— И что же все-таки случилось? — Эмма так и стояла, уткнувшись лицом в его плечо и ощущая под пальцами кожу камзола. Сил отойти на безопасное расстояние, чтобы не потерять голову, не было. Она так боялась ночью и сейчас, чувствуя его ладонь, мягко поглаживающую спину, постепенно успокаивалась.
— Молния попала прямо в мачту, хорошо хоть не в основную, так что до порта доплывем. Оказался неподалеку, корабль сильно качнуло, и я не удержался на ногах и крайне неудачно упал и сломал руку. Ничего страшного, милая. — Джонс бережно обнимал девушку, легко целуя в макушку. — Миледи сильно перепугалась?
Принцесса не ответила, а просто привстала на цыпочки и едва ощутимо прикоснулась к его губам в невесомом поцелуе. Только она хотела отстраниться, как Джонс, неудовлетворенный такой малостью, не дал этого сделать. Никогда её еще не целовали так жадно и не обнимали так крепко. Эту сторону пирата она точно не знала.
Разум отключился, и она просто наслаждалась тем, как мужчина чуть тянет за волосы, заставляя откинуть голову, и ведет вниз по шее языком. Халат медленно сползает с плеч, и Эмма покрывается мурашками, когда Киллиан довольно ощутимо кусает ключицу, и тихонько стонет, стоит ему приподнять голову и приблизиться к её уху. Первые мгновения из-за гула в голове она не может разобрать слов.
— Останови меня, лапочка, пока я еще хоть что-то соображаю, — тяжелый хриплый шепот, кажется, оглушает. Эмма чуть отстраняется и смотрит в его глаза. И дыхание перехватывает от того, как они потемнели, и даже не столько от желания — похоти, что плещется в них. И отчего-то принцесса уверена, что её собственный взгляд точь-в-точь такой же. Здоровой рукой он крепко прижимает её бедра к своим, и девушка вполне чувствует его возбуждение. Послав к чертям здравый смысл, принцесса за ворот камзола притягивает Джонса к себе и целует сама.
Халат уже валяется на полу, как и камзол. Девушка ягодицами упирается в стол и расстегивает жилет мужчины, пока он дразнит её, легонько покусывая мочку уха и задирая ночную сорочку.
Громкий детский крик заставляет Эмму и Киллиана прийти в себя. Глаза принцессы округляются от понимания того, что сейчас чуть не произошло. Она одергивает сорочку и отталкивает пирата, на нетвердых ногах направляясь к сыну. Чуть не падая на колени возле кровати, она начинает тихо успокаивать мальчика, поглаживая его по головке, покрытой темно-русым пушком.
Джонс трясет головой, прогоняя наваждение, и приводит себя в порядок. Приняв приличный вид, он поднимает с пола халат и накидывает его на дрожащую и жутко смущенную Эмму. Присаживается рядом, он обнимает ее за талию и обещает:
— Мы обязательно закончим, миледи. И я вижу, как ты переживала. Насколько понимаю — за ребенка и за меня, — в голосе ни капли бахвальства или самодовольства, Киллиан просто констатирует факты.
— Не воображай себе невесть что. Это больше не повторится. — Эмма пытается вывернуться из объятий, но безуспешно. И понимает, что лжет не только ему, но и себе. Он прав в том, что она волновалась за них двоих, как и в том, что через неделю, месяц или даже год, но они действительно закончат то, что начали сегодня.
— Эмма, не лги себе. Не проснись твой пацан, ты сейчас бы лежала грудью на столе и умоляла продолжать. — А вот сейчас он утверждает крайне самоуверенно.
Девушка оглядывается через плечо и вздергивает бровь, выражая свое недоверие. Чувствует целомудренный поцелуй в щеку, и внезапно холод пробирает до костей, несмотря на плотный халат. Джонс выпустил принцессу из объятий и, отряхнув штаны, поспешил на выход. Уже на пороге он довольно похабно подмигнул, вызывая невольную улыбку девушки и вновь заалевшие щеки.
