Перекрестные огни

— Пожалуйста, открой. Нет ответа. — Я знаю, ты слышишь меня. Открой! Тихий стук в дверь. Нет ответа. Стук в дверь стал настойчивее. — Немедленно открой! — голос сорвался на крик. Девушка, прислонившаяся к двери с внутренней стороны ванной комнаты, продолжала молча вглядываться в небольшое зеркало, окаймленное деревянной рамой в нежных персиковых тонах. Её губы, раскрашенные ярким блеском, растянулись в улыбке, когда её взгляд вновь наткнулся на собственное лицо. Продолжая любоваться своим отражением, девушка неторопливо отпрянула от двери и подошла к фарфоровой ванне, до краев наполненной водой с мыльной пеной, от которой исходил приторный аромат каких-то фруктов. — Хорошо, — долетел из-за двери голос, — Я жду ещё пять минут. Если ты не откроешь, я позову его. Я не шучу! Игнорируя сердитые крики за дверью, девушка присела на скользкий бортик ванной. Она развязала тонкий пояс шелкового халата, и бросила его на пол, оскалившийся ослепительно-белой плиткой. Одним ловким движением стряхнув с себя остатки одежды, девушка соскользнула в нутро ванной, погружаясь в удушающе-ароматную перину мыльных пузырей. Её белая ладонь потянулась к низкой тумбочке подле изголовья ванной и осторожно обхватила тонкими костлявыми пальцами хрупкую ножку хрустального фужера. На дне его сиротливо лежала круглая сероватая таблетка. Девушка открыла серебристый кран и аккуратно наполнила фужер водой, ровно до верхнего края золотой линии. Таблетка недовольно зашипела, окрашивая воду мутновато-розовым цветом. Девушка, не задумываясь, осушила фужер до дна. После чего вернула его обратно на тумбочку и до подбородка погрузилась в нутро мыльной пены. Прошла минута. Тело девушки дернулось, забрызгав пол мыльной водой. Её лицо исказилось мучительной гримасой, посиневшие губы растянулись в торжествующей ухмылке. Её руки судорожно вцепились в края фарфоровой ванны. Девушка смеялась. В дверь забарабанили с новой силой, но она уже не слышала этого, продолжая захлебываться истеричным смехом. Из её носа ветвистыми ручейками хлынула кровь, а кожу стянули набухающие синие вены, портя красивое лицо. Девушка продолжала смеяться. Постепенно её смех переходил в кашель, а кашель в свою очередь превращался в бессвязный хрип. Глаза её остекленели, руки её безвольно повисли, соскользнув с бортиков ванной. Издав горестный грохот, дверь сорвалась с петель, оставляя в стене внушительную трещину. Голоса заполнили комнату, переливаясь через край потолка громкими криками и рыданиями. Сквозь мутную пелену тумана прорвались какие-то знакомые руки, но девушка не могла толком разобрать, кому они принадлежали. Руки бережно обхватили её за талию и вытащили из остывшей воды. Они положили её тело на что-то мягкое и стыдливо прикрыли полотенцем. Откуда-то сбоку вынырнуло лицо какого-то молодого мужчины, не менее бледного, чем она сама. Его губы шевелились, он что-то говорил, но девушка совершенно ничего не слышала. Его слова заглушили звуки рыданий какой-то женщины. Это было последним, что она успела уловить угасающим сознанием. Её глаза закрылись. Наступила тишина