Иномар

Насколько Шерлок отличается от обычного омеги, Джон узнал очень скоро. Едва закончился ланч, кудрявый иномар куда-то исчез. Выспросив слуг, Ватсон отправился в одну из нежилых комнат, куда незадолго до того унесли мёртвого Магнуса. Там он с удивлением обнаружил своего жениха, сосредоточенно стегающего усопшего плетью. Сперва Джон решил, что Шерлок пытается таким образом выместить свою ненависть к несостоявшемуся насильнику, и уже хотел сказать что-то утешительное, когда сам маркиз, закончив экзекуцию, заявил: «Ты знаешь, Джон, посмертные синяки имеют совсем другую форму и цвет, нежели на живом теле. Я собираюсь как следует изучить этот вопрос, а также провести некоторые исследования касательно изменения вязкости слюны после смерти». Когда чуть позже Джон повстречался с Майкрофтом, тот, наверное, прочитал что-то по его лицу, потому что усмехнулся уголком рта и ехидно осведомился: «Ну как, барон, вы ещё не раскаялись в своём сватовстве?..» Ну уж нет, не на того напал. Пусть Шерлок изучает что угодно, пусть хоть все плети и кнуты в Сассексе измочалит, лишь бы находился рядом. Его величество пробыл в замке ещё около суток и укатил в столицу вместе со своим альфой. Спустя месяц состоялась пышная свадебная церемония. Грегори Первый был очарователен, Майкрофт смотрелся очень представительно. Жители ликовали и забрасывали счастливую пару лепестками роз. Что касается свадьбы Шерлока, то он вообще был против какой-либо шумихи. Джону пришлось изрядно понервничать, пытаясь примирить братьев в этом пункте. Уладить дело смог Грегори. Два омеги договорились обойтись скромным пиршеством на несколько сотен человек. Повар в замке остался прежним. Нарекли его при рождении Ангелом, но сам мужчина предпочитал откликаться на имя Анджело. Место эконома занимал прежде тот самый преданный слуга Магнуса. Майкрофт, как и планировал, нашёл ему какое-то дело в Йорке, и Джон попросил взять на себя обязанности домоправительницы пожилую милую вдову – миссис Хадсон. Порекомендовал её мистер Стэмфорд, прибывший в замок для службы управляющим и пришедший в восторг от того, кто теперь его хозяин. Джон также заменил многих дружинников: велел исчезнуть из своих владений тайным поставщикам «игрушек» барона, как и Салливану; новых работников набрал из знакомых наёмников либо по совету управляющего. Андерсон с его вином тоже не был забыт и теперь командовал десятком смелых парней, которые не на словах, а на деле оберегали окрестные деревни. Узнав о своём назначении, бывший тюремщик чуть не прыгал от радости и даже прослезился. Подвал как следует вычистили, покрасили, и теперь там хранился лёд и другие материалы для всяческих опытов Шерлока. Во время предположительно наиболее опасных из них Джон старался держаться неподалёку, готовый прийти на помощь своему нестандартному увлекающемуся омеге. Вскоре после свадьбы оба короля решили съездить в Лондон, и Грегори Первому настолько пришлась по душе красавица Темза, что он предложил мужу перенести сюда столицу. Отныне территория иномаров, ранее независимая, входила в состав Англии и была защищена её законами. История Магнуса получила широкую огласку, и многие аристократы пересмотрели своё поведение. К слову, вернувшись во дворец, король немедленно принял указ об ужесточении наказания за изнасилования. Через несколько месяцев Джон надумал посетить Лондон вместе с мужем. Новая столица ему очень понравилась, альфа долго восхищался прекрасными мостами и арками. А на обратном пути Шерлок вдруг почувствовал себя нехорошо, чем не на шутку встревожил Джона. Однако узнав причину недомогания, тот принялся целовать супруга, а по прибытии домой отнёс его в комнату на руках. В положенный срок у них родились двойняшки, альфа и омега, причём второго Шерлок из вредности назвал Майкрофтом. Впрочем, стрела не достигла цели: его старшее величество любил племянников одинаково и самозабвенно, не меньше, чем своего сына, юного принца-альфу, которому дал имя любимого – Грегори. Да и Майкрофта-младшего никто не кликал полным именем, обаятельный русоволосый малыш так и остался для домашних лордом Майком. Королевская чета поклялась сделать всё, чтобы любой омега в их стране мог не опасаться за себя. Поэтому, возможно, лет через пятьсот анатомическое отличие иномаров от других народов останется только в воспоминаниях. КОНЕЦ