Рагнарек today

Дневники, даже самые секретные пишут с одной единственной целью, чтобы их кто-нибудь прочитал. И глупо скрывать, было бы здорово, если бы хоть кто-то нашел эти записи и прочитал их. Может, этот таинственный кто-то поймет больше меня и ответит на те вопросы, которые мне самой настолько трудно осознать, что я даже не решаюсь поставить после них этот забавный крючковатый знак препинания. Так много мыслей, воспоминаний в которые столь сложно поверить, что они кажутся безумной фантазией, только, ведь, все так и есть, и яркое тому подтверждение брызжет слюной мне на ботинок. А ведь когда-то все начиналось столь невинно, буднично и однообразно, что сейчас даже сложно вспомнить подробности. Я пытаюсь разглядеть в собственной памяти звоночки судьбы, предупреждения о том, что скоро все полетит в тартарары. Хотя, вообще-то это из другой легенды слово, забавно.Наверное, стоит сказать в Хель. А Сигюн умерла. Про это точно что-то было в Эддах, только я их не читала. Я просто мышка-землеройка, давно забывшая скучные лекции старых, пропахших пылью и озоном профессоров. Лишь по нелепой случайности, по записи в маленькой синей книжице, что лежит так далеко, где-то рядом со старым кассетным плеером, я землеройка, зовущаяся гордым словом археолог. Я не пишу ничего содержательного, отвлекаюсь, зацикливаясь на совсем неважных вещах. Это просто реакция сознания, мне очень хочется оправдаться, хотя бы в этом. Я нахожусь в шоке, не помню когда спала или видела солнечный свет, не знаю даже, откуда здесь тетрадь и ручка, и не кажутся ли они мне в бреду. Но в этот чертов миг такая бессмысленная писанина -- лучший способ отгородиться, от вони, которая окружает меня, заполняя легкие запахом гнили тысячи мертвецов, вони ЭТОГО существа и вони собственной рвоты. Я так хочу перестать ощущать запах запекшейся крови у себя под ногтями. Простите. Лучше буду графоманом. Если сосредоточиться, память выдает все ровной чередой событий. Почти похожей на кино. Возможно, я бы не плохо смотрелась в гротескных декорациях Армагеддона, ах нет, снова не то слово, плевать, стоило пойти в театральный? Стоило. Даже таксидермистом стать для меня оказалось бы гораздо лучше. А для других? Прости, дорогая шизофрения, но других возможно уже нет. Исландия. Прелестная страна, относящаяся к тем, которые редко показывают в новостях, а значит, там все в порядке. Там действительно было все отлично, только холодно, но благодаря всеобщему глобализму, маленькие трудолюбивые китайцы сшили замечательные пуховики, которые и выдало нашей группе не менее замечательное и щедрое начальство в лице Королевского Научного Центра имени Её Величества королевы Виктории. У всего должна быть канва. Тезисы или какие-то факты, лишенные глупой словесной воды. Даже у рукописи. Даже у рукописи, написанной в месте, которого не может быть, даже, если возможно, я бьюсь в агонии, и мне лишь кажется, что я что-то пишу. В любом случае надо следовать правилам. После извержения Исландского вулкана, название которого я даже не собираюсь пытаться вспомнить, произошло движение геологических пластов, и открылась цепь пещер с общим входом, примерно на середине той горы, что я не назову. Пустоты внутри горы были отмечены на нашей карте с помощь специальных звуковых и тепловых приборов. Учитывая, сколько времени не двигались пласты, пещеры, конечно, чисто теоретически, могли скрывать в себе остатки быта племен живших на это территории около двух тысяч лет назад, а это в свою очередь могло стать большим скачком в изучении культуры викингов. Поэтому наше руководство быстро сориентировалось и прислало сюда своих археологов, всегда готовых рыть носом землю на благо Британии. Какое забавное слово археолог. Археолог это я. Прямо как Индиана Джонс. Интересно, а ЕГО череп хрустальный?! Для этого надо содрать кожу, а это чревато. Что ж, буду мучиться этим вопросом, хотя, видимо, не очень долго. Надо собраться, эй, ты, прекрати рычать. А знаешь, такая штука в Гарри Поттере философский камень охраняла. Что? Ты читаешь лишь на древнеисландском? Ничего это бестселлер, скоро переведут. Гора. К счастью, часть пути можно преодолеть на джипах, но потом наступает безумно трагический момент, когда приходится выгружаться и ползти самим, таща за собой дорогую сверхточную цифровую аппаратуру, точное назначение которой, кажется, известно лишь её изобретателю, маленькие саперные лопатки и кисточки, самый верный инструмент археолога с незапамятных времен. Археолог Я. Археолог. Не перестаю удивляться, какое все-таки красивое слово. Если повторять одно и тоже слово множество раз, значение его теряется, и оно превращается в бессмысленный набор звуков, как и сейчас. Нас было шестеро. Простите ребята, я не помню ваши лица. Совсем. Интересно, где вы теперь? Мы все верили в Эдем, но ближе оказалась Вальгалла, или просто пустота? Но знаете, я очень-очень рада, что вы все мертвы, что вы не здесь. Шестеро. Наш руководитель.