать кресел были заняты, а на быльце кресла Росса расположилась незнакомая особь женского пола. Особа явно была довольна происходящим и бросала надменные взгляды на собравшихся здесь, словно демонстрируя своё превосходство. От увиденного Мара впала в лёгкий шок. Чтоб Росс приводил своих игрушек в Легион? Да в жизни такого не было! И к тому же, разве не два кресла должно было пустовать? — Присаживайся, Мара. Раз все здесь, предлагаю обсудить… Не успела Мара и рта раскрыть, как её деликатно подхватили под руку и усадили на то самое пустующее место, а застывший за спиной Джарвис задумчиво произнес: — Какая досада, вы немного обсчитались с посадочными местами. Ладно ещё я, а вот дама рядом с вами, Росс, явно испытывает неудобства. Нехорошо вы с ней поступили. После слов демона у присутствующих невольно вырвался смешок. Ни одна Мара задумывалась о том, что не предоставить ему место — банальное неуважение. Да и особа рядом с главой всех изрядно раздражала. — Да нет, Джарвис, всё рассчитано правильно. И если бы ты дал мне договорить, а не бестактно перебил, то ты узнал бы причину. — Кошмар, какой я невоспитанный. Самому за себя стыдно. — Джарвис белозубо усмехнулся, пытаясь напустить искреннее раскаяние на лицо. — Я тогда самоубьюсь по-быстрому? К следующей инкарнации — ждите. Демон снова широко и нагло улыбнулся, словно показывая, что неудобств ему холодный прием не доставил. Но этот балаган надоел Маре. — Росс, выкладывай. Четко и по существу. Избавь меня, да и всех нас, от сомнительного удовольствия тратить вечер на внеплановое собрание и лицезреть ночную моль рядом с тобой. И снова прокатился шепоток. Особенно громким он был там, где на двух соседний креслах сидели эльфийка Кьянеа и ангел Вирон. Их явно смущала ситуация. — По существу так по существу. Эта, как ты выразилась, ночная моль, новый сотрудник. — И уже женщине. — Представься, пожалуйста. Дама бросила ещё один надменный взгляд и легко вспорхнула с быльца кресла. Выйдя в середину круга она отвесила легкий, шутливый полупоклон каждому из собравшихся. — Лиэта. Просто Лиэта. Мой удел — боевые искусства. Джарвис оценивающе посмотрел на женщину. Ничего особенного, чистокровный оборотень, магии нет, наклонностей к ней и не было, мысли закрывать не умеет и, судя по всему, это к ней Росс хотел переставить демона тогда, на развалинах дворца. — Дамочка, боевые искусства — это меч, лук, техники боя, другое оружие, а не помада и невинные глазки. — Подал голос Алахан. Он был чистокровным человеком, но мало кто осмеливался бросать ему вызов. От магии его защищал ряд амулетов, а ранить того, кто во время боя сливается с клинком в одно — очень сложно. Вполне понятно, почему именно он первым раскритиковал Лиэту. — А ты бы помолчал сейчас. Людям слова не давали. — Да, Росс однозначно был в ударе сегодня. Приглядевшись повнимательнее, и Мара, и Джарвис поняли, вампир явно под воздействием сильнейшего наркотика. Об этом свидетельствовали «стеклянные» глаза, резкие, рваные движения, а его неадекватность ещё больше подтверждала увиденное. Происходящее всё меньше нравилось Маре. Да, святым Росс никогда не был. Сколько алкоголя вместе распили, на скольких гулянках побывали… Но вампир всегда был против наркотиков. — И вообще, вступление Лиэты в Легион не обсуждается. Этого уже терпеть никто не собирался. Перым ушел Алахан, презрительно бросив: — Ты проспись, а потом нас собирай. Сразу за ним выскользнули Кьянеа и Герда, кивнув на прощание Маре и Джарвису. Следом ушли и остальные. Мара уже мало обращала внимания на происходящее, демоница невпопад кивала, прощалась, натянуто улыбалась, желая одного, остаться с Россом наедине. Когда в зале остались Джарвис, Лиэта и Росс, демоница, обойдя ментальный барьер демона, почти взмолилась: — Джарвис, пожалуйста, уведи Лиэту и подожди меня снаружи. Ничего не спрашивай, прошу! Интонации демоницы Джарвису не понравились, но он без вопросов подхватил Лиэту под руку и, чтоб не тратить время, телепортировался с ней на пустую, тёмную улицу. Оставшись с глазу на глаз с вампиром, Мара бросилась к нему. Что-то мерзкое происходило, и, кажется, она знала, кто к этому