Приключения Шерлока Холмса и мисс Ватсон

      Стылый и промозглый ноябрь. Сырость настолько большая, что хочется просто завернуться в тёплый, пушистый плед и проводить все вечера перед жарко горящим камином с кружкой чая. Многим, по крайней мере. Но точно не Джо. Она лишь усмехается, глядя как усердно бравый инспектор Диммок укутывает своего сына и свою же любимую женщину в сто одёжек. Хотя и знает великолепно, что Гарри до ужаса обожает обычную лондонскую сырость, а малыша Эммета, в конце концов, нужно закалять. Если, конечно, его гиперзаботливый отец не желает, чтобы мальчик вырос болезненным ребёнком. — Тебе, Джоанна, тоже не мешало бы одеваться потеплее, — каждый раз говорит Диммок на семейных встречах. Вот кто бы мог подумать? — Всё же ты беременна… — Со мной ничего не случится, — Джо только усмехается. Она-то лучше знает, что нужно ей и её ребёнку.       Уж кому-кому, а Ватсон холод сейчас кажется более комфортным: постоянное ощущение духоты и жары, свойственное беременным, совсем замучило. Так что ходить в куртке нараспашку у Джоанны стало делом привычным в последние месяцы. Равно как и любовь к острой китайской пище, и отёчность ног, и прочие сомнительные прелести беременности. — Сколько тебе ещё так ходить, — Ирен-Рэни привычно подаёт стаканчик с ароматным чаем перед ставшей привычной дневной прогулкой по парку. — Врач говорит, что приблизительно в районе пятнадцатого рожу, — привычно криво усмехается Джо, разглядывая очередной плакат с «Анонимусом». Ночь Гая Фокса всего через три дня. Как же, однако, странно идти вот так рука об руку с бывшей соперницей за сердце одного гениального сыщика. Всё же судьба очень любит неожиданные виражи. — Но учитывая, чей это ребёнок, я более чем уверена, что рожу раньше срока.       Ирен понимающе улыбается, отводя взгляд в сторону. Они обе помнят, каким нетерпеливым мог быть Шерлок. Да и его блогер терпением никогда не отличалась. Уж сколько жалоб на тему «Поскорее бы уже родить!» пришлось наслушаться «кузине» за последний месяц. А ведь кровь — не вода…       Ватсон вдруг вздыхает, глядя на съёжившиеся в ноябрьской грязи листья. Как незаметно пролетели полгода с… того момента. Нет больше никаких грязных и лживых статеек о «психопате-детективе» и «Шерлок Холмс: герой или прохвост?». Только иногда в какой-нибудь жёлтой газетёнке или в ненасытном чреве интернета можно найти фото глубоко беременной Джо с интригующей припиской «Чьего ребёнка носит верный блогер гения частного сыска?», но это уже мелочи. На них можно закрыть глаза и притвориться ничего не понимающей дурочкой. А так жизнь течёт удручающе однообразно. До зубного скрежета. Будто и не травили полицейские вместе с журналистами одного-единственного человека. Будто не толкнули они его к смертельному прыжку с крыши больницы святого Варфоломея… Шерлок, прошу, не будь мёртвым! — Опять о нём думаешь? — не выдерживает тяжёлого молчания Ирен. Почему-то Ватсон до сих пор не может приучить себя называть её «Рэни». Наверное, потому что это имя ей никак не подходит. — Ты часто хмуришься и чуть улыбаешься, когда смотришь на фото Шерлока или думаешь о нём. — А ты, как я посмотрю, упражняешься в дедукции, — вновь усмехается Джо. Холмс был бы рад такой способной ученице. А «кузина» гордо и довольно смотрит на Джоанну. Да уж, не приключись с ней общение с Шерлоком, у мисс Адлер были бы все шансы стать новой Мата Хари. Впрочем, она и так ей была. — Опробовала дедукцию на том юристе. Как его ты назвала? Морстен, кажется?       Ирен якобы непонимающе хмурится. Но пташка уже попалась в силки. И Джо лишь вновь и вновь кривит губы в совершенно шерлоковской усмешке. Пусть гениальных мозгов Холмса у неё и нет, но сделать кое-какие выводы Ватсон ещё способна. Хотя, как иногда высказывается Марлен, беременность сильно повлияла на мозговую деятельность Джоанны. Вот только вопрос: в какую сторону — хорошую или плохую — мисс Холмс не упоминает. Боится обидеть? Как-то это не типично для прямолинейной Марлен.       В общем, как бы ни таилась Ирен, но проколы в сокрытии нового возлюбленного допустила. Слишком часто она упоминает его в разговорах, слишком быстро уходит с дневных прогулок, слишком искренние улыбки она ему дарит, так похожие на те, которые получал Шерлок. А блеск в глазах? А отчаянная попытка скрыть свою заинтересованность? Слишком всё явно. Настолько явно, что Марлен, нанося визиты в обитель Ватсон на Бейкер-стрит, лишь фыркает. «Не доверяю я ей. Что-то она скрывает.» Конечно, скрывает! Но это всего лишь тайны женского сердца, а не очередная политическая интрига. — У него есть племянник. Ему три года, — Ирен всё-таки сдаёт свои бастионы. — Его сестра погибла со своим супругом в автокатастрофе. Больше родни у них нет, в Англию переехали два года назад. — Он хороший человек? — всё же спрашивает Джо. Но сама понимает, какой это глупый вопрос. Слишком уж разнятся у них с Ирен представления о «хороших мальчиках». Шерлок — единственный раз, когда их мнения относительно мужчин сошлись.       Ирен вдруг хмурится, на секунду замедляя шаг. Останавливается и Джо. Это странно, что подруга внезапно озадачилась. Самый простой вопрос, а вызвал такую задержку в ответе? — Я пока не разобралась, — признаётся Ирен. — С Шерлоком Мэри не сравнится, но что-то меня в нём очень сильно цепляет. — Мэри? Его зовут Мэри? — о, какая шикарная возможность перевести тему! А то мучать подругу бесконечными расспросами как-то и не хочется. Эту нишу лучше неуёмной и болтливой Гарри оставить. — Я не буду это никак комментировать, — Ирен смеётся почти благодарно, но как-то натянуто. Будто ожидает осуждения со стороны Джо. Но Джоанна лишь улыбается и как бы невзначай отводит взгляд, когда Адлер начинает нервно поглядывать на часы. Кажется, кто-то опаздывает на очередную встречу к Мэри Морстену.       А соседская ребятня отчаянно дерёт глотки. Помни-помни 5 ноября! Ирен спешит по своим делам. В животе толкается малыш. А Джо улыбается. До ночи Гая Фокса остаётся всего три дня.