Он не Индиана Джонс, но у него была шляпа, а кто-то болтал, что и хлыст. Наш замечательный лидер, Марк Терпин. Уж он-то точно помнил твое имя, чудище. Профессор Терпин собаку съел на скандинавской мифологии. К сожалению лишь фигурально. Он надеялся найти следы стоянки викингов, хотя бы пару наскальных рисунков, но лучшим подарком для дорого профессора стало бы захоронение, ведь с трупами в то время было принято класть много интересного. Все как мы любим. Мы ведь археологи. Итак, в группе был Терпин и мы, трое мышек-землероек. Так называли начинающих археологов, которые обычно выполняли долгую и нудную работу, аккуратно извлекая из под слоев земли осколок чьей-то пропахшей древней мочой ночной вазы. Среди тех троих была я, Терри Комптнон, типичный «ботаник», окончивший Кэмбридж с отличием, и Рейчел Шварценгольд, которой с такой фамилией лучше бы по исторической родине бродить и раскапывать Соддом и Гомору. Рейчел была нашим скептиком, она с особым мазохизмом вчитывалась в разные бредовые теории о древних расах и с огромным удовлетворением громила, их с присущим только Рейчел сарказмом. Пятым был Крис Донован, замечательный ярко-рыжий парень. Мы были земляками. А есть ли ещё наш зеленый остров? Крис был фотографом. Надо сказать, самым дерьмовым фотографом на весь Центр, но он был хорошим, надежным парнем, подчас незаменимым на подобных, безумно изматывающих раскопках в сложно-проходимой местности. А шестым был Эрик представитель местного музея, наш проводник. Я ведь обмолвилась с ним едва ли парой фраз, и все равно я стала, хоть и косвенной, но причиной его гибели. Когда мы добрались до пещеры, профессора Терпина ждало разочарование. Ни одного рисунка, ни следа цивилизации, все было чисто, будто убрано только перед нашим приходом. А может ОНА убиралась, хотя не думаю, что на это ЕЙ хватило бы времени. Немного пройдя, мы обнаружили три туннеля, ведущих в разные стороны, все три, судя по нашим картам, кончались тупиками. -Наверное, стоит разделиться?—предложил Терри. --Да, друг мой,именно такую фразу и говорят в фильмах ужасов, примерно за пять минут до нападения какой-нибудь мерзости,—шутка была глупой, соглашусь, но все улыбнулись, даже опечаленный профессор, чье неудовлетворенное тщеславие заставляло его разочарованно хмуриться. -- Терри прав, разделимся на пары и пройдем по каждому из туннелей, я пойду в средний вместе с Эриком,- с этими словами Терпин, схватив под руку немного ошеломленного исландца, зашел в туннель и довольно бодрым для своего возраста шагом направился навстречу темноте. Терри потянул за собой Рейчел и пошел в правый туннель. Мне остался Крис, чем я была в принципе довольна, хорошо, что не профессор, иначе мозги вскипели бы от его нескончаемой высоко-интеллектуальной болтовни. Крайний левый туннель резко спускался вниз, воздух с каждым шагом становился все холоднее, а серые своды пещеры все больше давили на сознание, свет был лишь на головном фонаре, и мы видели лишь тонкий луч света и в густой беспросветной тьме, уже тогда меня охватывал страх и ощущение безысходности. Я ведь ищу звоночки, предпосылки, может, это они и были, нет, не страх, он-то как раз вполне объясним, но ведь именно я свернула в тот тоннель. Мне достался самый левый, случайно ли, или уже все было решено теми тремя тетками, что вечно плетут полотно. А они есть? Если сложить имеющиеся факты и мыслить логически, то определенно есть. Все остальное ведь в наличии, вон, рычит на заднем плане. Каких же чертовых усилий стоит абстрагироваться от этого безумного рычания, и вновь ощутить холод той пещеры. Мы спускались ниже и ниже. Тишина давила. --Крис расскажи анекдот, можно даже пошлый. --О Лизи, за кого ты меня держишь, я никогда не посмею рассказывать подобное при даме. Хотя, я вспомнил один. Попались в плен англичанин, шотландец и ирландец… Продолжение анекдота заглушил прекрасный звук удара коленок о камень. Я как всегда споткнулась на абсолютно ровном месте. Ровном. Вот что тогда вызвало удивление. Я конечно не геолог, но мне кажется, дно пещеры не может быть таким гладким, не может без посторонней помощи конечно. Мы шли не по дну, а по полу ровному, чистому, а по сторонам теперь были не своды, но ровные стены без сталактитов и вообще хоть каких-либо неровностей. Я и Крис продвигались по коридору, приближаясь к комнате. -- Кажется впереди что-то интересное, да Крис? --Возможно подруга, постой-ка я включу камеру. --Крис, я нарисую лучше, чем ты сфотографируешь, мы