причастен. Главное, чтобы Джарвис ничего пока не знал. — Росс, Росс, Тьма тебя подери! — На демоницу уставились мутные, коричневато-красные глаза. Да уж, реакция «на высоте». — Что ты принял? — Пару раз встряхнув вампира женщина наконец вспомнила, что отлично проясняет сознание. Выхватив из ножен на поясе кинжал, она, недолго думая, с размаху засадила его в бедро. Росс взвыл. Конечно, сыграл свою роль фактор неожиданности, но всё же. — Что ты принял?! — Ангельская пыль. Мара… Она… Демоница уже не слушала. «Ангельская пыль» — наркотик, запрещённый во всех измерениях. Он разрушает память и тело примерно за десять часов. Если исходить из того, что Росс — вампир и сопротивляемость к всякой гадости у него повышенная, то ему обеспечен срок в пятнадцать-двадцать часов. Судя по тому, что он еще может реагировать на боль — прошло не больше трех часов. Наркотик невозможно вывести, можно только убрать с кровью, а обескровленный вампир протянет максимум пятнадцать минут. После этого начинаются необратимые процессы в мозге и, как результат — овощ с повышенным слюноотделением. Одним словом, на всех фронтах была непроходимая Тьма. Добавить к этому тот факт, что колдовать Мара могла с трудом, и картина окончательно пожрала любые жизнерадостные тона, проясняя при этом мышление. И нужная мысль всё же взбрела в голову. Сорвав кольцо с пальца, Мара с трудом одела его на мизинец вампира. Оно должно защитить хозяина от боли, от смерти. А наркотик нёс эту смерть. Зелёный ободок ярко засветился, а в следующий момент Росса вырвало. Мара много где бывала в своей жизни, много видела, но эта серая масса, выплёскивающаяся из глотки вампира, напоминающая слитый, после длительного заражения, гной, вызвала отвращение даже у неё. А на несчастного мужчину страшно было смотреть. Светлые волосы спутались, лицо исказилось в гримасе дикой боли, а рвотные спазмы были такой силы, что Маре приходилось держать его, чтоб он не упал с кресла. Но вот, спустя несколько минут, когда вампир выхаркал ещё и несколько сгустков чёрной крови кольцо потухло. Видимо, оно израсходовало весь свой магический запас, либо чувствовало, что не хозяина лечит. Мучительно застонав, Росс откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. От обморока его отделяла тонкая грань. И перед демоницей снова встал вопрос, допустить разглашение своей тайны, которую она сама рано или поздно расскажет Джарвису, или позволить другу, хотя скорее обладателю информации, загнуться? Выбор явно был не равен, поэтому, понадеявшись на лучшее, Мара рванула к выходу. Ночь ещё не собиралась отдавать свои права рассвету. Вязкая темнота, разрежённая лишь слабым светом, обволакивала, но не скрывала двух созданий на грани света и ночных теней. Женщина сидела на небольшой скамеечке, время от времени бросая взгляды на стену, к которой прислонился демон. Почти закрытое волосами лицо не выражало никаких эмоций, но вот небрежная поза выдавала некоторое напряжение, замаскированное под спокойствие. Он не обращал никакого внимания на Лиэту, полностью поглощенный своими мыслями. Именно таким и застала Джарвиса вылетевшая из здания демоница. Маре даже не пришлось ничего говорить, в мгновение ока мужчина оказался рядом с ней, и, заглянув в глаза, спросил: — Что случилось? — Джарвис, к тебе вернулась магия? Ты можешь исцелить? Демон мысленно выругался. Нет, лечить-то он, конечно, мог, но с ущербом для себя. А судя по виду Мары, речь пойдет не о простом переломе. — Покажешь пострадавшего — скажу. Без лишних слов Мара потянула Джарвиса за собой, удивленно отметив, насколько ей спокойней рядом с ним. Словно где-то в глубине души жила уверенность, что он может всё. Что он сильнее и Тьмы, и Мрака, и любых, абсолютно любых, неурядиц. Что Джарвис, её Джарвис, просто-таки всесилен. Мара забыла только об одной маленькой, но противной детали, барьер на мысли она так и не поставила, а демон отличный Слышащий. Нет, Джарвис не собирался ничего ей говорить, слишком тактичным был для этого, но если пару мгновений назад в нём жила мысль прийти, посмотреть и бессильно развести руками, то сейчас она улетучилась как утренний туман. Демон