Судья судеб

Эльз На скорое вынесение приговора я не рассчитывал. И, кажется, уже не очень жаждал получить его. Если я сам не смог определить, виновен или нет, то и Судье будет непросто. Моя участь – принять потом приговор. И если меня ждет смерть, хотелось бы насладиться последними днями. Новый Судья мне нравился. Столько преобразований и нововведений! Не помню, чтобы раньше слышал о таких условиях содержания. Или это не для всех? Оранжерея вызвала неописуемый восторг. А уж когда еще и бассейн появился, моей радости не было предела! Для плавания Замок даже специальные вещи воплотил. И после купания можно было облачиться в пушистый халат. Обычно я ходил в бассейн в первой половине дня. Плескался до одури. Вновь и вновь поражаясь фантазии Судьи. Рыбы, что плавали в аквариуме напротив бассейна, тоже изумляли. Похоже, Судья много путешествовал в своей жизни. Такие создания он мог встретить только в Южных морях. Каждый день я находил что-то новое и с нетерпением ожидал, что еще придумает Судья, и какие сюрпризы стоит ждать. Насколько нужно не очерстветь душой, чтобы всем убийцам и мне в том числе предоставить подобные условия? Впрочем, такой план тоже оправдан. Ощутить сейчас всю полноту жизни, чтобы потом до конца дней испытывать ужас и отчаяние. Хороший контраст перед вынесением приговора. А для меня лично Судья еще одно испытание приготовил. Кажется, в будущем ожидают долгие годы одиночества. Иначе зачем Судья решил познакомить меня с одним из заключенных? В первый день парень или не видел меня, или не поверил, что я не иллюзия. Он продолжал неуклюже барахтаться на мелком участке бассейна. Плавать парнишка не умел, но стремился научиться. И даже какую-то дощечку использовал. Он её держал перед собой, а сам отчаянно колотил ногами. И от этого сотрясения воды получалось ускорение. Но плавать таким манером он еще долго не научится. Еще два дня я наблюдал за парнем, а потом не выдержал. – Ты не веришь, что вода тебя удержит, – обратился я к незнакомцу. – А она удержит? – ничуть не удивился тому, что я заговорил, парень. Пришлось подплыть ближе. Юноша по-прежнему меня не боялся. – Набери воздуха побольше и попробуй подольше просидеть на дне бассейна, – начал я учить его азам плавания. В тот день мы плескались в бассейне почти до обеда и договорились встретиться на другой день, если сущность замка позволит. Нили научился держаться на воде через четыре дня. Плавал, конечно, неумело, но глубины уже не пугался. Вначале я его страховал, а потом он и сам стал плавать. У меня же в присутствии этого парня несколько раз случался конфуз. Мало того что секса давно не было, так еще и Нили был на редкость красивым юношей. Высокий, гибкий. Так и хотелось руки подольше задержать на тонком стане. Правда, в такие моменты мне еле удавалось скрыть свое возбуждение. Но вечерами, лежа в кровати, я прокручивал каждую минуту нашей встречи. Вспоминал открытую улыбку, радостный блеск в его глазах, когда мы одновременно подходили к бассейну. Отчего Судья познакомил меня с Нили? Чтобы сделать больнее в будущем? Хотелось спросить парнишку, за какое преступление он оказался в этом месте, но я никак не мог решиться. Зато Нили безо всяких комплексов сам завел разговор на эту тему. Мы как раз лежали на полке в помещении, что называлось «сауна» (так утверждал Нили), когда парень сам у меня спросил: – А ты виновен в том, что попал сюда? – И да, и нет, – пожал я плечами. Видя недоумение в глазах Нили, уточнил: – Я действительно убил отца, но вышло это случайно. – Судья тебя оправдает? – продолжил Нили. Причем в голосе было такое искреннее беспокойство, что я мысленно усмехнулся. – Надеюсь, что так. Мне бы хотелось потом наказать всех виновных и отправить их сюда. Мои слова Нили явно понравились, он заметно расслабился и, выскочив из сауны, с гиканьем плюхнулся в прохладную воду. Сущность замка нашим встречам не мешала. Через несколько дней мы с Нили проводили вместе по полдня. Плескались в бассейне, потом ужинали и просто болтали, валяясь на диване в одной из комнат. Я с удивлением узнал, что парнишка не умеет читать. О своей жизни он рассказывал неохотно. Упомянул, что отца не знал, а мама умерла