***

      Джоанна не любит проводить праздники в одиночестве. Никогда не любила. Сначала семья не давала о подобном даже помыслить. Затем институт — студентам только дай повод и компанию, и упьются вусмерть. Военная база — одна большая семья. Подарки, конечно, толком не подаришь, но и не отпраздновать Рождество или Хэллоуин никто тебе не даст (если, конечно, нет заданий, очередных боевых действий, или срочных операций). А в Лондоне всегда рядом были миссис Хадсон, Гарри, Лестрейд и, конечно, Шерлок. Куда же без него? Но сейчас Холмса рядом нет — уже как полгода он за кладбищенской оградой почивать изволит. И у Гарри уже своя семья. А Лестрейд сейчас с дочерью и Марлен «Ночь костров» как-то по-своему празднуют. Вот и остаётся миссис Хадсон. И «кузина Рэни». — Ты точно уверена, что никуда выбраться не хочешь? — Ирэн с неким сомнением смотрит на Джоанну.       Джо и сама не знает, чего она хочет. Но вряд ли ей сейчас будут интересны костры, зажигаемые детворой. Это не то что бы скучно. Скорее, о болезненном прошлом будут напоминать. В прошлом году на «Помни-помни» Холмс и Ватсон бегали среди костерков за очередным преступником. — О, Джо, тебе точно нужно развеяться, — миссис Хадсон, убеждённая в обратном, покровительственно обнимает Ватсон за плечи. — Ты почти полгода взаперти просидела. И, вероятно, ещё полгода просидишь — надо же будет за малышом присматривать… — Ничего. Спокойная и размеренная жизнь самое то, что поможет мне придти в себя, — Джоанна в ответ благодарно улыбается.       Почти за два года знакомства с Мартой Хадсон Джо давно начала воспринимать её как заботливую и любящую тётушку. Жаль, что в детстве Джоанны не было такой женщины. Вряд ли бы это что-то существенно поменяло, но детство прошло бы веселее.       Ирен и Марта только переглядываются. Не одобряют её отношение ко всему происходящему в её жизни. А почему Джо должна пытаться взбодриться? После общения с Шерлоком Джоанне хватит заряда бодрости на всю оставшуюся жизнь. Пусть ей дадут пожить нормально (отвратительно скучно и правильно) до того момента, как сын начнёт ходить. Тогда всем веселье точно будет обеспечено! Почему Шерлок их оставил? — Посмотрим «V — значит вендетта»? Говорят, фильм хороший, — с напряжённой улыбкой предлагает Ирен. Видит, наверное, что Джо готова разрыдаться от осознания, куда катится её жизнь. От своей потери.       Фильм действительно оказывается интересным и захватывающим. Хотя Джо и не любит антиутопии — безнадёжности и в жизни хватает.Но всё равно чем-то данное кино цепляет. Взрывы, заговоры, рождение нового мира… Будто отголоски скорого будущего.       За громким звуком телевизора и увлечённостью фильмом женщины сперва и не замечают тихую трель звонка. Не успевают даже встать с дивана, чтобы открыть дверь. И это спасло им жизни.       Взрыв первым делом гремит в квартире 221С, уже позже на доли секунды затрагивая прихожую. Вылетают стёкла из оконных рам, в воздухе остаётся отвратительный запах синтетической взрывчатки. Кто и зачем это сделал? Что ж, эта загадка была бы достойна гениальных мозгов Шерлока Холмса. — Неудачное покушение? — предполагает Ирен, пока миссис Хадсон, верная и смелая домоправительница, спешно вызывает полицию. — Предупреждение, — качает головой Джо. Именно в квартире 221С были найдены кроссовки Карла Пауэрса. Именно с этой квартиры началось открытое противостояние Шерлока и Мориарти. О Джоанне до сих пор не забыли. Или Марлен во что-то не то влезла? — О нас помнят. Всегда будут помнить…       Ребёнок в животе отчаянно и особенно активно пинается. И Джо не сразу понимает, пытаясь успокоиться, что сидит на чём-то влажном. Оказывается, испуг был куда сильнее, чем думалось мисс Ватсон. — Миссис Хадсон, вызовите, пожалуйста, скорую, — просит Джоанна, отчаянно пытаясь вспомнить, когда начнутся схватки. Проклятье, что у неё за память?! Ватсон буквально на днях перечитывала учебники по гинекологии!