не мог не оправдать ожидания своей женщины. Когда демоны увидели всё так же лежащего в кресле Росса, Джарвис, не в силах больше сдерживаться, зашипел. Передозировка наркотика и странное, целебное, но в то же время вредоносное вмешательство в организм. Чудесная смесь! — Мара, какой наркотик он принял и кто пытался его лечить? Быстро! — Ангельская Пыль. — Поймав откровенно злой взгляд, Мара немного смутилась. — А лечить пыталась я… То кольцо, которое ты мне надел днем. Демон грязно и зло выругался. Это ж додуматься надо было! Это ж хватило разума! Метнувшись к креслу, мужчина осторожно, чтобы не вступить в лужи блевотины, наклонился и сдернул с пальца Росса кольцо. Артефакт был подстроен под ауру Мары, и только её оно по-настоящему лечило. Кольцо не использовалось очень долгое время, следовательно — не питалось, поэтому, выведя из вампира вредоносные вещества оно банально выжрало его силы, пополнив таким образом свои. Кого-то другого демон бы оставил со следами своей оплошности. Головой думать надо. Но сейчас такой метод не рассматривался, потому что ошиблась Мара, а не кто-то. Как только кольцо было снято, по телу Росса прошла судорога, при виде которой демон облегченно выдохнул. Организм реагировал, он сбрасывал путы вреда, ещё не всё потеряно. Прижав ладони к вискам вампира, Джарвис начал процесс исцеления. Сразу же пришла боль. Голова закружилась, всё поплыло перед глазами, сердце зашлось в стаккато, но это было ничтожно по сравнению с той болью, которая словно выкручивала, вырывала внутренности. Демон не помнил, сколько прошло времени, час, день, год, всё слилось. Но он держался. Только когда Росс распахнул мутные, подёрнутые плёнкой глаза и резко выпрямился в кресле, демон убрал руки и встал. Его шатнуло, с трудом Джарвис дошёл до колонны и, оперевшись спиной о холодный камень, позволил себе выдохнуть. Краем глаза он видел, как к абсолютно здоровому Россу бросилась Мара, и тогда к боли и слабости примешалась ярость. Ярость, дающая силы, пускающая огонь по венам, проясняющая разум. Не глядя больше в сторону кресла, демон оттолкнулся от колонны и широким, размашистым шагом направился к выходу. На руке сжались тонкие, холодные пальцы. Резко сбросив руку демон обернулся. Перед ним стояла Мара. На её губах играла какая-то ошарашенно-счастливо-недоверчивая улыбка, которая сразу же исчезла, когда она поймала разъяренный, злобный взгляд потемневших серых глаз. И уж совсем робко прозвучало тихое: — Джарвис… Ярость, и так опаляющая, превратилась в бушующий, неукротимый пожар, который ещё больше раздул подошедший Росс. Остановившись прямо за Марой, он смотрел на демона со странной эмоцией, которую нельзя было правильно трактовать. — Мара, уйди. — Сквозь зубы процедил Джарвис, испепеляя взглядом вампира. — Пожалуйста, уйди. Сейчас я могу причинить тебе вред. Демоница попятилась. Такое редко случалось с ней, но она боялась. Она боялась этого создания с глухим, угрожающим голосом, боялась настолько, что не могла ничего сказать или сделать. Зато сделал Росс. Аккуратно задвинув демоницу себе за спину, он вызывающе бросил: — Ты ничего ей не сделаешь. Глаза Джарвиса полыхнули огнем, но в то же время их затопило ледяное, опасное спокойствие. — Не для того я тебя лечил, чтоб убить. После этих слов демон снова направился к выходу. Он не понимал линию поведения Мары в силу своего состояния, но вот поведение вампира было ясно, как день. Росс пытался показать, что демоница никогда не будет принадлежать кому-то другому. Ситуацию нужно было обдумать и разложить по полочкам, но не сейчас, не в таком состоянии. — Нет, не уходи! Пожалуйста! Обернувшись на отчаянный крик, Джарвис увидел, как Росс пристально вглядывается в глаза демоницы, что-то тихо, но очень быстро шепча ей. Это было уже слишком. Захлопнув двери, демон окунулся в предрассветные сумерки, надеясь нарваться на пару грабителей или лучше шайку. Нормально соображать он сможет только тогда, когда выместит свою ярость на ком-то. А в плохо освещенном зале, сползла вниз по стене Мара. Глядя в одну точку, демоница монотонно, мёртво твердила: — Что же ты наделал. Росс, что же ты наделал.