три года назад, оставив его с отчимом. При этом Нили сжимал кулаки. Я даже предположил, что отчима он мог вполне убить. Что-то во взгляде проскальзывало, что наводило на мысли о ненависти по отношению к отчиму. Другой вопрос, отчего мага, пусть и слабого, не учили даже грамоте? Но с расспросами я не лез. Захочет, сам расскажет. Жизнь стала на порядок интереснее. Я бы все дни проводил с Нили, да только замок не позволял. До обеда я изнывал в ожидании встречи. «Что если я не увижу больше Нили?» – обжигала каждый раз мысль. Но он приходил, и моя жизнь обретала смысл. Обычно Нили смущенно улыбался, выслушивал слова приветствия и предлагал чем-нибудь заняться. Когда я успел привыкнуть к таким свиданиям, сам не понял. Вечерами сердце сжималось болью. Нет будущего у наших отношений. Есть только настоящее. И я готов ловить каждое мгновение наших свиданий: легкие прикосновения ладоней и его дыхание, что смешивалось с моим, когда мы вместе читали. Парнишка быстро научился читать книги, что обнаружились в замке. Он был смышленым и любознательным. Только порой задавал такие вопросы, которые меня изумляли. Где его держали и почему так странно воспитывали? Отчим Нили точно был сволочью. Мальчишке семнадцать лет, а он не знает элементарных вещей. Ни имени короля, ни имен первых татов королевства. Про этикет, грамоту и прочие вещи я вообще молчу. Нили так и не рассказал, какой магией владеет. Из косвенных признаков я предположил, что скорее всего он маг растений. Уж больно характерные словечки и выражения проскальзывали в ходе разговора. Замковая сущность нам теперь в ужин давала разные напитки. Нили подробно рассказывал, из чего и как они делались. Честно говоря, я не ожидал, что замок позволит нам и на ужине быть вместе. Но когда впервые я увидел двойной стол и два стула в центре пустого зала, то не мог скрыть радостной улыбки. Время шло, а я все больше склонялся к мысли, что наши встречи с Нили не случайны. Только определить замысел Судьи у меня не получалось. Безусловно, это наказание. Только для кого? Нили выглядел спокойным, хотя порой поглядывал на меня с тоской. Парень явно размышлял над нашими отношениями. Их даже дружбой нельзя было назвать. Мы как два одиночества, что встретились в неподходящее время в неподходящем месте. Если спросить меня, о чем мы беседовали, то я не смогу припомнить. Какую-то часть времени мы посвящали учебе, а потом просто болтали ни о чем. Я любовался парнишкой и размышлял, что хочу, безумно хочу прикоснуться к его губам. Попробовать, каковы они на вкус. Хочу прижать к себе это тело и послушать биение сердца. Убедиться, что это не иллюзия замка, а живое существо. Не знаю, сколько бы я пребывал в раздумьях, но тут у замка появилась новая комната, куда нам позволено было заходить. Что-то наподобие музыкального салона. Только мелодии были странные. Нет. Мне они нравились, даже очень. Никогда раньше не слышал ничего похожего. И речь я опознать не смог. Не наш язык. Похоже, что-то из южных наречий. Впрочем, элементаль замка мог припомнить что-то из своего мира. Так или иначе, но мелодии навели меня на мысль обучить Нили танцам. Тот сразу согласился. Склонив голову, внимательно следил за моими движениями. И очень удивился, когда я сообщил, что танец парный. Но возражать не стал. А я, притянув парнишку к себе, вдруг позабыл обо всем на свете. Смотрел в глубину его глаз и не мог оторваться. Вот оно, мое наказание и моя боль. Внезапно понял, что не просто привык к единственному собеседнику. Если его казнят, я просто умру от тоски. И сам уже не понял, как начал целовать эти желанные губы. Потом мы стояли, обнявшись. Музыка продолжала звучать, а мы не двигались. Похоже, Нили тоже что-то осознал. Мне показалось, что я заметил у него слезы. Хотя он быстро отвернулся и не дал мне рассмотреть своё лицо. В тот вечер мы больше ничем не занимались. Сидели, тесно прижавшись друг к другу, в гостиной. Иногда целовались и снова молча сидели. Судья, я уже ненавижу тебя. Такой изощренный способ пытки! Влюбиться в заключенного замка Судеб! Что может быть хуже? Если он виновен, я умру от горя. А если меня не оправдают? Нили что-то шептал, что боится меня потерять.