***

      Ощущения, конечно, не самые приятные. Но пока всё вполне терпимо. Джо как-то больше беспокоится не об учащающихся схватках, а о неутешительном заключении врача. — Тазовое прилежание, потенциальное обвитие пуповиной, стресс матери, возраст… Все показания для кесарева сечения. Готовьтесь к операции.       Джоанне остаётся лишь смириться. Хотя кесарева она откровенно побаивается ещё с институтской практики. Но сейчас главное, чтобы с ребёнком всё было хорошо. Ведь так? — Твоя мама, Марлен и миссис Холмс уже едут, — сообщает Ирен. Волнуется ведь не меньше самой Джоанны.       Но сил у Джо хватает лишь на то, чтобы кивнуть, закусив губу. Ничего. Пока спазмы ещё короткие и нечастые. Дальше, правда, хуже будет. Если, конечно, Ватсон в скором времени не увезут на операцию. Или же не вколют обезболивающее. — Отвлеки меня каким-нибудь разговором, — почти жалобно просит Джо. Слишком всё реальным предстаёт. И абстрактные роды, и ребёнок, что вот-вот выберется на этот свет, и неопределённое будущее. Да, сейчас точно нужно отвлечься, не концентрироваться на происходящем. Иначе так не долго и психикой основательно тронуться. Что крайне нежелательно: Джоанне ещё сына растить. — Как думаешь, что произошло в подвальной квартирке? — вопрос, с одной стороны, неожиданный. Не время сейчас для этого. А с другой… О чём сейчас ещё говорить можно? О родовой горячке, стафилококке и отказе сердца? А может, в который раз обсудить гибель Шерлока и подумать, какая он всё же сволочь? — Это не газ, — в горле до противного сухо. Зато светлые пряди волос прилипают к вспотевшим от натуги вискам, лицу и шее. Полцарства за стакан воды со льдом! — Это именно предупреждение.       Ирен молча отводит взгляд. По ней видно: нервничает жутко. И губы кусает, и пальцы судорожно на коленях сжимает. Всё порывается начать ходить по палате. И чего так нервничает? Возможно, подозревает, кто стоит за этим взрывом. Впрочем, здесь и Шерлоком быть не нужно. Всё и так ясно как день-деньской. После смерти брата Марлен и всё её ручные спец-службы всерьёз взялись за остатки группировки Мориарти. И, видимо, сейчас добрались до самых истоков этой весёлой компании. А как можно попытаться остановить Марлен Холмс? Начать угрожать её близким. До самой Марлен, Грега с Никки и мистера и миссис Холмс им не добраться. Но Джо, вечно стоящая как кость в горле, легка, доступна и беззащитна. И, что главное, вынашивает племянника Марлен.       И вновь накатывает отвратительно-горькое чувство страха. Джоанна и думать не желает, что было бы, спустись кто-нибудь из них троих в прихожую. Всеобщим испугом и её преждевременными родами дело вряд ли бы обошлось. — Всё будет хорошо, — не слишком уверенно улыбается Ирен, когда часы бьют полпервого, и Джо наконец-то увозят в операционную.       Увидеть родных Ватсон так и не успевает. Лишь слышит как некий пациент с Альцгеймером напевает тихо и удивительно знакомо… — Remember-remember the fifth of November…

