Танец на лезвиях неба

Нет покоя моей душе Сердце я тебе отдала...

Было очень странно пешком пробираться по болотам. Последний раз она так добиралась домой очень давно. Как и сейчас, тогда у неё не было сил ни перенестись, ни подняться в воздух. Тяжелые сапоги неприятно хлюпали по болотной твани, влажный воздух пах застоянной водой и только чудом Мара умудрилась не провалиться в «окно». А то смерть была бы очень комичной. Она победила Тьму и захлебнулась в болоте… Но, к счастью, все отвратительное имеет свойство кончаться. И вот, отогнув зеленую ветку, Мара выскочила на твердую почву и облегченно выдохнула. Это хождение очень её утомило и заставило разнервничаться. Все-таки ужасно не иметь сил. По лесу идти было уже куда легче. Мелькнула мысль, что можно бы призвать Ветра, но демоница тут же себя одернула. Она не сможет сейчас с ним управиться, а стать жертвой собственной лошади не хотелось. Поэтому Мара упрямо вышагивала в беспорядочной зелени леса, который был сейчас очень странный. Листья висели вялыми злееноватыми тряпочками, опустились ветки, пожухла трава. До осени еще далеко, что же творится вокруг? Впереди замаячил просвет. Под ногами уже вилась знакомая тропка, по которой Мара и рванула вперед. На поляну она выбежала с непередаваемым чувством в груди. Казалось что вот, сейчас все и откроется, все станет на свои места. На поляне стоял полуразрушенный дом, виднелась выжженная земля и не было ни души. Хотя насчет безлюдности Мара погорячилась. Из тени леса выскользнула Ада и, с несвойственной ей торопливостью направилась к демонице. Первую пощечину Мара пропустила, от второй успела отклониться и, перехватив тонкие руки Королевы мрачно поинтересовалась: — Ну и за что? — Ты… Ты… Да у меня слов нет. Он убивает лес! Зачем ты убила Тьму, если сейчас все живое гибнет? Я могла бы прямо сейчас тебя убрать, но… — Только сейчас Мара заметила, что Королева выглядит намного старше. Из нее словно вытягивали все жизненные силы, и дряблела кожа, гасли глаза, тускнели волосы. Ада была похожа на старуху. — Забери его, умоляю! Просьбе Мара не удивилась. Вот только кого забрать? Слишком много потрясений на короткий отрезок времени. Но демоница лишь кивнула головой, позволяя Аде телепортировать их. Сразу же, как только они очутились в точке переноса, в лицо ударил жар. Королева вскрикнула, отходя от его источника, а Мара с трудом заставила себя открыть глаза, которые щурились от яркого зеленого цвета. В пяти шагах от нее висела в воздухе непрозрачная сфера, от которой шел и свет, и жар. К сфере устремлялись магические потоки леса, его жизенные силы. Теперь стало понятно состояние деревьев, травы, да и Королевы. Ада была навечно связана с лесом и любой вред, причиненный ему, отражался на ней. Сфера засияла ярче и вдруг вспыхнула, распалась на сотни частиц с мелодичным звоном. Волной хлынул жар и Мара отскочила, закрывая лицо. Жар рассеялся, и в тот же миг на её плечи легли тяжелые руки. — Мара… Так шарахалась Мара только от Тьмы. Отбежав, она уперлась спиной в дерево и неверящим взглядом уставилась на Джарвиса. Демон стоял, легко улыбаясь, невозможно-нереальный. Потемнел металл глаз, черные волосы прорезала широкая седая прядь, впали щеки, но это был он. И прежде чем Мара успела понять, что делает, она уже обнимала его и целовала так, как никогда. Краем сознания демоница чувствовала его властные руки на себе, ощущала его запах и не верила. Если вот за этот момент нужно было умереть — она с радостью пошла бы на плаху и сама занесла над собой топор. Слезы покатились сами. Судорожно вцепившись в Джарвиса, Мара рыдала, даже не пытаясь взять себя в руки. — Все будет хорошо, Мара. Теперь все будет хорошо. — Обещаешь? — А куда же я денусь? Конечно обещаю. Солнце заливало медовым светом лес, играло на листьях, рисовало паутину на земле, а двое демонов медленно шли, взявшись за руки. Джарвис регулярно скашивал взгляд на демоницу, тепло улыбаясь. Его Мара. Сейчас она выглядела такой слабой, но не менее красивой от этого. Хотя для него она всегда была красавицей. Мара шла и не верила своему счастью. Жив, жив, он жив! Все будет как нужно, вот теперь можно не бояться жить и любить, ничего больше не бояться! В глубине сознания Мары зазвучал холодный и злобный смех.