Эмма склонила голову, кусая от неловкости губы и сжимая руки в кулаки. Как же можно было настолько потерять голову, что она действительно чуть не позволила ему
все. Абсолютно. И это только от поцелуя! А если бы… Девушка прижала ладони к щекам, прогоняя слишком неприличные для воспитанной девицы мысли. Девушка кинула взгляд на позевывающего Дэйва и усмехнулась, продолжая напевать колыбельную. Благовоспитанные леди и детей пиратам не рожают. Особенно вне брака.
***
Девушка сидела в кресле, читая книгу, и ногой покачивая колыбель. Неужели у Дэвида есть все необходимое нормальному младенцу? В первый же день, как пришвартовались, капитан в сопровождении лекаря отправился на базар. И через пару часов довольный старик принес кучу детских вещичек. Пеленки, распашонки, чепчики… Чего там только не было. Эмма была на седьмом небе от счастья и тут же переодела Дэвида в обновки. Малыш перенес это достаточно равнодушно. Он вообще был почти беспроблемным ребенком и плакал только тогда, когда хотел есть или пора было менять пеленку.
Скоро они поплывут дальше. Ремонт занял около трех недель, ладно хоть в городке можно было найти необходимые материалы. Эмма очень хотела переехать с корабля хотя бы в гостиницу на время ремонта, но компаньонки не было, а жить одной с ребенком на постоялом дворе было страшно. Да и приняли бы ее, скорее всего, за какую-нибудь продажную женщину. Так что она оставалась в каюте и развлекалась вышиванием, чтением и умилялась сыном, который подрос и потяжелел. И стал чуть менее похож на неё и чуть больше на Джонса.
Но сам он этого не замечал, хотя частенько оставался на ужин. Эмма не знала, радоваться ей или печалится от такого поворота событий. С одной стороны, она мысленно уносилась к тем дням, когда он только вез её в Аграбу, а она, наивная девчонка, пыталась его соблазнить, что ей в полной мере удалось. С другой — девушка кожей чувствовала — сейчас обольщали именно её. И самое плохое — она уже из последних сил сдерживалась, чтобы не упасть в его объятья. "Нельзя!"— строго отчитывал здравый смысл. "Соглашайся," — поскуливало желание. Пока выигрывал именно разум, но до королевства еще далеко, а в открытом море от пирата не сбежать.
Тем более, что после того несчастного утра он умудрился еще дважды поцеловать её. В первый раз она среагировала мгновенной пощечиной, с удовольствием замечая красное пятно на его красивом лице, а во второй спас только мистер Сми, среди ночи выскочивший на палубу с докладом, что Его Высочество проснулся, и тогда Эмма, подобрав юбки, стремглав кинулась к сыну, благословляя небеса, что мальчик не дает натворить матери глупостей.
Эмма чисто механически перевернула страницу, занятая своими мыслями, она не понимала, что именно читает. Просто раздумывала, как лучше поступить. Принцесса, безусловно, любила Джонса, но обида — извечная обида — не покидала. И, наверное, не оставит никогда. В гареме это вроде подзабылось, а сейчас, после хамства, вновь вспомнилось. Эмма поражалась, как к одному мужчине можно испытывать такую гамму чувств. От восхищения и обожания до ненависти и желания убить.
***
Киллиан любил наблюдать, как принцесса возится с сыном. И поражался переменам, которые произошли с вздорной девчонкой, которую поймали на пустом пляже. Из высокомерной и заносчивой принцессы она превратилась в заботливую и любящую мать.
Правда, это не мешало ей время от времени беззастенчиво использовать его в роли няньки. Первые пару раз он возмущался и с недовольством поглядывал на парня, который с громким причмокиванием насасывал свой большой пальчик. И улыбался, когда в очередной раз оказывался на руках Джонса.
А Эмма разглядывала сию чудную картинку исподтишка, сквозь полуопущенные ресницы. Ибо суровый, брутальный капитан с младенцем выглядел очень уж мило и довольно забавно. Иногда, правда, сжималось сердце, и желание рассказать правду становилось невыносимым, но девушка твердо была уверенна, что не стоит этого делать. По крайней мере, пока.