***

      Джоанна всегда хорошо переносила операции. Ни тошноты не испытывала, ни дикого озноба, что заставлял бы её трястись подобно сурикату. Пожалуй, лишь путаность мыслей и тяжёлая сонливость ещё долго не выпускали её из своих ловушек. Но так даже лучше, считает Джо: есть время привыкнуть к ране, оставшейся после оперативного вмешательства.       Вот и сейчас привычный эффект медикаментов заставляет Ватсон даже не пытаться выбраться из удобного, мягкого кокона сна. Всё сон. Не было последних двух лет. Не было родного, туманного Лондона. Не было эксцентричного гения Шерлока Холмса и его противостояния Мориарти. Не было дружбы и приключений. Не было ночи в отеле Дартмура, чудовищного прыжка Шерлока с больничной крыши и беременности. Не было взрыва и преждевременных родов. Ничего не было. Лишь душный Кандагар, госпиталь и рана в плече. Только настойчивый младенческий крик разрушает столь удобный и притягательный самообман. Похоже, реальность не желает надолго оставлять мисс Ватсон в покое. —       Remember-remember the fifth of November,       Gumpowder treason and plot,       I see no reason why gunpowder treason,       Should ever be forgot…       Простой и знакомый с детских лет стишок. Когда сама Джо была девчонкой, они с сестрой так же его распевали на все голоса, всматриваясь в костры. Её сын родился в ночь Гая Фокса. Но что-то здесь не так. Ватсон, чьё сознание упорно не желает возвращаться из медикаментозного дурмана, чётко это осознаёт. —       Guy Fawkes, Guy Fawkes,       It was his intent —       To blow up the King and the Parlament.       Three score barrels of powder befor,       Poor old England to overthrow.       By Godʼs mercy he was cabchʼd       With a dark lantern and burning match.       Кто-то продолжает напевать старую песенку подозрительно знакомым голосом. Грудным, глубоким и чуть прокуренным. Где-то на краю сознания мелькает ответ на сию загадку, но он меркнет в очередном приступе постоперационной слабости. А сын почему-то медленно прекращает плакать. Только похныкивает чуть-чуть. Как будто эта песенка его успокаивает. Надо взять на заметку, что ли? —       Holloa, boys, make the bells ring.       Holloa, boys, God save the King.       Hip-Hip hoora!       Но где Джо могла слышать этот голос? Когда? При каких обстоятельствах? Точно морок, привидение из прошлой жизни. Ответ так очевиден, что не хочется его признавать. Галлюцинация, глупая шутка одурманенного сознания. Шерлок…       Джо чувствует чьи-то знакомо-прохладные пальцы на своей щеке, прежде чем провалиться в сон. Знакомое, почти родное прикосновение, позволяющее осознать всю глубину проблемы. Кажется, Ватсон доигралась до помешательства и осязаемых галлюцинаций. Или всё дело в ещё действующем наркозе? Одно из двух. Но тебе очень-очень хочется верить, что ОН жив и помнит о тебе. — Вы подарили нам великолепного внука, Анна, — сутки спустя говорит Ванда. А рядом скромно мнётся Карлтон. Честное слово, в кого же пошли Марлен, стремящаяся к тотальному контролю, и социопатичный Шерлок? А на кого будет похож твой сын? — Как ты его назовёшь? — у Карлтона скромная улыбка. Но она так похожа на улыбку его сына. Даже дивно. И очень больно. — Джон Хэмиш, — Ватсон чуть нервно улыбается в ответ, укачивая извивающегося в пелёнках хныкающего сынишку всё ещё слабыми руками. Не оригинальное, конечно, имя. Мама говорила, что так саму Джо хотел назвать отец, родись она мальчишкой. — Думаю, стоит добавить ещё имя Уильям, — мило, но властно улыбается Ванда, почти покровительственно дотрагиваясь до плеча Джоанны. — У каждого мужчины в семье Холмсов второе имя Уильям. Да, Карл?       Её супруг степенно кивает, мурлыкая себе под нос какую-то мелодию. Надо же, оказывается, у Шерлока было второе имя. А он ей об этом не рассказывал. Интересно, о чём ещё друг (не только друг?) умолчал? Впрочем, это не так уже и важно. Шерлока больше нет. И от этой прискорбной правды не спасут никакие самообманы и галлюцинации.       А Хэмиш под оханье своей бабушки начинает заливаться громким-громким плачем. Почему? Джо пока понять не может. Лишь начинает тихонько напевать. — Remember-remember the fifth of November…       Шерлок вернётся. Когда-нибудь.