же оба это знаем. --Ты права, но мне ведь надо что-то предъявить и получить гонорар,-- Крис улыбнулся той самой очаровательной улыбкой, что уже три с лишним года помогала ему оставаться на своей должности. Когда мой друг включил камеру, мы двинулись вперед и вышли в просторную залу, посреди которой стояло три поставленных ребром камня. Это уж точно сделали люди. О, я тогда была рада, это ведь было первое, что нашла я сама, к чему меня никто не подводил. Лично мое открытие, которое все равно запишут на счет Терпина, как руководителя экспедиции, но все равно мое же. На камнях сверху лежала какая-то куча. Дополнительный фонарь, который я достала из рюкзака, осветил скелет. Это было здорово, ведь с трупами…хотя, кажется, я повторяюсь. Пока Крис делал свои абсолютно некачественные и потому бесполезные снимки, я подошла ближе. Скелет в почти не истлевших из-за холода одеждах, свешивался поперек камней, под ним было еще что-то, но что именно я пока не видела, смакуя момент своего внутреннего триумфа и подходя не спеша. Кое-что было странным, а именно легкие одежды скелета, ведь даже в незапамятные времена, на этой высоте было мягко сказать прохладно, а на женщине, как я поняла, это все-таки женщина, было совсем легкое платье. Все же, при всей сумбурности моих тогдашних впечатлений я отметила, что что-то не так. Я могу гордиться своим умом и наблюдательностью. Как раз самое время и место это сделать. Возле свесившихся почти до пола рук неизвестной женщины лежал скелет животного, предположительно рептилии довольно большого размера, но это дело не моё, тут должны резвиться биологи-зоологи-палеонтологи. Кто резвее тот пусть и резвится. Еще шаг, и я заметила, что женщина лежит на чем-то напоминающим человека. Мне в голову тогда пришел самый логичный вывод, что это скульптура или мумия, потому, что даже в неровном свете фонаря я заметила, некую полноту фигуры. То есть это определенно был не скелет, я разглядела рельеф мышц. --Что медлишь рыжик? Неужели скелета испугалась? --Ничего ты не понимаешь Крис, --разочарованно протянула я--, Я хотела растянуть удовольствие, а ты срубил весь настрой. Сказав это, я в два шага преодолела расстояние отделяющие меня от неизвестной инсталляции. И замерла. Ведь было от чего. Луч фонаря осветил тело. Очень бледное, худое, почти обнаженное человеческое тело. Для верности я даже потрогала его рукой, сняв перчатку, хотя это, в общем-то, было не совсем правильно. Ведь неосторожным движением глупый-глупый археолог мог разрушить найденную конструкцию, которая, возможно, только и держалась что на древних, имеющих историческую ценность соплях. Под пальцами была кожа. Самым странным было не то, что тело не разложилось за столько времени,ведь холод вполне мог затормозить процесс. Удивляло то, что один труп полностью истлел, а другой в том же месте был нетронутым. Это казалось чем из области Далай-лам, которые много лет остаются нетленными, а иногда и живыми. Но не Тибет же, Исландия. Не стоило мне тогда об этом забывать, а ещё неплохо было бы хоть немного прочитать о культуре тех самых викингов, что мы ехали исследовать. А вдруг сообразила бы? И что? Неужели я бы убежала, ох не смеши меня дорогая я. Это лишь подстегнуло бы любопытство. Эта история стала бы отдавать хлыстом и шляпой, и, боюсь, ничего бы не изменилось. Крис не переставая, снимал все вокруг, и меня, и странные трупы, и идеально ровные своды пещеры. А я, я стала делать вещи недопустимые для нормального археолога. Может и тогда, где-то глубоко внутри это было для меня лишь забавным словом. Я осторожно стащила скелет предполагаемой женщины и нагнулась ниже, Что бы разглядеть лицо второго покойника. Это был мужчина, на вид лет сорок, с рыжими волосами и рыжей бородой с впалыми щеками и небольшим шрамом над левой бровью, похожим на ожог. Мужчина был скован по рукам и ногам крепкими цепями из непонятного материала, который показался мне довольно любопытным. Только все это стало абсолютной ерундой в тот момент, когда его глазные яблоки зашевелились под закрытыми веками, так бывает, когда человек видит сон или ещё когда-нибудь, но точно не тогда, когда он две тысячи лет валяется в пещере. Как умная и образованная девушка, перед тем как закричать в ужасе, я отодвинула бороду и нащупала пульс на шее, какое-то время я ничего не чувствовала, и подумала что движение глаз мне померещилась в неровном свете фонаря, но тут мои пальцы уловили один удар. Все один, слабый удар, который в тишине пещеры показался мне громом. А что может быть страшнее трупа в древней пещере? Конечно не труп. Этотчеловек был жив. А я теперь имела полное право визжать, используя весь потенциал своих связок. А Сюгюн умерла. Как же так?